Расскажи мне про любовь. Гл. 2

    Вика сунула ключ в замочную скважину, дверь со скрипом отворилась. Не снимая обувь, она плюхнулась прямо у порога на пол и вытянула уставшие ноги.

    Вот она, их с мамой маленькая двухкомнатная квартирка: шестиметровая кухня и две небольшие комнаты, одна из которых именовалась спальнй. В ней раньше стояли две кровати, ее и мамина, теперь – только ее, Викина. Мамы вот уже год как не стало.

    Посидев так немного, Вика встала и направилась в кухню, включила газ, поставила чайник и прошла в комнату. С портрета, что висел на стене, смотрел на нее улыбающйся папа. Этот портрет появился здесь совсем недавно. Вика заказала его с небольшой выцветшей фотокарточки, что всегда стояла у них на комоде.

    Вика открыла ящик комода, достала из него небольшую шкатулку, открыла ее и вынула пачку писем, аккуратно перевязанную ленточкой. На дне шкатулки лежали  свернутые в рулоны детские рисунки. Она развернула один из них.

    Это был самый первый рисунок. Ей было немногим больше четырех лет, когда она, взяв с комода фотокарточку папы, уселась в уголочек за детский столик на такой же маленький стульчик и, положив фотокарточку на колени, принялась срисовывать папу.

    Папа получился очень даже ничего, по ее мнению. Правда, голова у него была очень большая, круглая и с оттопыренными ушами.
Вика уже заканчивала рисунок, когда подошла мама.

    — Ну что тут у нас получилось? — Вика быстро сунула фотокарточку и рисунок под попу и прикрыла подолом платья.

    — Что это ты, Вика, спрятала рисунок от мамы, не хочешь показать, что нарисовала? — Вика насупилась и молчала. И тут мама заметила кусочек фотографии, торчащий из-под подола платья.

    — Доченька, ты можешь не показывать свой рисунок, если не хочешь, но прятать фотографию под попу не дело. Она помнется и испортится, а другой, папиной фотографии у нас нет.

    Вика встала, на пол упали фотография и рисунок. Мама подняла их.

    — Ничего, неплохо получилось, — сказала она, — папа очень похож, но фотография все же пострадала.

    Вспомнив этот эпизод из детства, Вика улыбнулась и, свернув рисунок в рулон, развернула другой. Этот был сделан в детском саду.

    Елена Александровна на занятии по рисованию дала детям задание: нарисовать радугу, которую они сегодня наблюдали на прогулке.
Вика очень старалась; кроме радуги она нарисовала папу, маму и себя, а потом еще и солнце, которое улыбалось.
Когда дети вместе с воспитательницей рассматривали рисунки, разложенные на полу, и давали им оценки, рисунок Вики был признан самым лучшим.

    — Смотрите, дети, Вика успела нарисовать не только радугу, но и папу, маму и себя. Получился очень хороший рисунок на тему "Моя семья". Молодец, Вика!
— похвалила Елена Александровна.

    — У Вики нет папы! А без папы — это уже не семья, — заявила Света.

    — А вот и есть! — повернулась к ней Вика.

    — А вот и нет! Нет!

    — Есть! — крикнула Вика и, сжав кулачки, подлетела к Свете.

    — Девочки, девочки, успокойтесь, — попыталась их урезонить Елена Александровна, но было уже поздно.
Вика со всей силы толкнула Свету, и та упала, из носа потекла кровь.

    Вика была наказана. Она сидела на стульчике и дожидалась прихода мамы. Играть ей было запрещено.

    А когда пришла за ней мама, Елена Александровна сказала, что хочет с ней поговорить, и увела маму в комнату-спальню. Дверь была закрыта не плотно, и Вика видела в щелочку, как мама вытирала слезы и сморкалась в платок, а Елена Александровна ее успокаивала.

    Дома, когда они пришли из садика, мама все время молчала и Вику не ругала, а только изредка тяжело вздыхала и вытирала платком глаза.
После этого случая, Вика больше никогда и ни с кем не дралась.