Про 9 Мая...

В школьное время 9 Мая был правильным праздником. Наверное, потому что Весна, солнце, тепло, не за горами три месяца свободной летней жизни - чувство благодарности к ветеранам от всего этого было большим и красивым, похожим на цветы, что мы им дарили.  Правильно победили, в правильное время года, всё только начинается!

Война как трагедия не воспринималась, несмотря на все знания, полученные из учебников, книг, рассказов ветеранов, которых каждый год приглашали на школьные мероприятия (вот честно! не помню ни одного проникновенного рассказа. Да и не могли ветераны пробить своими рассказами наше счастливое детство. Гормоны 12-13-14-летних подростков так сдвигали фокус восприятия, что замечались только мальчики и девочки из параллельного класса).
Но всё-таки помню, очень хотела попасть в партизанский отряд - взрывать мосты, бесшумно ходить по лесу, ночные обсуждения при свечах в землянках –  суровая военная романтика…  (Закрадывалась, правда,  иногда мыслишка, что партизаны частенько попадали к фашистам, а там пытки... Вот тут меня начинали мучить сомнения в собственном героизме, но я гнала эту предательскую слабость, успокаивала себя тем, что разведчикам выдавали капсулу со смертельным ядом на случай плена (а я же обязательно РАЗВЕДЧИЦА с боевым заданием пустить под откос очередной немецкий эшелон). Раз и всё! И не дождетесь от меня никаких сверхсекретных сведений, проклятые фашисты!)
Как-то мечтали с компанией дворовых девчонок  попасть на 9 Мая в Волгоград на Мамаев Курган. Обязательно ночью босиком пройти все многочисленные ступеньки и возложить цветы к вечному огню... Почему ночью и босиком – не знаю. Но что-то в этом порыве было настоящее.

Наверное, в восьмом классе, Марголия Самуиловна, учительница русского и литературы, попросила нас к 9 Мая написать сочинение про войну, поговорив с каким-нибудь реальным ветераном. Я выбрала своего учителя музыки Алексея Ивановича. Высокий, красивый, шумный человек. Алексей Иванович мне не отказал, но, на удивление, сухо рассказал где и когда, в каком звании и в каких местах он взрывал мосты, заводы и фабрики после отступления наших войск. Служил он в инженерных войсках. Ничего не тронуло в его рассказе, высунув язык, я быстренько фиксировала, боясь что-нибудь пропустить. И только последняя информация заставила меня задуматься и внутренне посерьезнеть – с 1944 по 1945-й  Алексей Иванович лежал в госпитале с нервным истощением…. Год. Что должен был пережить человек?.. Подробностей я не услышала. Он не хотел рассказывать. Не принято было рассказывать о человеке и его чувствах в нечеловеческих обстоятельствах. Вокруг громыхали здравицы и салюты.

Выйдя замуж за военного, мы какое-то время служили в уже несуществующей стране Чехословакии в небольшом словацком городке. День Победы там торжественно отмечался. На 9 Мая офицеры вместе с членами семей ездили на военное кладбище советских солдат, расположенное совсем недалеко от города.  Устраивался митинг, произносились праздничные речи... Я там была лишь однажды вместе с двухлетним сыном. Выдержать официальную часть маленький ребенок не может в силу здоровой и веселой несознательности, поэтому я взяла его на руки, и мы пошли с ним бродить по огромному ухоженному кладбищу, читая надписи на могилах. Слезы текли не переставая, остановить их я не могла... Вокруг ровными рядами выстроились небольшие каменные надгробия с годами рождения 1920-25 и единым годом смерти – 1945, было много безымянных с одной лишь датой гибели… На тот момент мне было 26. Вокруг лежали ровесники и самое невыносимое – ровесницы.  Я шла счастливая со своим ребенком на руках… я испытывала нежнейшее материнство… а им не дали.  Не возникла у меня заезженная фраза – «они погибли за наше будущее»… Наверное, тогда первый раз возник вопрос – ЗАЧЕМ? Зачем люди воюют? Откуда берется бредовая мысль, что теплой и прекрасной человеческой жизнью можно пожертвовать ради территорий, идеологий, денег?.. И уникальная человеческая жизнь в итоге превращается в безымянное надгробие… Позже узнала, на том словацком кладбище захоронено больше 17 тысяч человек и только у 1776 известны имена!..

Я совсем не знаю своих дедов. Со стороны мамы – умер от ран в 47-м, бабушка осталась одна с четырьмя детьми. Со стороны отца – не доехал до фронта, разбомбили эшелон, у бабушки шестеро детей, старший, Максим, погиб в 44-м в возрасте 19 лет.