Человек со шрамом

            

     Я  обратил  внимание  на  него  из-за  шрама,  тянущегося  от  виска  до  подбородка,  широкий  и  красный  он  производил  жуткое  впечатление.  Возможно, это  был  след  сабельного  удара  или  осколка  разорвавшегося  снаряда.  Но  самое  удивительное  было  в  том,  что  на  круглом  и  полном  лице  незнакомца  просвечивало  лукавое  добродушие.  Тонкие черты лица не  гармонировали  с его  крупной  и  высокой  фигурой.  Старое  сомбреро, изодранная серая  куртка,  рубашка  цвета  хаки  и  полотняные  штаны  облегали  его  не  первой  свежести  тело.

     Он  был  постоянным  посетителем  отеля  Гватемальского  городка,  где  появлялся  обычно  во  время  наплыва  любителей  коктейля,  предлагая  посетителям  купить  у  него  лоторейные  билеты.  Я   не  видел,  чтобы  кто-нибудь  брал  у  него  эти  листочки.  Они  лишь  изредка  предлагали  ему  пропустить  рюмочку  или  стаканчик  спиртного.  Он  не  отказывался.     Дефилируя  между  столиками,  он  останавливался  у  каждого  из  них  и  протягивал  билетики.  Я  думаю,  что  он  никогда  не  был  трезвым.

     Вечером  одного  дня  я  и  мой  знакомый  стояли  у  стойки  бара,  изредка  перебрасываясь  отдельными  фразами,  когда  в  заведение  вошел  человек  со  шрамом.  Минут  через  двадцать  он  подошел  к  нам  и,  как  обычно,  протянул  билет,  но  я  покачал  головой.  Однако  мой  знакомый  поприветствовал  его  и  осведомился:
     -  Как  жизнь,  генерал?
     -  Да  не  так  уж  плохо.  Бизнес,  правда,  не  так  хорош,  но  могло  быть  и  хуже.
     -  Что  желаешь,  генерал? 
     -  Бренди.
     Он  выпил  и  поставил  пустой  стакан  на  столик.
     -  Спасибо.
     Отвернувшись  от  нас,  протянул  лоторейный  билет  рядом  стоящим  посетителям.
 
     -  Кто  это?  -  спросил  я  у  знакомого,  -  У  него  такой  ужасный  шрам  на  лице.
     -  Это  не  добавляет  ему  красоты,  не  правда  ли?  Его  выдворили  из  Никарагуа.  Он,  конечно,  головорез  и  бандит,  но  не  совсем  уж  плохой  парень.  В  свое  время  я  дал  ему  песы.  Большую часть из них он использовал на организацию восстания, в ходе которого стал генералом.
Если бы у него не кончились патроны, он бы сверг правительство и был бы военным министром,  а не торговцем  лоторейных билетов в Гватемале.

     В Никарагуа его взяли в плен вместе со штабом,  где и состоялся военный суд.
     В этой стране, Вы знаете, такие вещи обычно без задержки заканчиваются  приговорами к расстрелу. Когда его взяли, я думаю, он уже знал, что его ждет. Ночь он провел в тюрьме, играя в покер  с  сокамерниками. Ставки делали на  обломки  спичек.

     Он рассказывал мне, никогда еще в жизни так с ним не случалось:  проигрыш следовал за проигрышем. Когда наступило утро и пришли солдаты, чтобы отвести осужденных к месту расстрела,  оказалось, что он остался должным такое  количество  спичек,  которое  хватило бы обычному  человеку на всю жизнь.

     Их отвели на тюремный двор и поставили у стены -  пятерых в шеренгу лицом к расстрельному отряду. Затем последовало ожидание. Прошло некоторое время, но никакого движения не было. Приговоренный спросил, какого дьявола их заставляют ждать. Офицер ответил, что ждут генерала, пожелавшего присутствовать на казни,  но он что-то задерживается. Тогда наш друг  попросил позволения закурить.

     Но едва он успел прикурить, как появился генерал. По обычаю, он осведо-
мился у осужденных об их последнем желании. Четверо из пяти покачали головами. Однако  наш  друг попросил:
     -  Могу ли я попрощаться с женой?
     -  Вполне, - ответил генерал, - Я не вижу причин в отказе. Где она?
     -  Она ждет у ворот тюрьмы.
     -  Вам дается на это пять минут.
     -  Нас устроит и меньше.
     -  Отведите его в сторону.

     Два солдата выдвинулись вперед и отвели осужденного на указанное место. По кивку головы генерала, командовавший казнью, офицер подал команду, и четыре человека повалились  на  землю. Но случилось это  как-то странно, падали они один за другим гротескно,  словно куклы  в игрушечном театре. Офицер подошел к ним и разрядил пистолет в одного несчастного, подававшего  еще признаки жизни.

     Наш  друг как раз в эту минуту докурил сигарету. У ворот тюрьмы возникло небольшое движение. На тюремный двор ворвалась женщина  с прижатыми  к груди  руками. Внезапно она остановилась  и, издав крик,  вытянула  руки  и  бросилась  к  осужденному.
     -  Карамба! - воскликнул  генерал.

     Волосы  на  голове  женщины  были  накрыты  черной  вуалью,  и  этот  цвет  контрастировал  с  ее  мертвенно  бледным  лицом.  Она  выглядела  на  немного  старше взрослой девочки: тонкий  стан,  правильные  черты  лица  и  огромные  глаза.  При  беге  у  ней  слегка  приоткрылся  рот и лицо выражало глубокое страдание  и это  настолько подчеркивало ее изумительную красоту,  что  грубые  солдаты  ахнули  от  удивления.

     Заключенный  сделал  шаг  или  два  навстречу  ей. Она  обвила  руками  его  шею  и  издала  страстный  вскрик:
     -  Душа  моего  сердца!
     Он  припал  к  ее  губам  и  в  тот  же  миг  в  его  руке  сверкнул  нож, - Одному  дьяволу  известно,  как  он  смог  сохранить  его  в  лохмотьях  куртки,  -  и  ударил  им  в  хрупкую  шею.

     Алая  кровь  забила  струей  из  перерезанной  артерии  и  залила  его  куртку.  Он  обнял возлюбленную  и  снова  припал  к  ее  губам.  Все  это  произошло  так  быстро,  что многие присутствующие  не  могли  понять  происшедшее,  но  остальные  издали  крик  ужаса,  бросились  к  убийце  и  схватили  его.  Женщину  положили  на  землю  и  молча  смотрели  на  ее  неподвижное  тело.

     Мятежник  знал,  что  при  такой  ране  остановить  кровь  было  невозможно.  Опустившийся  было  на  колени  офицер,  поднялся.
     -  Она  мертва,  -  произнес  он.
     Мятежник  перекрестился.
     -  Почему  ты  это  сделал?  -  спросил  генерал.
     -  Я  любил  ее.

     По  толпе  пронесся  глубокий  вздох.  Солдаты  со  смешанным  чувством  смотрели  на убийцу.  Генерал ,  сохраняя  полное  молчание,  впился  в  него  пристальным  взглядом.
     -  Это  благородный  поступок,  -  произнес   он,  наконец,  -  я  не  имею  права  казнить  этого  человека.  Возьмите  мою  машину  и  отвезите  его  к  границе.  Я  человек  чести,  сеньор,  и  уважаю  храбрых  людей.

     Два  солдата без  лишних  слов  подхватили  осужденного  и  отвели  к  ожидавшей  машине.
     Рассказчик  остановился,  а  я  некоторое  время  молчал.
     -  Но  откуда  у него  появился  шрам  на лице?
     -  О,  это  произошло  случайно:  в  руках  у  него  взорвалась  бутылка  имбирного  эля,  когда  он  открывал  ее.

                (Перевод  с  английского)
               
 ПРИМЕЧАНИЕ.

     Поступок  никарагуанца  выглядит,  на  первый  взгляд,  ужасным.  Цивилизованный  человек  при  чтении  рассказа  вздрогнет  от  чудовищности  преступления.  Убить  хрупкую  и  не  защищенную  женщину  таким  образом  -  это  не  вписывается  в  никакие  рамки  нашего  понятия  о добре.  Но  с  другой  стороны  -  он  избавлял  ее  от  пожизненного  воспоминания  картины  расстрела  любимого  человека.  Думаю,  что генерал  оценил  происедшее именно   так.