Имею честь покорнейше просить

Как только помощник начальника железнодорожной станции Ясенки мещанин Василий Николаевич Стрельников вошёл в деревню Новая Колпна, из-под изгороди крайнего дома навстречу ему выбежала огромная лохматая псина. Она стала перед Василием Николаевичем и зарычала. «А ну, пошёл, пошёл!» – прикрикнул он на собаку, но та в ответ оскалила пасть. Стрельников намахнулся на собаку портфелем, в котором у него кроме иных документов лежало прошение, но на собаку это не подействовало. Василий Николаевич огляделся по сторонам с целью обнаружения какой-нибудь палки или камня, чтобы отогнать ими от себя собаку, но ничего подходящего для этой цели не нашёл. Тогда он в отчаянии произвёл в сторону собаки резкий выпад ногой, изображая таким образом удар пинком. Неожиданно с его калоша отлетел налипший ком грязи и полетел прямиком собаке в морду, отчего та поджала хвост и попятилась. «Ага, вот ты чего боишься! Вот я тебе!» - воскликнул Василий Николаевич, и окрылённый успехом, смело пошёл на собаку в наступление, имитируя при каждом шаге удары пинком, целясь отлетавшими с обуви комьями грязи в собаку. Воспользовавшись, собачим замешательством, Василий Николаевич осторожно пошёл мимо неё, а затем побежал что было силы вдоль улицы с покосившимися заборами. Псина устремилась следом, и Василий Николаевич уже услышал у своих ног хриплое собачье рычание, как вдруг у него с ботинка слетела калоша и собака, моментально остановившись, схватила огромной пастью калошу и начала рвать её на части. Это и спасло Василия Николаевича. Пробежав ещё несколько метров по осенней грязно-чёрной распутице, он так в одной калоше и вбежал в Ясенковский волосной суд. Взглянув на испачканные грязью брюки и обувь, он покачал головой, сожалея о разорванном собакой калоше, но затем махнул рукой. Это было мелочно по сравнению с тем, что привело его в Волостной суд.
- Имею честь покорнейше просить суд о разборе моего дела по закону, - заявил он чуть ли не с порога, едва отдышавшись от бега.
- Рад видеть вас, Василий Николаев, в чести и здравии, - увидев вошедшего Стрельникова, произнёс председатель суда Иван Иванович Корнеев, приглаживая рукой свою окладистую бороду. – Что привело вас сюда в столь ранний час? – спросил он, с интересом рассматривая обувь Василия Николаевича с одной калошей на ботинке.
- Имею честь покорнейше просить вас, Иван Иванович, о разборе моего дела, - вновь повторил Стрельников, доставая из портфеля прошение.
- Но, что же случилось-то? Вы можете объяснить?
- Могу, мою жену оскорбили, - ответил Василий Николаевич и принял не то важный, не то обиженный вид.
- Эка невидаль! – махнул рукой Корнеев. – У нас, любезнейший Василий Николаев, такой народец, что кажный друг дружку оскорбить горазд. Кажного по ночам бессонница мучить будет, ежели он днём, кого-нибудь не оскорбит. Вот надысь опять же случай был. Приходит к нам в суд один проезжий охфицер и говорит: меня, мол, почтовый служащий оскорбил, желаю, мол, его привлечь. Я же ему объясняю, что кажный имеет право жалобу подать, но…
- Нет, Иван Иванович, я попросил бы вас не отмахиваться от меня рукою, а самым тщательным образом разобраться с моим делом по закону и подвергнуть Анну  Егорову Рыжкову за клевету позорящую честь моей жены аресту! – перебил Стрельников Корнеева.
- Эка вы хватили, Василий Николаев. У нас не кажного душегубца арестовывают, а вы говорите: за клевету! – развёл руками Корнеев.
- И что же, с этой клеветницею ничего нельзя поделать? – возмутился Василий Николаевич.
- Ну, почему же нельзя? Она может быть привлечена по 29 статье устава о наказаниях, или по 86 статье общего положения о крестьянах, - ответил Иван Иванович и вновь стал приглаживать рукой свою бороду. – Ну, уж ладно, давайте ваше прошение, - подытожил разговор Корнеев.
Так или примерно так, мог происходить разговор между подававшим прошение помощником начальника железнодорожной станции Ясенки Василием Николаевичем Стрельниковым и председателем Ясенковского волостного суда Иваном Ивановичем Корнеевым, имевшем место 22 ноября 1899 года. Так что же совершила Анна Егоровна Рыжкова, если в суде был поставлен вопрос об её аресте? Вот как изложил произошедшее в своём прошении заявитель. Цитирую с сохранением орфографии и стиля письма: «В Ясенковский волостной суд деревня Колпна, Крапивенского уезда, Тульской губернии от мещанина Василия Николаева Стрельникова, живущего близ станции Ясенки в доме Михаила Трещёва. Прошение. 21 сего ноября 1899 года в то время, когда я ушёл на службу оставив в квартире одну свою жену Марию Яковлеву Стрельникову, к таковой внезапно позволила себе вскочить квартирующая в смежной комнате жена крестьянина Андрея Рыжкова Анна Егорова со словами: «Кто входил сейчас в лавку не видели ли вы? И не входил ли ваш муж?» На вопрос её моя жена ей сказала: «Не видала никого, да и некогда мне смотреть за вашей лавкой». Крестьянка Анна Рыжкова набросилась уже с потоком крика и ругани, говоря: «Как вы не видели, когда у меня лавка была закрыта, а денег одного рубля нет, и муж мой спит, поэтому, кроме вас входить было некому и деньги у вас». Слова эти крестьянка Рыжкова позволила выразить в присутствии свидетелей - жандарма станции Ясенки господина Шагунова и крестьянина села Тросны Матвея Фомичёва Трещёва, живущего близ станции в собственном доме. Взять ключ и отомкнуть лавку есть тот же взлом. В то же время, как сам крестьянин Андрей Рыжков, так и жена его Анна Егорова Рыжкова с детьми девятилетним и пятилетним сыном была дома тут же, а потому сказанное Рыжковой есть сущий необдуманный вымысел мести мелкого счёта. Считаю свою жену Марию Яковлеву оскорблённой публично и незаслуженно, имею честь покорнейше просить Волостной суд о разборе этого дела по закону и подвергнуть крестьянку Анну Егорову Рыжкову за клевету позорящую честь моей жены аресту. Помощник начальника станции Ясенки, мещанин Василий Николаев Стрельников».
Вот такое прощение подал в суд Василий Николаевич. Вот таким образом он решил встать на защиту чести и достоинства своей жены Марии Яковлевны. А что же суд? Какое он вынес решение? Никакого решения он не вынес. Назначенное на 28 декабря 1899 года судебное разбирательства по данному делу не состоялось. Днём ранее 27 декабря в суд вновь пришёл Василий Николаевич Стрельников и передал прошение следующего характера, цитирую: «С возвращением настоящей повестки в Ясенковский волостной суд в виду просьбы ответчицы Рыжковой и ея извинениям в ошибке имею честь покорнейше просить суд о прекращении заведённого мною дела по оскорблению моей жены Марии и такового не разбирать, о чём мною свидетели поставлены в известность. Мещанин Василий Николаев Стрельников».
Хорошо, когда хорошо всё заканчивается. Без судебных тяжб, без взаимных упрёков и без судебных наказаний. Видимо супруги Стрельниковы приняли извинения со стороны Рыжковой и простили её. Наверное, за дружеским самоваром отметили вечером мировое соглашение друг с другом, и поклялись в дальнейшем никогда больше не ссориться, не соседское это дело – судебные тяжбы друг с другом устраивать. Впрочем, это уже совершенно другая история.