Ромео и Джульетта, 21 век. Глава 11

Глава 11
"Начало конца"
Я засыпала под воздействием снотворного и просыпалась только благодаря холодностью душу и горячему кофе. Я ложилась спать под утро и вставала только вечером.
Звонки- Кристи, Дрег, Кристи, Дрег, кто-то из "друзей", Кристи, Дрег,- до потерт сознания и нажимала "сбросить". Родители упорно делали вид, что все хорошо, а я смотрела грустные сериалы, читала психологические книги и днями и ночами сидела в интернете.
Перспектива того, что перед Марио (его приезд должен был состоятся не Раньше не позже, а через два дня) придется улыбаться и смеяться убивала во мне всякие намеки на повышение настроения. Ночные кошмары, словно фильмы ужасов с плохим концом- в главных ролях Тереза и Мари,- заставляли меня кусать до крови костяшки пальцев. Я каждый раз видела себя в образе главного злодея и маньяка, убийцы и разрушителя надежд.
Мне казалось, в этом мире нет такого человека, кто мог бы вернуть меня к жизни.
Тем не менее, это было как минимум странно- винить себя в смерти человека, к которому ты имеешь мало отношения. Да, Мари, я можно сказать, убила- язва желудка произошла из-за самого непосредственно шампанского, а вот наркотики лишь украсили ее последние часы жизни жуткими видениями. Но что с Терезой?
Старательно отгоняя от себя мысль, что Ник все врет и это он довел Терезу до такого, я решила все-таки вернуть себя к жизни. Вместе с этим, как-то само собой пришло понимание- кроме Ника у меня в этом дерьме союзников нет.
 Особо большая волна с диким грохотом обрушилась на скалу. Фонтан брызг взлетел вверх и я физически ощутила мощь природы.
- Ну и зачем ты попросила о встрече?- он выпустил изо рта два колечка дыма. Я невольно залюбовалась, как они растворились в воздухе.
- Я чувствую себя виновной за смерть Терезы.
Ник вздохнул, дернул рукав куртки и повел бровями.
- А кто себя так не чувствует? Дрег тоже несколько дней подряд рыдал в трубку и уверял меня, что это все из-за него.
Представив себе рыдающего Дрега, двухметрового накаченного парня с бычьей шеей и тяжелым подбородком, я вдруг и сама едва не заплакала.
- Ты, например. Ты спокойно живешь и не думаешь ни о чем. Ну умерла- умерла, и черт с ним. Ты ведь такой.
- Какой- такой?
Я чувствовала, как краснею от бессильной ярости. Он действительно не чувствовал себя виноватым. На мою реплику, полную упрека и крика души, он почти не обратил внимания. Его больше волновало, что я о нем думаю.
- Эгоистичный. Я знаю тебя всего две недели и уже считаю полным эгоистом!
Как-то не очень я это все выпалила. Надо было взвесить каждое слово и нанести удар по-сильнее этой чувственной тирады.
Ник протер тыльной стороной ладони глаза. Подал плечами, потушил сигарету и обратил на меня полный пофигизма взгляд.
Однако сказал он то, чего я совсем не ожидала.
- По себе людей не судят, Кэттрин. Уж кто из нас двоих истинный эгоист, так это ты. Не думай, что я идиот. Я совершенно ясно понимаю, что пригласила ты меня сюда только потому, что тебе дико хреново. Ты действуешь только из личных побуждений. Кроме того, ты еще и хочешь, чтобы мне было также, да еще и хуже, так ведь, Кэттрин? Плевала ты на мои настоящие ощущения.
Он ненадолго замолчал. Я сжала зубы до скрипа, а глаза постаралась вскинуть на него повыше- слезы вроде как закатились обратно.
- А знаешь, каково мне на самом деле? Мне реально хуже, чем тебе. Потому, что если ты думаешь только о том, зачем отпустили Терезу ехать со мной, то я успеваю подумать еще о тысяче и одной вещи. Я успеваю подумать, почему Тереза заплакала, когда пошла к дому. Успеваю подумать, почему обернулась от крыльца и помахала мне вслед рукой, так, словно я был ее лучшим другом и знала она меня уже много лет. Я успеваю, черт возьми, подумать о том, что моя любимая девушка сейчас умирает от рака и морфий скоро перестанет помогать!..
Его голос сорвался на крик. Дыхание стало частым и прерывистым. Он закусил губу и очень внимательно посмотрел на меня.
Отреагировала я очень уж нетипично для подобных ситуаций:
- Это... Правда?
Он сплюнул и нервно засмеялся.
- Нет, черт его дери, я это сочинил для достойного завершения монолога. Да, Кэттрин Вог! Моя любимая девушка в данный момент умирает от рака. Рака головного мозга, понимаешь? Она меня уже давным- давно не узнает. Она потеряла память. Она уже не может даже элементарно что-то думать. Врачи мне каждый раз говорят- нет смысла, нет смысла. А смысл есть. Пусть она уже и не понимает, что это я, я, парень, которого она любила, которому она обещала жить и который одним из первых узнал, что у нее смертельная болезнь. Пусть она не помнит, как клала голову мне на плечо, да пусть она даже не помнит ничего из своей страдальческой жизни- зато понимаю я. Я понимаю, что иду к смерти вместе с ней, я, Я понимаю что я люблю ее до сих пор!.. И это не мои личные привелегии. В отличии от тебя, я делаю это потому, что хочу, чтобы она с небес- здоровая, все хорошо понимающая,- смотрела и улыбалась сквозь слезы, видя, что я ее все еще люблю. Я делаю это не потому, чтобы моя совесть была чиста... Хотя кому я это объясняю. Никто этого не поймет, пока сам не окажется в такой ситуации.
Он выдохнул, судорожно своими тонкими узловатыми пальцами начал доставать другую сигарету. Его руки тряслись, лицо, и без того бледное, стало почти прозрачным, призрачно- белым, как мука.
Да что я знаю о проблемах. Что я знаю о любви? До этого момента Ник Райсер был для меня действительно эгоистом!.. Кажется, мы поменялись ролями.
- Ты прав. Я этого не пойму, так как я вообще никогда не была в реально страшной ситуации.
Я тоже вздохнула, он наконец-то раскурил сигарету.
- У тебя вообще есть человек, которого ты по-настоящему любишь?- он поднял на меня глаза с ссуженными зрачками.
В последствии Я не смогла даже самой себе объяснить мой ответ:
- Нет... Нет...
Он вытащил сигарету, закусил губу и покивал головой, направив взгляд далеко за океан.
- Если вдруг появится, то обязательно скажи ему, что будешь с ним до самого конца. Только будь уверенной, что это тот человек. Да, скажи ему, что если он тебя разлюбит, то пусть уходит без лишних слов. Ведь больнее не расставаться, а прощаться.
- Почему ты даешь мне такие советы?
- Не хочу, чтобы еще кто-то так страдал.
Он поднялся и пошел, не сказав мне ни слова. Мысленно, однако, я отметила- я не смогу остаться с Марио до самого конца.