5. Василий Сергеевич и Василий Александрович

     Сашка обожал котов. Давно, ещё с глубокого детства, когда страдал от аллергии на шерсть. Не было ничего обиднее, чем подойти к какой-нибудь кошке, начать гладить её по пушистой шерстке, а через минуту начать чихать, как ненормальный, тереть слезящиеся глаза, а то и начать задыхаться от астматического приступа. Всякое было. Естественно, родители не держали дома животных. Мальчишка понимал, что все беспокоятся об его здоровье, но смириться не мог. Возможно, именно это и помогло в дальнейшем. Потому что Сашка с невероятным упрямством подходил и подходил на улице к животным. И всегда гладил. Хоть кошку, хоть собаку – это было неважно. Самое интересное, коты тоже тянулись к нему, словно чувствовали, что с ними хотят общаться. Так что желание завести знакомство было взаимным. И вот в один из обычных дней, когда мальчику уже исполнилось девять лет, он гладил на улице соседского кота. Всегда с радостью и трепетом. Кот мурлыкал, показывая, что и ему доставляет удовольствие подобное времяпровождение. Прошло уже минут десять, но приступ не начинался. Потом истекли полчаса – даже глаза не заслезились. Саша взял кота на руки, пригрел его, потёрся носом о розовый нос киса… но никакой аллергической реакции не последовало. Так он понял, что невыносимая болезнь, наконец, отступила.   
   По какой причине это вдруг произошло гадать бессмысленно. Ясно было только одно: теперь он от своих родителей не отстанет, пока те не заведут ему киса. С этим отец с матерью как раз не торопились. Мать была женщиной своеобразной, с неустойчивым настроением, и наотрез отказывалась иметь дома животное. Так что Сашка наслаждался общением с котами, когда приезжал летом к бабке в деревню, у неё постоянно кто-нибудь жил. Она не была особенно внимательной по отношению к кисам, иногда они сбегали, чаще просто выходил их срок; в любом случае, кошаки сменялись у неё довольно часто. Конечно, Саше очень хотелось, чтобы у него был свой кот, но такой появился уже когда парень учился в техникуме…
   
… Маленький котёнок метался под ногами людей, так и норовивших, казалось, наступить на него. Иногда приходилось останавливаться, чтобы перевести дух, но драгоценные секунды таяли быстро – кто-то снова шагал, не глядя под ноги, и зверьку опять и опять приходилось бежать. Он мечтал хоть где-нибудь скрыться от этого страшного места, называемом «техан». Здесь было очень много людей, и котёнок пока не встретил ни одного, у кого вызвал бы сочувствие; его только пинали и гнали отовсюду; а какие-то уроды решили использовать его как пепельницу, и теперь у малыша были обожжены ушки, носик и спалены усики. Насилу он тогда вырвался, забившись в какую-то щель в здании, откуда его было не достать. Видать, от отчаяния сумел он тогда уйти, думая, что теперь не покинет это место. Но голод через несколько дней всё же выгнал его из убежища. Погода стояла не очень холодная, однако утром и вечером как-то особенно мёрзли лапки, и котёнку казалось, что вот-вот он перестанет их ощущать. Ведь бетон прогревается очень плохо, гораздо лучше сохраняя холод, чем тепло. Днём было полегче. Но всё же надо двигаться, искать место потеплее, где-то найти что-то съедобное – неважно, какое на вкус; место возле техана, куда люди выбрасывали мусор, теперь не подходило, оно не было безопасным. Именно там курили многие студенты, и часть из них совсем не была доброй, как мог понять из горького опыта котёнок. Ушки очень болели, да и мордочка тоже. Он быстро взрослел, но понятия не имел, куда же ему идти. Жизнь была для него сплошной чередой выживания, он не помнил маму, не помнил, как оказался на улице. Он хотел согреться и хоть что-то съесть, чтобы забыть об этом выворачивающем голоде и холоде. Потому сегодня ему пришлось выйти на поиски другого места обитания. Сил для бега у котёнка оставалось немного, но надо было бежать, надо! Отчаяние придаёт силы даже тому, у кого по определению их быть не может. Когда очередная волна людей попыталась раздавить бездомыша, он рванулся вперёд, налетев на нечто большое. Лапки заскользили вверх, пытаясь подняться, но коготки никак не могли уцепиться за этот предмет. Упав на асфальт, он сделал ещё одну попытку вскарабкаться, подпрыгнув для начала. В этот раз зацепиться удалось, и котёнок довольно бодро бежал всё выше, гадая, где же он находиться. Остановившись передохнуть, он огляделся в поисках ответов. И вдруг ощутил, как до его худого тельца дотрагивается нечто большое и тёплое. Дотрагивается осторожно, не причиняя боли. Затем его подняли в воздух и посадили на что-то такое же тёплое.
- Да ты совсем замёрз, - услышал он голос, - вон как трясёшься, - и котёнок увидел человека.
   Он сидел на большой руке у этого человека, а второй рукой тот гладил его, принося с собой тепло. Глаза мужчины не были злыми, а котёнок уже отозвался на неожиданную ласку, прильнув к ладони. Тогда мужчина вздохнул и сказал:
- Сейчас согреем тебя, не бойся.
   Он поднял зверька чуть выше, поднёс к себе и поместил его куда-то в одежду, в которую был одет, оставив щель для воздуха. Внутри было удивительно тепло. И лапки котёнка почти сразу согрелись. То, что после выматывающих последних дней ему, наконец, удалось расслабиться в тепле и безопасности, быстро дало свой результат – он провалился в сон буквально через несколько секунд… 

…У Сашки закончились занятия, и он вышел из техникума. Это был первый год его обучения после школы; решив не заканчивать десятый-одиннадцатый класс, он поступил на экономический факультет. Отец регулярно забирал его с техана на мотоцикле – поди пойми этих родителей. Сами настояли на том, чтобы уже сейчас пошёл получать образование, даже пальцем указали, куда именно пошёл, а полной самостоятельности для сына избегают, хотя парню уже пятнадцать в ноябре исполнится.
   Мотоцикл отца Сашка увидел почти сразу – середина сентября, конечно же,  позволяла ездить на нём, даже в их вечно сыром и промозглом городишке на болоте. Что-что, а свой родной город Александр не жаловал. Вроде бы и большой, но очень бестолково построен, разрознен, архитекторы тут явно не старались. Вечно грязный, пыльный, приносящий с болота нездоровые ветра и, как следствие, болезни; кругом полно воинских частей, но отсутствует хоть какое-либо мало-мальски полезное, более-менее развивающее место для молодёжи – ни театров, ни музыкальных школ, ни хоть какой-то приличной спортивной секции. Так, лажа одна. И потому город славился ещё и большим количеством гопников. Даже библиотеки постоянно закрыты, у них, видите ли, вечный ремонт. В очередной раз помянув родной город недобрым словом, Сашка приблизился к мотоциклу.
- Смотри, кто у меня тут есть, - и улыбающийся отец вытащил из-за пазухи полосатое чудо. Котёнок, как в наркозе, открыл глаза и тут же закрыл снова, предпочитая не реагировать на изменения в окружающем мире. Сашка сразу же увидел опалённые ушки и мордочку.
- Какие ж твари постарались! – плюнул он и пальцем осторожно погладил страдальца, - ему месяца три, не больше.
- Запомни, сын, - наставительно произнёс отец, - полосатые – это самые простые, умные и преданные коты. Никакая породистая хрень не сравниться с их благодарностью и любовью. Васька будет, - принял он решение, определяя котёнка на место, то есть за пазуху.      
   Так в доме появился кот Васька, или, как его ещё называли, Василий Сергеевич – по отчеству самого Сашки, потому что подобрал котёнка его отец. Кот почти не вызвал нареканий со стороны сварливой матушки и жены; она почему-то пожалела его, а позднее и привязалась. Хоть и не сразу. В первый свой день проживания он стащил с подоконника огурец на семена, размером больше его самого раза в два. Как он ему обрадовался! Забился под диван, и его оттуда никакими силами вытащить нельзя было, пока он этот овощ не сожрал. На кличку стал отзываться почти сразу, видимо, принимая как хозяев, так и имя. То, что ранее кот питался с помойки, было видно ещё долго. Он не воспринимал колбасу и мясо, зато, когда Сашка чистил картошку, то подходил и требовательно мяукал. Первый раз парень растерялся, но по совету отца всё же кинул очистки Васе. Тот, не медля, принялся их поглощать. Куски хлеба он вообще на лету ловил, только успевай кидать; кажется, он их даже не жевал, а просто проглатывал. По причине того, что кот пребывал в состоянии, как говорят, «с голодного мыса», его ни в коем случае нельзя было оставлять одного. Один раз это вышло боком, потому что Васька залез в хлебницу, надкусал весь хлеб и булочки, что там лежали, и всё это раскидал по кухне. После этого за каким-то лешим влез в мешок с мукой, вывалялся сам и пошёл разносит её по дому. Короче, по возвращении семейства кот был обруган весьма нецензурно, не получил только потому, что спрятался, а Сашке пришлось наводить порядок, как инициатору появления в квартире этого несчастья.
   Наелся и пришёл в себя кот только спустя месяца два. За это время его, естественно, избавили от глистов хорошим медикаментом, быстро заживили ожоги, откормили и приучили ездить на плече. Васька с успехом заменял попугая капитана Флинта, оттягивая плечо кому-то из семьи и качая головой в такт шагам. Красивый кот из него получился, большой, гладкошёрстный и характерный. Он любил членов своей семьи, но к горшку упорно не приучался – предпочитал выходить в подъезд и оттуда – на улицу. Хотя первый его выход на улицу напугал Сашку и его отца до полусмерти. Вася был найден в сентябре, и после этого с ним гуляли только до конца октября, следя, чтоб он не сбежал. Потом похолодало, кот сам не горел желанием выйти на улицу, предпочитая проводить время со старым подъездным котом-ветераном. Это был особый кот, про него стоит рассказать чуть больше. Ему было уже лет двадцать, он был хорошо поседевший, но всё ещё довольно красивый зверь. Жильцы дома его не трогали – может, из-за старости, может ещё из-за чего. Но никто не смел обидеть кота, подкармливая всем подъездом. Говорили, что много лет назад он тоже пришёл сюда ещё котёнком, да так и остался. Повзрослев, он стал наблюдать за людьми и учиться их привычкам. В те времена железных дверей ни у кого не было, только обитые непонятной тканью и забранные тонкой металлической сеткой. Поскольку когти коту никто, разумеется, не стриг, они были вполне приспособлены для лазанья по подобной обивке. Кот заметил, что когда люди дотрагиваются до звонка, то им в большинстве своём открывают двери. И больше он не стал ждать, когда его покормит кто-то, проходящий мимо. Он научился целенаправленно подниматься по двери вверх и звонить в звонок, тыкаясь в него мордой. Человек выходил, видел кота и хватался за сердце; потом понимал, что зверь требует кормёжки. Собственно, его и не прогоняли, а просто удовлетворяли потребности быстрее, чем раньше. А уж посмотреть на кота, который умеет звонить в звонок, прибегали многие. Но сейчас кот уже был стар, и не мог порадовать жильцов таким номером. Однако про него не забывали, стараясь выносить еду вовремя.
   Чем уж Васька понравился этому старику, было непонятно, но если другие беспризорные  животные безжалостно выгонялись хозяином из подъезда, а домашние – в квартиры, то полосатого котёнка ветеран не обижал. Они могли вместе сидеть у окна на третьем этаже и смотреть на морозное звёздное небо, видеть что-то своё и думать о кошачьей доле в этом мире. Возможно, что и разговаривали – кто знает? Но с наступлением весны старый кот исчез…
   Васька сразу же стал хозяином подъезда. Он не покидал его пределы, и у соседей еду не просил, однако как-то ощущалось, что теперь молодой кот вступил в силу. Когда растаял снег, Сашка и его отец решили вынести кота на улицу. Так сказать, ознакомить с природой. Васька ошалел совершенно, не понимая, почему вокруг так рябит глаза от зелени. Буквально несколько секунд он постоял, оглядывая изменившийся пейзаж, и вдруг упал в обморок прямо посреди красочного ландшафта. Обмороки у котов – это, знаете ли, нечастое явление. Сашка с отцом не сразу догадались, что у кота культурный шок, бросившись его откачивать и боясь, что Вася чем-то болеет. Ничего, очухался красавец. А вскоре начал и активную взрослую жизнь, иногда пропадая дня по два-три. Почему хозяева решили не кастрировать его? Не знаю. Думаю, что ни у кого из них не хватило ума и образованности понять, что так у кота будет возможность пожить подольше. К тому же мысли были, как и у многих: «Это кот, а не кошка, так что проблем с котятами не будет, а это главное». Даже когда Васька дрался с другими котами и собаками крупных пород, приходя домой весь изодранный, никто не догадался, что надо бы его прогулки прекращать. Ему кололи уколы, перебинтовывали лапы, впихивали в него таблетки, и всё это делалось не один раз. Стабильно раз в два месяца, иногда чаще. Кот отлёживался, с неделю приходил в себя, а затем снова хромал к двери, прося его выпустить – он пойдёт мстить. Хорошо, что его никто не выпускал до полного выздоровления. Тогда Василий Сергеевич ложился на батарею и грел больные места, мечтая, как он разберётся со своими врагами. На батарее в принципе лежать было неудобно, но коту нравилось там и зимой, и летом.   
   Как и любой характерный кот, Васька требовал к себе внимания, и очень обижался, если не получал его. Особенно его обижали ежегодные летние отъезды сына и отца на Украину или в Анапу. Их не было буквально пару недель, но за это время кот успевал обидеться до глубины своей кошачьей души. И когда мужчины возвращались, зверь вообще делал вид, что он их не знает. Они заходили в квартиру, звали его, но тот продолжал гордо валяться на подоконнике, даже не глядя в их сторону. Когда пытались погладить – мог вообще уйти под защиту женского общества. Того самого общества, в котором он вынужден был проводить время, пока эти двое где-то шлялись! Сменить гнев на милость Ваську мог заставить только очень хороший и свежий кусок мяса (он к тому времени отлично понимал, что это такое), и то ещё несколько дней весь вид кота напоминал о том, что он обижен.   
   Васька так же любил и мотоциклы. Наверное, с того момента, как его на нём привезли первый раз – в свой дом. Он не боялся ездить на дачу, сидя на груди у Сашки или его отца, периодически выбираясь к кому-нибудь на плечо. Был только риск, что кот может сигануть в кусты, но отнюдь не от страха, а из любопытства. Потому ему вокруг шеи пристёгивался ошейник и цепь, которая обматывалась вокруг чьей-то ладони. Таким образом, попытки кота спрыгнуть с мотоцикла на ходу успешно зависали в воздухе. Правда, вид кота на цепи, едущего на мотоцикле, приводил некоторых граждан в трепет – с непривычки. Один знакомый Сашкиного отца благополучно уехал в кювет, засмотревшись на это зрелище; ладно, хоть вовремя справился с управлением и не перевернулся. На даче Васе повязывали белую ленту, чтоб его можно было разглядеть в кустах картошки, где он очень любил валяться. У кота была странная особенность сливаться с землёй – потому и приходилось его обвязывать, чтобы выделить из общей земельной массы…
   Короче, кота обожали и любили всей семьёй. Но он прожил у них только пять лет. Счастливых, на полную катушку, но каких-то коротких пять лет. После очередной драки с собаками Вася не вернулся домой. Его нашли спустя несколько недель…

 …  Анфиса была у Сашки четвёртой женой, и прекрасно об этом знала. Как и знала истории его каждой семейной жизни. Знала она и об историях с его первым котом, Василием Сергеевичем. Сашка очень тосковал по нему тогда. Но завести второго котёнка он решил, живя с первой женой, Натальей, а, вернее, доживая последние месяцы брака. Не сложилось у них, хотя четыре года прожили вместе. Тогда его знакомый сказал, что в крупном городе полосатая кошка у кого-то на работе родила котят. Сейчас они уже подросли, и надо было их раздать. Узнав, что котята пошли в маму расцветкой, Сашка сказал, что одного можно привезти ему, но только мальчика. И вскоре у него на руках оказался полосатый, полуторамесячный и очень пушистый котёнок. Своей пушистостью он отличался от Василия Сергеевича, но Сашке очень понравился такой сибирский вариант (мама котика была настоящей сибирской кошкой). Началась эпоха Василия Александровича, или, проще говоря, Васьки Второго.
   С ним он пережил первый развод и женился второй раз, хотя второй брак парня тоже не особенно порадовал. Супруга Ольга была моложе его на шесть лет, полностью зависела от мнения матери, а та умной женщиной не была, предрекая дочери судьбу путаны и постоянно говоря об этом как ей самой, так и зятю. Так что, вспоминая об этом периоде своей жизни, Сашка с удовольствием говорил только о своём коте. Например, о том, когда он повесил ему цепь на шею, и эта цепь очень привлекала кошечек; как у Васи было две жены – Мурка и Леди, одна попроще, но преданней, а вторая красавица, но такая шалава, что все местные коты не оставляли её своим вниманием; как Вася засмотрелся на птичек и десантировал с четвёртого этажа, а Саша потом искал его в подвале; как Васю всё-таки кастрировали, пока хозяин был на вахте… Много историй связано было с этим великолепным, наглым и до безобразия самоуверенным котом. Но некоторые из них особенно нравились Анфисе. Они были связаны с отношениями кота и дворовой собаки Солнце, которая сидела на цепи у тёщи.
   Почему-то у Васи преобладала твёрдая уверенность, что, каким бы обормотом он себя не показал, его всё равно будут любить, и никто его не накажет. Видимо, он не считал наказанием то, что в него запустили тазиком после того, как он в этом тазике полежал. Лежал не один, а на чистом белье, оно было таким прохладным и свежим после стирки, а день был очень жаркий… Короче, Ольга бельё из машинки-то вытащила, а вот развесить решила попозже. Чем кот бессовестно воспользовался. Хотя с другой стороны он был наглядным пособием того, что не стоит быть замарашкой – такой грех водится за бывшей женой Сашки и по сей день.
   Но как бы не обстояли дела у Саши в семье, кот, бывая нелегально в гостях у тёщи (его хозяева жили в соседней половине дома), обожал дразнить рыжую дворнягу Солнце, которая вся извелась, не зная, как бы добраться до этого прохвоста. Он спокойно рассчитывал расстояние, при котором собака не могла до него дотянуться – цепь не позволяла. После этого Вася специально садился поближе и начинал не спеша вымываться, потягиваться на земле во весь кошачий рост и демонстрировать свои достоинства, вернее их отсутствие – к тому времени его уже лишили возможности быть мужчиной. Из всех радостей коту теперь выпало есть и спать, так как бухать коты не могут. Зато и мартовское волнение у него пропало, он стал заметно спокойнее, толще, хотя реакция на симпатичный хвостик какой-нибудь киски у него осталась. Так и загорались его лиственно-зелёные глаза, шерсть вставала дыбом и тянуло петь свадебный марш при виде соседской серой красотки… Но не судьба. Возможно, именно поэтому Васю потянуло на развлечения другого рода, и голова его стала работать на разные пакости.
   Так вот, кот выпендривался перед Солнцем, а та изо всех сил пыталась до него дотянуться, но мяукающая скотина нарочно выбирала позицию в сантиметрах десяти от беснующейся собаки – вроде так близко, но не поймаешь. Затем Вася, когда ему надоедало загорать в пыли, запрыгивал на ворота и продолжал доводить собаку до нервного срыва уже сверху. Ворота были металлические, высокие, стояли почти рядом с будкой, но Солнце, разумеется, и в этом случае не дотягивалась до кота. Тот нахально показывал ей свою вальяжную походку и высоко задранный хвост. Правда, однажды, кот докрутился. Когти у него были не подстрижены, а ходить по металлу с такими «цоколками» – это не по дереву, тут не вцепишься, если потеряешь равновесие. Вася наверняка забыл, что сильно поправился после завершения своей половой жизни. А уж любимый хозяин очень старался, чтобы Василий Александрович не был голодным. Не столь давно, когда Сашка и Ольга жили ещё на съёмной квартире, не перебравшись по соседству к тёще, они сделали хороший мясной закуп килограмм на двадцать. С мясом, в частности со свининой, умел обращаться только сам Сашка. Он встал у стола и принялся обрезать все двадцать килограмм, разделяя их на небольшие порции и отсекая лишнее. Естественно, Васька крутился тут же рядом, всячески давая понять, что он съест все обрезки, которые не подходят людям. И Саша, не считая количество, кидал и кидал под стол всё то, что казалось ему не годящимся в пищу. Так он кидал долго, не раздумывая, когда до него дошло, что это всё-таки не пара больших кусков мяса, а двадцать килограмм или около того. Он как раз нарезал последний кусок, когда решил заглянуть под стол. Кот, приобретя форму огромного мохнатого шара, валялся уже еле дыша, но по-прежнему пытаясь жевать. Из-за природной жадности он не собирался упускать ни один кусок свой законной доли. Сашка ничего ему больше не дал, заподозрив, что Вася будет жрать до посинения или пока не издохнет. Хотя диагноз «перекормил» явно звучит здесь слишком гуманно. Васька не ел два дня после этого; по квартире если и передвигался, то очень редко и шатаясь, а «мяу» мог сказать с огромным трудом и при пятой-шестой попытке.
   На третий день кот направился в туалет, где у него стоял лоток, и не выходил оттуда около часа. После этого зайти в столь нужное место не мог никто! Сложилось впечатление, что в квартире не один, а пятнадцать котов, и все они одновременно воспользовались лотком. В итоге Сашка словесно прошёлся по адресу Васи и всем его родственникам (особенно досталось почему-то маме) и долго приводил в порядок место уединения.
   Так вот, возвращаясь к Васькиной прогулке по воротам. Думаю, не стоит объяснять, что кот не был балериной. И вот, не переставая выделываться, эта зараза настолько увлеклась, что поскользнулась на узком круглом пруте, который как раз служил верхом ворот. Кошак сначала растерялся, а когда сообразил, что падает прямо на территорию офигевшей от неожиданного подарка судьбы собаки, то было поздно. Вася неизящно грохнулся прямо возле будки. В тот же момент Солнце радостно подскочила к нему, а кот, понимая, что огребёт сейчас за всё, молотя лапами, подпрыгнул на метра два вверх и свалил с опасного места.
   Солнце, конечно, огорчилась, но философски рассудила, что если один раз ей повезло, то, возможно, небеса будут и дальше щедры на подобные дары.
   Живя рядом с тёщей, Сашка был не только несчастлив, даже внутреннего покоя не наблюдалось. Конечно, в нашей жизни почти никогда не бывает согласия у зятьёв с матерями жён, но тут шла холодная, неприкрытая ярость. Он старался держать себя в руках, из-за чего приходилось уходить в алкоголь, однако это тоже помогало далеко не всегда. И вот однажды, наблюдая за представлением своего кота перед Солнцем, Саша вспомнил, чей это кот. Васька своей вредностью навёл его на кое-какие мысли, всё-таки хозяин должен иметь мозги не хуже, чем у собственного животного. Тогда-то Сашка и решил, что можно сделать подарок Солнцу, всё-таки она неплохая собака, а кот обнаглел окончательно, тыря у неё еду, как будто бы его не кормят.
   Цепь, на которой сидела дворняга, прикреплялась к будке старым и ненадёжным способом – на погнутый гвоздь. То есть если гвоздь немного отогнуть в сторону, то существует очень большая  вероятность того, что собака вполне может отцепиться от будки. Убедившись, что никто на него не смотрит, а Вася продолжает загорать перед носом у Солнца, Сашка нарочито медленно приблизился к ним, погладил собаку; затем прислонился к будке, вроде бы наваливаясь на неё, и осторожно разгибая гвоздь. Потом так же аккуратно отошёл в сторону и занял наблюдательную позицию, выжидая, что же сейчас будет.
   Результат не заставил себя долго ждать. Где-то через минуту в очередной раз рванувшись к коту, Солнце вдруг почувствовала неведомую доселе свободу. Васька, ощутив, что собачьи клыки клацнули как-то уж очень близко от его уха, принял единственно правильное решение в таких случаях – драпать. Что он и сделал, держа курс на тёщин огород. А это был конец мая, все основные посадки уже были сделаны, а кое-что и успело взойти. Коту, разумеется, было наплевать, что и у кого здесь посажено, он нёсся, не разбирая, где грядки, а где тропы. Мчащаяся за ним Солнце так радовалась нежданной прогулке и пробежке, что не обращала внимание  на волочившуюся за ней цепь. А теперь представьте, что могло остаться от огорода, когда по нему так активно бегали двое зверей и вместе с ними железная цепь?
   Именно на такой результат Сашка и рассчитывал, всё же не зря он был шахматистом, и ходы наперёд умел продумывать, когда хотел. Звери не подвели! Пока продолжалось веселье на огороде, он откровенно ржал, с удовольствием попивая банку коктейля и наслаждаясь зрелищем, которое сам и спланировал. Если б ещё чипсы имелись, можно было бы вообразить, что ты в кино находишься. И тут он совершенно точно понял, что тугая пружина в его душе наконец-то ослабла. Может, и ненадолго, но зато жить стало так легко, хоть прям пляши.
   Из дома с визгом вылетела тёща.
- Что ты стоишь? – заорала она. – Иди и лови её!!!
- Ага, щас! – усмехнулся Сашка, - тебе надо, ты и лови. А мне это на хрен не надо!
   Тёща поняла, что на Сашке где сядешь, там и слезешь, потому что он был очень злопамятным, и сейчас припоминал ей всё, на что у него был зуб. Пришлось позвать тестя и велеть ему наматывать круги вслед за резвой псинкой. Но тот, сделав пару кругов, ухватив цепь и поцарапав до крови руки, плюнул на это гиблое дело, сообразив, что тут надо ждать, когда Солнце сама успокоиться. Впрочем, кот уже тоже устал играть в догонялки и завершил свой забег, слиняв на крышу одного из сараев. Солнцу тоже пришлось притормозить возле сарая – объект-то исчез. Только тогда Сашка подошёл к ней, погладил, похвалил и повёл обратно к будке. Собака несильно возражала, вполне довольная тем, что ей удалось размять лапы. А Ваське, сидящему на крыше, можно было только поаплодировать и показать большой палец. Но ушлый кот его понял.
   Тем временем тёща вместе с семейством осматривала огород и подсчитывала убытки, в голос ругая и зверей, и тех, кто так хреново делает цепи, и мужа заодно. Впрочем, это ничего не меняло – огород был загублен окончательно. Только у Сашки настроение было просто отличным. Нет, он вовсе не отличался зловредностью, но когда тебя упрекают лишний раз, и жена не собирается заступаться, а собственным родителям глубоко плевать, есть у них сын или нет – тут уж пойдёшь на крайние меры, лишь бы тебя изнутри не сожрало и не разорвало.  Морально он был вымотан, а кот, пусть и не специально, но посоветовал ему хорошую возможность отвлечься. Кстати, после этой пробежки Васька и Солнце подружились. Он начал отдыхать в её будке, она не жадничала ему свою еду, а кот придумал для неё развлечение. Он, видимо, понял, как Солнцу хочется побегать и погонять других окрестных псов, а потому занялся поставкой искомых. Василий Александрович отличался от Василия Сергеевича ещё и благоразумием, так как с собаками предпочитал не драться; но для своей подруги он мог спокойно раздразнить какую-нибудь не очень умную шавку или моську – на это у него был талант, и заставить её гнаться за ним. Они и бежали. Вася же сваливал под свои ворота, те, не долго думая, бросались за ним… и натыкались на совершенно счастливую морду Солнца, которая начинала их трепать, показывая, чья тут территория, и нечего лазить без спроса. Злой она не была, потому скоро отпускала нарушителя, выписав штраф за незаконное проникновение. А Вася, сочтя свою миссию выполненной, спокойно мог поесть из её миски, наблюдая за процессом воспитания и внушения.

…И в дальнейшем, как знала Анфиса, Васька часто поддерживал своего хозяина морально. После разрыва со второй женой Саша ушёл жить в дом дальнего родственника собственной мачехи. Тот родственник уже умер, а дом пока никуда не определили. Стоял конец осени, а Сашка все ещё не начал топить печку, наплевав на холод. Он приходил с работы и одетый заваливался  спать в обнимку с котом. Кот честно каждое утро проверял, не стало ли теплее в хате, высовывая нос из-под одеяла и тут же ныряя обратно.  Уже потом, когда Саша стал топить печку так, что дома стало жарче, чем на экваторе, кот начал выходить на улицу, хотя раньше его вполне устраивала дырка в полу. Особенно интересно было утром, когда на работу не надо, спать хочется, а это полосатое котообразное сидит возле двери и громко вопит. Сашке приходилось вставать, идти открывать дверь. Дома – жарко, соответственно ходишь в одном белье, а вот на улице градусов около сорока со знаком минус. А Васька, скотина, ещё сидит и думает, стоит ему выходить или нет, очень тщательно нюхая воздух. Терпение не числилось среди основных добродетелей у Сашки, особенно, когда он начал мёрзнуть, поэтому он наладил полосатому пинка. А нечего сначала проситься, а потом измерять носом температуру воздуха!
   Да, и с Василием Александровичем тоже было что вспомнить, как и с Василием Сергеевичем. Только Ваську Второго ждала другая судьба. Он остался у Ольги. И вовсе не из-за того, что этого хотел Сашка, нет, он любил своего котейку. Просто там жила его дочь, которая к Васе была очень привязана, вот ей и только ей он оставил это сибирское чудо…               

(Рассказ основан на реальных событиях)