Заветный шишак

Зависть, она, граждане, случается разная. У одних с детства лбом открытая, а у иных до преклонных лет не обнаруженная. Тут вам хоть в лоб, хоть по лбу. Объяснения, как говорится, излишни.

Был у нас в детстве каток, не каток, а так — обнесенная забором замерзшая вода. Но народ туда ломился. А как валом не валить, друзья мои, если иных развлечений не имеется? Попер нас туда с сестрой и отец. Закалить значит. К спорту заодно любовь привить. Сестра у меня звалась Татьяна. Не Пушкина, конечно, героиня — не доросла сущую малость, годков десять. Так что откликалась она на Таньку. С физкультурой у нее дело обстояло слабовато. Побежит, не то что бы нос расквасит, а обязательно споткнется, в ногах запутавшись. А каток, сами разумеете, дело скользкое. До безобразия ненадежное. Встал и разъехалось. Равновесие тут штука крайне важная. А откуда оно возьмется у сопли еще жизнью неуравновешенной? Так и хряснулась моя вторая половина лбом об лед. Вот как стояла, так и плашмя грохнулась. Сами понимаете, какое тут  «три- четыре», ноги и без того на льду все шире. Забрал нас значит отец в охапку: Таньку от боли орущую, а меня от возмущения — не присовокупилась вдосталь к физической культуре.

Пока домой дошли, шишак крепко вздулся, что аж шапку задрало. Прямо слева на лбу выпер. Рог такой знатный. Красивый даже. Запереливался красками разными. Синего, конечно, всего боле было, но и бордового с фиолетовым хватало. Прямо роспись. Просто  гжелевский  орнамент какой-то. Любо значит дорого. Удовольствие взглянуть дорогого стоит. А то как же, подобное художество может одни раз в жизни и встретишь. Соседка на зов мамы прибежала, полюбоваться значит. И начали они Таньку  в разные стороны вертеть. Рассматривать значит природное приобретение. Причитать на два голоса в завидных тональностях. Невидаль, кто бы спорил, солидная уродилась на лбу. Сестра шишкой большой стала,  хоть в кино снимай, хоть на фотокарточку на «ютуб» засылай.  Танька от такого внимания разомлела-разопрела и спать от сотрясения захотела. А мне ж  глаз никак не сомкнуть. У меня ж, как у сестры-близняшки, такое же дорогое украшение на башке должна обязательно случиться, чтобы краше сверкать, искриться, переливаться. Дабы удивление взрослых  с жалостью полной ложкой хлебать! Чтобы лоб набатом! Разводы немыслимым великолепием на всю голову!  Завидки меня бедовые разобрали. До того  въедливые, что встал ребенок с кровати и ну башкой об стену биться. Да так отчаянно, что родители прибежали на звук глухой. Едва от стены меня отодрали, колотящуюся в диком желании похожести.

  Синяк я, естественно, заимела.  С ним  вдолбилось понимание: как ни бейся головой об стену, а подобие подобным не лечится. Зависть трудно вышибаемое явление. И врачи, как  говорится,  излишни.