Много мистики

  Со смертью одной из сестер связано столько мистики, что можно писать повесть, а не рассказ. Я уже писала о погибшей березке, показавшей маме, что Люся не поправится. Да, и смерть ее мама , можно сказать, выпросила у Бога. Сестра, у которой отказали почки, две недели ничего не ела. Вернее, есть - то она ела, но организм пищу не принимал. Тающая на глазах девушка, страдала от сильнейших болей. Она в кровь искусала губы, чтобы не кричать и не пугать родных. Мама это переносить уже не могла. Вечером,  накануне праздника  Петра и Павла, мама вышла, повернулась на закат и попросила, чтобы Святые попросили у Бога один конец для ее дочери: или выздоровления,   или смерти, потому что таких мучений ее дочь не заслуживает. На следующий день  Люся умерла. Перед смертью она попросила папу выйти из комнаты, потому что смерть не входит в комнату, где он находится, а причина в том, что папа по жизни  часто матерился, упоминая при этом Бога. Папа вышел, и она умерла почти сразу же. После этого папа  Бога в ругани вспоминать перестал.
  Сестру ,как положено, похоронили, помянули. Все, вроде, по христиански. И вдруг  приходит сестра папы и начинает расспрашивать маму, какую ленту мы вплели Людмиле в косу. Мама говорит, что она дочь не заплетала и не помнит ленту. Меня подвергли строгому допросу, и выяснилось, что сначала ленты не оказалось, не купили, вплели белую тряпочку, кто-то сходил в магазин и привез ленту, но я не помню, какую ленту, и кто переплел Люсе ее косу. Мама спросила. почему тетя так заинтересовалась лентой.
  Тетя Нюра рассказала, что видела странный сон. В какой-то прекрасной местности, где очень светло и радостно, у реки гуляет много молодежи. Она танцует, поет, всем весело. А на краю сада сидит на пенечке наша Люся, очень невеселая. Рядом дети играют , все- в белом, и все- очень красивые.  На вопрос тети Нюры, почему она не с молодежью, Люся ответила, что ее не принимают  в веселье. Тетя поинтересовалась, почему это так. В ответ  племянница просто повернула голову, и тетя увидела , что из-под белого платочка видна прекрасная Люсина коса с вплетенной в нее белой тряпочкой.
   Тетя все поняла, утром явилась выяснить все, и  выяснила. Ленточку не купили и не переплели девичью Люсину косу. Сестер много, все понадеялись друг на друга, что кто-то сходил и купил ленту, и вплел в косу. Мама долго плакала, нас не ругала, но лучше бы отругала, было бы легче. В тот же день она уехала в район, купила ленту. Одну отдала в церковь, одну Люсиной больной подруге, как сказал священник, а одну, не заезжая домой, увезла на кладбище и завязала на крест. 
   Утром у нас снова появилась тетя Нюра. Она сказала, что снова видела тот же сон. Все, как было.   Только, на вопрос получила ли Люся ленту, она снова повернулась, и тетя увидела, что   в косе у Люси  вплетена красивая алая лента. На вопрос, почему же она не гуляет с молодежью, племянница сказала, что ее взяли гулять, но она уж привыкла смотреть за детьми, которые тут играют.  Ей тут лучше.  Мама подтвердила, что купила очень красивую  ленту. Они долго искали в доме образец, какого цвета была лента. Не сговариваясь, мама показала на занавеске, а тетя на наволочке один и тот же оттенок алого  цвета. А, ведь, тетя Нюра ленту у мамы не видела.
  Снова было много слез. Успокоившись, женщины решили. что Люся смотрит за детьми не спроста: у мамы , у старшей сестры, да, вообще у родных, умерло много детей. За ними, наверное, Люся и присматривала в той таинственной жизни, которая чуть-чуть приоткрылась тете.