История травмированной Мюклы

Кирпич и его последствия

Упал как-то на Маленькую Мюклу кирпич.
То ли проходила-пробегала она под ним не вовремя, то ли не тем шагом-бегом.
Упал – и придавил то ли больно, то ли не очень -  но, что несомненно, страшно от неизвестности: что дальше  будет? И от этого всё-таки, вроде, больно.
Даже очень. 
Лежит придавленная Мюкла и попискивает.
Стали на её писк мюклы из народа сбегаться. Кто-то охает, за голову хватается, кто-то вокруг бегает, ситуацию исследует, кто-то Скорых Мюкл выпискивает.
Прикатили Скорые Мюклы и неотложно вызволили придавленную Мюклу из-под кирпича. Поместили её ближе к свету и тишине, потрогали там и сям и сказали:
- Ну, что, Мюкла, поздравляем: ты живая и целая. Но это – пока, так как от кирпичного воздействия, понимаешь ли, в тебе ускорили движение некоторые разрушительные процессы, и придётся тебя всё-таки… закопать.
- Как – закопать? – поражённо пискнула Мюкла и в глазах у неё потемнело.
- Да ты не волнуйся! Может, и не скоро. И потом, всех же в своё время закопают. Если будешь тихо бегать, не грызть всякую дрянь и беречь себя, может, дольше здоровых побегаешь!
Но Маленькую Мюклу это не успокоило.  С той поры от нависшей над ней  угрозы у неё начали ускоряться и другие разрушительные процессы. Стало ей всё чего-то не хватать: то воздуха, то сцепления.
К примеру, трусит-трусит Мюкла по дорожке, а дорожка-то и уплывает… Страшно Мюкле.
Или вот пыхтит-пыхтит Мюкла, и вдруг замечает, что пыхтеть-то и нечем совсем… Жутко Мюкле.
Скорых Мюкл в её истории сменили Неспешные, которые подробно рассказали о том, в каком месте у Мюклы что вырастет, в каком – засветится, а какое вообще отвалится в случае, если сдвинутые кирпичом процессы завертятся совсем быстро. Стала Мюкла места измерять – и всё ей кажется, что растёт немножко. Стала присматриваться – то там блеснёт, то там вспыхнет, и всё подозрительно близко от тех опасных мест. А когда где-то внутри тихонько трещало или похрустывало,  Мюкле казалось, что это у неё начался процесс отваливания различных частей.
Невмоготу Мюкле жить с грузом такого знания.
И бросилась она в Чертоги Мюклового Опыта.
Сокращённо – ЧМО.

Визит в ЧМО

В ЧМО царила мрачная тишина, изредка нарушаемая лучистыми переливами, и пахло затхлостью, кое-где перемежающейся со свежеиспечённостью. Стала Мюкла обегать стеллажи, вгрызаться в каждый опыт, заруливать в залы опытных дискуссий и конференций, заглядывать на болтологические кухни…
Ничего утешительного не узнала и не увидела Маленькая Мюкла. Правда, Верхние Мюклы применяли какие-то примочки и компрессы, замедляющие движение разрушительных процессов, но даже эти, неизвестно, каким образом способные перепасть Мюкле сверху – или ей пришлось бы тянуться, но и дотянулась бы! – средства не были универсальными и часто запускали какие-нибудь новые, не менее разрушительные процессы. Остальные же,  придавленные в своё время, мюклы стояли в очередях либо на закапывание, либо на замену светящихся, выросших и отвалившихся мест со своими непридавленными родственниками, коих у нашей Мюклы не было, да и если бы они были, странно было бы Мюкле лишать их целостности, пусть даже временной – говорили,  места мюкл,  если ими делиться,  умеют самовосстанавливаться.
Понурая, шла Мюкла по направлению к выходу, как вдруг услышала шум строительства и  отголоски музыки, и, присмотревшись, увидела незамеченную ей раньше маленькую, запорошенную строительной пылью дверку, на которой от руки было нацарапано: «Залы Нового Опыта. Тихо! Идёт строительство». Аккуратно толкнув носом дверь, Мюкла вошла внутрь и была ослеплена светом и звуками, наполнявшими залы. В Архивном продолжались строительные работы, а в стеллажных, конференц-залах и на тёплых болтологических кухнях кипела жизнь!
Мюклы разных мастей, видов и положений – от Верхних до самых массовых, - травмированные и на первый взгляд абсолютно целые, весело болтали, пыхтели и пищали, танцевали,  играли и просто отдыхали вместе. Вихрем завертело маленькую Мюклу в хороводах. Забыв о цели своего визита и о своей придавленности, играла и смеялась Мюкла вместе с другими, в восторге пыхтя и танцуя.
Глубокой ночью залы постепенно начали закрываться. Мюкла потрусила к выходу с новыми друзьями, не оглядываясь на угрюмые своды ЧМО. Все вышли из ворот.
- Дверка, через которую мы с тобой зашли – я ведь тоже здесь впервые! – для тех, кто приходит в ЧМО и не находит там себе места. А так – смотри! – сказала Большая Красивая Мюкла, взяв Маленькую Мюклу за плечи и развернув её. Перед ними предстала сверкающая, вся в лепнине, окутанная свежей зеленью арка, через которую открывался вид на анфиладу Залов Нового Опыта. Только вывеска на арке была другой: «ЧАРМ, или Чертоги Ауто-Расправленных Мюкл».
- Что такое «ауторасправленные»? – обернулась Мюкла к кучке завсегдатаев, обнимающихся в сторонке.
- Это значит – всё сами, всё сами! – рассмеялись они, по разу чмокнули Мюклу во всевозможные места и разбежались восвояси.

ЧАРМ и метания Мюклы

А у Мюклы тогда были неплохие Свояси: конечно, не чертоги, да и не палаты Верхних Мюкл, но места для плясок и веселья с новыми друзьями из ЧАРМа там было предостаточно.
Вот и стали они собираться небольшой тёплой компанией, рассуждать и делиться радостью расправленности, тренировать кружением – сцепление, сопением восстанавливать  сбитое пыхтение.
Стали у Мюклы созидательные процессы запускаться, а вторично запущенные разрушительные, вроде, притормозились. Перестала она измерять и ковырять последствия кирпичной придавленности.
Только нет-нет, да и остановится иной раз Мюкла, озаботится: что, если где-то вне пределов её видимости уже так выросло, что волочится по дорожке, землю разрывая в целях последующего мюклиного закапывания? Ведь не измеряла Мюкла ничего ой как давно, к всевидящим Неспешным совсем перестала наведываться… Что, если где-то уже так светится, что уж повыцветали  из-за этого всякие там ткани повествования?
«Ай-яй-яй», сетовала Мюкла, «как можно так безответственно к себе относиться! С этими чармовскими сектантскими приплясываниями совсем голову потеряла! Быстро к Неспешным!» - её писк переходил на визг и, пыля по дорожке, раздосадованная на себя Мюкла семенила «наблюдаться».
Вроде, всё росло, трещало и светилось в пределах нормы – ну, может, на верхней её границе. Мюкла ненадолго утешалась, но всё равно с трепетом и страхом прислушивалась к воображаемым или настоящим изменениям в себе. «Как же так?» - думала она, - «я так стараюсь расправляться, а всё равно остаюсь придавленной…» Мюкла несколько раз ходила вокруг да около цветущей арки ЧАРМа и даже осмелилась зайти на парочку  интересных и увлекательных болтологических и пыхтельно-плясочных вечеринок.
- Понимаешь, меня волнует кирпич, - делилась она своими горестями с Большой Красивой Мюклой, встретившейся ей в тот первый ЧМОшный день.
- А что кирпич? Сама напросилась, конечно! – отвечала та,  лениво потягиваясь. – Только винить себя ни к чему. Надо понять, где и когда теперь бегать, чтобы бегать только там, где кирпичи – отдельно, мюклы – отдельно.
- Но где такое место? Кирпичи – они везде! А без них как? Кирпичи свою работу делают. Они нужны! Кирпичи-то.
- Маленькая Мюкла, дорогая! Ты знаешь, я слышала, что арку ЧАРМа видят далеко не все мюклы. Так и с местом: пусть оно будет полно полезных кирпичей, и пусть они даже падают – смотри, ведь это тоже полезно, мы познакомились именно благодаря твоему кирпичу… И разные поиски разных там смыслов и путей ты начала тоже благодаря ему – с нотками иронии в голосе говорила Большая Красивая Мюкла.
- На какой бы путь мы не вышли, это будет правильный путь: путь Перемен! – вторила их подруга, Узенькая Большеглазая Мюкла, встряхивая своей рыжей гривой. Она славилась в ЧАРМ-сообществе своей глубиной и проницательностью.
А мастера ЧАРМа только посмеивались и похлопывали Маленькую Мюклу по плечу.

Боль мюкла-рода

Вскоре Мюкла поняла, что её волнует не просто угроза своего закапывания, но и конечность пыхтения вообще. Не то, что бы само завершение, а его процесс и сопряжённые с этим состояния самой-самой наипридавленнейшей раздавленности, которых она не хотела и очень боялась, но в то же время не могла отвергать их неизбежность.
«Уфф!» - Мюкле было тошно. – «Никакой ЧАРМ не докажет мне, что страданий нет. А я не хочу страдать!»
- Так не страдай! – раздавалось вокруг.
- Вы идиоты? – визжала Мюкла. – Прыгать и хохотать, зная, что есть страдание – это, по-вашему, что?!
- Что? – удивлялись вокруг. – По-нашему, ты драматизируешь, Маленькая Мюкла! Хватани орешков.
Она в сердцах фыркала и затихала в уголке. Иногда даже хороводила с опущенной мордочкой, бурча про себя: «сектанты недоделанные! Тьфу!»
Посетила ЧМО, но там царили ещё более идиотские, на её взгляд, нравы: народ тупо скорбил, призывая её к тому же, и повсюду висели слоганы вроде «не ты первый номер – не ты последний помер», «мук дал – мук и взял», «по шерстинке протягивай спинку» - и так далее.
Продолжая пыхтеть, маленькая Мюкла иногда верила друзьям, иногда  слушала Мастеров, пытаясь уловить утешительные тенденции,  но слышала лишь подтверждение того, что боль, страх, страдание – это неизбежно, и что это – нормально. И даже где-то весело (с этих слов начинался новый виток взаимных вычёсываний, потирушек и плясок).
Попивая нектар со своими добрыми приятелями Народными Мюклами, приверженцами ЧМО, Маленькая Мюкла жаловалась:
- Вот оторвало мюкле в соседних своясях голову, скажем. Это же и моя голова! Как могу я с этим смириться?! – те, чья голова ещё оставалась на месте, качали ею и подливали нектара совсем расчувствовавшейся Маленькой Мюкле, продолжавшей причитать: - Сидим мы, нектар прихлёбываем, в тепле да уюте, а я вот писк слышу: наверняка где-то мюклёнок мучается… Это же и мой мюклёнок! – в этом месте  и Народные Мюклы чувствовали усталость от бесплодных попыток приподнять уныло свисающий мюклин нос, переставали ей сочувствовать и, позёвывая, расходились по норкам-домишкам к своим собственным мюклятам.

Тайна мюкла-рода

  Однажды кто-то из подливающих во время очередной посиделки обратил мюклино внимание на кирпичный след, проявившийся на подшёрстке. «Растёт!» - ужаснулась Мюкла и чуть не упала в обморок. Прибежав к Неспешным самого высокого класса, подверглась Маленькая Мюкла добровольно ритуалу распинания и подлупного изучения. Результатом явился вердикт Неспешных: или, дорогая Мюкла, переходи к нам жить и собирай снаряжение для дотягивания к примочкам Верхних Мюкл, или завтра тебя как пить дать закопают.
  Стала Мюкла думать – насколько ей позволяли её волнительные страдания. А они были настолько велики, что думать было трудно, больше получалось чувствовать. И почувствовала вдруг Мюкла, что легче и правильнее ей остаться в своей жизни до завтра, чем уйти от себя, своей жизни мюклинской, не давать никому радости, не ухаживать за мюклятами, лишать их снаряжения ради каких-то непроверенных примочек и компрессов…
Обернулась Мюкла к Неспешным и осведомилась, нельзя ли получить отсрочку – скажем, до послезавтра? И тогда – пусть уж и закапывают, чего уж там. Помяли губами Неспешные, покивали солидно и наставления дали, что делать, чтобы след не очень разрастался.
И посеменила Маленькая Мюкла к мюклятам и друзьям.
И пела, и танцевала с ними Маленькая Мюкла, поплотнее перевязав кирпичный след,  ещё долгий-долгий день.
А потом – ещё один.
А потом что-то подтолкнуло усталую и счастливую Мюклу к дырочке в половицах, и стала она прорывать свою норку всё глубже и глубже, зарываясь в тёплую влажную землю, уходя всё дальше и дальше.
И оказалось, что все её тревоги, страхи и волнения не имели никакого смысла.
Ведь Мюклы на землю приходят не более чем на два дня.
И сами решают, когда им уйти.

Такова история Маленькой Мюклы, написанная ей самой.
С благодарностью Большой К. и Узенькой Б.
И да минует вас ЧМО!

Ваша МаМю