Правда

Теплой майской ночью на могильной плите лежал, мечтательно уставившись в небо, давно умерший писатель. Умер он уже лет пятьсот назад, однако высшие силы позволили ему иногда гулять по земле – правда, только на определенном расстоянии от места захоронения. Писателя это ни капельки не огорчало. Кладбище, где его похоронили, было весьма приятным и жутковато-красивым. Находилось оно на холме, откуда был виден его любимый город. Ухоженные могилы и ивы, посаженные добрыми людьми вокруг, радовали глаз и благодаря ним у писателя возникало особое, тягучее поэтическое настроение.

Вот и сейчас мужчина растянулся на холодном граните и зачарованно разглядывал звезды. О том, что плита под ним холодная, он мог только догадываться, ибо физические ощущения после смерти испытывать на земле не мог. Легкий ветерок болтал с грустными ивами, покачивая на ветвях юных феечек, не нагулявшихся за день. Где-то вдалеке шумела река, несущая воды свои к морю.

Вслушиваясь в ночную песнь природы, мертвый писатель не заметил, как к его могиле приблизился человек. Паренек с виду лет двадцати от роду, с доверчивыми голубыми глазами, льняными волосами и переломанным некогда носом. Худое тело облачено в белую рубашку и черные брюки. В руке – букет алых роз. Словно на торжество пришел. Юноша явно не был готов к тому, что человек, к душе коего он желал воззвать, вольготно расположится на собственной же могиле. Писатель, заметив гостя, рассудил, что исчезать уже поздно и поднялся с гранита.

- То, что ты никогда не видел призраков, не значит, что их не бывает. Расширяй границы сознания.
Удивленный, парень только кивнул и протянул мужчине букет.
- Ты меня со своей девушкой спутал? – с улыбкой обратился писатель к своему «гостю». – Ну, извини, я даже на живого человека не похож, а на девушку – тем более.
- Я… я вас ни с кем не перепутал. – дрожащим голосом ответил юноша. Дальше вздохнул и продолжил. – Я пришел именно к вашей могиле. И цветы вам принес.

Писатель не был удивлен. К месту захоронения его тела регулярно сползались разнообразные творческие личности страны. Они наивно полагали, что если хоть раз дотронуться до заветной глыбы камня, скрывавшей зарытый гроб, их талант возрастет вдесятеро и вот тогда они непременно станут великими. Правда, на самом деле ничего подобного не происходило, но уверенность вселяло. Вот и этот, видимо, пришел с теми же проблемами.

- Как тебя зовут, герой? – усмехнувшись, обратился к нему писатель.
- Н-никита…
- Достаточно, фамилию твою узнаю из других… источников. Ты, что ли, тоже пришел просить у моей многострадальной души гениальности, которой бы хватило на полные подвалы денег?

Пылающий взор парня вмиг засвидетельствовал обратное. Да как эта мертвая сволочь смеет сомневаться в его благих намерениях?!
Однако вместо того, чтобы что-то доказывать и ругаться, Никита отвел взгляд и тихо сказал:
- Мне бы и вправду гениальности, но деньги – приложатся. Я другого хочу.
Призрак покачал головой. Эту историю он тоже неоднократно слышал, видимо. Славы, девушек покорить, все такое… да?

- И слава мне не нужна. – как бы опровергая невысказанные мысли писателя, продолжил паренек. – Разве что посмертная, сотни через три лет, когда люди будут готовы.
На это мужчина удивленно приподнял бровь. Такие ему давненько не встречались, с благими намерениями-то.
- А что же тебе нужно от меня, а?
- Дайте мне силы на то, чтобы изменить человечество! – пафосно провозгласил Никита. Потом тихо засмеялся и продолжил. – Мне кажется, что своими стихами я смогу хотя бы начать менять мир в лучшую сторону. Но иногда для этого не хватает терпения и выдержки, иногда я слишком устаю, чтобы идти к заветной цели, а мне ведь только и надо, чтобы через сотни лет люди стали другими… стали лучше. Я верю в них. Верю, что они смогут меняться, нужен лишь толчок. И я хочу стать одним из двигателей! Поэтому и пришел. К вам. За силами и… благословением, что ли.

Писатель ничего не ответил. Несколько минут он, хмурясь, вслушивался во внезапно возникшую тишину ночи. Даже ветер не трепал листву ив.
Наконец он решился. Взглянув в глаза парню, внезапно севшим, слабым голосом сказал:
- Благословляю тебя. Таланта у тебя хватит, больше ты просто не потянешь. А благословение мое – оно вот, бери и пользуйся. И верь, что у тебя все получится. Да помогут тебе небеса.

Никита просиял. Заикаясь, принялся благодарить писателя, но тот лишь пожал плечами со словами:
- Я ничего не сделал.
- Вы дали мне уверенность! Спасибо вам! – парень опустился на колени, ласково погладил гранит, положил на него розы и вздохнул. – Спасибо. Теперь у меня точно все получится.

Вскоре он ушел, неоднократно поблагодарив призрак. Тот сидел на надгробье в состоянии странного оцепенения. Мир вокруг больше не пел свою ночную песнь, потревоженный беспокойством юного сердца.

На соседней могиле внезапно появился нескладный, широкоплечий, темноволосый мужчина, по виду лет сорока – в какой-то мере коллега писателя. Поэт тоже выпросил для себя возможность бродить по обожаемой земле после смерти, и примерно тогда познакомился с жившим на двести лет раньше кумиром и примером для подражания. Пока писатель раскачивался взад-вперед, сгоняя тягучие ощущения, поэт обратился к нему с удивленным видом:
- Почему ты не сказал ему правду…

Писатель мгновенно взвился на ноги, подлетел к коллеге и принялся кричать на того, ибо он стал воплощением сомнений, принесших с собой то самое оцепенение и странную, тупую душевную боль.
- А какую правду я должен был ему сказать? Что все бесполезно? Что люди не смогут измениться, не смогут принять ничего нового, что грош цена всем нашим стараниям?! А имею ли я право так рушить надежды юного сердца? Могу ли? Вдруг у него все получится однажды, вдруг он тот самый, который…

Поэт жестом остановил его.
- …о том, что на самом деле ты ненавидишь розы? Ведь то, что ты сейчас перечислил, это не правда…
- Спасибо… - выдохнул писатель, ощущая, что давивший последние минуты камень на сердце пропал, а былая радостность и легкость вернулась. Мир вокруг вновь наполнил шум ветра, сквозь который слова призрачного поэта были едва слышны. Однако и этого хватило, чтобы расколоть ночь надвое.

- …это не правда. Это – реальность.