Сокровища Божии

  Деревенский погост вытянулся в сосновом бору почти на километр между двух дорог: новым шоссе и деловито бурлящей лесной речкой – дорогой Божьей. И только упокоившиеся здесь, под сенью вековых сосен, уступив место своим потомкам, никуда не спешили. Многие из них переселились сюда из опустевших окрестных деревень. Сколько их? Пожалуй, кладбище это было самой многолюдной «деревней» в округе, и дети и внуки приезжали проведать своих сродников уже сюда, на кладбище.
– А кладбище, это потому что там клады закопаны? – делится своим очередным лингвистическим открытием с Верой Ивановной её неугомонная внучка-почемучка.
За пять часов сегодняшнего путешествия на автомобиле Вера Ивановна уже чувствовала себя «Википедией», которую изредка дополняли и редактировали сын с невесткой, внимательно следящие за дорогой. Ехали они к «старенькой бабушке» по этому маршруту впервые, раньше добирались в деревню на поезде. Любознательная Верочка на кладбище ещё не бывала, и Вера Ивановна ответила ей не сразу. Помня о своём безбожном детстве, об изводящем её годами страхе перед неизбежностью смерти и детских страшилках о покойниках, она старалась найти нужные слова. Вспомнилось недавно прочитанное (так вовремя!) у святителя Николая Сербского.

– Да, Верочка, на кладбище похоронены величайшие драгоценности на свете – сокровища Божии хранятся там под холмиками земли. Когда человек умирает, разлучаются его душа и тело. Бессмертная душа продолжает жить и переходит в другой, невидимый, мир – на небо, а тело спит в земле – в могилке, ожидает пробуждения и соединения с душой.
– А когда они соединятся?
– В День Всеобщего Воскресения. Все усопшие, даже святые, ждут воскресения.
– И Вера, Надежда и Любовь?
– Да, Верочка, и твоя прапрабабушка Надежда, к которой мы едем на могилку, тоже ждёт.

Так сложилось, что об упокоении бабушки своей Вера Ивановна молилась всегда, а на могилке-то у неё за 20 лет ещё ни разу и не была, и как её найти, смутно помнила только по рассказам недавно умершей матери. Та старалась хоть раз в год (жили они за 300 километров), на Радоницу или Троицу, обязательно проведать бабушку, и как-то посетовала, что на могилке только крест, ни фотографии, ни имени нет.
 И хотя Вера Ивановна по состоянию здоровья была «невыездная», она поняла, что и не поехать не сможет. Неизбывное чувство вины перед бабушкой, которая когда-то для ненаглядной внученьки своей носила свеженадоенное молочко за 10 километров лесом да болотом, это чувство вины уже не напоминало о себе лёгкими уколами – оно душило и буравило.
  Вера Ивановна заказала табличку с именем бабушки, благословилась у батюшки, запаслась лампадкой и свечами, договорилась с сыном и невесткой о поездке на майских праздниках. И вот с Божьей помощью они на месте.
 
  По разведанным у родственников ориентирам зашли на кладбище. Вера Ивановна с внучкой медленно проходили между могилок с радостной пасхальной вестью: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!»
Безымянных могилок с металлическими крестами на кладбище оказалось не одна, и не две. Стали читать таблички с именами и вскоре нашли знакомые, о которых упоминала мама Веры Ивановны. Может быть, эта могилка? По всем приметам должна быть она.
 Хмурые сосны-стражники молчали с укором. Лесная речка в обрывистых берегах сердито бурлила перекатами. Небо затянуло. Заморосило. Дети вопрошающе смотрели на Веру Ивановну.
– Бабушка, дай знак, твоя это могилка?!!

 Вера Ивановна просила об этом бабушку ещё перед поездкой. Она не знала, какой это будет знак, но что он обязательно будет, в этом не сомневалась.
 Вдруг ниоткуда, словно из неземного мира, выпорхнула стайка лесных птичек. Одна из них, с красноватой грудкой, в голубой шапочке и белыми полосками на крыльях (зяблик!), доверчиво опустилась на мшистую землю у ног Веры Ивановны, приветливо попрыгала и взлетела на оградку могилки, с явным расположением разглядывая женщину. Верочка и невестка с сыном в изумлении замерли.
– Слава Тебе, Господи! Спасибо, бабушка!
Вера Ивановна протянула к птичке руку, но та вспорхнула, и зяблики исчезли в кроне сосен.
  Поправив покосившийся крест (знак победы над смертью), затеплив праздничную красную лампадку и свечи, помолились, прикрепили табличку с именем рабы Божией Надежды, поправили могилку (место будущего Воскресения!) и прибрались вокруг. Дождь становился всё сильнее, и Вера Ивановна отправила изрядно промокших детей в машину.

  Оставшись одна перед преобразившейся могилкой, всхлипывая и по-детски вытирая ладонями мокрое от покаянных слёз и дождя лицо, просила прощения и прощалась с любимой «бабенькой» её ненаглядная Верушка. А перед глазами (в который раз!) стояла сжимающая сердце картина: опирающаяся на палочку бабушка в своём вечном плюшевом жакете с большим трудом в последний раз вышла проводить их за калитку и долго смотрит им вслед, прощально помахивая слабой натруженной рукой.
– До свидания, бабушка…