Черновик моей жизни. Часть вторая - глава 1

***

Холодный пол, длинный пустой коридор...
Я проснулась от жутчайшего чувства холода, пронизывающего меня до костей. Но это было пустяком, по сравнению с тем, что я чувствовала внутри себя. Буря эмоций, захлестнувшая меня тогда, в Рочестере, теперь, была огромной дырой в моей груди.
Примерно неделю назад, мы прибыли в Сент-Катаринс. Алекс отыскал какой-то старый дом недалеко от окраины города. Здесь рукой подать до леса у озера. Тут мы и поселились. Идти, по сути дела, было некуда. Денег в кармане немного, а кредитные карточки выдали бы нас с головой. Только отыскав спокойное место, нам не хотелось возвращаться в бега ради лишнего дня в шикарном отеле.
Но условия никак меня не волновали. Я продолжала жить тем самым днём, когда в последний раз видела ребят. Прокручивала минуту за минутой наш совместный завтрак и вспоминала шуточную драку Кэт и Алекса... Я видела это, будто это происходит наяву, но слёзы больше не стекали по щекам. Я была опустошена.

Этим утром, я, как всегда, выглядела кошмарно: давний макияж, оставшийся на лице со времён, когда мы ещё были в Бриджпорте, опухшие круги под глазами и растрёпанные каштановые волосы, небрежно обрамляющие бледную кожу.
Спугнув своим видом кошку, живущую у нас на кухне, я открыла холодильник. Пусто, как в пропасти. Кажется, будто вот-вот крикнешь, и появится эхо, но обернувшись, я увидела на столе пачку крекеров и сэндвичи с сыром, которые, по всей видимости, с утра оставил Алекс. Меня удивляло, как она всё ещё не выставил меня на улицу. Каждый день, он с самого утра и до позднего вечера пропадал, чтобы достать денег, а я лишь сидела на его, и без того уставшей, шее.
Рассуждая об этом, я принялась жевать свой завтрак. Кошка запрыгнула на стул рядом со мной и умоляюще посмотрела на меня, ожидая ответа. Я, молча, протянула ей половину сэндвича, и она радостно слизала её с моей руки. Марта, так я назвала её, никогда не мешала мне. Наоборот, она помогала мне пережить самые тяжелые дни, когда я не могла вымолвить и слова. Алекс мог лишь испуганно смотреть в мои пустые голубые глаза, а Марта, словно по волшебству, исцеляла меня от беспросветной депрессии, которая окутывала меня день за днём. В конце концов, уже в пятницу, второго числа, я могла спокойно передвигаться по дому, есть обычную человеческую еду и даже разговаривать. Я потихоньку становилась человеком, и это, в основном, заслуга Марты.
За окном царил сплошной мрак, с неба лениво покапывал дождь, оставляя на асфальте тёмные круги. Через щели в оконной раме задувал ветер. Сегодня было очень холодно. Наша импровизированная гостиная была сплошным решетом: на окнах не было ни одного целого места. От нечего делать, я часами заделывала эти дыры картоном. Это было интересно, почти как тетрис. Думаю, если кто-то бы это услышал - сочли бы меня сумасшедшей. Но мне нравилось здесь. Я нашла старый веник и решила прибраться в комнате. За этим занятием я убивала время до полудня, а потом принималась выносить мусор из дома. Битое стекло, куски обвалившегося потолка, небольшие доски... Я всё тщательно сортировала. У меня была схема, по которой я, как сбрендившая клиентка психиатрической клиники, расфасовывала мусор, а потом запихивала его в огромные коробки. Так, меньше, чем за неделю, дом стал похож на место, пригодное к жизни. В кладовой, я нашла ковёр, который постелила в спальне, также, мне удалось вычистить раковину, а Алекс починил кран. Это очень сильно облегчило мне работу. Я мыла полы в коридоре и на кухне. Это тоже было занятно. Теперь, здесь было, чем дышать и мы не задыхались от клубней пыли, летающих в воздухе. Я пыталась найти что-то хорошее во всём. Так, однажды, Алекс застал меня за реставрацией картины. Я нашла старые краски и стала восстанавливать великолепие, небрежно забытой кем-то живописи, оставшейся висеть в рамке на стене.
В общем, здесь был дефицит развлечений, и я упорно пыталась это исправить. Как видите, получалось не очень.
Как-то протянув до вечера, я дождалась прихода Алекса. Когда он постучал в дверь, мы с Мартой, как обычно, настороженно отправились открывать, не забыв прихватить пистолет.

- Привет, - тихо, но с облегчением, произнесла я, увидев родную физиономию на пороге.

- Привет, - ответил он, крепко обняв меня и поцеловав в макушку.

- Как сегодня? Спокойно?

- Я пришел целый и весёлый, значит, спокойно.

- Это радует.

- А по тебе не видно.

- Мы уже говорили на эту тему.

- Это не мешает мне говорить об этом снова. Рэйна, уже неделя прошла.

- Сколько бы времени не прошло, я всегда буду скучать по ним.

- Но пора бы перестать убивать себя. Ты выглядишь разбитой.

- А я такая и есть. Пожалуйста, давай не будем. Расскажи, где ты был?

- Я был у одного своего знакомого. Он пообещал мне работу в ресторане.

- Ты уверен, что это безопасно?

- Ну, за первый рабочий день на мою голову свалился только ужин, - задорно сказал он и показал небольшой бумажный пакет.

- Здорово, теперь, в холодильнике не будет такой разящей пустоты, - пытаясь скрыть холодные нотки в голосе, с энтузиазмом произнесла я, - Я разогрею тебе лазанью.

- Спасибо. А я смотрю, сегодня, ты опять начищала полы до блеска? Они у нас не успевают пачкаться.

- Мне нечего делать, если бы ты позволил мне выйти, я бы могла помочь...

- Нет. Мне так спокойней.

- Но, я смогла бы заработать немного денег.

- Будь здесь. Думаю, за неделю, Корнелия успела понять, что нас в Америке уже нет и, как только я немного подработаю, мы сразу же уедем. Скорее всего, уже завтра.

- Куда?

- Возможно, в Коллингвуд. Будем пробираться к центру Канады, хотя, не скрою, я жутко хочу вернуться в штаты.

- Поддерживаю.

- Вот и умница. Но, с вероятностью девять из десяти, мы ещё лет пять не увидим ни Калифорнию, ни Луизиану, ни Джорджию.

- Я не хочу об этом думать.

- И не думай. Кажется, там лазанья подгорает.

- Никудышняя из меня хозяйка, - спасая разогретое лакомство, сказала я, - Держи.

- Не смей такого говорить. Были бы условия, ты бы и оладьи испекла. Я же знаю, как хорошо ты готовишь.

- Мастерство подрастерялось.

- Не правда. Эй, взбодрись. Всё в порядке: на твоих коленях тихо мурлычет Марта, рядом с тобой сижу я, целый и невредимый, над головой есть крыша, а в холодильнике есть еда. Всё будет хорошо, мы выберемся.

- Я не знаю...

- Ты мне веришь?

- Конечно, но...

- Никаких "но". Всё будет хорошо. Иди ко мне.

Я послушно выполнила просьбу Алекса и вскоре оказалась у него на коленях. Он медленно поглаживал меня по волосам, прижавшись щекой к моей голове.

- Всё будет в порядке, - повторял он.

- Я скучаю по ним.

- Я тоже, малышка, я тоже. Я прожил с ними много лет и не могу передать, как сильно мне не хватает этих придурков.

- Ты всегда умел ярко выразить свои мысли, - улыбнувшись, сказала я.

- Ну, так, это же я. В любом случае, мы не должны оставить их жертву напрасной. Мы не должны сдаваться.

- Ты прав, но я не хочу забывать ребят.

- А забывать и не надо.

- Если бы я сняла эту прошмандовку, сейчас бы мы все вместе потягивали коктейли в Калифорнии. Ты не представляешь, как мне жаль.

- Не вини себя. Ты подчинялась приказам Кэтрин, а она ошиблась. Все мы ошибаемся, - имя девушки больно отдавалось в груди, но я старалась скрыть напряжение. Видимо, у меня плохо получилось, - Тихо-тихо, не будем об этом. Давай, пойдём спать. Если честно, я жутко устал.

- А лазанья?

- Марта, ты хочешь есть? - спросил он, когда кошка положительно мурлыкнула ему в ответ, - А лазанья уходит в пользу красавицы из Сент-Катаринс.

- Отлично, а то она за сегодня только мой сэндвич проглотила.

- Рэйна, ты опять ничего не ешь?

- Мы с ней, как сёстры, всё делим пополам.

- Теперь, я буду много приносить с работы, не вздумай скармливать всё ей, тебе надо больше кушать. Ты выглядишь так, словно умерла две недели назад.

- Спасибо за комплимент.

- Пойдём.

Я устроилась в свежей постели, прямо на плече Алекса и почти мгновенно уснула. "В последнее время, я слишком много сплю", — последнее, о чём я успела подумать, прежде чем провалиться в сон.

***

Проснувшись, я сразу уселась на край кровати. Первые несколько минут, я, по обыкновению, не могу понять, который час, а потом нервно ищу глазами часы.
Шесть тридцать вечера - гласила надпись на электронном циферблате. Ну, я и сплю! Скоро должен вернуться Алекс, а я всё ещё из постели не вылезла.
Поставив чайник на газовую плиту, я открыла холодильник и достала несколько яиц. Незамысловатый завтрак обещал быть вкусным.
Попутно заваривая чай, я ловко переворачивала яичницу на сковородке, пытаясь изображать мастеров шефов из дорогих ресторанов Европы. Моё дурачество всегда заканчивалось хорошо, но, видимо, не сегодня. Когда я отошла, чтобы найти Марту, завтрак пригорел, и пришлось делить с кошкой свои маленькие угольки.
Казалось, эта девчонка съест всё, что дадут. Она поедала всё, что видела, если ей было позволено, поэтому я даже почувствовала какую-то ответственность за неё. Я обязана была накормить её как следует, иначе это грозило ей поглощением первых попавшихся объедков, а я не могла этого допустить.
Странно, но, даже покончив с завтраком и вымыв всю посуду, Алекс не вернулся.
И через час, и даже через несколько часов. На циферблате, красные цифры показывали полночь, но парень всё ещё не заявился.
Я решила, что это он так надо мной подшучивает. Наверное, спрятался где-то возле дома и ждёт, пока я его найду. Я уже нацепила свою парку и вышла на улицу, когда Марта выбежала за мной. Кошка сопровождала меня, словно спутница, пока я блуждала вокруг дома.

- Это не смешно, Алекс, - тихо бубнила я.

Но обыскав всё, я не нашла и намёка на его присутствие. Растерявшись, я заходила всё дальше и дальше, пока не подошла к краю леса.

Уже светало, когда я всё ещё гуляла в округе нашего старого дома. Это перестало быть забавным, еще, когда я в два часа ночи ходила по лесной опушке, с пистолетом в руках. Теперь, мне было по-настоящему страшно. Не было и малой надежды, что Алекс решил пошутить. Я не знала, где он и я без малейшего понятия, где мне его искать. Я только и могла, что потупив взгляд и устремив его вниз, разгуливать босиком по холодной земле. Ботинки остались в доме, но я не могла вернуться туда. Мне было не по себе, когда дом такой... Пустой.
В итоге, мы с Мартой попросту дожидались утра на улице.

Алекс нашел меня в растерянном состоянии, когда я уже была готова приставить пистолет к виску, до того безысходным казалось мне это положение.

- Что ты тут делаешь? Почему ты не спишь? Я же оставлял записку, что задержусь до утра, Рэйна, - пытался объяснить он, пока я, молча, пребывала в прострации.

Он отнял у меня оружие и крепко обнял за плечи. Я не могла говорить, только смотреть куда-то в неизвестность.

- Очнись, Рэйна, всё в порядке, ты дома, я рядом.

- Я думала, ты не вернёшься, - произнесла я.

- Как же я могу? Я не оставлю тебя. Ну, всё, успокойся. У меня хорошие новости.

- К чёрту хорошие новости, просто обними меня, - мне не хотелось его отпускать, я вцепилась в шею парня, и, не желая ничего слушать, уткнулась носом в его плечо.

- Нет, тебе понравится. Если ты захочешь, мы можем съездить в Германию. Ну, или почти в Германию.

- Что это значит?

- Я подумал, что тебе надо отвлечься и нашел своего старого друга. Он пообещал отдать нам билеты на круизный лайнер за полцены.

- Не стоит. Мы слишком явно выдадим себя, если купим эти билеты. Я потерплю, здесь не так плохо.

- У меня есть сумма, которая нужна Брайану, наличными.

- Это значит, я смогу снова увидеть папу? И Питера? - оживилась я.

- Кто такой Питер?

- Я рассказывала тебе о нём и его сестре Мари! Это мой друг детства.

- А этот "друг детства" ведь, не встречался с тобой раньше?

- Нет, конечно, Алекс, о чём ты говоришь?

- Мало ли. Ты научишь меня говорить по-немецки, и я смогу надрать ему задницу, приговаривая, как ненавижу его, прямо на его родном языке.

- С такими намерениями, тебе не дадут визу, - рассмеявшись, сказала я.

- Ну, я уже думал, ты никогда не засмеёшься снова. Я рад, что смог осчастливить тебя этой новостью. Рейс через три дня, если что.

- Здорово.

- Ага. Мы прибудем в порт Нанта уже через неделю. Потом, из Франции за несколько часов, быстро доберёмся до Виттенберга.

- О, как это прекрасно. А ты не думаешь, что это поможет Корнелии скорее нас разыскать?

- Не думаю, ведь, в Германии она точно не будет нас искать. Она попросту не ожидает, что мы так нагло и неофициально выберемся из страны.

- Значит, устроим ей сюрприз!

- Ну-ну, моя ты воительница, уже поздно, тебе пора спать.

- А ты?

- А у меня ещё есть дела.

- Так не пойдёт. Я всю ночь тебя искала, ждала, а ты снова уходишь?

- Это ты так с ночи блуждаешь по округе? Я что тебе говорил о том, что нельзя выходить из дома?

- Ну, я не знала, куда мне деться, поэтому и пошла. Ты не возвращался несколько часов подряд.

- Я оставлял записку, что задержусь.


- Как видишь, на меня твоя записка не особо повлияла.

- Да, стоит предупреждать заранее, - согласился он, - А позвонить не судьба была?

- Нет, я о телефоне даже не подумала.

- В следующий раз, сначала звони, прежде чем высовываться. Ложись, ты устала.

- А ты куда?

- Поездка в Германию - не простая вещь, многое надо подготовить, а ещё, я должен сделать нам визу.

- Нам? У меня гражданство, - ухмыльнувшись, сказала я.

- Ты - Мэддисон Паркер, а она - гражданка США. Не думаю, что представившись Рэйной Робертс, ты не привлечёшь внимание копов.

- Хоффман, - возразила я.

- Что?

- Моя настоящая фамилия - Хоффман, а эту американскую подделку "подарила" мне мать перед отъездом в Бостон.

- Ну, это дела не меняет. Я должен сделать тебе такую же туристическую визу, как и себе, потому что о своём прежнем имени ты должна забыть.

- Это словно возвращаться домой на правах гостя. Я чувствую себя голой!

- Ну, не возмущайся. Думаю, это лучше, чем вернуться в Бостон, к своей маме, будучи под прицелом Корнелии.

- Тут ты прав.

- Я знаю. Ложись спать, Рэйна, уже семь утра.

- Когда ты так говоришь, это звучит до ужаса странно.

- Как бы это не звучало, это не отменяет того факта, что ты должна высыпаться.

- Какой ты скучный, - произнесла я и направилась в спальню.

Укрывшись тёплым одеялом, я отключилась, отправляясь в страну сновидений.

***

Когда я открыла глаза, в соседней комнате кто-то шумел. Это казалось странным, ведь Алекс должен был уйти несколько часов назад, а кошка лежит рядом со мной. Насторожившись, я вытащила пистолет из-под подушки и покинула спальню.
Медленно пройдя на кухню, я заметила парня, что-то искавшего в холодильнике, и уже думала двинуть его по голове, как недовольная физиономия Алекса повернулась и упёрлась прямо в дуло моего пистолета.

- Ей Богу, не пугай меня так, я же ем! - воскликнул он.

- Что ты здесь вообще делаешь? Ты должен был уйти два часа назад.

- Я отработал двойную смену и взял выходной. Это что, так странно?!

- Да, прости. Я параноик...

- Ты, вообще, поступила правильно, что пришла проверять вот так, но в следующий раз, не спускай предохранитель, пока не увидишь, в чью задницу стрелять.

- Да я и не собиралась. Я хотела ударить тебя рукояткой, но передумала, ты, кстати, сзади выглядишь младше.

- Приму это за комплимент, - проглотив кусочек сыра, сказал он, - а ты почему так рано проснулась?

- Не знаю, просто выспалась, наверное. Вчерашняя новость заставила меня поволноваться.

- О, точно, я забыл тебе сказать. Сегодня вечером мы должны будем выехать из города, чтобы успеть добраться до Монреаля к отплытию корабля.

- Отлично. Кстати, а с кем останется Марта?

- Со своим природным очарованием и пакетом еды из итальянского ресторана. Она жила здесь задолго до нашего прибытия и находила себе провиант совершенно неизвестными способами. Эта малютка справится и без нас. Оставим ей мою зарплату.

- Ты прав. Чёрт, я уже не могу дождаться, когда мы приедем в Виттенберг. Так давно не была дома... Скучаю по своей маленькой гардеробной и куче чёрных платьев в ней.

- Вы, девушки, просто помешаны на одежде!

- Не думаю, что это так ужасно, как вы, парни, описываете!

- Ладно. Надо собираться, - по привычке сказал Алекс.

- А что собирать? Старый холодильник в машину грузить или, возможно, сворачивать ковёр из спальни?

- Я принёс тебе кое-что. Не будешь же ты расхаживать по улицам родного города в этом пошлом наряде.

- А тебе раньше нравилось.

- Мне это нравилось, когда это видел только я. Оставь мне хоть какую-то привилегию над остальными.

- Эй, но мне нравится мой вид.

- А это платье тебе нравится? - произнёс он и достал из пакета отменное чёрное платьице, не такое, какие я носила в Германии, но по-своему прекрасное, обшитое тысячью блёстками на корсете и со струящейся к низу, коротенькой юбочкой.

- Оно волшебно. Но у меня нет туфель к нему.

- Как бы это жутко не звучало, но у меня есть.

- Ура! - радостно воскликнула я.

Я занималась примеркой обновок до самого вечера, подбирала разные комплекты, рассматривала каждую вещь, когда Алекс просто равнодушно нацепил первую попавшеюся рубашку и сидел, ждал, пока я справлюсь.

- Рэйна, ты скоро?

- Подожди, это же важно! Ты когда-нибудь был в Европе? Видел, какие там величавые британки разгуливают по улицам и окидывают оценивающим взглядом с головы до ног? Я не была во Франции, но будучи в Виттенберге, видела парочку таких проныр.

- Слушай, мне плевать кто там и чем меня будет окидывать. Самое страшное, что может произойти - это какой-то левой девице не понравится, какие ботинки я подобрал под это пальто, но меня это не особо волнует.

- А твоё терпение поражает.

- Моя бабушка была немкой, поэтому, поверь, я знаю всё об этих ваших "европейских требованиях". Идиотизм, да и только.

- Мы будто из разных миров.

- Ты всю жизнь была в этом обществе, я понимаю тебя.

- И на том спасибо, - сказала я, закидывая в сумку последнюю блузку, - ну, можно отправляться.

- Я уж думал, ты никогда этого не скажешь.

Мы погрузили в машину имеющиеся вещи и попрощались с Мартой. Я не верила, что всего через неделю увижу папу, Питера, своих бывших одноклассников. Я соскучилась по дому. Этот месяц с ребятами был безумно весёлым, но дом есть дом.
Усевшись на переднее сиденье, я достала сигареты и открыла окно.

- Ты не против?

- Нет, конечно.

Сделав несколько затяжек, я мгновенно успокоилась и подготовилась к поездке. Теперь, мне не было страшно. "Ехать навстречу неизведанным землям Канады, что может быть лучше?", - мысленно, пыталась приободрить себя я.

***

Пересекая границу Монреаля, машина наткнулась на странную кочку, и я поёжилась, прижавшись головой к холодному стеклу.

- Просыпайся, Рэйна. Уже приехали.

- Ещё пять минут.

- Нам пора.

- Чёрт, - протянула я, открывая дверцу автомобиля.

Яркий солнечный свет больно бил в мои глаза. Прямо передо мной была огромная портовая площадь, где стояли сотни людей, будто в ожидании чуда.

- Что они здесь делают?

- То же, что и мы. Ждут посадки на корабль. Только у нас есть преимущество.

- Какое?

- Каюты во внешних палубах и друг в командирском составе.

- Удобно.

Поправляя платье, я оглянулась и увидела за своей спиной странного высокого парня, загадочно улыбнувшегося мне в ответ.

- Здравствуй, красавица. Алекс, это твоя девушка?

- Да, поэтому поосторожнее.

- Почему я должен быть осторожным?

- У неё своеобразная манера приветствия, - произнёс Алекс, вспоминая нашу с ним первую встречу.

- Да ладно тебе. Я - Брайан.

- Это Мэддисон, - опередил меня шатен, поймав на себе мой взволнованный взгляд.

- Приятно познакомиться, Мэддисон. В общем, это ваши билеты. Каюта просто первоклассная! Я выбил вам лучшие места.

- Благодарю.

- Обращайтесь. Вы выйдете в порту Нант, во Франции, якобы, чтобы погулять. Я позабочусь о том, чтобы вас не искали. Всё пройдёт успешно, можете не волноваться. Удачи.

- Спасибо, Брайан.

Парень ушел, а я вопросительно взглянула на Алекса.

- Мэддисон?

- Я не особо доверяю этому идиоту. Это ради твоей же безопасности.

- Ладно... Теперь, буду Мэддисон.

Мы быстро поднялись на борт корабля, и я смущённо прикрыла лицо волосами. Понемногу осматриваясь вокруг, я заметила бар, бассейн и несколько автоматов с содовой, рядом со стойкой контролёра. Прямо перед нами, за предупредительной линией находился спуск к каютам. Проверив билеты, девушка за стойкой отправила нас дальше, продолжив заниматься прибывающими пассажирами.
Я слетела по ступенькам вдоль перил и направилась искать нашу каюту.

- 407, 408, 409... Вот! 410 здесь!

- Радуешься, словно нашла клад на затерянном острове, - иронично сказал Алекс и ключом отворил двери.

Прямо перед нами предстала большая комната, с видом на канал, по которому мы будем покидать Канаду. Маленькие диванчики, длинные и мягкие ковры, небольшой мини-бар и просторная ванная заставляли меня вспомнить о наших счастливых деньках в Вегасе.

- Как же я отвыкла от этих условий...

- Тебе нравится?

- Конечно!

- Это главное, а остальное - не важно. Итак, через 5 дней мы будем во Франции, а через шесть уже в Германии.

- Пора учить язык.

- Я тебя немного обманул. Я знаю разговорный немецкий.

- Откуда?

- Ну, моя бабушка была немкой. Я говорил тебе об этом. Она, вместе с моим дедушкой, переехала во Флориду сразу же после войны.

- Здорово. Значит, ты тоже возвращаешься на родину?

- Своеобразно, но да, - произнёс он, - пойдём, скоро на палубе будет завтрак.

- Звучит неплохо, я жутко голодна.

Стройные ряды столов один за другим предлагали неисчисляемое количество различных лакомств. Королевские креветки, панакота и знаменитая Чикагская пицца, всё это вперемешку с десертами было разбросано по шведским столам. Радуясь такому разнообразию, я медленно исследовала каждый уголок поверхности и набирала на тарелку всё больше и больше различных деликатесов.

- Рэйна, ты же не съешь столько.

- А ты мне для чего? - спросила я, заполняя третью тарелку.

- Да тут сотня человек с твоим меню не справится.

- Справится-справится, куда же ты денешься?

Осознав, что вопрос был риторический, парень обречённо вздохнул и помог мне сооружать пирамиду из безе.

Я никогда не думала, что устану есть. Это было для меня безумной неожиданностью. Полностью загрузившись сладостями и основными блюдами, я обессилено сидела перед пустой тарелкой и с жалостью смотрела на Алекса.

- Я сейчас умру.

- Не умрёшь, ещё суши впереди.

- Всё! Хватит с меня этого...

- Я ждал этих слов полтора часа! Пойдём, погуляем.

- Отличная идея, - изнемождённо сказала я, - погуляем до каюты.

Я осматривала длинные пустые коридоры и низкорослых девушек, в костюмах горничных, смущённо пробегающих мимо нас. Это выглядело, как кадры из старых мыльных опер. Алекс сказал, что должен ненадолго отойти, поэтому я сама дошла до нашего номера и вышла на балкон каюты.
Отсюда открывался чудесный вид на бесконечные водные просторы. Я не могла поверить, что нахожусь в таком прекрасном месте. Всего месяц назад, я бы в это время тихо отмывала посуду дома, в маленьком немецком городке, но стою на борту огромнейшего круизного лайнера. Как меняется жизнь.

Мой взгляд упал на бассейн с нижней палубы. В памяти мгновенно возродился тот день, когда мы отдыхали в отеле Питтсбурга. Алекс и Кэт сражались под водой, а я беззаботно потягивала коктейли в баре, глядя на их небольшую стычку. Мы разговаривали до позднего утра, пока не пришли посетители. Да, вот уж было время. Тогда, я ещё не очень доверяла ребятам, тогда наша задорная Кошка часто таскала меня по магазинам, спуская тысячу за тысячей...

За моей спиной послышался щелчок закрывающейся двери и неподалёку прозвучал голос Алекса.

- Я говорил с Брайаном, он сказал, что через два дня мы будем проплывать мимо каких-то, как он выразился, "безумно интересных островов". Что ты об этом думаешь?

- Я думаю, что ты совершенно не умеешь выбирать темы для разговора, - улыбнувшись, произнесла я и покинула маленький балкон.

- А о чём бы ты сейчас хотела поговорить?

- О Гавайях. Поговаривают, это райское местечко.

- Думаю, если нам очень повезёт, мы сможем туда попасть.

- Не вселяй в меня ложных надежд, я и так буду до конца жизни бредить Калифорнией.

- Я не так просто говорю об этом, Рэйна. Ты знаешь, что нет ничего, что было бы для нас невозможно. Мы с тобой в розыске, но почему-то стремительно отплываем от берегов Канады, мы улизнули от Корнелии, ты не попалась полиции и не вернулась в Бостон, мы сорвали джек-пот в Вегасе! Мы сделали их! Так почему мы не можем съездить на Гавайи, даже, если придётся сделать это не совсем честно?

- Ты - мой идиот. Только мой, слышишь? Мы не должны снова ввязываться в это. Мы потеряли ребят в этой потасовке, это должно было научить нас чему-то.

- Мы сумасшедшие, а сумасшедшие ничему не учатся.

- Звучит, как слоган какой-то политической кампании.

- Думаешь, мы были бы неплохими политиками?

- Нет, ты бы обобрал этих придурков, и нас бы арестовали.

- Ты права, - рассмеявшись, сказал парень.

- А мы вернёмся в Канаду после того, как побываем в Германии?

- Думаю, да. Там неплохо, исключая странных людей, с которыми приходится работать.

- А можно забрать Марту с собой, когда соберёмся переезжать?

- Конечно. Куда ты хочешь поехать, если не считать Гавайи?

- Я слышала, что в Ванкувере очень красиво.

- А у тебя губа не дура. Решено, когда вернёмся из Виттенберга, забираем Марту и едем в Ванкувер.

- Звучит так торжественно, что мне не терпится.

- Ну, вот, теперь у тебя есть стимул хотеть вернуться в Канаду. Всё у нас наладится, я обещаю.

- Я не уверена. Мы, правда, сможем начать всё сначала?

- Конечно, Рэйна. Это не трудно, если не считать того, что мне до жути хочется свернуть шею Корнелии.

- Это бы решило многие наши проблемы, - коварно усмехнувшись, произнесла я.

- Думаю, если перестать прятаться, мы сможем быстро её найти.

- Что я слышу, ты предлагаешь убийство невинной девушки?

- Ну, не такой уж и невинной, согласись. Она убила наших друзей. Она могла бы убить и нас с тобой.

- Прошу, не надо об этом. Теперь, я не усну.

- Не преувеличивай, иди сюда.

Я легла на плечо Алекса и натянула одеяло почти на нос. Тепло.

***

Проснувшись, я сразу обратила внимание на дверь. Она была настежь открыта, а Алекса рядом не было, что заставило меня насторожиться. Покинув комнату, я вышла в коридор и увидела до боли знакомую спину. Он говорил по телефону.

- Привет.

- О, привет. Ты напугала меня.

- Ты кому-то звонишь?

- Да, я пытаюсь дозвониться до Оливера. Он остался в Бриджпорте, но мог смыться назад, к себе в Кливленд. Он держит там оружейный магазин.

- Я была там.

- Правда?

- Да, Кэт показывала мне местный тир, там мы с Оливером и познакомились.

- Как мило, - напряженно сказал он, - первая встреча в сыром, старом подвале. Наверное, романтично.

- Ты ревнуешь?

- Нет-нет, всего лишь, умиляюсь вашему дивному свиданию.

- Это был тест оружия.

- Что?

- Там я выбирала себе винтовку.

- Кэтрин знала, что когда-то ты будешь помогать нам! Вот коротышка! Везде поспела.

- Тише, не кричи ты так. Она не хотела, чтобы всё так вышло.

- Ладно, я спокоен.

- О, по тебе заметно, - саркастически произнесла я. - Хочешь есть?

- Да, я хотел подождать тебя к завтраку.

- Тогда дай мне пять минут, я переоденусь.

Вернувшись в номер, я мигом скинула с себя футболку, в которой спала и принялась искать свежую одежду. Здесь было бесчисленное множество свитеров, кофточек и блузок, разобраться в которых смогла бы только Кэт, поэтому я достала первый попавшийся наряд, оказавшийся симпатичным платьем на тоненьких бретельках. Следом за ним, из шкафа выпал чёрный жакет, удачно подходивший к сегодняшней погоде, поэтому с дальнейшим выбором сложностей не было. Я нацепила свои синие балетки и украдкой взглянула на себя в зеркало. Причёска была сродни взрыву на макаронной фабрике, но ситуацию ловко исправила резинка для волос, которая быстро превратила этот бум в небрежный пучок, вполне подходящий под повод выхода.

В коридоре меня ждал Алекс. Когда я подошла, он, молча, взял меня за руку, и мы направились на палубу.
Не смотря на прохладную погоду, люди свободно расхаживали по открытому павильону со шведским столом. Сегодня мы проплывали мимо Квебека, последнего порта Канады, который мы посетим по пути во Францию. Как сообщала бегущая строка на огромных экранах, установленных около столиков, примерно в полдень мы будем там, и состоится остановка, где пассажиры смогут выйти и пройтись по местным достопримечательностям. Они мало меня интересовали, поэтому я планировала спокойно дождаться следующего отплытия. Мне не хотелось разгуливать по улицам очередного шумного городка этой странной страны. Я желала лишь поскорее оказаться в Германии.

- О чём задумалась?

- О том, что коктейль очень вкусный, для безалкогольного.

- Правда?

- Ага.

- Привыкаешь к обычной человеческой жизни без вещей вроде целой бутылки виски за один вечер?

- Нет, я буду скучать по нашим будням в Вегасе, и привыкать к этому соку с травой не собираюсь. Просто тайм-аут.

- Как знаешь... А тебе никогда не хотелось спокойствия?

- Алекс, я семнадцать лет прожила в спокойствии, поэтому не хотела бы надолго к этому возвращаться.

- А мне поднадоело.

- Серьёзно?

- Да, я устал от этой беготни с пушками и от сумасшедших бывших. Если бы я мог, я бы остановил ребят, когда мы собирались ехать на тот заказ. Мы бы остались в Миннеаполисе, провели бы отличное Рождество, а на Новый год съездили бы в Нью-Йорк и прогулялись бы по площади. Жаль, что всё так вышло.

- Ты нарисовал слишком красивую картинку в моей голове.

- Это, безусловно, талант, - похвалился он.

- А скромность - не часть твоих достоинств, я смотрю.

- Я никогда не был скромным, Рэйна.

- Верно. При первой встрече, ты показался мне самым настоящим болваном, и... Я могу с уверенностью сказать, что ошибалась. Ты не просто болван, Алекс. Ты - король болванов.

- Какая честь, миледи. Я польщён.

- Это ещё раз доказывает, что я права.

- А вы, немки, всегда такие прямолинейные?

- Нет, это моя индивидуальная черта характера, - расхохотавшись, сказала я.

Прошло несколько часов, и корабль уже заплывал в тихую гавань Квебека. Пассажиры собрались наверху, ожидая высадки, а я лежала на кровати, в каюте, нервно переключая каналы, один за другим.

- Почему ты ещё не собралась? - войдя в комнату, спросил Алекс.

- Потому что не хочу идти. Это точно ещё один серый городишка, где кучка лицемеров наживается на туристах.

- Тебя это раньше не останавливало.

- А сегодня, почему-то, остановило.

- Ну, уж нет. Я не дам тебе скиснуть в этой комнатушке. Пойдём.

- Алекс, - взмолилась я, - давай останемся здесь.

- Ты не будешь депрессивной девчонкой из воскресных телешоу. Ни за что. Вставай.

- А что, если я не встану?

- Я сделаю это за тебя, - произнёс он и с лёгкостью забросил меня на плечо.

- Отпусти!

- Если ты обещаешь, что мирно пойдёшь сама, то проблем нет.

- Ладно, только позволь мне сходить кое-куда.

- Куда?

- Приличные девушки оставляют это в секрете, - съязвила я.

- Ну, хорошо, - сказал он и опустил меня на пол.

Я моментально сорвалась с места и побежала в неизвестном направлении. Не желая выходить на улицы Квебека, я решила скрыться в недрах корабля и отсидеться где-нибудь в баре. Заливаясь хохотом, я бежала вдоль коридоров, где меня пытались усмирить скромницы-горничные и какие-то странные французы, которые отобедав, покидали ресторан.

- Не догонишь! - кричала я, увидев бегущего за мной Алекса.

Мы продолжали свой марафон, пока я, случайно, не выбежала на верхнюю палубу. Заметив, что бегаю я босиком, какая-то девушка, видимо, администратор, попыталась меня остановить, но массивный шатен, хитро обгоняющий остальных пассажиров, явно дал ей понять, что вмешиваться не стоит.

На следующем повороте, я потеряла фору и была настигнута прямо возле мостика, где был выход в порт.

- Попалась! - воскликнул Алекс и схватил меня за руки. - Я же говорил, что поймаю тебя.

- Ты победил, признаю. Но у меня нет обуви, чтобы идти.

- Мы это исправим.

Он поднял меня на руки и посадил к себе на плечи. Это позволило мне увидеть и пешеходные дорожки порта, и маленькие бутики вокруг площади, где выходят люди, и часть огромного города, окруженного реками.

- А мне здесь нравится, - восхищённо произнесла я.

- Вот видишь, это того стоит. Пойдём.

Теперь я больше не сопротивлялась, а словно маленький ребёнок, рассматривала прохожих с высоты плеч Алекса.

- Как ты думаешь, мы не слишком заметны здесь?

- Мне плевать. Пусть эти снобы поцелуют мою задницу, если им будет что-то не по нраву.

- Тогда курс вон на тот лоток с хот-догами!

- Принято, мэм.

Мы плавно курсировали в толпе туристов, медленно приближаясь к пункту назначения. Когда я попросила девушку, продающую сосиски, дать мне одну с кетчупом, а моему носильщику с горчицей, она не сразу поняла, откуда доносится заказ и мило рассмеялась, продолжив говорить уже с поднятой головой.

- Простите, я плохо говорю по-английски, но вас понимаю.

Получив свой хот-дог, я снова обратилась к Алексу.

- А почему здесь некоторые не понимают английского?

- Мы в столице франкоязычной провинции, Рэйна. Тут многие говорят по-французски, - объяснил он.

- Тогда ясно, почему она не сразу меня поняла.

- В Канаде часто встречаются люди с ломанным британским акцентом, пытающиеся приспособиться. Она, та продавщица, одна из них.

- Здесь так странно...

- Тебе не нравится?

- Нет, просто, это жутко непривычно.

- Сказала немка, приспособившаяся к американскому менталитету за неделю.

- Ну, мне с тобой легко.

- Это радует.

- Кстати, сколько языков ты знаешь?

- Четыре. Английский, французский, немецкий и... Польский.

- Алекс, где тебя угораздило набраться такого словарного запаса?

- Я много где жил, много чего видел, общался с разными людьми, и у меня была классная бабушка. Она знала семь языков, она и научила меня основам.

- Здорово. А сможешь опустить меня?

- Ты без ботинок, можешь простудиться.

- Ой, сейчас тепло.

- Ага, примерно семь градусов. Прямо-таки, жара.

- Не преувеличивай.

- Я не преувеличиваю, просто, оставайся там. Я, между прочим, тебе завидую. Не каждый день сможешь покататься у кого-то на плечах, а оттуда хороший вид.

- Тут ты прав, - успокоившись, сказала я.

Мы прошлись по главной аллее за полчаса и я, было, подумала, что Алекс собирается возвращаться к нашему судну, но мы резко свернули в сторону какого-то магазина.

- Куда мы?
- Не босиком же тебе возвращаться.
Я спустилась с приличной высоты его плеч и увидела, что мы на пороге обувного. Туфли, ботинки и маленькие башмаки на платформе... Глаза буквально разбегались, среди этого потрясающего великолепия.

- Выбирай, а что приглянется, возьмём.

- Ты уверен? Ещё три дня назад мы ютились в небольшом домике на окраине Сент-Катаринс, а сегодня дорогие туфли только потому, что мне не в чем возвращаться на борт?

- Я не позволю своей девушке ходить чёрт знает в чём.

- Ладно, я просто выберу себе туфли, - находясь под его строгим взглядом, мне не хотелось спорить. Я знала, что ничем хорошим это не закончится. - Эти.

- Девушка, нам без упаковки.

- Вы расплатитесь карточкой или наличными?

- Наличными, - сказал он и передал крупную сумму кассирше.

- Спасибо за покупку, приходите ещё, - милая рыжеволосая девушка улыбнулась и незаметно выбросила чек в урну.

Они все тут такие толерантные, что принято не называть цену вслух, а чеки уничтожать на месте? Непотребство.
Мы покинули бутик и быстро направились в сторону порта.

- Ты ведёшь себя странно.

- А ты не умеешь принимать подарки.

- Я не пользуюсь ни чьей добротой, это такая традиция в моей семье.

- Я просто хочу сделать тебе приятное.

- Спасибо, но не стоит так тратиться.

- Ты слишком скромная. Я раньше думал, что все немки скромные, но нет же, это только твоя отличительная черта.
- Питер всегда оставлял мне право выбора - позволять ему платить за меня в кафе или нет.

- Знаешь, я уже его ненавижу.

- Не сердись, он просто мой друг.

- Значит, ты не очень расстроишься, если я сломаю ему нос.

- Мило. Но нет, я расстроюсь.

- Но, ведь, не сильно?

- Сильно, Алекс. Не стоит этого делать.

- Ладно, - обречённо произнёс он.

- Когда мы прибудем в Виттенберг, надо будет сразу предупредить его и отца, что у меня очень вспыльчивый парень.

- Ты познакомишь меня с родителями? Наверное, мне стоило бы насторожиться.

- Тебе понравится мой папа, он хороший. Вы сможете вместе выпить виски.

- А вот он, в отличие от твоего друга Питера, мне уже нравится.

- Это радует.

Мы продолжали прогуливаться по Квебеку, когда со стороны порта послышались предупредительные гудки корабля. Это должно было значить, что скоро отплытие, поэтому мы поторопились вернуться на борт. Здесь уже толпились пассажиры со своими детьми и только что прибывшие сотрудники, также выходившие в город. Суета, повседневная жизнь и высшее общество переплетались в одной очереди. Здесь пышные дамы поедали гамбургеры, проталкивая своими тучными телами всех и вся, и галантные мужчины в костюмах, не спеша, пропускали дам. Это выглядело до безумия странно. В основном, это и отпугивало меня в менталитете канадцев: жизнь, во всех её проявлениях, собрана в одном месте. В пределах одной комнаты можно встретить бродягу и миллионера, и это пугало меня. Я была вовсе не готова к такому переплетению общественных слоёв. Меня учили совсем по-другому.
Вскоре, когда мы вновь попали в наш номер, я смогла вдохнуть полной грудью.

- Всё-таки, странные эти канадцы.

- Ты права, хотя, тут уж смотря, что считать странным. Они кажутся мне весьма забавными.

- Честно говоря, я готова прокричать на всю округу: "Верните меня в штаты".

- Я тебя понимаю, мне тоже сейчас бы хотелось оказаться во Флориде.

- Ты тоже скучаешь по дому?

- Конечно. А ты не скучаешь по родному Виттенбергу?

- Да, есть немного.

- Ну, вот. Давай, отдохнём. Я бы сходил в бар.

- О, чудная идея. Алкоголь выветрился из меня чуть больше недели назад, и меня это начинает раздражать.

- Кажется, я научил тебя ужасным вещам.

- Тебе не кажется. Но не волнуйся, теперь, я не дам тебе умереть в одиночестве.

- И будет как в сказке: мы будем жить долго и счастливо, и умрём в один день?

- Мы не будем жить долго и счастливо, Алекс. Ты видишь вокруг поющих животных или замок с принцессой? Мы не в "Диснее", чтобы рассчитывать на хэппи энды.

- Но я вижу одну принцессу на горизонте. И этой принцессе не мешало бы подмешать чего-то покрепче в коктейль, а то она становится слегка депрессивной.

- Не могу не согласиться.

Мы вместе отправились искать бар. Когда мы набрели на подобное заведение, я обомлела. Приглушенное освещение, лёгкая музыка и абсолютно бесподобная мебель. Всё здесь было выдержано со вкусом. В таком месте не хотелось напиться до беспамятства, тут всё призывало к сдержанности. Мне, вдруг, стало не по себе.
Алекс щёлкнул пальцами, привлекая внимание бармена, и из-за барной стойки мгновенно показался высокий мужчина.

- Мне виски со льдом, а девушке джин с тоником.

- Как ты узнал, чего я хочу?

- В Вегасе ты часто заказывала. Думаю, тебе будет приятно вспомнить былое.

- Я в тебе не ошиблась.

- Как и я в тебе.

Передо мной быстро оказался небольшой бокал, наполненный светлой жидкостью, которую я, спустя мгновение, отправила к себе внутрь. Алкоголь приятно обжигал гортань и постепенно я начинала расслабляться.

- Знаешь, а здесь не так плохо.

Вечер только начинался, а я уже находилась в приподнятом настроении. Надо же, одна порция, а я больше не думаю ни о занудах-канадцах, ни о предстоящей встрече с отцом и его реакции, ни о мести Корнелии. Мне хорошо. Тихая расслабляющая музыка помогала забыть о проблемах, и я полностью поддалась влиянию алкоголя.

***

С каждым днём, пребывание в этом обществе становилось всё невыносимее. Каждый вечер, Алекс находил меня в баре, сидящей перед бокалом крепкого напитка и болтающей с барменом, который уже почти стал для меня другом. Томас, так звали бармена, рассказал мне о том, что у него есть красавица жена и двое дочерей. Они были прекрасными беловолосыми близняшками, он даже показал мне фото. Его жена, француженка, научила его подавать вино, и ему так понравилось смешивать напитки, что он решил стать барменом. Надо же, это как же мне стало паршиво, что я выслушала, целую историю одного человека. Умеют же эти негодники убалтывать клиентов...

Я бесцельно шаталась по судну и рассматривала пейзажи. Те самые острова, о которых говорил Брайан, оказались простым куском земли, посреди океана. В целом, пока мы не увидели берега Франции, смотреть было не на что, поэтому я частенько засиживалась в каюте и притуплённым взглядом пялилась в телеэкран. К субботе я уже могла издавать книгу "Тысяча и одна поза, в которой можно смотреть телевизор", где не рекомендовалось бы задирать ноги при просмотре.

Наконец, тем утром, когда корабль вошел в порт Нант, я смогла полностью взбодриться. Попрощавшись с Томасом, я резво побежала забирать свой багаж и переодеваться для выхода в город.

- Алекс, наконец-то, мы во Франции!

- Что же ты так шумашь с утра?

- Я просто рада, что мы можем покинуть эту подводную лодку со снобами.

- Я тоже сыт по горло нашими коллегами из ближнего зарубежья.

- Коллегами?

- Да, я нашел не одного поставщика оружия среди пассажиров. Эти идиоты так глупы, что в открытую обсуждают поставки не скрывая содержимого своего багажа.

- Надо же... Не одна я приобрела ценные знакомства.

- Да с ними даже выпить нормально невозможно! Не представляю, что бы было, если бы ты была бы против алкоголя. С кем мне поговорить?

- Ну, пока у тебя есть я, нечего переживать. Хотя, я нашла собеседника. Томас даже показал мне фотографии своих дочерей, они такие милые.

- Правда? Надо же, какой разговорчивый бармен. Ему повезло, что он женат.

- Перестань, Алекс. Пойдём, а то останемся здесь ещё на неделю. Уж этого я не выдержу.

Покинув каюту, мы встретили Брайана на выходе. Он забрал наши ключи и сказал, что через полчаса корабль отплывает. Мы должны были поторопиться, поэтому мы поспешили покинуть палубу и вышли в город. Нант, в отличие от Квебека, пестрил отчаянной роскошью. Даже улицы, наполненные бесконечным количеством людей, не казались обычными, они даже пахли иначе. Булочная на углу испускала потрясный аромат свежей выпечки, кофейня на большом бульваре, у реки, также добавляла свой окрас местному воздуху. Ах, родная Европа. Здесь всё по-другому.

- Пойдём, поймаем такси.

- Неужто в аэропорт?

- А почему нет? Мы уже достаточно далеко от Америки, у меня новые документы, а о тебе, Мэддисон, думаю, Корнелия не знает. Если и узнала, то о беглянке Рэйне Робертс, которая спуталась с бандитами и погибла в потасовке, в Рочестере.

- Здесь я не могу поспорить.

- У вас в Виттенберге есть аэропорт?

- Нет, - я отрицательно покачала головой, - но есть в Лейпциге, это неподалёку.

- Значит, летим прямым рейсом.

- Но мы могли бы добраться до Берлина, а оттуда автобусом.

- А так весь интерес будет потерян.

- Ладно, как скажешь. Так намного быстрее.

У Алекса всегда были свои правила, смысла которых я почти никогда не улавливала. Мне не хотелось перечить, я лишь, молча, следовала за ним, зная, что ничего страшного случиться не может. Так случилось и сегодня. Мы сели в машину, где Алекс произнёс что-то, кажется, по-французски и водитель, утвердительно кивнув, отвёз нас в аэропорт. Здесь, так же как и в Берлине, повсюду были небольшие сувенирные лавки и бутики. Я ходила попятам за Алексом и осматривала торговые ряды. Я же совсем забыла о подарке для папы. Должна же я ему привезти что-нибудь, хотя бы из Франции!

- Постой, я зайду сюда, - тихо сказала я.

- Нет проблем, у нас полчаса до посадки.

Я сразу же прошла мимо расписных Эйфелевых башен и направилась к стенду со стеклянными шарами. Я с детства просила родителей купить один такой, но они всё откладывали это на потом. В итоге, к семнадцати годам, я покупаю его для них... Как странно всё обернулось.

- Один снежный шар, пожалуйста. И упакуйте в подарочную обёртку.

- Конечно, сейчас будет готово.

Пока девушка рассматривала Алекса и пыталась флиртовать, бросая взгляды, полные желания разорвать на нём рубашку, я мысленно заталкивала её труп в нашу машину. Тяжело было думать о цветочках на лугу, когда прямо рядом с тобой стоит маленькая французская прошмандовка и пытается увести твоего парня. Алекс лишь терпеливо перебирал пряди моих волос в руках, а потом тактично передал ей деньги за сувенир. Я забрала коробочку и покинула лавку, громко захлопнув дверь. Надеюсь, у неё посыпалась штукатурка с потолка.

- В следующий раз, надо будет взять с собой нож. Можно мне убить её?

- Нельзя, милая. Здесь такие строгие законы... Вернёмся в штаты, и хоть направо да налево трупами бросайся. Ну, если чуть-чуть.

- Я уже хочу назад в Миннесоту.

- Потерпи, вот уладим дела с Корнелией и вернёмся. А пока, наслаждайся каникулами дома. Через четыре часа мы будем в Германии.

- Ты всегда умел поддержать беседу, - язвительно сказала я.

Мы отправились на посадку и уже совсем скоро оказались в самолёте. Я вспоминала, с какой печалью покидала Германию в прошлый раз. Ужас, всё было, словно на похоронах. А сейчас, я с лёгкой душой готовлюсь к долгожданной встрече с отцом и старыми знакомыми.

Спустя несколько чашек капучино и пару неумолимо быстро бегущих часов, мы прибыли в Лейпциг. Сойдя с трапа, Алекс открыл над моей головой зонт, и я вдохнула родной запах дождя.
 
- Я так рада, - произнесла я, с тёплым немецким акцентом.

- Я ещё никогда не видел тебя такой счастливой.

- Увидишь ещё счастливей, когда я пройду по улицам Виттенберга. Они все узнают, что я вернулась!

- Уж не думаешь ли ты организовать грандиозную вечеринку?

- Нет, у нас не приняты подобные торжества. Хотя... Я подумаю над этим.

- Пойдём, а то у тебя сейчас от счастья танцы под дождём начнутся. Я помню Чикаго.

- Ой, хватит. Я не такая сумасшедшая.

- Ещё какая!

- Перестань, а то я вспомню Вегас, и тогда тебе мало не покажется.

- Молчу-молчу, - рассмеявшись, сказал он.

Мы вновь уселись на тёплые сиденья такси и в полумраке рассматривали дождливые улицы. Я много раз видела Лейпциг. Здесь жили мои бабушка с дедушкой, учившие меня стрелять. Как же удивительно, столько лет прошло, а я всё ещё помню эти места. Было бы прекрасно снова всей семьёй собраться в загородном домике и устроить рыбалку под Эльбой или охоту в лесах между Виттенбергом и Лейпцигом. Здесь всё осталось таким же домашним, каким было пять лет назад...

Дорога заняла примерно час, но уже через три минуты после остановки, когда Алекс расплачивался с нашим водителем, я не выдержала и вышла из машины.

Мы стояли на центральной площади маленького городка. Вдохнув полной грудью, я сделала первый шаг и дальше побежала по лужам. Здесь всё ещё хозяйничал дождь, но так же, как и в Чикаго, это не мешало мне наслаждаться ощущениями. Я чувствовала каждую ледяную каплю, пробирающуюся мне под пальто, каждый порыв ветерка, развевающий мои волосы. Я еле удержалась, чтобы не закричать на всю округу.
Сразу же, оглянувшись, я заметила Карлу, сидящую в моей любимой кофейне.

Я так хотела подбежать и обнять блондинку, но за моей спиной внезапно оказался Алекс, вновь открывший зонт прямо над моей головой.

- Пойдём домой?

- Но, может, зайдём, я поприветствую знакомых?

- Ты простудишься, здесь так холодно...

- Ты бываешь таким скучным, прямо, как мой отец.

- Но это бывает рассудительнее, чем прыжки по лужам при едва ли плюсовой температуре на улице. Глупышка.
- Будь ты мне просто другом, я бы уже съездила бы тебе по ушам.

Я дотянулась до его губ, и он ответил мне горячим поцелуем, таким же родным, как и этот город. Мне даже стало жаль мстить этому прохвосту, но, напоследок, я слегка укусила его за губу.

- За что?

- За "глупышку". А теперь, домой.

- Ты невыносима, Рэйна.

- Я тоже люблю тебя.

Я с замиранием сердца шагала по улицам и улыбалась каждому встречному. Здесь всё казалось мне близким, ближе, чем где-либо ещё. Даже внезапно полюбившаяся Америка не была мне такой родной, как старый добрый Виттенберг.
Совсем быстро мы добрались до улицы, на которой был расположен наш дом, но сперва, я хотела заглянуть к Питеру. Наверняка, это будет для него сюрпризом.

Я прошла мимо таблички "Мюллер" на почтовом ящике и по-соседски открыла ворота, пройдя к входной двери. Трижды постучав, я услышала слабые шаги за дверью и с восторгом маленького ребёнка захлопала в ладоши, ожидая чуда. Всё это время, Алекс, слегка с беспокойством, непонимающе смотрел на меня, но я старалась не обращать внимания. Он разозлится, если узнает, что мы пришли к Питеру.

- Кто там? - я услышала знакомый хриплый голос.

- Господин Мюллер, не пора бы вам оснастить свою дверь глазком, чтобы каждый раз, как идиот, не задавать этот заезженный вопрос?

- Рэйна, это ты, что ли?! - распахнув дверь, воскликнул Питер.

- А кто же ещё? Привет! - озарив комнату улыбкой, сказала я.

- Как же ты изменилась... Я еле узнал тебя! Тебе идёт красная помада, да и цвет волос шикарный. Проходи. О, а кто это с тобой?

- Ты, главное, не пугайся, это Алекс. Алекс, это Питер, я тебе о нём рассказывала. Будем надеяться, вы не подерётесь прямо на пороге.

- Здравствуй, - с недоверием, протянул руку Питер, - а, он говорит по-немецки?

- Конечно. А ещё по-английски, по-французски и польский немного знаю.

- Ого, - шокировано, произнёс он, - ну, проходите.

- Честно говоря, я жутко замёрзла, можно чаю?

- Тебе жасминового или белого?

- Как обычно и без сахара. Алекс?

- Мне мятный, если можно.

- Да, конечно, - замялся Питер, - я сейчас вернусь.

Я сразу же принялась осматривать дом. Когда Мари погибла, он был словно мёртвым, а сейчас, ухоженные комнаты блестели чистотой и знакомый запах печенья снова витал в воздухе. Мы прошли в гостиную, и я сразу узнала почерк Хельги. Мебель и сервиз были расставлены так, будто она вернулась сюда. Всё-таки, Питер смог жить один и не погубить душу этого дома. Я так рада, что застала всё это.

- Ты не говорила, что мы идём к твоему другу.

- А ты не говорил, что у тебя есть знакомые по работе в Германии.

- Как ты...

- Как я узнала? У нас с Оливером была пара минут на откровенные беседы, когда мы были в Бриджпорте. Я не хочу, чтобы к тому времени, как я решусь на визит к другу, у тебя были не совсем гостеприимные вещи в кармане пиджака.

- Ты меня, как облупленного знаешь, - смирившись, сказал он.

- Ещё бы.

- А вот и чай! - радостно воскликнул Питер.

- Спасибо тебе, Питер. Ну, рассказывай, что нового в городе?

- Ну, у нас было очень весёлое Рождество. Фестиваль шел две недели. Потом, когда каникулы закончились, приходил Вальтер, спрашивал о тебе.

- О, Вальтер? - при упоминании его имени, у меня побежали мелкие мурашки по коже. - И что ты ему сказал?

- Что ты уехала. Я не знал, что ещё сказать. А почему ты вернулась? Твоя мама приезжала, говорила, что ты пропала.

- Мама была здесь?

- Да, примерно, за пару недель до Рождества. Так почему ты сбежала?

- Так надо было.

- И всё же?

- Я вернулась, потому что соскучилась, Питер. Что может быть лучше, чем возвращение домой, верно?

- Согласен. Хочешь, я принесу ещё печенья?

- Нет, спасибо. Думаю, нам пора. У тебя нет ключа от дома, я хочу сделать папе сюрприз?

- Нет, Рэйна, дело в том, что...

- А, ладно. Алекс, пойдём, я покажу тебе, как надо входить в мою комнату.

- Рэйна, постой!

Я абсолютно не хотела слушать скучные возгласы Питера о том, что влазить по решетке в дождь - это безрассудно. Я быстро выбежала через дверь заднего двора и прошла, через кусты, к окну в свою комнату.

- Алекс, я буду благодарна, если ты подержишь мои туфли.

- Ты уверена?

- Полностью. Последний месяц, я только так и входила в дом, а раз уж ключа у Питера нет, то надо же нам как-то пугать моего папочку?

- Чего ты только со мной не вытворяла, но фокусы с подъёмом на второй этаж по стенам я ещё не видел. Если ты уверена, то давай. Только, осторожнее.

Решетка с лозой сильно заросла, и колючки больно впивались в мои оголённые ступни, но я не сдавалась. С подарком наперевес, я взбиралась по стене и с лёгкостью толкнула приоткрытое окошко, запрыгнув на подоконник.

- Есть! - крикнула я Алексу, стоящему внизу. - Ты так или через дверь?

- А ты считаешь меня менее сумасшедшим, чем себя? Конечно так!

Улыбнувшись, я увидела бегущего со стороны своего дома Питера, выкрикивающего что-то непонятное. Жестом, я дала понять ему, что не слышу и свесилась глянуть, как там Алекс.

- Если не считать туфель, которые своими каблуками то и дело норовили мне выколоть глаз, это было довольно легко.

- Я же говорила.

- А у тебя тут уютно, - сказал парень, обводя взглядом мою комнату.

Всё покрылось толстым слоем пыли, но книги, которые я читала незадолго до отъезда так и остались на своих местах, лежать незакрытыми, на тумбочке. Всё было так, словно кто-то ждал моего возвращения.

- Тише, пойдём, папа, скорее всего, на кухне.

- Пойдём.

- Осторожно, там порог, а за ним лестница.

- Да, я уже понял, - ударившись ногой, произнёс он.

Мы медленно и тихо спускались, а я уже раскрывала коробочку с шаром, чтобы красиво преподнести её отцу. В доме было на удивление тихо, почти не единого звука, за исключением назойливого стука в дверь. Это Питер, решил войти через парадный вход. В окно-то, мы его, не пустили.

- Когда я напугаю папу на кухне, впусти этого придурка. Он уже пять минут тарабанит, да всё никак не успокоится.

- Хорошо.

- Сюрприз! - прокричала я, выскочив из-за угла, но никого на кухне не оказалось. Я оглянулась и осмотрела гостиную, но нет, он не спал после ночной смены. Дом был абсолютно пуст.

- Рэйна, - воскликнул Питер, когда Алекс открыл дверь, - Рэйна, я не смог сказать тебе.

- А папа что, ещё на работе? - улыбнувшись, спросила я.

- Рэйна, господин Хоффман... Умер.

Когда он произнёс эти слова, маленький стеклянный шарик, выпал из моих дрожащих рук, и разлетелся на сотни кусочков. Питер, стоявший весь мокрый, посреди прихожей, обомлел, увидев моё бледное шокированное лицо, и замялся, принявшись собирать осколки. Я, не обращая на них внимания, прошла по битому стеклу, а Алекс, молча, снял пальто с моих плеч.

- Мне жаль, - тихо сказал он, но его голос доносился до меня эхом. Словно меня заперли в этом разбитом стеклянном шаре.

- Когда, Питер? Когда это случилось? Когда ты собирался сказать мне об этом? Или ты хотел также мило улыбаться мне, как когда я вошла в твой дом?!

- Успокойся, Рэйна. Это произошло после отъезда твоей матери, вечером, шестнадцатого числа. Он застрелился здесь.

Только сейчас я обратила внимание на упавшую рамку с фотографией и замытые красные пятна на обоях. Подняв фото, я увидела, как под стеклом, стояли трое: мама, ещё любившая моего отца, папа и я, держащая его за руку. Мне было пятнадцать, а это фото было сделано незадолго до Рождества. Я почувствовала, как тёплые руки Алекса ложатся мне на плечи.

- Почему? - пытаясь сдерживать накатывающую истерику, тихо спросила я.

- Почему он застрелился? Он не оставлял записки, но полицейские предположили, что он не смог пережить потерю дочери.

- Потерю? Но я жива, я здесь!

- Твоя мать... Понимаешь, когда она приезжала, то сказала, что ты пропала, и, скорее всего, уже мертва.

Я с силой сжала рамку в ладони и швырнула её о стену. Стёклышки разлетелись в разные стороны, а деревянная основа с грохотом упала в углу комнаты и только фото, медленно парило по комнате, опустившись на ковёр, изображением к верху. Оттуда на меня глядели трое: папа, я, держащая за руку, самого дорогого человека и женщина, чей труп скоро будут опознавать полицейские Бостона.

- Уходи, Питер, - спокойно сказала я, - Алекс, мне нужен телефон Оливера. Мы возвращаемся в штаты. Сначала я прикончу твою бывшую, а потом эту идиотку, довёдшую моего отца до самоубийства. И мама и Корнелия пожалеют, что родились на свет!

- Чш-ш, маленькая моя, я понимаю, как тебе больно. Мы всё сделаем, только, не надо волноваться.

- Я не волнуюсь. Я в бешенстве! - крикнула я, яростно пиная всё, что вижу на своём пути.

- Рэйна, тише, успокойся, не надо так реагировать! - попытался угомонить меня Питер.

- Закрой свой рот и принеси воды, - скомандовал Алекс. - Поплачь, Рэйна, тебе станет легче.

- Я не хочу плакать. Я хочу разорвать их в клочья! Они забрали у меня всё: сначала, мою Мари, потом Дилана, Тайлера и любимую Кэт, а теперь и папу. Ты понимаешь, как это больно?!

- Понимаю, - обнимая и прижимая к себе, сказал он, - конечно, я понимаю тебя. Я любил этих засранцев, как своих собственных братьев, а коротышку больше всех. Она, конечно, раздражала меня, но была хорошей. В душе. Но стоит отпустить их, они были достойны того, чтобы мы оставили тёплые воспоминания в наших сердцах, но позволили им уйти.

- Я не могу, Алекс. Я не хочу их терять! Я не смогла помочь, когда была нужна им!

К тому времени, как я снова попыталась раскрошить стол в щепки, в комнате появился Питер, держа в руках стакан воды. Алекс быстро раскрыл пачку каких-то таблеток и кинул в стакан. Схватив меня за руку, он заставил меня выпить странную розоватую жидкость, и как только она прошла по моему пищеводу, ноги стали ватными, а сознание начинало мутнеть.

- Что ты ей подсыпал? Ты что, маньяк?

- Угомонись, это обычное успокоительное. Оно едва ли заставит её уснуть, - произнёс он, аккуратно опуская моё обмякшее тело на диван.

- Кто ты ей вообще?

- Это не важно. Уходи, она не любит чужих в доме.

- А, может, это ты здесь чужой?

- А, может, мне проломить тебе череп, пока она не держит?

- Тихо, я уже ухожу. Только скажи, кто были все те люди, имена которых она упомянула?

- Если Рэйна захочет, то сама тебе всё расскажет. Проваливай.

- Но...

- Мне попросить настойчивее?

- Ухожу, - шепотом сказал Питер и выбежав, захлопнув за собой двери.

В доме снова повисла раздражающая тишина, и только приглушенные шаги Алекса нарушали эту завесу.

- Ну, что же ты, по стеклу прошлась? - спокойно спросил он. - Теперь, все ноги в крови.

Он нежно вытаскивал осколки один за другим, но я почти не чувствовала этого. Лишь слышала, как звенели кусочки битого стекла, когда падали на пол.

- Поспи, тебе станет легче.

- Мне станет легче, когда я перегрызу горло этой шлюхе.

- Чш-ш, обязательно перегрызёшь. А я подержу её за голову, чтобы тебе удобнее было. Всё образуется, милая. Только, поспи немного. Ты устала.

- Никогда больше не давай мне такие таблетки. Я ног не чувствую. И мыслей не слышу.

- Сейчас, это подарок для тебя, - последние слова, которые я услышала, прежде чем провалилась в сон.

***

Когда я начинала приходить в себя, до меня доносились тихие разговоры из кухни. Я попыталась встать, но ступни, в которых ещё несколько часов назад, находились острые куски стекла, ныли от острой боли и отказывались поддаваться. Кое-как, я добралась до комнаты и из-за угла заметила, что Питер спокойно сидит рядом с Алексом, а тот мирно моет посуду. Утреннее перемирие?

- Ребята? - тихо спросила я, глядя на картину, вызывающую у меня дикое недоумение.

- О, ты уже проснулась? - обеспокоенно произнёс Алекс и быстро подставил стул, чтобы я присела. - У тебя ноги все в ранах, не стоило вставать.

- Порядок. Питер, что ты здесь делаешь?

- Зашел спросить, как ты.

- Алекс, тебе нужно дать премию за терпимость. Я бы встала, чтобы поаплодировать, но, как видишь, немного не в состоянии.

- Стараюсь не закатывать истерики. У нас битого стекла и так хватает, - задорно сказал он, кивнув в сторону мусорного пакета.

- Рэйна, кем является тебе Алекс? Что между вами вообще происходит?

- Мы переспали, - с каменным лицом, произнесла я. - Если тебя ещё что-то интересует, прошу, не стесняйся. Я, конечно, не похожа на горячую линию, где добрые девочки утешают твоё убитое горем достоинство, но вполне способна дать ответы на интересующие тебя вопросы.

Парень, похоже, не был готов к такому тону и таким внезапным заявлениям, но я всё ещё была обижена на него за подобное лицемерие. Он скрыл от меня правду, чего он хотел ожидать? Тёплого домашнего приёма и пирогов с яблоками? Чёрта с два.

Алекс лишь попытался подавить смех, явно вырывающийся из его уст, но у него не очень хорошо вышло и он просто продолжил мыть, и без того чистую, посуду.

- Это... Грубо.

- А ты хотел увидеть кексы с бананом и горячее какао? Нет, их не будет. Подозреваю, что если бы я не обнаружила пустой дом и попросила бы тебя оставить нас у себя на ночь, то ты бы продолжил улыбаться мне в лицо и подавать горячий жасминовый  чай с печеньем тётушки Хельги. Спасибо, я насмотрелась на лицемеров в Канаде, мне хватило. Я не ожидала увидеть их в родном доме.

- Я не смог сказать тебе раньше, Рэйна!

- Почему? Почему ты радостно подливал мне чай, зная, что когда я переступлю порог своего дома, столкнусь с пустыми комнатами и этой идиотской звенящей тишиной?! - уже буквально кричала я.

- Потому что ты была такой счастливой, когда сидела там. Я не мог просто так ошарашить тебя смертью господина Хоффмана.

- Но ты смог сделать это пятнадцатью минутами позже. Просто, мой герой!

- А что я должен был сказать: "Прости, Рэйна, печенья нет, твой отец застрелился"?

- Даже это я бы приняла. Даже твой дурацкий тон мне был бы по душе больше, чем эта натянутая фальшивая улыбка.

- И что, ты не простишь меня до конца жизни?

- Проехали, - как можно равнодушие, сказала я.

- Тогда, у меня ещё вопросы. Можно, амбал выйдет?

- Можно, если перед этим, я сломаю тебе хребет, - милым голоском произнёс Алекс.

- Не надо, Алекс. Нам нужно поговорить.

Он осуждающим взглядом посмотрел прямо в мои глаза.

- Пожалуйста.

- Ладно, только недолго. Я не особо доверяю ему.

- Набери Оливера, я хочу с ним поболтать.

- Он не берёт уже с неделю.

- Передай его автоответчику, что Рэйна засунет ему в задницу его же любимую винтовку, если он не возьмёт трубку к завтрашнему утру.

- Принято, мэм, - рассмеявшись, сказал он.

Когда дверь моей комнаты захлопнулась, и мы остались одни, Питер первым нарушил тишину.

- Так что у тебя с этим громилой?

- Боже, Питер, это единственное, что тебя интересует?

- Вы что, встречаетесь?

- Нет, мы просто разок переспали и приехали вместе, потому что ему было по пути. Конечно.

- Рэйна, - тихо сказал он, - почему ты так со мной?

- Потому что я всё ещё зла.

- Ты очень изменилась. Раньше, ты была намного более доброй. И что это за "Оливер", которому ты так срочно должна позвонить? Почему ты плакала из-за каких-то Дилана, Тайлера и Кэт? Кто все эти люди?

- А, разве, Алекс не сказал тебе?

- Он сказал, что если ты посчитаешь нужным, то сама мне всё расскажешь.

- Правильно. Это очень важные люди, Питер. Они, практически, моя семья. Были ею. Я провела с ними лучшее время в своей жизни.

- А где они сейчас?

- Они все мертвы.

- Извини, я не думал, что всё так выйдет.

- А ты вообще ни о чём не думаешь.

- Ну, зачем ты так?

- Я уже сказала. Я очень разозлилась и не только на тебя.

- А кто такая Корнелия?

- Это сучка, которая скоро будет мертва.

- Почему?

- Потому что я развешу её кишки по люстре в своей комнате!

- Ты очень изменилась. Я никогда раньше не слышал, чтобы ты намеревалась убить человека. Зря ты сбежала от своей мамы, она не желала тебе зла, она никогда не хотела, чтобы ты спуталась с такими, как этот твой Алекс.
- Ты сам себя слышишь? Ты, ведь, видел мои руки накануне отъезда. Ты видел, что она со мной сделала, но продолжаешь говорить такие вещи? Да она - убийца! Это она довела моего отца до этого! - я была настолько в ярости, что превозмогая боль, встала и отсыпала ему звонкую пощёчину.

- Не ожидал от тебя такого.

- Не за что! А теперь можешь взять свою валяющуюся в углу гордость и выйти вон!

- Я не сделаю этого, Рэйна.

- Это ещё почему?

- Потому что я всегда любил тебя. И продолжаю любить. И я, в отличие от тебя, никогда не забуду те каникулы в горах, когда мы все втроём пообещали быть всегда вместе. Мари выполнила клятву и до конца жизни была верна дружбе с тобой. А ты? Чем ты можешь похвастаться? Тем, что переспала с этим амбалом? Круто! Всегда мечтал услышать, что девушка, которую я люблю больше всего, кувыркалась с парнем, который не может взять на себя ответственность и ведёт себя, как ребёнок! Ну, любимая, в добрый путь. Собралась возвращаться в Америку с этим идиотом, чтобы грохнуть какую-то невинную девочку? Здорово!

- Во-первых, я бы никогда не опускалась до того, чтобы тыкать тебя в пустые обещания из детства. Во-вторых, я люблю Алекса, и если тебе что-то не нравится, ты можешь убираться из моего дома. В-третьих, если Корнелия - невинна, то я - первосортная девственница, - я спокойно отчеканивала каждое слово. - Если у мистера Мокрые Штанишки есть ещё какие-то вопросы, то он может задать их с одиннадцати утра до шести вечера, по будням. С двенадцати до часу, у меня перерыв на ланч. Если хочешь спросить, почему так поздно, то мы с Алексом любим спать допоздна. Ещё что-нибудь?

- Нет.

- Тогда, где дверь ты знаешь.

- Зачем ты так?

- Я всё сказала, Питер. И достаточно услышала. Вон.

Далее, я услышала только скрип входной двери и сквозь тонкие кухонные шторы, увидела тёмный силуэт Питера, быстро шагающего к своему дому.

Во мне не было жалости к нему. Я сказала правду. Я достаточно услышала, чтобы закончить разговор и больше никогда его не заводить.

- Здорово ты его, - произнёс Алекс, войдя на кухню.

- Спасибо, что не вмешивался.

- Я знал, что ты должна сделать это сама. А за "амбала, который ведёт себя, как ребёнок", я ему ещё припомню. К слову, я дозвонился до Оливера. Его очень обрадовало, если можно так выразиться, твоё рвение с ним переговорить.

- Он на проводе?

- Да, ждёт, пока я ему отвечу, и уже пять минут выкрикивает неприличные ругательства.

- Дай мне трубку.

- Держи.

- ...ты, маленький ублюдок, этот звонок стоит бешеных денег, если через десять секунд ты не поднимешь трубку, то вернувшись в штаты...

- Привет, Оли, - задорной манерой Кэт, я резко прервала его поток словесного негодования, - рада тебя слышать, только если ты будешь и дальше употреблять такие слова, с тобой не поведётся ни одна приличная дама.

- О, Рэйна. Ты знаешь, я не ветшаюсь с такой категорией населения, как "приличные дамы". Меня устраивают "недорогие проститутки".

- Мда, прямо сливки общества, - вздохнув, изрекла я.

- Что тут поделать. Алекс говорил, у тебя ко мне какое-то важное дело?

- Да. Будь добр, пожалуйста, разыщи Корнелию. Узнай, где она будет, позвони мне... К примеру, через четыре дня. Если нам будет удобно, то закажи два номера в самом дорогом отеле этого города на имена Рэйны Робертс и Алекса Кука. Буду очень тебе признательна, особенно, если ты сделаешь это с помощью моей карточки. Номер и пароль я вышлю тебе в сообщении.

- Ты... Прости, ты с ума сошла? Ты собираешься просто огромными буквами написать свои координаты на двери её дома.

- Да, именно это я и собираюсь сделать.

- Ты сумасшедшая. Я не буду этого делать.

- Оли, это важно. Мы возвращаемся домой.

- Вы оба сумасшедшие. Ладно. Но я сваливаю из страны. Если ты и Алекс собираетесь устроить здесь военные действия, то флаг вам в руки. А меня не трогайте.

- Мичиган, две тысячи седьмой год, - тихо произнесла я. - Что, Оливер, не ожидал, что я знаю о вашей с Диланом маленькой тайне?

- Честно говоря, не ожидал, - я услышала, как на том конце провода, парень печально вздохнул, - ну, что же ты от меня ещё хочешь?

- У меня есть ещё дела. Джоан Робертс, номер регистрационной карты 2014EU92167999, скорее всего, находится в Бостоне, проживает по адресу Темпл-стрит 88. Проверь это, следи за передвижениями. К сожалению, номера её водительских прав я узнать не могу, так как она, скорее всего, получила их после моего ухода. Пока что, ничего не предпринимай. О каждом её перемещении рассказывай мне. Не по городу, а по штатам или по стране. Если будет что-то срочное, не звони на городской, только на мой мобильный, или же набери Алекса. И да, Оливер, не бойся ты так. Не убьёт тебя наша маленькая блондинка. Она, наверное, даже не в курсе твоего существования.
- Ясно, записал. Позволь поинтересоваться, кто эта женщина?

- Моя мать, - с ненавистью сказала я и положила трубку.

Я глубоко вздохнула и убрала телефон подальше. Всё это время, Алекс глядел на меня с ухмылкой, оперевшись на дверной косяк.

- Что?

- Даже я не знал о "маленькой тайне Дилана". Ну, и как ты его уболтала?

- Вы, парни, такие разговорчивые, когда пьяные.

- О, понятно. Тут я с тобой спорить не стану, ты права. Мы что, едем домой?

- Да. Но сначала, нам нужно в Сент-Катаринс, я хочу забрать Марту.

- Ах, кошка, точно! Я уже и забыл.

- Ну вот, что бы ты без меня делал? Забыл бы кошку в Канаде.

- Страшное дело! - расхохотавшись, произнёс он. - Когда уезжаем?

- Когда Оливер позвонит, но, не раньше среды.

- А ты страшная девушка. Я рад, что никогда не становился у тебя на пути.

- Можно подумать, ты меня боишься.

- Ну, если только капельку. Ты бы видела своё лицо, когда вышвыривала того мелкого. Это внушает страх.

- Я просто очень злилась.

- Ну, а он, просто попал под горячую руку.

- Именно так. Ладно, хватит болтать, у меня ещё есть одно незаконченное дело.

- И какое же?

- Я хочу сходить к отцу.

- Нет, Рэйна, твои ноги... Тебе будет больно.

- Но я должна пойти!

- С каких пор ты командуешь парадом?

- С этих самых.

- Нет, так не пойдёт. Подожди до завтра, а там посмотрим.

- Может, всё-таки сегодня? Мне очень-очень-очень надо. Я так соскучилась по дому, мне бы хоть на полчаса выйти.

- Чёрт, ну, что мне с тобой делать?

- Пойти со мной и угостить кофе.

- Ладно, но ты выпьешь обезболивающего, и я найду у тебя удобные туфли.

- Ключ от гардеробной в вазе возле подоконника. Люблю тебя, - радостно воскликнула я.

Спустя несколько минут, Алекс вернулся с парой новых ботильонов, купленных незадолго до моего отъезда, бинтами и несколькими таблетками белого цвета.

- Туфлей на каблуке, ниже, чем тот, что чуть не выколол мой глаз, я не нашел, но отыскал вот это чудо, где чуть больше десяти сантиметров. Скажи, ты всегда ходила на таких высоких каблуках?

- Да, мне удобно. Были одни ботинки на низком ходу, но они отдыхают, кажется, на свалке в Питтсбурге. Совсем уж старые были.

- Понятно. Когда мы вернём себе все счета в банке, напомни мне, купить тебе несколько пар кроссовок.

- Конечно, - ответила я, забирая таблетки из рук парня, - только сначала, надо оплатить по счетам одной наглой блондинке и моей мамочке. Скажи, ты вообще любил Корнелию?

- Она была неплоха в постели.

- Ещё раз такое мне скажешь, и отправишься вслед за ней.

- А что, это же чистая правда! Ну, не скажу, что прямо отлично, но неплохо.

- Алекс!

- Уже заткнулся. Держи, я принесу тебе платье.

- Стой, я сама, ты не разберёшься в этом океане чёрного.

- Снова в точку, я не Кэтрин, в одежде полный профан.

Я уже приняла таблетки и перебинтовала ступни, поэтому могла спокойно подняться в свою комнату. Направившись в гардеробную, я вдохнула запах старой одежды и взглянула в зеркало. Эх, я долго спрашивала себя: "Нравится ли тебе девушка, которой ты стала?". Поникший взгляд, слегка выгоревший цвет волос и это ужасное выражение лица... Кошмар. Я, конечно, думала, что последние события меня износили, но чтобы так... Отросшие корни, непослушно завивались у основания волос, рубашка Алекса, надетая на меня со вчера, измялась до невозможности, а шрамы на руках выглядели кошмарно. Я решила надеть платье с длинными рукавами и милым белым воротом. Ситуацию спасла только красная помада, но положение на голове было, мягко говоря, плачевное. Рикардо, где же ты, когда ты мне так нужен? Я бы с огромным удовольствием сейчас оказалась бы у него в салоне. Неужели, такой, я нравлюсь Алексу?

Немного поправив причёску, я нанесла макияж и снова глянула в зеркало. Выгляжу свежее, но всё равно, такое чувство, будто меня катком переехали.

- Рэйна, ты скоро?

- Сейчас!

Я в последний раз поправила поясок на платье и закрыла двери гардеробной. Слетев по ступенькам, я быстро натянула ботильоны и повернулась лицом к Алексу.

- Ну, как?

- Давно не видел тебя такой... Волшебной. Мне нравится. Хотя, ты и нравишься мне даже в моей помятой рубашке, но так намного лучше.

- Спасибо. Пойдём?

- Пойдём, - произнёс он и накинул мне пальто на плечи, - И перестань уже пытаться простудиться, все мы давно поняли, что у тебя ничего не выйдет.

- Ну, у тебя и шуточки.

- Какие есть.

Я беззаботно разгуливала по улицам Виттенберга, хоть и направлялась в совсем не беззаботное место. Странно, но сегодня обстановка кладбища меня не угнетала. Пусть я и знала, что, то, что я увижу, будет не утешающим, но я шла с хорошим предчувствием.

Сначала, я решила наведаться к Мари. Здесь, я хотя бы знала, куда идти. Воскрешая в памяти неприятные воспоминания, мы с Алексом, минуя лужи, быстро нашли её могилу.

- Милая моя, брат твой, совсем распустился, - протирая портрет подруги, прошептала я.

Эта безбашенная рыжая девчонка, нежно смотрела на меня с гранитной плиты. Внезапно, нахлынули воспоминания, я, словно наяву, видела то, о чём упоминал Питер, когда упрекал меня в неверности. Ха, или это галлюцинации от обезболивающего, или, я слетела с катушек, и моя покойная подруга показывает мне эти странные картинки. Я была склонна считать, что адекватность всё ещё при мне и это просто действие лекарства. Я дотронулась до кулона Мари, заботливо оставленного мне Питером чуть больше месяца назад. Казалось, девушка стоит рядом и жаждет обнять меня, словно вспомнив прошлое, но передо мной стоял лишь холодный гранитный памятник.

- Пойдём, а то я сейчас воображу из себя Китнисс-освободительницу и буду яро размахивать луком ради справедливости.

- К чему эти упоминания этого идиотского фильма?

- Во-первых, это мой любимый фильм, во-вторых, я почти готова сорваться с места и разнести местный полицейский участок за то, что эти ублюдки не спасли мою девочку.

- А она умерла там?

- Да. Она болела эпилепсией, а эти идиоты не смогли ей даже скорую вызвать.

- Тогда, сочувствую. И не сравнивай себя больше с Китнисс, это отвратно.

- Я считаю это милым, не порть мою детскую фантазию.

- Сказала девушка, заявившая о своих намерениях, намотать кишки моей бывшей на собственную люстру. Я склонен считать, что ты уже давно не ребёнок.

- Я буду благодарна, если ты перестанешь подслушивать мои разговоры. Спасибо.

- Не перестану. Я же забочусь о тебе, я должен слышать, что наговорит этот придурок тебе, чтобы позже у меня был повод закатать его в асфальт. И это касается не только Питера, не думай, что он особенный.

- Я никогда не думала, что он особенный.

- Вот и умница.

- Знаешь, здесь бы здорово звучала пошлая шуточка Тайлера, где он высмеивает твою иронию, дополняя это широкими знаниями о твоих бывших. Жаль, что его здесь нет, меня бы это позабавило.

- Я уже почти представил его очередную плоскую саркастически-дерьмовую шутку.

- Эй, Тайлер здорово шутил.

- Ага, а Кэт разбиралась в опере.

- Знаешь, ты король саркастических болванов.

- Вот, всегда ты оказываешься права. Почему же ты ещё не бросила меня?

- А ты неплох в постели. Ну, не скажу, что прямо отлично, но неплохо, - процитировала его я.

- Ах ты, маленькая...

- Маленькая кто?

- Маленькая девочка, принцесса плоских шуточек.

- Справедливо, - усмехнувшись, произнесла я.

В этот момент мы наткнулись на могилу моего отца. Здесь не было огромного и яркого портрета, лишь выдержанная со всей строгостью, небольшая фотография в красивой рамке из чёрного дерева. Видимо, похороны организовывал Питер. Это в его вкусе, он всегда уважал моего папу и никогда бы не допустил небрежной распущенности. Здесь я была ему благодарна. Если бы не он, этого бы всего не было бы.

- Эй, Алекс, ты будешь моим Питом? Ты поможешь мне надрать задницу моей мамаше?

- Если ты, наконец, перестанешь использовать это клише, то да. Слушай, я иногда удивляюсь, точности своей мысли. Ты поистине заслуживаешь своего титула, принцесса.

- Саркастический болван, - я слегка толкнула его в плечо.

- Маленькая принцесса плоских шуток, - он ответил мне тем же.

- Эй, у меня ноги болят.

- Вечно ты манипулируешь мной. И снова твоя взяла. Мистер Хоффман, вы воспитали диктаторшу.

- А ты не завидуй, воспитаешь и ты когда-то.

- Это вызов?

- Спорим на сто баксов, что наша дочка не будет такой избалованной!

- Наша дочка? Ловлю тебя на слове.

- Ой.

- Спор есть спор, папаша. Я ставлю двести, что ты не обскачешь моего отца в воспитании.

- Ох, допрыгаешься ты у меня.

- Пап, он мне угрожает.

- Давай, ещё подерёмся здесь.

- И подерёмся, если ты продолжишь называть мой любимый фильм идиотским.

- Ух, держись. Что бы ты делала, если бы у меня было на полфунта меньше терпения?

- Разорилась бы на снотворном. Пойдём, прогуляемся.

- Снотворном? Предупреждала меня мама, не стоит связываться с иностранками.

- А ты её послушал и проводил время с Корнелией. Из этого вышло что-нибудь хорошее, хочешь сказать?

- Ну, Корнелия - британка, а, значит, по сути, является для меня иностранкой.

- Тогда, твоя мама - очень мудрый человек. И кстати, ты на четверть немец, так что мы с тобой почти соотечественники.

- Почти.

Мы продолжили нашу маленькую перебранку уже в парке. Алекс продолжал отпускать саркастические комментарии о моём воспитании, а я, молча, умилялась его фразе о "нашей дочке". Это было брошено случайно и почти небрежно, но я запомню это надолго. Он старался быстрее сменить тему, а я ловко позволила ему это сделать, чтобы насладиться этими словами самой. Признаться, я была очень польщена. Алекс всё шутил и говорил о моём любимом фильме, а я лишь тихо взяла его за руку и мечтательно следовала за нитью разговора.

- И вообще, что это ты так раскисла?

- Погода сегодня хорошая.

- Да облака всё небо затянули, что же тут хорошего?

- А вон то облако похоже на твою любимую чикагскую пиццу.

- Ты конкретно раскисла, - окончательно изрёк он.

- Всё в порядке.

- Если облака похожи на чикагскую пиццу, то ты либо выпила, либо проголодалась.

- Скорее, второе. Но и выпить я не против.

- О, ну, вот, ты вернулась. А я-то думал, когда моя Рэйна придёт в себя?

- Не преувеличивай.

- Ладно. Показывай, где у вас тут маркет, устроим весёлый вечерок.

Когда стемнело, мы только возвращались назад. Я щелкнула выключателем на кухне и поставила пакет прямо на обеденный стол. Оглядев комнату от уголка до уголка, мне стало грустно, что это место простаивает так просто.

- Алекс, что ты хочешь на ужин?

- Если готовишь ты, то что-нибудь сладенькое и гарнир.

- Эшли рассказывала мне, как готовить свинину в кисло-сладком соусе, сойдёт?

- Если ты приготовишь мне мяса, я буду самым счастливым человеком во всей округе. Так давно не ел домашней пищи...

- Исправим! - с энтузиазмом воскликнула я.

Через полтора часа на столе уже стояла тарелка с горячим мясом и пастой, а печенье всё ещё пеклось в маленькой духовке. Мой стакан с виски опустел уже трижды и Алекс уже начинал ворчать, что устал наливать. Я не обижалась. Я и в правду иногда оказывалась невыносимой.

- Обычно, когда ты выпиваешь, становишься веселей.

- А сегодня мне грустно, - пожала плечами я. Одним пальцем я раскачивала пустой бокал, а остальными медленно и томно "расхаживала" по столу, изображая маленького человечка. - Скажи, Алекс, а я ужасный человек?

- С чего такие глупые вопросы? Ты слишком добрая, на мой взгляд.

- Я так просто нагрубила Питеру... Мне так жаль. Словно, не моими словами и не моими губами были сказаны все эти отвратительные реплики.

- Если Питер твой друг, то он всегда поймёт и простит тебя.

- А как здорово было, когда мы вместе ели пиццу с морепродуктами у него дома...

- Рэйна, он не станет на тебя долго обижаться.

- Думаешь, он простит меня? - спросила я и вновь осушила бокал.

- Конечно. Как бы он меня не бесил, он любит тебя. Пусть, мне это и не очень нравится.

- Правда?

- Правда, - произнёс парень и отправил в рот ещё одну порцию горячей пасты.

Пар медленно поднимался над свежеприготовленной пищей, а я наблюдала за его тихим и размеренным движением. Внезапно, из кармана брюк Алекса послышался звук его рингтона.

- Кто там?

- Оливер. Будешь разговаривать? Он явно не узнать, как у меня дела, звонит.

- Давай, - тихо сказала я и взяла трубку, - Привет, Оли. Коротко и по делу, пожалуйста.

- Ну, я узнал, что твоя мама вовсе не в Бостоне. Она в Нью-Йорке и в данный момент обивает пороги каких-то адвокатских контор.

- Чёрт. Дом. Наш дом в Виттенберге, который после суда достался отцу... Она может попытаться его присвоить.

- Да, возможно. А ещё, я узнал, что ты в розыске. Что ты натворила?

- Ничего, просто сбежала из дома. Это Джоан подала заявление.

- Ясно. Будут какие-то дальнейшие указания, а то мне уже скучновато?

- Ты нашел Корнелию?

- Нет, пока что.

- Тогда продолжай следить за моей мамашей, а ещё, я подкину тебе маленькую работёнку. Эшли Робертс, проживает по тому же адресу, что я дала тебе утром. Узнай, где она и чем занимается.

- Кто это?

- Простая тихоня, моя тётушка. Я просто хочу узнать, что она делает.

- Я не ФБР, Рэйна, меня не стоит использовать, чтобы узнавать, как дела у твоей тётушки!

- Тебе освежить память о Мичигане?

- Передай Алексу, что у него несносная девушка.

- Обязательно, Оливер. Доброй ночи.

Я чувствовала себя не лучшим образом... Виски противно ударил в голову, а все мысли были заняты тем, что женщина, убившая моего отца, пытается отобрать мой родной дом. И тем, какая я неблагодарная подруга.

- Алекс, Оливер передавал, что у тебя несносная девушка.

- Это мне и так известно.

- Я хочу кое-что сделать, но чувствую, что упаду сразу же, как только оторву седалище от стула.

- Ты такая странная, когда выпьешь.

- Не могу не согласиться. Дай мне руку.

Я взяла Алекса за руку, и мы вышли в коридор. Мне даже удалось добраться до записной книжки у телефона, но дальше ноги отказались меня слушаться, и я потянула парня вслед за собой. Надо сказать, мы оказались в очень интересном положении. Двое, истерически смеющихся идиота, лежащих на полу явно выглядели, как будущие клиенты психиатрической лечебницы.

- У тебя такой интересный потолок дома, Рэйна. Смотри, это похоже на фреску.

- А тот отвалившийся от него кусочек - похож на чикагскую пиццу.

- Слушай, когда мы закончим с делами, я отвезу тебя в Чикаго и покажу, как выглядит эта пицца! Она не такая!

- Ты будешь спорить со мной об абстрактных рисунках на потолке моего дома?

- Не забывай, что я также пьян, как и ты.

- Ой, точно.

- Нам нельзя перебарщивать с этим.

- Я - девушка, мне всё можно.

- Вставай, девушка. Я отведу вас в вашу комнату.

- Простите, мистер, я совсем разучилась ходить, - рассмеявшись, сказала я.

Он что-то пробубнил и поднял меня на руки. Мы не говорили, я лишь поудобнее устроилась в этом положении и слушала тихие скрипы лестницы, по которой поднимался Алекс. Дальше, я только почувствовала, как он опускает меня на кровать, но отпускать его мне не хотелось, поэтому, состроив недовольную гримасу, я вцепилась тонкими пальчиками в его рубашку и провалилась в сон.

***

Я открываю глаза и оказываюсь внутри какой-то странной светлой комнаты. Здесь всё напоминало гримёрные в театрах и на больших сценах, но, в отличие от бурных времён репетиций и выступлений, когда девушки толпами сидели и разглядывали свои изображения в зеркалах, я здесь была одна.

Спустя несколько мгновений, дверь распахнулась и в комнату вошла невысокая девчонка в коротком белом платье. Когда она повернулась ко мне лицом, я обомлела.

- Мари? Девочка моя, что ты здесь делаешь? - я подбежала и обняла подругу.

- Я часто встречаю здесь хороших людей, но, честно говоря, не ожидала, что ты придёшь так скоро.

- О чём ты?

- Ты не должна быть здесь.

- Где? Мы ведь снова вместе, верно? Всё остальное совсем неважно.

- Я видела твоих друзей, Рэйна. Мне, правда, жаль. А ещё, недавно ко мне пришёл господин Хоффман.

- К тебе?

- Да. Это место вроде обменного пункта, но ты должна уйти. Я рада, что смогла повидаться с тобой. Береги себя и дай Питеру по ушам. Мне пора.

- Постой!

За её спиной внезапно оказался какой-то мужчина, который положил руки ей на плечи и мило улыбнулся. В углу комнаты, стоял мой отец.

Я резко очнулась ото сна и оглянулась. Моя комната. Родной запах сырости и имбирного чая продолжал витать в воздухе, вместе с миллионом пылинок, освещённых утренними лучами солнца. Рядом спокойно лежит Алекс, а на его рубашке следы от моих цепких ногтей. Мне стало так страшно, что я даже зажала рот ладонями, чтобы не закричать на весь дом. От осознания, что я больше никогда не увижу её улыбку, никогда не услышу звонкий смех, разливающийся по комнате и нежные нотки приятного голоса, ласкающего слух, мне стало жутко. Словно, внутри всё похолодело. Я внезапно оценила масштаб потерь. Я увидела лица Мари и папы, счастливо усмехающихся друг другу. Они всегда общались, когда Мари оставалась у нас дома.  Я услышала те несколько выстрелов и оглушающий взрыв в Рочестере, и вспомнила, как незадолго до этого, я крепко обнимала Кэт, запоями разговаривала с Диланом и восхищалась шуточками Тайлера. Как нам было весело вместе, как мы кувыркались в снегу, в Миннеаполисе. Я помнила их радостные возгласы и бледное, уставшее лицо Дилана, принёсшего плохие новости. Почему я не настояла на нашем празднике? У нас было собственное потерянное Рождество, которое я никогда не забуду. Почему я была так уверена в нашей неуязвимости?! Мы ведь так спокойно перебегали дороги полиции, но нас поймала какая-то стервозная британка!

От обиды и понимания, что приняв одно единственное решение, я могла спасти их жизни, меня начинает трясти. Слёзы закончились ещё тогда, в Сент-Катаринс. Я больше не могла плакать, я могла только кричать, кричать внутри своей собственной головы.

Я осторожно поднялась с кровати и спустилась вниз.

Мне ничего уже не хотелось: ни завтракать, ни общаться с людьми, которые, возможно, сегодня же отберут у меня дом. Ничего. Я бросила взгляд на полупустую бутылку виски и увидела собственное отражение в ней. К чёрту. Я довела себя до абсолютного дна и не желаю исправлять это. Я хочу только помириться с людьми, которыми стоит дорожить.

С этой мыслью, я надела домашние тапочки и в одной футболке покинула дом.
Январь месяц, а я, как душевно больная, разгуливаю по улице, в чём мать родила. Здорово, не правда ли?
Я быстро пересекла двор, разделяющий наши с Питером дома, и оказалась у него на пороге.
До чего я дошла... Я стою в измятой футболке перед дверью лучшего друга, с бутылкой виски в руках. Сломленная, будто, мёртвая, с пустым взглядом и совершенно опустевшей душой. Это не Питер потерял своё достоинство, это я. Я, девушка, растерявшая себя. Какое право я имела орать на него? Я, собственными руками погубила всё, что у меня было, так почему я оправдываюсь? Мне не позволено на него обижаться.
Дверь отворилась, и я уронила свою голову прямо на плечо Питера. Сейчас, мне было плевать, что он обо мне подумает. Я должна загладить свою вину.

- Прости меня. Я вела себя, как идиотка.

- Я не в обиде, - парень ласково гладил меня по спине, - зайди, здесь холодно.

Так и не подняв головы, я прошла в гостиную. Тёплый воздух окутал меня, и я сразу ощутила уют, вечно царящий здесь.

- Смотри, что у меня есть, - я указала на бутылку дорогого алкоголя в руках.

- Не в моих правилах выпивать с утра пораньше.

- Ты уверен?

- Полностью.

- А я выпью, - произнесла я, поднося горлышко к губам.

Он грубо отобрал бутылку из моих рук и убрал её за диван, с жалостью взглянув мне в глаза.

- Тебе жутко не идёт эта маска, Рэйна.

- Правда? Что же я могу поделать, она - всё, что у меня осталось.

- Неправда. У тебя есть я. И, как не прискорбно осознавать, но, у тебя есть Алекс. А ещё, у тебя, похоже, есть незаконченные дела в Америке. Я не хочу тебя осуждать, по тебе видно, что ты пережила много ужасных вещей. Ты повидала все стороны монеты под названием "Жизнь". Я больше не смогу тебе помочь, ты стала опытнее.

- Ты не сердишься на меня?

- Глупая. Я не могу этого сделать. Мне ли не знать, как тяжело терять близких и родных? Мать и отец, погибли, когда мне было 13, бабушка, ставшая мне, почти, как мама, умерла год назад, а затем, я потерял Мари. Я знаю, как терзает тебя эта пустота внутри, но это не повод жалеть себя. Посмотри, на кого ты похожа. Ты больше не акула этого города, способная убить одним лишь взглядом, ты - поникшая серая роза. Уже даже не чёрная. Ты потеряла свой цвет и аромат. Он сменился на грязный каштановый и сильный запах кофе вперемешку с бурбоном, и другим крепким дерьмом. Я никогда не прощу тебя, если ты позволишь себе увянуть до конца. Мари бы тебя не простила.

- Это действеннее любой пощёчины, Питер.

- Я знал, что это поможет. Не позволяй никому увидеть свои слабые стороны.

- Спасибо, - я улыбнулась, и из моих глаз посыпались слёзы.
 
- Ну, что ты. Всё будет хорошо, ты справишься, - он крепко обнял меня, и я снова положила свою голову ему на плечо, - я не знаю, что ты пережила, будучи в штатах, но я очень хочу, чтобы ты разобралась с этим и со спокойной душой, вернулась домой.

- Обязательно.

Гнусная ложь комом встала у меня в горле. Я знала, что это мои последние дни здесь. Я знала, что не вернусь.

- Мне пора.

- Может, останешься ещё ненадолго?

- Я бы с радостью, но я всё ещё хочу видеть тебя живым. Чую, что если через несколько минут, я не появлюсь дома, Алекс распотрошит тебе гостиную. И внутренности.

- Тогда, пойдём.

Я нашла свои тапочки, аккуратно оставленными на пороге. Быстро надев их, я открыла дверь и бросила взгляд на окно в кухню. Кажется, Алекс уже проснулся.

- Ну, я пойду.

- Пока, Рэйна. Перед отъездом забегай, я буду рад.

- Конечно.

Украдкой, я пересекла двор и вошла в дом. Меня сразу же привлёк странный шум со стороны лестницы.

- Алекс, что ты там делаешь?

- Ищу гаечный ключ.

- А зачем тебе он?

- Потому что кран на кухне просто жуткий.

- И ты не собираешься ругать меня?

- Нет, - обернувшись, сказал он, - ну, разве что, за ужасно неприличный вид.

- Ты не злишься?

- Ты была дома у Питера? Здорово. Вы помирились? Отлично. Ты больше не будешь доводить себя до изнеможения из-за идиотских предрассудков твоего соседа? Что может быть лучше?! Я просто обязан закрыть глаза на то, что ты была там в моей футболке. Иначе, это теряет даже самую малейшую долю смысла.

- Я... Удивлена.

- А теперь иди и переоденься. Если ты ещё раз выйдешь "на прогулку" в подобной одежде, я начну запирать двери, а ключи прятать по разным уголкам дома.

- Спасибо.

- Обращайся.

С хорошим настроением, я побежала наверх. Ноги уже почти не болели, голова перестала заносчиво скрипеть, и я была рада. На меня обрушилось блаженное облегчение.

Разыскав свой любимый свитер и леггинсы, я поспешила переодеться и спустилась на первый этаж.

- Алекс, ты не знаешь, который сейчас час в Кливленде?

- Примерно шесть вечера.

- Шикарно. Оливер, думаю, будет ждать звонка. Если он не туп, как пробка, конечно.

- Оливер - последняя пробка, Рэйна.

- Не обнадёживай меня.

Я беру телефон и набираю уже знакомый номер. Гудок. На той стороне, кто-то устало поднимает трубку.

- Да? - хриплым голосом говорит Оливер.

- Привет, Оли. Как ты там?

- Если это так важно, то я не спал с позавчерашнего дня.

- Сочувствую. Ты нашел что-нибудь?

- Да, много чего. К примеру, твоя мама заключила контракт с Эрнестом Гарднером, адвокатом из самой дорогой конторы Нью-Йорка. Он, кстати, немец. Он будет её защитником в деле о каком-то наследстве. Суд состоится в следующую пятницу. Та самая Эшли, о которой ты просила узнать, вечно носится за Джоан. Она оставила свою квартиру в Бостоне и снимает комнату на окраине столицы.

- Ясно. Мне нужен адрес этой комнаты и места жительства моей матери. Что с Корнелией?

- Глухо, Рэйна. Ничего не могу сделать.

- Как только узнаешь что-то о ней, сразу дозвонись до меня. Удачи. И выспись, наконец, Оливер.

- Выспишься с тобой тут...

- Спасибо за помощь.

Он, ничего не ответив, положил трубку.

На кухне играла бодрящая музыка, доносящаяся из старого радио, Алекс сидел у окна и что-то набирал на телефоне.

- Я хочу прогуляться.

- О, не пугай меня так, Рэйна. Конечно, если хочешь, пойдём.

- Мне хочется пройтись самой.

- Сожалею, но я не могу выполнить твою просьбу.

- Почему же?

- К примеру, - замялся он, - потому что я не хочу отпускать тебя одну.

- Не аргумент. Я дома, Алекс, здесь мне нечего бояться.

- Ты уверена?

- Конечно.

- Час. У тебя есть только час.

- Да, мамочка, - саркастически произнесла я.

Наконец, когда мне удалось выбраться из дома, я уже знала, куда направлюсь. Было несколько мест, с которыми я обязана была попрощаться.

Я на мосту. Шумные воды Эльбы радостно приветствовали меня. Здесь всё осталось так же, как если бы я не покидала этот город никогда.

Прекрасный шепот бурной реки прервал лишь щелчок моей зажигалки.
Вот, всё и вернулось на свои места. Я снова стою здесь, полностью опустошенная, нервно затягиваюсь смольным дымом.

- Надо же, какая встреча. А ты изменилась, - сладким голосом произнёс парень, возникший за моей спиной.

- Я до последнего надеялась, что смогу побыть здесь одна. И, как всегда, ошиблась. Проваливай, Вальтер.

- Это ничего тебе не напоминает? Месяц назад, мы встретились также.

- Больше.

- Что?

- Больше месяца назад.

- Это не имеет значения. Зря ты не приняла мою помощь. Сейчас бы всё могло бы быть по-другому.

- Как? Ты бы не изменил сценарий, предопределённый заранее. С самого детства я была последней неудачницей.

- Но ты всегда нравилась мне. Пусть и по-своему.

- Опять ты за своё. Предупреждаю, я убью тебя, если прикоснёшься ко мне хоть пальцем.

- А я и не собирался. От тебя за милю веет злостью, к такой тебе у меня нет абсолютно никаких чувств.

- Знаешь, это радует.

- Хочешь, я расскажу тебе, что было со мной после моего отъезда в Берлин?

- Мне плевать.

- Я расскажу тебе, как встретил Хелен.

- Повторюсь, мне плевать. Меня абсолютно не гложет вина за что-то и твоя жизнь меня совсем не интересует.

- А хочешь ли ты узнать правду о своей подруге?

- Нет. И если ты собирался произнести её имя, то поблагодари эту отчаянную случайность, которая уберегла тебя от этой ошибки. Не смей этого делать. И вообще, оставь меня в покое. Скоро я уеду и больше никогда не вернусь.

- А о том, кто подкидывал тебе те фотографии, разрушившие твою жизнь?

Я осеклась. Этого я от него явно не ожидала. Молча выкинув сигарету, я развернулась и ушла в сторону центра. Всё, что угодно, лишь бы он не увидел, что мне интересно.

Следующим местом был маленький фестивальный городок, но я шла туда не ради сладкой ваты или маленьких сувениров. Питер был абсолютно прав, насчёт моего внешнего вида. Это кошмарно. Когда-то, будучи творением Кэтрин, мой имидж выглядел идеально. Словно, модель с обложки... Нет, я была лучше. Я была живой, в отличие от этих кукол.

Она была моим маяком, она и продолжает меня направлять. Сейчас, я стояла на пороге небольшого салона красоты, где в детстве, мне делали маленькие кудряшки на день рождения. Вдохнув полной грудью, я толкнула дверь и вошла в помещение.

Теперь, на меня глядела вовсе иная девушка. Чёрные локоны, чуть ниже плеч аккуратно свисали мне на лицо, а свежий макияж приятно оттенял ярко голубой цвет глаз. Я решила оставить губы цвета клубники. Это не выглядело пошло на моём фарфоровом лице - напротив, делало меня моложе. Хотя, куда моложе? Алекс бы хорошенько посмеялся над подобной репликой, звучащей из моих уст.

- Благодарю, сколько я вам должна?

- Чек вам выпишет наш кассир. Оплатите на входе.

Увидев меня, девушка передала чек, чтобы я оставила деньги. Положив нужную сумму на стол, я вышла, витая в мыслях об этой странной системе оплаты.

Звук моих неспешных шагов приятно разбавлял обстановку на улице. Здесь всё казалось мне каким-то другим. В отличие от дня, когда я только прибыла в Германию, сегодня, я чувствовала себя тут чужой. Будто, я не в Виттенберге.

Я уже направлялась домой, когда проходила мимо своей старой школы. Дети и подростки весело смеялись, бегая по школьному двору, а в окне кабинета биологии, я увидела знакомый силуэт господина Шаумана. Мужчина активно жестикулировал, и я узнала его манеру вести уроки... Я стояла и вспоминала, как целыми днями сидела за партой вместе с Мари. Как мы смеялись над репликами учителя по тригонометрии и опаздывали на каждый первый урок.
Всё, вплоть до дня, когда Хелен попала в больницу, пронеслось перед глазами. Я смотрела на свою прошлую жизнь и не замечала, как была глупа. Мне казалось, будто это ужасно - завалить какой-либо предмет. Я думала, что, когда меня не пригласили на день рождения Анны, то это конец. Что меня больше никуда не пригласят, и я так до конца жизни и останусь одна. Ха. Как смешно. Какими смешными были мои проблемы. Я подхожу к луже и смотрю на своё отражение. Противно. Невообразимо противно. Я сама всё испортила и потащила за собой хороших людей.

- Эй, девушка, посторонним запрещено находиться на территории школы, - произнёс охранник, всматриваясь в моё лицо.

- Я... Уже ухожу.

Мне хочется лишь одного. Чтобы это всё поскорее закончилось. Я не понимала, что именно должно произойти, но терпения ждать у меня больше не было. Я бежала вдоль узких пешеходных дорожек и, казалось, что мои ноги превратились в кровавое месиво. Острая боль пронзала их насквозь, но я, словно не замечая этого, бежала, пока не упёрлась в, до боли знакомую, деревянную дверь. Стоило только слегка надавить на ручку, и она моментально поддалась, со скрипом впуская меня в дом.

Я сбросила ботинки и уверено зашагала наверх. Мои ноги оставляли за собой кровавые следы, а бинт превратился в одну маленькую непригодную тряпку. Это не волновало меня. Сейчас, мне было плевать.
Я слышала возню Алекса в гостиной и решила незаметно пройти к себе, чтобы не беспокоить его. Аккуратность никогда не была моим коньком, но я не думала, что настолько безнадёжна. По пути к лестнице, я успела разбить вазу, стоящую на столике и трижды споткнуться о ступеньки.

- Рэйна, это ты? - позвал меня Алекс, всё ещё сидящий в гостиной.

- Да, я вернулась, - дрожащим голосом ответила я.

- Подожди, я помогу тебе.

- Не надо, я уже поднимаюсь.

- Какого чёрта?! - воскликнул он, увидев следы, оставленные моими несчастными ногами. - Почему ты сразу не сказала?

- Это пустяки, я уберу все. Мне просто нужно немного отдохнуть.

Он не стал меня слушать. Взяв меня на руки, он отнёс меня на диван в кухне и принёс чистые бинты. Закончив перевязку, Алекс внимательно посмотрел мне в глаза и я, не удержавшись, отвела взгляд.

- Ты проиграла.

- Мне не впервой.

- Что случилось?

- Ничего. Я просто гуляла.

- Ага, а потом просто вернулась и просто устроила кровавую реку посреди коридора, разбив парочку ваз.

- Всего одну.

- Это дела не меняет. Расскажи мне, что произошло?

- Я была на мосту, там был Вальтер и он говорил о каких-то странных вещах. Он даже сказал, что знает, кто подкинул те фотографии. Я не стала его слушать и решила вернуться домой, а по пути, увидела школу. Мне сразу, так грустно стало. Это глупости, Алекс, не стоит волноваться.

- Стоит. Не выходи больше из дома одна.

- Хорошо.

- Кстати, тебе звонил Оливер. Я хотел узнать, что он откопал, что так рвался тебя услышать, но тот сказал, что будет говорить только с тобой. Я даже почувствовал себя маленькой девочкой, с которой никто не считается.

- Дай телефон.

- Держи.

Я взяла в руки трубку и нашла номер Оливера. Парень не заставил меня долго ждать и поднял после первого же гудка.

- Рэйна? У меня новости!

- Прошу, не кричи. У меня был не лучший день и голова раскалывается.

- Да, прости. Но у меня новости! Я нашел Корнелию. Сегодня она засветилась на одном из пляжей Флориды, в Спринг-Хиллс, где отдыхает уже неделю. Она явно решила сделать перерыв и развлекается, как может. А теперь, плохая новость. В воскресенье, восемнадцатого числа, она улетает в Англию, к своей тёте.

- Зачем ей в Англию?

- Я без понятия, кто этих британок разберёт? Самое важное здесь - это то, что там вы её точно не поймаете. Я бессилен, когда речь не идёт о штатах.

- Ладно. Тогда, несколько просьб сразу. Первая - билеты на самолёт из Лейпцига до Сент-Катаринс или прилегающих городов, я точно не знаю, есть ли там аэропорт. Вторая - билеты из Сент-Катаринс до Флориды, а третья - это два номера на наши с Алексом имена в самом крупном отеле Спринг-Хиллс. И узнай, можно ли туда с животными.

- С животными? Сент-Катаринс? Ты пугаешь меня, может, объяснишь, в чём дело и зачем вам в Канаду?

- Это долгая история, но я скажу только, что там осталась одна милая особа с длинной шерстью. Я должна забрать её.

- Хорошо... Ты безумно странная. На какое число бронировать номера и билеты?

- Билеты в Канаду на завтра, а во Флориду... Давай, чтобы между посадками был интервал хотя бы в  пару часов, а там не важно. Номера на день прибытия.

- Принято. Рэйна, ты уверена? Корнелия будет очень зла, если узнает, что вы ещё живы. Она ведь скоро уезжает в Англию, вернётся чёрт знает когда, зачем вы рвётесь непонятно куда?

- Я уверена, Оливер. Кстати, как там дела у моей мамы? Как Эшли?

- Они всё ещё в Нью-Йорке, ждут заседания. Кажется, она планирует дистанционно продать что-то.

- Плохо. Мы ей, конечно, помешаем, но я бы не хотела, чтобы она прикасалась к этому дому.

- До суда она и не сможет.

- Это единственное, что радует меня в этой ситуации. В общем, спасибо за помощь. Пришли мне номера билетов и время отправления в сообщении, когда забронируешь.

- Хорошо. Удачи вам.

- Пока.

Алекс вопросительно взглянул на меня в тот же миг, как я положила трубку.

- Флорида?

- Да. Прости, кажется, Корнелия выбрала не лучшее место, чтобы отдохнуть.

- Нет, я рад. Я давно хотел вернуться домой.

- Правда?

- Конечно. Ты ведь тоже ждала поездки в Германию.

- Ну, просто, я подумала, что ты не захочешь ехать туда из-за трудных воспоминаний.

- Я не семилетняя девочка-подросток, чтобы бояться воспоминаний. Кстати, ты что, была в парикмахерской?

- Почти.

- Я всегда говорил, что тебе идёт чёрный.

- Ты никогда этого не говорил.

- Давай представим, что говорил. Когда ты была брюнеткой, я ещё не думал о том, что должен делать тебе комплименты, но мне нравились твои волосы.

- Честно говоря, я думала, что тебе не понравится.

- Почему?

- Ты с таким энтузиазмом перебирал мои светлые пряди, оставшиеся от прежнего мелирования...

- Брось, мне нравится. А теперь, давай поговорим о поездке.

- Не понимаю, что здесь обсуждать?

- К примеру, то, как мы выследим Корнелию?

- У нас есть Оливер. Прошу, давай не будем об этом сейчас. Я не хочу думать об этой стерве.

- Ладно. Есть хочешь?

- Да, немного.

- Предлагаю повторить наш опыт в Вегасе, заказать пиццу и завалиться смотреть телевизор.

- Нам ещё так много всего нужно сделать до отъезда...

- Ты устала, да и я не в лучшей форме.

- Но, Алекс...

- Пицца и идиотские телешоу. Я всё сказал.

За окном уже темнело, когда с неба посыпались первые капли ледяного дождя. В комнате витал запах сыра и на полу, в очередной раз, оказалась уже третья коробка из-под пиццы. Мы смеялись, кидались друг в друга корочками от нашего лакомства, перешептывались, не обращая внимания на громкие реплики героев телесериала, который крутили уже четвертый час... Нам было хорошо. Мы то и дело отдавались поцелуям и хохотали во весь голос, пили чай и разглядывали тёмные пейзажи, поглядывая в окно.

- Скажи, почему ты всё ещё не ушел?

- Это Виттенберг, Рэйна, здесь, я могу уйти только в соседнюю комнату. Я не привык развлекаться в маленьких городах, это как-то похоже на неинтересную вечеринку моей шестидесятилетней бабушки. Вроде, мило, но до безумия скучно.

- Я не об этом. Почему ты всё ещё со мной?

- Глупости. Ты - глупая. Почему ты думаешь, что я могу куда-либо уйти?

- Потому что все уходят. А с тобой мне так хорошо, что с каждым днём всё страшнее. Мне кажется, что с каждой минутой, становится всё тяжелее отпускать тебя.

- Тебе не нужно меня отпускать. Я здесь и я не собираюсь тебя бросать.

- А что, если, к примеру, послезавтра, мы прибудем в Спринг-Хиллс, ты увидишь Корнелию и былые чувства проснуться? Всё-таки, я не беловолосая британка, я недостаточно хороша, чтобы удержать тебя.

- Когда ты поймёшь, что тебе не надо быть беловолосой британкой, чтобы я любил тебя?

- Я не знаю.

- Давай закроем тему наших с Корнелией былых отношений? Я уже говорил, что всего лишь спал с ней, потому что мне это нравилось. Мы не смотрели с ней ситкомы по выходным, не сбегали в Вегас, чтобы прогуляться, не ходили по городу с бутылкой виски наперевес, держась за руки. Мы просто спали вместе. Она использовала меня, а я её. Между нами не было чувств, и мы не заботились друг о друге. Всё.

- Ты, правда, не оставишь меня?

- Правда. И перестань сомневаться в себе.

Из кармана моих брюк послышался резкий звук только что пришедшего сообщения, и я поспешила достать телефон. Это был Оливер, и он, как всегда, был до жути болтлив.

"Рейс №180 Лейпциг-Торонто, завтра в 8:00 по Берлинскому времени.
Забронировано на ваши вторые имена, так как я всё ещё надеюсь, что кто-нибудь из вас поймает волну здравого смысла и не будет упрямым ослом. К сожалению, вы оба абсолютно повёрнутые на голову, поэтому шанс лишь 1 к 100, но я всё ещё хочу спасти ваши несчастные задницы. Придурки."

Следующее сообщение было доставлено сразу же после первого.

"Рейс №210 Торонто-Джексонвилл, завтра в 19:00 по Квебекскому времени.
Нет, я не собрался завести в дебри Флориды, хотя жутко хочу этого. Оттуда до Спринг-Хиллс буквально два  часа езды. И да, также забронировано на Мэддисон Паркер и Даррелла Ньюмана. Если вам хватит ума, вы не сунетесь во Флориду, хотя я уверен, что вам его не хватит.
А теперь, о Корнелии. Она настолько глупа, что даже не удосужилась скрыть своё присутствие и арендовала целый особняк. Если бы я не знал эту идиотку, то даже подумал бы, что это ловушка. В общем, она проживает в Спайсвуд-лофте на Маринер-стрит. Точного адреса я не знаю, но, думаю, огромный дом посреди улицы вы найдёте.
Удачи, ребята. Надеюсь, мы с вами ещё увидимся."

- Он назвал нас придурками, - ухмыльнувшись, произнесла я.

- Он чертовски прав. Думаю, ты не станешь утверждать, что мы - образцы адекватности, после того, как мы лежали на полу в твоей прихожей и рассматривали облупившуюся краску на потолке.

- Это была...

- Ещё раз, ты упомянешь чикагскую пиццу, и я убью тебя.

- Ладно.

- Умница, - нарочно погладив меня по голове, сказал он, - А Оливер только назвал нас придурками или прислал что-то по существу?

- Он дал нам адрес Корнелии и время отправления рейсов.

- Какой послушный. Мне всё ещё не терпится услышать историю об их общем с Диланом деле. Ты говорила что-то о Мичигане. Расскажешь?

- Да, нет проблем. Всё просто. Оливер, же, мелкий торгаш оружием, верно? Они с Диланом заключили сделку - Дилан оптом продаёт ему крупные партии качественного товара, а тот иногда подкидывает ему клиентов. Всё было хорошо, пока Оливер не решил сэкономить и не напоролся на откровенную подделку. Это даже не было настоящими винтовками, только сплошная бутафория. Он, поначалу, не заметил этого и продал очень уважаемым людям. Естественно, его быстро нашли и потребовали объяснений, а ещё, возврата денег. Ну, тут Дилан и помог Оливеру не потерять авторитет, а ещё, оплатил часть счетов. У их маленькой истории был хэппи энд, но если об этом кто-то узнает...

- Ого. Я всегда удивлялся, как тебе так быстро достаётся важная информация... Ты могла бы быть неплохим осведомителем.

- Осведомителем?

- Да. Продаешь и покупаешь ценные слухи, в итоге, всегда в плюсе. Только, осведомители, обычно, недолго живут.
- Жаль. Я действительно заинтересовалась.

- Нет, Рэйна, это не для тебя. В конце концов, у нас есть деньги. Достаточно, чтобы ты могла не бегать по грязным забегаловкам в поисках очередной новости.

- Как думаешь, что мы будем делать после того, как закончим с Корнелией и Джоан?

- Не знаю. Но мы просто обязаны ещё раз побывать в Чикаго, чтобы я показал тебе эту чёртову пиццу.

- Почему мы просто не можем заказать её в любом другом городе? Она, ведь, будет совершенно такая же!

- Нет, только в Чикаго настоящая глубокая пицца.

- Ладно-ладно, ты победил. А потом куда?

- А куда ты хочешь?

- Без понятия. Я лишь знаю, что ни за что не хочу возвращаться в Канаду.

- Поверь, мне и самому не очень хочется. Заберём Марту и вернёмся в штаты. А потом, закатим грандиозную вечеринку по случаю нашего возвращения.

- Я никогда не была на вечеринках.

- О, я просто обязан это исправить!

До позднего вечера мы болтали и заедали всё это огромными кусками пиццы с сыром. Нам не было легко, как тогда, в Бриджпорте, когда мы устало засыпали на одном диване. У каждого из нас была какая-то горечь на душе, но мы оба отчаянно старались скрыть это друг от друга. Мы смеялись во весь голос, я лежала в его объятиях и мечтала о том, как здорово будет после того, как мы забудем обо всех трудностях. Я хотела, чтобы то лёгкое забвение вернулось к нам. Мне хотелось, чтобы те времена, когда мы с лёгкостью обманывали себя, вернулись.