Гавань Кассандры - Закат - 34

(с картины И.К.Айвазовского, "Ревель")


Покинув датские воды, первая дивизия русского флота отправилась в Ревель и Свеаборг. Корабль, на котором находились Андрей и Никита, прибыл шестого сентября к Ревельской бухте...
– Лево руль! – скомандовал капитан-лейтенант. – Всех наверх, паруса долой!
Моряки живо зашевелились, взбегая на бом-салинги*, и им вновь отдавались команды, какие паруса снимать. Строгая последовательность, важность знания названия каждого паруса, каждого бруса, вант, снастей — всего этого требует морская жизнь...
– Бом-брам шкоты и фалы отдай! Бом-кливер долой! – звучали команды дальше, и паруса были спущены.
Корабль встал на якоре у бухты, к берегу которой приготовились сойти...
– На суше человеку проще, но без океана трудно. Он кормит его, соединяет воедино материки и острова, даёт шанс на будущее, – вздохнул полной грудью лейтенант, пожав руку каждому мичману.
– Как верно вы сказали, господин лейтенант! – восхитился один из них, и тот признался:
– Вот, довелось батюшке моему побывать в плавании с великим человеком, капитаном Лисянским. Так вот и услышал от него сии слова.
Впервые оказались эти мичманы на берегу Эстляндии, и первым делом лейтенант повёл их в расположенный на холме старый город... Как только миновали ворота крепости, стали медленно подниматься по узким улочкам. Каменные мостовые Ревеля поражали чистотой. Люди вокруг были опрятно одеты. Румяные девушки с нарядными чепчиками все поглядывали в ответ и хихикали вслед. Речь вокруг была чужой, казалась похожей на финский язык...
Проголодавшись за время прогулки, лейтенант привёл мичманов в небольшую и очень уютную таверну. Там пахло копчёными окороками и свежевыпеченными булочками. Рассевшись за один из свободных столиков, сделали заказ и стали ждать, прислушиваться к речи вокруг...
– За столом в углу, кажется, пруссаки, – прошептал Андрей.
– О, не удивляйтесь, – улыбнулся лейтенант и вполголоса продолжил. – Здесь их проживает предостаточно.
Успокоившись и насытившись, мичманы стали возвращаться к кораблю. Как только они вышли из старого города, вслед послышались шаги, а голос земляка заставил повернуться:
– Постойте! Обождите! – восклицал тот и предстал перед удивлённо взглянувшим лейтенантом. – Князь Тихонов, Дмитрий Васильевич, – представился тот.
Одет он был в богатый камзол, выглядел подтянутым, бодрым и моложе своих лет, хотя волосы уже были совершенно седыми.



– Чем могу быть полезен? – вопросил лейтенант.
– Имею срочное донесение господам мичманам Аргамакову и Карташеву! – сообщил тот, протянув письмо, а Никита, узнав князя, поскольку тот являлся одним из друзей его отца, шагнул вперёд:
– Разрешите, господин лейтенант!
Лейтенант прочёл сначала полученное послание, после которого доброжелательно поклонился, обратившись к названным мичманам:
– Карташеву и Аргамакову надлежит возвращаться в Петербург в сопровождении князя Тихонова!
Он скорее откланялся, продолжая путь с другими двумя мичманами, и Никита насторожился:
– Дмитрий Васильевич, случилось ли что?
– Расскажу всё, когда будем уезжать отсюда в моей карете, – поспешно пояснил тот и пригласил пойти обратно к старому городу.
Переглянувшиеся друзья отправились с ним...



* – бом-салинги – деревянные брусы, которыми бом-брам-стеньга – одна из высших мачт – удерживается в вертикальном положении.

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/04/18/1640