Мы будем светом

Элеанор снова и снова перечитывает письма. Она вспоминает их дни и ночи, проведенные в сказке. Их полеты, когда оба еще верили, что у них есть крылья. Их путешествия на другой конец земного шара на пару секунд.

«Умереть – это ведь тоже большое и интересное приключение».

Элеанор улыбается, потому что Луи всегда говорил, что улыбка – самое безобидное, но самое сильное оружие человека. Когда Элеанор улыбалась, Луи всегда тыкал указательными пальцами ей в ямочки на щеках. И сейчас она улыбается, замечая, как на старые клочки бумаги в ее руках падают и падают слезы. Она снова очень хочет полетать.

«Вы просто подумайте о чем-нибудь хорошем, ваши мысли сделают вас легкими и вы взлетите».

Элеанор вспоминает, как они садились на подоконнике, свешивая ноги, болтая ими в воздухе. Они держались за руки, глядя на сине-черное небо, любуясь яркими звездами, которые составляли замысловатые созвездия. Луи звал Венди, крича громко, так что откуда-то с нижних этажей раздавались возмущенные возгласы. А Элеанор отвечала, крича, что она совсем близко. Они были Питером и Венди. Они улетали далеко-далеко, путешествуя в ночи.

«Жди меня всегда и как-нибудь ночью ты услышишь мой петушиный крик».

Утро казалось им особенным, ведь они встречали его на полу в самодельном домике из одеял. Это было их секретное место, о котором, как им казалось, никто не знал. Луи рассказывал Элеанор дурацкие истории о том, как он сражался с пиратами, и как Динь-Динь помогала ему. Тогда Элеанор хмурилась и говорила, что ревнует. И Луи смеялся над ней, ведь никто не мог заменить ему его Венди. Даже фея.

«– Тогда скажи ей, чтобы она погасила свой свет!
– Не может она его погасить! Это, пожалуй, единственное, чего не могут сделать феи. Когда она заснёт, он сам потухнет».

А потом, когда у Луи заканчивались силы, он клал голову Элеанор на коленки и закрывал глаза. Он слушал, как Элеанор рассказывала ему истории о нем самом, каждый раз замечая в этих историях что-то новое. Тогда Луи вопил: «Венди, такого не было!», а Элеанор отвечала: «Значит, будет, Питер». И ничего страшного, что они оба знали, что не будет. Они были уверены, что, если не произнести это вслух, оно обойдет их стороной.

«Она рассказывает ему истории про него самого, которые он охотно слушает».

Иногда им приходилось расставаться и эти дни были самыми ужасными для них. Тогда у Питера Пэна не было его Венди, а у Венди не было ее Питера Пэна. Луи писал Элеанор письма, в которых рассказывал, как его снова взяли в плен, где между строк упоминал, как сильно соскучился. Он рассказывал про отряд белохалатных пиратов, которые каждый день отправляли его на различные задания, после чего он получал заслуженный сон. Он писал, как быстро силы оставляли его, а затем отправлял свои письма вместе с Динь-Динь. И Элеанор каждый раз грустно улыбалась, читая эти письма и уже думая, что написать в ответ.

«Если она ничего не имела против разлуки, то он собирался показать ей, что тоже не возражает. Но он, конечно, очень даже возражал».

Элеанор грустит и сейчас, ища под кроватью письма от Луи. Она с трепетом разворачивает их и пробегает взглядом по вызубренным строчкам. Почерк Луи – детский, кривой и размашистый. И Элеанор размывает слова своими слезами. Она читает глупости Питера Пэна и вспоминает те дни, когда все вокруг казалось сказкой. Такой странной, дурацкой и абсолютно бессмысленной. Это была сказка на двоих, пока ее что-то не разрушило.

«А знаешь, почему ласточки лепят гнезда под крышами? Чтобы слушать сказки».

Элеанор не заметила, как это случилось, в то время как Луи молча умирал. Она была Венди, не замечая никаких странностей и кошмаров, лишь тихонько любя своего Питера Пэна. Сейчас она осознает, что оно было с ними все время. Это было с ними всегда, словно третий лишний, – болезнь. Она каждый раз наступала Луи на пятки, но он умело от нее убегал, рассказывая Элеанор новые сказки про странных крокодилов, которые тоже умели летать.

«Странные вещи происходят со всеми нами на нашем жизненном пути, и мы не сразу замечаем, что они произошли».

Каждый раз, когда падала звезда, Элеанор загадывала всегда быть с Луи, а Луи просил прожить хотя бы еще один день. И когда желание Луи исполнялось, желание Элеанор частично исполнялось тоже. Питер Пэн любил рассказывать своей Венди истории про звезды, как он побывал на каждой звезде Большой Медведицы, но до малой еще не долетел – все время не хватало сил. Элеанор любила слушать, а потом тыкала пальцем в небо и спрашивала: «На той звезде был?», и тогда Луи отвечал, что да, конечно, он был.

«– Где ты живешь?
– От второй звезды направо и прямо до утра».

Элеанор с Луи встретились, потому что шли в разные стороны. Элеанор – начинала жить, Луи – начинал умирать. И как Элеанор ни пыталась, но даже волшебство Динь-Динь не помогало спастись. Болезнь разрушала их маленькую выдуманную страну, разрушала их мир, в котором они вместе провели свое недолгое детство и в котором Элеанор одна провела всю свою жизнь.

«Они все обходили и обходили остров, но так и не встретились, потому что шли в одну сторону».

Для Элеанор и Луи не было понятия «смерть». Они верили в вечность и бесконечность, они верили в навсегда.

Но Луи покинул ее, и Элеанор поняла, что ее мечта никогда не сбудется. Они никогда не будут вместе. А сейчас Элеанор читает письма, стирая все те же слезы с лица. Она плачет и смеется, потому что нет сил держаться, потому что у нее больше нет крыльев. Она хочет улететь далеко-далеко, но без Питера Пэна Венди перестала быть маленькой, без Питера Пэна Венди выросла. И она узнала, что Питер был прав. Он говорил: «Не расти. Это ловушка», и Элеанор в нее попалась.

«– Летим со мной туда, где ты никогда не станешь взрослой.
– Никогда – это очень долго».

Она попалась в нее одна.