Перезагрузка

                Глава 1
В последнее время я всё чаще стала ловить себя на мысли, что в наших отношениях с мужем что-то происходит. Это «что-то» не давало покоя днём, раздражало по вечерам и будило среди ночи. Мне кажется, что мы с Артёмом даже внешне изменились, хотя это вполне естественно, нам уже не по двадцать и даже не по тридцать лет. Возможно, стареем (терпеть не могу это слово!) и   изменения во внешности невольно коснулись характера. Он тоже начал меняться и, к сожалению, не в лучшую сторону. Муж стал чаще придираться ко мне по мелочам, да и мне надо отдать должное: тоже частенько раздражаюсь, едва услышу в его голосе нотки нравоучения. Даже его, казалось бы, совершенно безобидные замечания иногда стали доводить меня до бешенства.  Ну, почему я не могу просто взять и промолчать? Так нет же! Стоит только открыть рот и меня уже не остановить: припоминаю все обиды и не только мои, но и всех женщин, начиная с Библейской Евы. Потом ругаю себя за несдержанность и даю (конечно, мысленно) себе слово, что больше никогда и ни за что! Ну, да это понятно! Зарока хватает ровно до следующей семейной разборки.
В среду мы в очередной раз поскандалили из-за какой-то мелочи, из-за пустяка. Я даже не помню, почему из уравновешенного человека, я вдруг превратилась в противную визгливую бабу и окатила мужа с головы до ног всем известными примитивными упрёками типа «не слушаешь, о чём тебе говорю», «вот говорили мои родители», «все вы, мужики, одинаковые». Потом, в завершении всей этой пошлости вдруг выпалила: «Может быть, наш брак был ошибкой?» Выплюнула эту фразу, и сама испугалась. Не хватила ли лишку? Наверное, всё же хватила, потому что Артём буквально задохнулся от возмущения и замолчал на этот раз надолго.
Подумаешь, обиделся! Пора бы ему понять, что каждое слово, каждое замечание, несправедливо брошенные в мой адрес, бумерангом вернутся к обидчику, то есть к нему! Муж не разговаривал со мной ни вечером того злополучного дня, ни весь следующий. Ну и пусть! Подожду! А что я такого сказала?
В пятницу, скорее всего от нервного напряжения у меня дико разболелась голова, и я, воспользовавшись положением хозяйки фирмы, ушла с работы. Мой офис, а попросту говоря небольшое помещение, в котором вот уже седьмой год процветает моё детище – брачное агентство «Притяжение», находится в двух кварталах от нашего дома, и я с удовольствием хожу на работу и с работы пешком.
Моё дело мне нравится! Поначалу, когда задумала заняться этим бизнесом, наши друзья и знакомые меня не понимали. Они удивлялись, что я оставила место директора солидного супермаркета и «переквалифицировалась в управдомы», то есть в свахи. На все их вопросы я благосклонно покачивала головой и скромно улыбалась.  Пусть лучше удивляются, чем узнают истинную причину моего бегства из так любимой мной торговли, которой я отдала не худшие годы своей жизни. Не могла же я им признаться, что меня попросту «ушли».  «Возраст» на горизонте замаячил, то да сё.  Плюс новые технологии, компьютеризация, старые должности с непривычным нашему уху новым красивым названием «менеджер» и много чего ещё. Нет, компьютер я освоила без проблем, но вот «много чего ещё» одолеть даже не пыталась. Да и зачем? Если управляющий решил отдать мою должность своей новой любовнице, то он всё равно это сделает. Конечно, он принял во внимание мои бывшие заслуги и предложил место продавщицы в родном супермаркете. Спасибо ему, благодетелю, но обойдусь как-нибудь без подачек! Всё это я скрыла от наших друзей – приятелей. Чего доброго, ещё сочувствовать бы начали, не дай, Бог!
 Вначале моего большого пути в новый бизнес, они не без доли сарказма наблюдали за моей работой и ждали неминуемого провала, чтобы сию минуту примчаться и успокоить. Не дождались, горемыки! Дело потихоньку, полегоньку сдвинулось с места и стало приносить пусть небольшие, но стабильные доходы в нашу семейную копилку. Потом всё те же друзья и знакомые наперебой бросились раздавать мне ценные подсказки по поводу расширения бизнеса, возможного их партнёрства и аренды солидного офиса в центре города, но я очередной раз отмахнулась от их мудрых советов. Отчасти из суеверия. Здесь, в этом небольшом помещении, всем жителям города известном, как бывшее кафе «Молодёжное» я начинала дело, и оно пошло в гору. Вдруг в другом месте возникнут проблемы? Кстати, я не слышала, чтобы так называемое «партнёрство» кому-то, кроме неприятностей, принесло пользу. Как правило, оно быстро надоедает, а бывшие друзья через непродолжительное время начинают затевать интриги, пытаясь сожрать друг друга. Я не поклонница такого экстрима и меня вполне удовлетворяет положение полной владелицы моего детища.  Это мой бизнес и точка!
Итак, с жуткой головной болью я кое-как притащилась домой. В квартире было душно. Я обошла комнаты, но так и не выбрав места для приземления, вышла на просторную лоджию и с высоты второго этажа окинула взглядом вымерший двор. Интересно, кого я там хотела увидеть в три часа пополудни в разгар лета? Многие разъехались по дачам, а кто богаче, по курортам. Вечно снующих ребятишек тоже не видно, да и рановато ещё. Вот вечерком станет прохладнее, выползут любители «забить козла» и всё знающие старушки, чтобы перетереть последние дворовые новости. Приняв обезболивающую таблетку, бросила надувной матрас прямо на пол лоджии и улеглась, терпеливо ожидая её чудотворное действие.  Незаметно для себя я уснула.
Не знаю, сколько времени длился мой сон, но, когда проснулась - почувствовала, что заметно посвежело, а когда со всех сторон двора донеслись голоса, поняла, что уже вечер. Я казалась себе разбитой, но голова не болела. В горле пересохло и ужасно хотелось пить. Благо, что стакан с водой предусмотрительно поставила на полку с цветочными горшками. Приподнявшись и залпом опустошив стакан, почувствовала облегчение, и уже собралась было подняться со ставшего неудобным лежбища, чтобы пройти в комнату, как услышала голос Артёма. Осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание, едва дыша (как будто кто-то мог услышать моё дыхание) почти бесшумно придвинула стоящий недалеко от меня мягкий пуфик, присела, раздвинула горшки с геранью, и, пристроив между ними голову, выглянула во двор. 
В нескольких метрах от нашего дома, за обшарпанным от старости прямоугольным столом расположились доминошники в постоянном составе. Среди них я увидела своих друзей детства Мишку, Серёжку, Витьку и Федьку, а также с удивлением узрела своего мужа. Вот уж кто терпеть не может домино! Его всегда раздражали и сами любители игры, и их заключительный возглас «рыба».
– Тоже мне, ну и времяпрепровождение, – всегда кипятился он, – что у них, лишнего времени полно? То ли дело шахматы! Правда, Маринка?
Это был любимый мужнин прикол. Артём прекрасно знал, что я люблю его шахматы так же, как он «забивание козла». Он надеялся на мою немедленную поддержку, а вместо неё всегда слышал от меня следующее:
 – И то и другое хорошо в меру.  Говоришь, они время впустую тратят, а чем ты лучше? Ты же кроме своих шахмат ничего вокруг не видишь. Вон карниз почти отвалился. У компьютерного кресла колёсико выпадает, да и мало ли дел по дому накопилось! О себе уже не говорю! Никакого внимания! А я ведь ещё далеко не баба Яга.
Вторую часть моего монолога как, впрочем, и третью, из скромности опущу, так как дальше следует перечисление череды недостатков мужа, моих бесконечных достоинств, ссылка на мнение друзей семьи, моей мамы и, наконец, горький вывод об ошибочности нашей встречи когда-то в юности и даром прожитых годах. Всё! Вот завтра всё пойдёт иначе! Буду жёсткой и требовательной, пусть только попробует засесть за свои шахматы. Я покажу ему небо в алмазах! Правда, не знаю, что это означает, но фраза, услышанная когда-то, понравилась и вот сейчас вспомнилась как-то кстати.
  Так вот, среди заядлых игроков в домино сидел мой муж, а наш сосед Мишка, с которым мы учились в одной школе, ему говорил:
 – Вот скажи, Артём, почему ты вечно спешишь домой, никогда не посидишь с нами, не поговоришь о том, о сём?
– Ну, сегодня же сижу.
–Ха! Сегодня! Это потому что твоей жены нет дома.
 – А ты откуда знаешь, что её там нет?
 – Да всё просто! Мы тут с шести часов сидим и не слышали, чтобы она проходила.
 – Ты хочешь сказать, не видели?
 – Нет, я сказал то, что хотел сказать. Именно не слышали. Твоя Марина как залезла в пятнадцать лет в туфли на каблуках, так и не снимает до сих пор! Самое интересное, что чем старше она становится, тем выше каблук! А кто у нас во дворе кроме твоей жены носит обувь на каблуках? Да по пальцам можно пересчитать! Сейчас женщины ходят всё больше в кроссовках, в каких-то шлёпках. Можно подумать, что им неизвестно, как привлекательна женщина на каблуках! Она вроде и ростом выше и стать в ней появляется. Конечно, куда проще залезть в тапки, пусть они называются «балетками» и стоят немерено, а по мне тапки – они и есть тапки.  Женщина всегда должна оставаться женщиной, и пока она в состоянии носить каблуки – она остаётся молодой и привлекательной.
 – Как моя жена? – хмыкнул Артём.
 – А что? Твоя Марина ещё хоть куда! Многим молодым фору задаст!
Ай, да Мишка! Никогда бы не подумала, что он обращает внимание на других женщин, в том числе на меня. Это что, выходит, мой старый приятель смотрит мне вслед и оценивает высоту каблуков моей обуви? Интересно, а если бы его рассуждения услышала его толстая неповоротливая жена Зинаида, которая даже в магазин ходит в расхлябанных шлёпанцах, коим давно место на помойке? Нет, они с Мишкой люди не бедные и уж на пару туфель или на новую пару всё тех же шлёпок денег найдут. Всё значительно проще. Зинаиде на всё наплевать, а любимая фраза, которую она щедро расточает направо и налево – «а мне всё фиолетово!» Интересно, как было бы ей, если бы она узнала, что когда-то её Мишик (так она зовёт мужа) не давал мне прохода и даже звал замуж.
Я усмехнулась и подумала, что сегодня выдался славный денёк. А как я вовремя оказалась на нашей лоджии! И акустика во дворе отменная. Посижу и послушаю, о чём они тут будут разглагольствовать.
Между тем, Мишка продолжал:
 – Марина твоя, наверное, задерживается в своей конторе, а ты посиди с нами по-соседски, не брезгуй. Мы, конечно, понимаем, кто ты, а кто мы.  Знаем, что у тебя крутой бизнес, но всё же живём, можно сказать, бок о бок много лет и Марину твою знаем, как облупленную. Вместе росли и в одной школе учились.  Правда, она тогда во второй класс ходила, а мы в пятый.  Хотя, зная характер твоей жёнушки можно понять, почему ты, как загнанный заяц всегда пробегаешь мимо. Только не возражай! Боишься её, наверное, поэтому торопишься предстать пред её светлыми очами.
Я слегка опешила от такой наглости! Это какой такой у меня характер? И тут же услышала настороженный голос мужа:
 – А чего мне её бояться? Да откуда тебе знать, какой у моей жены характер, если ты говоришь, что у вас разница в три года, и вы учились в разных классах?
 – Разница здесь ни при чём.  Знаешь, какая кликуха была у твоей Марины в детстве?
 – Нет, – чистосердечно признался муж, а я от неожиданности подала голову назад, и в сердцах плюнула на ни в чём неповинный куст герани. Затем вернула её на прежнюю позицию и навострила уши.
– Тимур, – не спеша, с некоторым удовольствием изрёк Мишка и захихикал. Вслед за ним весело заржали остальные, тоже с детства хорошо знакомые мне лица.
– Не понял, а почему Тимур? Это же мужское имя.
– Ну и что ж, что мужское!  Маринка твоя была настоящим Тимуром.
– Тимурихой, – поддакнул сидящий рядом с Артёмом Серёжка, а Мишка продолжал:
  – Помнишь, был такой старый детский фильм «Тимур и его команда»? Так вот, чёрт меня дёрнул позвать твою будущую жену вместе с нами в кино. Мы – это девять мальчишек с нашего двора.  Ну вот, посмотрели мы фильм, возвращаемся домой, и тут я заметил, что у Маринки глаза горят. «Ребята, – обратилась она к нам, – а давайте команду соберём и своего Тимура выберем». Подходящий момент она нашла. Мы все были под впечатлением только что просмотренного фильма и, конечно, согласились. Не знаю, каким образом она уговорила нас голосовать за неё, но когда через пару дней предложила поднять руки, кто за то, чтобы Тимуром была она, все дружно подняли.
 – А тебя она как уговорила? – спросил Артём.
 – Не помню, – соврал Мишка, а я вспомнила.
Я шантажировала его тем, что если он не проголосует за меня, то всем мальчишкам во дворе расскажу, как Мишкина мама жаловалась моей, что, дескать, Мишеньке скоро двенадцать лет стукнет, а он всё ещё ночью иногда писает в кроватку. 
– Наверное, припугнула чем-то, – продолжал он, – твоя Маринка была ещё та пройда. Прямо девчонка «вырви глаз»!
Неужели это обо мне? Фу, как несправедливо! Нет, ну я помню, что придумывала для команды здоровенных дурней разные испытания, но «вырви глаз» – это уж слишком.  Это он, наверное, одеяло вспомнил.
У нас на даче на чердаке валялось старое облезлое ватное одеяло. Его стелили на землю, когда сидели у костра. Однажды оно загорелось, но не с краёв, а почему-то посередине, наверное, уголёк попал. Огонь потушили, но на месте горения образовался чёрный круг из обгоревшей ваты, который противно вонял. Я приказала мальчишкам стать на колени вокруг одеяла и нюхать. И что же? Эти придурки безоговорочно подчинились. Это же такая мелочь!
А, может быть, он скипидар имел в виду? Тоже ерунда! Однажды Лёшка рассказал, что как-то летом на даче его подвыпивший отец намазал скипидаром задницу собаке. Ой, что было! Перепуганная на смерть дворняжка прямо с места рванула так, что пулей перелетела через забор и унеслась в сторону леса с невиданной скоростью.  Я сразу предложила испытать действие скипидара на ком-то из нашей команды. Я, как командир, разумеется, была не в счёт.  Взяла восемь длинных палочек и одну короткую. Она досталась Игорю. Скипидара у нас не было, но я была девочкой сообразительной и предложила воспользоваться маминым лаком для ногтей. По моей команде Федька провёл щедро смоченной кисточкой по причинному месту Игорька, но вместо ожидаемого всеми рывка и стремительной скорости, которую должен был развить испытуемый, мы услышали громкий крик «иголка!» и увидели убегающего в сторону подъезда Игоря. Опыт провалился, а вечером мама Игоря пришла к нам домой и сказала моим родителям, что меня надо высечь, на что мой папа заявил, что их Игорю нужно быть умнее, потому что он старше Мариночки. После этого визита наши родители какое-то время не общались.
– Да уж, досталось нам от неё, – встрял в разговор всё это время, молчавший Витька, почёсывая длинный шрам, пересекавший его выпуклый лоб.
– Ты, Витя, тоже был в команде под предводительством моей супруги? – заинтриговано спросил муж.
 – Угу, – согласно закивал седой головой мой бывший адъютант и ткнул указательным пальцем в шрам.
– Подожди, – промямлил Артём, – уж не хочешь ли ты сказать, что это работа моей жены?
– Ага. Точнее это результат её умелого руководства.
– Я тоже тогда пострадал, – не выдержал ещё один член моей команды Федька, хищно сверкнув золотым зубом из-под седых усов.
 – Да? – недоверчиво уставился на него мой супруг, – а ты каким местом?
 – Вот этим самым, – ткнул пальцем в зуб Федька, – я был вторым пилотом.
 – Кем-кем? Ничего не понимаю, – пожал плечами муж.
 – Сейчас просветим, – дружно забубнила моя бывшая команда, а я занервничала.
Ах, вы, сплетники, болтуны! Метут языками, как помелом! А ещё говорят, что женщины сплетницы.  Нашли тему для разговора! Чего это их потянуло на воспоминания. Ни к чему моему мужу знать подробности моего боевого детства, а также юности. Надо немедленно остановить этих балаболов.
Я уже хотела подняться во весь рост, прервать углубившихся в воспоминания старых приятелей и позвать Артёма, но вовремя вспомнила, что мы с ним не разговариваем, а я женщина гордая и ни за что не заговорю первой!  Да и любопытно стало послушать, о чём они будут дальше говорить.
Тут инициативу перехватил когда-то самый робкий член нашей команды тихоня Серёжка и зачастил:
 – Я отлично помню тот день! В январе было дело. Снегу навалило по пояс. Вывалили мы всей ватагой во двор и хотели в снежки поиграть, а тут Маринка возьми и спроси, слышали ли мы про американские горки. Мы переглянулись, и чтобы не уронить достоинство перед девчонкой, дружно кивнули в ответ.  Твоя жена тут же предложила устроить подобные горки на пустыре за нашим домом. Это сейчас его уже в помине нет, дома построили, а тогда на нём была солидная возвышенность, а внизу росло несколько старых корявых яблонь, видимо оставшихся от прежних хозяев. Наша атаманша приказала всем взять санки и собраться на пустыре. Когда команда была в сборе, она решила утереть нос американцам и усовершенствовать аттракцион: съехать с горки по направлению к самой высокой яблоне и виртуозно объехать её, не задев санками. Нам повезло, мы с Мишкой проскочили мимо дерева, а Витька с Федькой влетели прямиком в ствол. Витька рассёк лоб о грубую, всю будто в глубоких шрамах кору, а Федька выбил зуб, ударившись о край санок. Кровищи было! Мы тогда разозлились и хотели немедленно, по горячим следам надавать Тимуру по морде, но её и след простыл.
 – Надеюсь, это все проделки моей жены? – вдруг охрипшим голосом спросил Артём. Неужели после этого ваша команда не распалась?
  – Ненадолго, пока у Витьки лоб зажил, а потом обиды забылись, и мы опять были вместе.
Артём почему-то вздохнул:
– Надо же! Прямо Тимур и её команда! Не знал, что моя Марина была такой боевой.
– А если бы знал, то что? Не женился бы на ней? – с надеждой в голосе спросил Мишка.
Вот болван! Никак не уймётся! Неужели он всё ещё надеется на взаимность? Да это же смешно, наконец!  Уж если в молодости я ему отказала, так сейчас и подавно не отвечу на его «серьёзные чувства».
– Почему? Конечно, женился бы и в этом случае. Я как увидел её в первый раз, так сразу понял, что мне больше никого не надо.
 – Так сразу и понял? Это что, у тебя как в кино показывают? Увидел и что-то в груди ёкнуло?
 – Да, так и было. И ничего в этом смешного не вижу.
 – Что ты! Никто и не думал смеяться! У меня вот тоже от твоей Марины ёкало, да всё зря. Не пошла она за меня, - не выдержал Мишка.
 – Вот не знал, – удивлённо уставился на него Артём, а Мишка закашлялся.
Этого ещё не хватало! Мало того, что мы с мужем постоянно грызёмся из-за всякой ерунды, а теперь он ещё, чего доброго, подумает, что у меня с Мишкой что-то было. Может быть, мой старый приятель откроет тайну моему любимому мужу, почему я его выставила за дверь тогда, в туманной юности? Ведь нравился мне этот дуралей и даже, как мне тогда казалось, больше, чем нравился. Нет, не скажет Мишка, потому, как стыдно такое рассказывать, а я
до сих пор помню тот день.

Глава 2

 Детство закончилось как-то чересчур быстро, и наступила юность. Моя команда повзрослела, заметно возмужала. Мы уже не шалили, как в детстве и не встречались каждый день, чтобы придумать какое-то очередное развлечение. У каждого из нас появились свои интересы, свой круг друзей, и мимоходом сталкиваясь где-то во дворе, в школе или на улицах города, лишь приветливо кивали друг другу и, бросив на ходу «привет», следовали дальше своим маршрутом. С Мишкой было иначе. Он не давал мне проходу ни в школе, ни дома. Я была уверена, что куда бы я ни пошла – обязательно встречу его. Несколько раз мы ходили с ним в кино, иногда гуляли в парке, а когда он провалил вступительные экзамены в институт и его призвали в Армию, даже целовались на вокзале на глазах у его родителей. Любила ли я Мишку? Тогда казалось, что да, но не так, как люблю сейчас (всё же люблю, выходит!) Артёма. Мне было приятно, что симпатичный статный парень ходит за мной, как тень. К тому же, он был старше меня, и этот факт сводил с ума от зависти моих одноклассниц. Что же было дальше? Пока он служил, я окончила школу и поступила в институт, а когда вернулся – мы снова стали встречаться.
Миша сменил армейские погоны на милицейские, поступив на заочное отделение юридического факультета университета. В то время после службы в рядах Советской Армии демобилизованным полагались льготы при поступлении в высшие учебные заведения. Мой друг этим воспользовался.
Однажды летом Мишка принёс мне огромный букет роз, чем вызвал неописуемый восторг, а потом стал регулярно одаривать меня цветами. Я пыталась уговорить его не делать мне таких подарков, ведь мы оба студенты, стипендия мизерная, а цветы очень дорогие. Мишка хорохорился и, снисходительно улыбаясь, говорил, что для меня ему ничего не жалко, не то, что каких-то там цветов.
Лето прошло, наступила осень. Ассортимент цветов сменился с роз и гладиолусов на хризантемы. Я ходила счастливая! Мне даже показалось, что я влюбилась в друга детства и уже была готова ответить ему взаимностью.
 В тот злополучный воскресный вечер Мишка явился ко мне с бутылкой шампанского и охапкой нежно-розовых гвоздик. Загадочно улыбаясь, он как иллюзионист, ловким движением руки извлёк из кармана пиджака синенькую коробочку и, вручая её мне, изрёк: «У меня к тебе серьёзное чувство. Выходи за меня!» Честно говоря, за неделю до этого момента я почувствовала, что Мишка вот-вот сделает мне предложение и решила его принять, но не сию минуту, а через полгода. Я открыла коробочку, вынула перстенёк. Мои глаза заволокло туманом, и я начала:
– Миша, я не скажу, что твоё предложение явилось для меня неожиданностью, но всё же мне надо подумать. Ты хороший, добрый, внимательный и щедрый. Ты дарил мне цветы почти каждый день.
 На этой фразе мой потенциальный жених нетерпеливо перебил меня, махнув рукой:
 – Да брось ты! Это же такая мелочь, которая не стоила для меня ровно ничего! Я ведь работаю в охране памятника на могиле неизвестного солдата, а там круглый год живые цветы, особенно молодожёны стараются, вот как сегодня, например. Традиция.
– Что? Ты хочешь сказать, что цветы, которыми всегда так щедро меня одаривал и эти, с которыми пришёл делать предложение, с могилы?
– Да, а чего добру пропадать?
Я медленно положила подарок в коробочку, запихнула её в карман пиджака «жениха» и взяла со стола злополучный букет. Затем прошла в прихожую, открыла входную дверь и спокойным голосом произнесла: «Миша, на выход!» Он понял, что допустил промашку, его лицо искривилось, но было поздно. Я уже почувствовала себя Тимуром. Он, подгоняемый моими тумаками пытался зацепиться за косяк двери, задержаться, что-то сказать в своё оправдание, но мне очень хотелось, как можно скорее, остаться одной, и я поторопила его коленкой под зад. Гвоздики полетели ему вдогонку.
 Когда дверь за Мишкой захлопнулась, хотела было зареветь, но вдруг в моей голове что-то клацнуло, и хохот потряс нашу квартиру. Нет, вовсе не истерический. Я представила, как мой кавалер под покровом ночи, оглядываясь на малейший шорох и вздрагивая всем телом от страха, что его за этим занятием застукают сослуживцы, тырит цветы. Перестав смеяться и утерев выступившие слёзы, я поняла главное, что Мишка для меня был и навсегда останется лишь другом детства, не больше. Мне стало так легко и спокойно на душе! Через неделю я познакомилась с Артёмом, а через два месяца мы поженились. Можно не сомневаться, что Мишка не расскажет Артёму эту историю. Да и зачем? Целая жизнь прошла. Достаточно рассказов о моём командирском детстве.

Глава 3

Я вернулась из далёкой юности в настоящее и услышала Федькин голос, его последнюю фразу:
– Значит, ты, Артём, не ходок? Неужели за всю жизнь тебе не надоела твоя Марина? Ни за что не поверю! Ты что, не мужик?
– Знаешь, Фёдор, а мне безразлично, веришь ты или нет! Я даже обсуждать этот вопрос с тобой не собираюсь. Для меня моя жена лучше всех женщин вместе взятых.
Вот даже как! А чего же ты тогда цепляешься ко мне по каждому поводу и без повода? «Ну, хорошо, милый! Ужин ты сегодня заслужил. Даже свечи поищу, где-то лежат уже лет пять», – с теплотой в душе подумала я.
            – Ладно, мужики! Не спорьте! – встрял Витька, – лучше посмотрите, какую машинку я сфотографировал.
Все в нашем доме знают, что Витька помешан на машинах и у него огромная коллекция фотографий редких моделей. Куда бы он ни ехал, отдыхать или в командировку, всегда возвращался с «уловом». Вот и сейчас, как бы предвидя восхищение соседей, ловко выхватил из недр бумажника несколько небольших фоток и уставился на мужиков, чтобы не пропустить реакцию, которая, по его убеждению, должна последовать от демонстрации его сокровищ.
– А чего же они такие маленькие? – спросил про фотки Артём.
 – Это же карманный вариант, – обиделся Витька, – дома в альбоме большие. Вот ты, Артём, всю жизнь с машинами дело имеешь, так неужели не возникало желания сфоткать красивую или редкую модель?
            – Знаешь, нет. Сейчас можно любую посмотреть в Интернете. И потом, у меня другое хобби.
 – Знаем мы твоё хобби, – ухмыльнулся Мишка, – и называется оно Марина.
О, Боже! Кто о чём, а вшивый о бане!
– Ну-ка, ну-ка, сосед, не стесняйся, покажи, что ты кроме всего прочего в лапотнике носишь? Небось, тоже не без греха!  – поддел мужа Федька.
– Вообще-то я не обязан показывать содержимое своего бумажника, но раз уж вам так неймётся, то вот, смотрите!
С этими словами муж достал несколько листков и показал неугомонной компании. До моего слуха донёсся возглас разочарования, а Мишка даже поперхнулся: «Да это же Марина!»
– Конечно, Марина, а ты кого ожидал увидеть? Синди Кроуфорд?
 – Кого-кого? Какую ещё Синди?
 – Такую!
Мишка обиженно поджал губы, а я ехидно подумала, что интересно было бы взглянуть на содержимое его бумажника. Вряд ли он носит с собой портреты своей Зинаиды. Артём продолжал:
 – Это мы с женой в день свадьбы, это я её забираю из роддома, а это мы в Риме.  На этих фото самые значимые для меня мгновения, – расплылся в улыбке муж.
– Подожди, Артём, – остановил его Серёжка, – день свадьбы понятно, событие, рождение сына тоже. Ну, а Рим причём?
 – Знаешь, – улыбнулся Артём, – для меня каждый прожитый день с моей женой – это уже событие, а причём Рим, я объясню. Ты, наверное, в курсе, что Рим называют Вечным городом (Серёжка кивнул)? Так вот, я хочу, чтобы и наша с Мариной любовь была вечной.
В воздухе повисла тишина, а я, забыв про гордость и обиды, больше не боясь нашуметь, водрузила на законное место горшки с геранью, решительно поднялась из-за своей засады и направилась в комнату искать свечи для романтического ужина. Уже в комнате услышала:
– Ну, Артём, ты и белая ворона!
 – Ага, – пробурчала я себе под нос, – это вы, ребятки, вороны! А мой муж – орёл!


Автор благодарит Юлию Бодрёнок за участие в работе над сюжетом рассказа.