Военные воспоминания

 Нам всем нужны воспоминания, чтобы знать кто мы такие.… Из кинофильма “Помни”.

 Многие западные страны пытаются перевернуть правду о войне. Но еще остались очевидцы, которые могут подтвердить происходящее. Через какое-то время их не станет, но останутся семьи, которые помнят своих героев.
В моей семье тоже были участники Великой Отечественной войны. Когда я расспрашивала своих родственников, то была поражена в первую очередь тем, что мама и папа говорили: «Спроси у бабушки, она должна знать». Сейчас это, наверное, и не удивительно, что многие и не знают, кем были их родственники. Но у меня возник большой интерес.

 Когда я начала расспрашивать бабушку по папиной линии, Лабузову Надежду Ивановну, то убедилась, какое ответственное было прошлое поколение. Она рассказывала так, что у меня складывалось впечатление, что со мной разговаривает моя прабабушка Анна Федоровна Кулакова.

 Точные даты бабушка, конечно, не помнит, да и не разговаривали раньше о войне - слишком тяжелые воспоминания. Вкратце она постаралась передать мне все события, все то, что случилось с моими родными:
«У прабабушки Анны было два брата: Кулаков Дмитрий Федорович и Кулаков Михаил Федорович, оба пропали без вести в Великою Отечественную войну.

 Дмитрий Федорович перед войной служил в армии на границе. Закончив службу, он послал письмо о своем возвращении домой, но, так и не успел возвратиться и повидаться со ждущими его родственниками, его тут же призвали на фронт. Родным  пришло вскоре письмо о том, что - он пропал без вести.

 Еще один твой прадед, Канаев Дмитрий Иванович, пропал без вести в Белорусских лесах, воевал где-то с партизанами.

 Остался жив, лишь один брат прабабушки Анны – Кулаков Алексей Федорович. Он бежал из плена. Вернувшись, домой, в село Медведки (Веневский район), открыв дверь в дом, он увидел спящих на полу по всей избе немцев. Идти ему уже было не куда, и крепко спящие немцы не почувствовали как он прошел в глубь избы, и целую неделю его прятали в чулане.

 В то время, когда в оккупированном селе, скрывался Алексей, немцы искали сбежавших партизанов, и выстроили всё село перед сельсоветом (мужчин в одну шеренгу, женщин в другую), и устроили показательную казнь в виде расстрела (каждого третьего и пятого человека расстреливали), со словами партизан.

 Еще один твой прадедушка, Канаев Иван Иванович, на фронте не воевал, у него не было одного глаза, и он был участником трудового фронта, работал на Фенольном заводе, рядом с Веневым. Перед наступлением немцев он вместе с другими рабочими взрывал Финольный завод, чтобы немцам не достались военное производство цехов. Танки были видны не вооруженным глазом, но рабочие не могли оставить завод целым. После уничтожения завода рабочие ушли в Медведки».

 Все-таки, люди были очень преданы своей стране, и неважно как, но они старались сделать хоть что-то, чтобы быстрее закончилась война. Времена были поистине страшные, но как не было тяжело, люди не сгибались, и казалось, что они грознее, чем противники.

 Болдырева Раиса Романовна, бабушка по маминой линии, была еще маленькой, когда она услышала про войну, и не понимала, да и не вслушивалась о чем говорил её папа с другими мужиками, но постаралась рассказать вкратце важные события, которые происходили с её папой:
«Твой прадед, Роман Кириллович Баранов, сначала воевал на Финской войне. После возвращения с войны домой, его забрали на фронт Второй Мировой войны.

 Попал в плен, в концлагерь. Трижды пытался бежать. Не удавалось. Был, как все истощён, давали один раз в день баланду. На территории было много строений, и деревьев. Люди ели все листья с деревьев, и съедобные корешки. Из-за такой еды у заключенных были проблемы с кишечником, а немцы любили порядок, поэтому очередь в туалеты были большие. Бывало так, что когда люди выходили из кабинок, моментально вставали обратно в очередь.
Роман Кириллович провел там зиму. С наступлением весны, приехала немка (жена какого-то немецкого командующего), и начала отбирать мужчин с хорошим здоровьем, на работу на ферму. У твоего прадеда было хорошее здоровье, и его, и еще двоих мужчин забрали. Сначала на ферме за ними вели наблюдение, чтобы не убежали. Потом наблюдение начало ослабевать, и прадед вместе с товарищами начал думать о побеге. Кормили их лучше, чем в концлагере, поэтому силы прибавились. В первые два раза их поймали, сильно били. Но в ноябре 1944 года, глубокой осенью, когда уже лежал снег, и наши русские солдаты уже наступали, немцы потеряли бдительность, и прадед вместе с товарищами смог убежать. Бежали по немецкой территории, т. к. немцы были кругом, добежали до некой речки, и это оказалось граница (на их берегу немцы, на противоположном наша русская армия). Речка была глубокой, везде патрулировал часовые.  Прадед вместе с товарищами спрятался в кусты ближе к воде, чуть ли не дышали. Только часовые отошли (и с той и с другой сторон берега), они спустились в воду. Дело было ночью. Они переходили реку и, ныряя, и плыли под водой с соломинкой. После той ночи он что-то себе застудил, и всю жизнь волочил одну ногу. На стороне, где были наши русские, они доползли до леса, и на утро началось наступление. Была страшная стрельба, как могли, прадед с товарищами, прятались в воронки, одежда на них задубела, и к вечеру все стихло. Выйти к нашим они не могли, их бы без разбора застрелили. И они не могли понять кто теперь на их берегу – немцы, или русские. Было много убитых. Они увидели мертвую лошадь, и настолько сильно оголодав, съели её. На третий день их обнаружили наши.

 После Великой Отечественной войны его направили на Японскую войну, но она закончилась, не успев, они доехать до места, и его вернули назад. После войны сидел в тюрьме. Там был поваром, пек хлеб, и привез немного денег. После возвращения домой начал пить, и умер от отравления. Прожил он 78 лет, с 1914 по 1992.

 Брат его, Василий Кириллович Баранов, после войны остался служить в армии старшиной. Был хорошим и добрым человеком, позитивным, всегда привозил гостинцы. Помогал с одеждой. Привозил ботинки, дававшиеся в армии старшим командующим (что оставалось на складе). Прожил чуть больше, 85 лет. С 1910 по 1995».

 Мы живем воспоминаниями своих прабабушек и прадедушек, которые воевали и видели весь тот ужас, который не нашим родственникам, не нам кроме наших прадедов не понять, что все это могло быть с нашей Родиной.
"И у меня появились вот такие строки:
И мы не можем ни поговорить, и ни увидеть,
Ни прикоснутся, ни бережно обнять,
Мы лишь воспоминания лелеем,
Но, лелеять мало – надо им внимать!
Чтобы остаться человеком -
Храни в себе всю память предков".

P.S. Истории совершенно реальны,и рассказаны мне моими бабушками.