Напрасная юность

Мои бывшие одноклассники жили в маленькой квартирке, похожей на притон. Я эту квартиру всегда так и называла, и они были не против. Неподалёку от их дома был супермаркет с продуктами; рядом - кафе, из которого всегда доносился приятный аромат выпечки и карамели. Ещё ближе к дому был магазин с дешёвой выпивкой и сигаретами, туда они заглядывали чаще всего. На двери их подъезда был нарисован кавказец в этаком “мультяшном” стиле; мне всегда казалось, что это как-то саркастично.
В самой квартире вечно чем-то воняло: мусор, испорченная еда, не закрывающийся балкон на кухне.
Я приезжала к ним по понедельникам или по четвергам, чтобы помыть посуду и спастись от одиночества.
На кухне стояла куча бутылок из под бухла; на балконе была такая же куча сигаретных пачек, набитых окурками.
Когда мы пытались найти что-то в комнате, это доходило до ссор и истерик. Почти все вещи, которые мы когда-либо искали, в конце концов оказывались на полу или под матрасом, который валялся рядом с кроватью.

Мы сидели на кухне под тиканье часов. Лёха предложил мне “шпекнуться”. Я посмотрела на бумажку с этой дрянью. “Такой я ещё не пробовала”.
Вообще-то, я всегда нюхала и глотала всё, что предлагают, особенно на крупных тусовках. Моей подруге это каждый раз не нравилось, но она почему-то молчала, косо поглядывая на меня. Иногда мне казалось, что она видела во мне подопытного кролика и ей интересно было наблюдать за моей реакцией.
Я сказала Лёхе, что он нюхает первым, остальные тихонько ржали надо мной.
Нам нужна была тонкая трубочка. Все ручки без стержней были уже переломаны, даже в тетрадях ребята писали карандашами.
Мы были такими бичами, что орали друг на друга из-за каждой сигареты и в итоге нашей “трубочкой” оказалась сторублёвая купюра, которую мы с Лёхой использовали на двоих, а потом он засунул её в карман своих штанов.

Часы тикали дальше, и от этого нам захотелось водки.
Я знала, что деньги были у всех, хотя бы немного, но никто не хотел в этом признаваться. Нам всем нужно было на что-то жить, нам хотелось кушать и надоедало ****ить наркотики.
Мы с Сашей прятали ото всех свои сиги и деньги, и иногда шутили о том, что мы самые проворные крысы. Например, у нас всегда были деньги на автобус.
На самом деле, мы со всеми делились и постоянно всем помогали. Но иногда у меня не было сил даже стоять у плиты, чтобы приготовить хотя бы на день вперёд; а всё из-за каждодневной бессонницы.

Мы искали любой выгоды. Например, в тот день я и мой друг поехали ночевать к нашей общей подруге. Она снимала однокомнатную квартирку за приличные деньги. У неё дома была всего одна кровать, поэтому нам предстояло тесниться втроём. Кстати, и с ним, и с ней я уже успела переспать, поэтому, мы, несомненно, были замечательными друзьями. Мы знали, что в этот вечер мы поедим, выпьем и примем нормальный душ. Хотелось достать где-нибудь немного понюхать и покурить. Все номера, на которые мы звонили, были отключены. Мой друг лёг на снег и начал ныть, а потом его вырвало.
Наши желудки болели оттого, что жрать самую дешёвую еду было уже не прикольно. Получая деньги, я покупала всем таблетки, чтобы облегчить эти “желудочные страдания”.

Лёха постоянно просил у меня взаймы, поэтому приходилось посылать его на ***. Он очень любил шпекс, а я не видела в нём ничего особенного, кроме отсутствия проблем с насморком. Мы никогда не пользовались каплями в нос.

Никита был самым добрым из нас. Он ****ил для меня журналы с покемонами и феями. Я дико пёрлась по цветным наклейкам и вкладышам из этих журналов, и в итоге мой шкафчик был похож на карнавал.
Ещё Никита доставал для нас еду и молочные продукты. Многие из нас любили молочку и постоянно ****ели что-то о силе и здоровье.

Иногда из “притона” хотелось свалить всем. Я могла не появляться там 2 недели, и тогда на мой телефон поступали многочисленные звонки, как в самую престижную фирму по продажам.
Однажды я отдала под залог свой старенький мобильник, который провалялся непонятно где около недели. Тогда ко мне пришёл Лёха. Он принёс шпекса и какой-то дряни, но то была настоящая дрянь, а не очередная “шпексоподобная” игрушка.
Я знала, что проблемы с дрянью были только у моего друга, который ныл и блевал, ныл и блевал, и так далее. Ему нравилось потреблять всё, мы же просто много пили и баловались. В тот день мы с Лёхой подрались, и я сказала ему больше не приходить. Я, видите ли, не хотела терять ещё одного друга. Я не могла представить, как Лёха валялся бы на снегу, ноя и блюя целыми днями.
На следующий день я всё-таки приехала в, уже ставший родным, притон. Я уговаривала всех развеяться, сходить вместе в бар или приготовить что-нибудь вкусное. Мы решили, что обязательно куда-нибудь сходим, когда у нас, наконец, появятся деньги.

Через 2 дня мои друзья искали новое жильё, чтобы начать новую жизнь.
Казалось, у нас не было ничего. И в то же время, у нас был целый мир, покрытый миражами, которые мы сами дня себя создали.
Мы думали об этом на кухне, под тиканье часов, а потом резко сорвались и пошли в тот самый магазин с дешёвой выпивкой и сигаретами за 10 минут до закрытия.