Рейды. Запись 14. Хворост

                ...Подрядились мы с Градусом сухие ветки по периметру собирать: с деньгами напряг, у торговцев сплошь "кредиты портят отношения" и тому подобная ерунда.
                Собирали так: один — с детектором аномалий да с автоматом, другой — аккуратно сухостой собирает, вяжет верёвкой да носит.
                Ну, то да сё — цельный дом вязанками хвороста мы и завалили.
Дом этот был давно брошенный:ни дверей, ни рам оконных, ни досок. Стены, крыша, шифером потрескавшимся крытая, да земляной пол.
                Короче, потные, голодные, решили перекусить.
                Сидим, значит, мы с Градусом на крылечке, харчи трескаем, кофейным суррогатом запиваем да болтаем ни о чем.
                И тут я понимаю, что за нами следит кто-то. Прямо из вязанок, которые мы в дом сложили.
А потом я увидел  и х  . Тени... Стояли молча и смотрели на нас. Ни глаз, ни лиц. Обычные тени, только людей, что их могли отбрасывать — нет.

                Ну, Градус это тоже почувствовал. Сразу "калаш" рванул, круто так развернулся — я едва  его за руку схватить успел.
- Ша, -  говорю, - не смей в них стрелять. Беды не оберёшься...
                Он замер, понял, что сплоховал. А я чую: стена между мной и ним, вроде поля силового, легла. Давит, сука, на руку мою, чтоб я пальцы разжал да Градуса отпустил.
"Пусти его, пусть стреляет..." - слышу в голове.
"Не, так не пойдёт, ребята, – думаю.
- Мы с миром сюда пришли — с миром и уйдём..."
И слышу, как у меня пальцы на руке захрустели. Ломает меня полтергейст, ага.
                Не знаю, сколько времени прошло. Может пара минут, может полчаса. Только вдруг Градус ко мне оборачивается. Глаза у него ввалились, лицо — что у трупа. Автомат на меня навёл и хрипит:
- Кислый, помоги... Хотят, чтобы я в тебя выстрелил...

               Лицо у него с одной стороны стало чернеть, кожа лопнула, кровь потекла. А Градус зубы сцепил от боли и в глазах блеск сумасшедший. Держусь, мол, сдохну, а не выстрелю.
Страшно видеть, когда друг на твоих глазах гибнет, а ты ему помочь не можешь.
- Гаси, - говорю. Глаза закрыл и руку свою, с пальцами переломанными, убрал.
                Он как заорёт:
- Кислый! Прости! - но остановиться уже не смог.

                В тишине щёлкнул боёк. Осечка.

                Градус секунду сидел неподвижно, потом отработанным движением автомат на предохранитель поставил и закинул на спину. Затем подхватил меня с переломанной рукой на плечо и — ходу от дома этого. А я гляжу: тень безглазая, где он сидел, на его месте осталась.
                Бежали долго, аж до самого лагеря. Там нас Мангуст, лекарь здешний, "починил": мне — руку, Градусу — лицо. Про случай этот мы договорились никому не рассказывать: будут потом шарахаться, как от чумных.

                А, после - довелось мне встретить отряд"Долга", который район тот патрулировал. Рассказывали, что дом, в котором мы с Градусом хворост запрятали — сгорел. В сильную грозу в него молния ударила, он и вспыхнул, как спичка. И, пока горел, видели там поток яркого света, аж до неба, и будто бы - смех человеческий слышали. Радостный такой, счастливый...
                После той грозы мы быстро на поправку пошли. Нет, не зря мы хворост этот собирали.