Саянские искатели

 Здесь все неожиданно и своеобразно. Скалы похожи на гигантские скульптуры. В таеж-ной чаще, где посвистывает рябчик, вдруг наталкиваешься на избушку, точно построенную лесными гномами. Снег здесь появляется как по волшебству: днем было совсем тепло, к ве-черу подул прохладный ветер, посинело небо, а утром поляна у кордона уже покрыта белой пеленой. Мы шли по тропе сквозь настороженную тишину вечера. Вдруг вдали словно про-трубили в охотничий рог — сильный переливчатый звук прорезал воздух.
— Слышите? Марал ревет. Осенью начинаются жестокие бои между самцами. Ископы-тят целую поляну, рога поломают, дерутся до крови…
Е. А. Крутовская показывает нам Красноярский заповедник «Столбы» с такой же уве-ренностью, с какой любитель книг знакомит друзей со своей библиотекой. Каждый звук, след или дерево для нее, словно томик природоведческих миниатюр.
И это не пустая умилительная любовь к природе. Тонкие кропотливые наблюдения и со-поставления разных сторон жизни тайги приводят к  нужным и важным выводам, которые пригодятся и охотнику, и колхознику, и врачу.
Запомнился разговор, который произошел в доме Е. А. Крутовской. Обычно вечером здесь собираются все сотрудники. Своеобразный круг, где можно узнать самые неожиданные вещи.
Речь зашла о предметах, о тех действительных закономерностях, которые подмечены безвестными мудрецами из народа, о том, что пути наблюдений и сопоставлений, стихийно нащупанные нашими дедами при правильном переосмыслении могут пригодиться.
В разговор вступила Т. Н. Буторина. Эта тема глубоко волновала ее. Хрупкая, маленькая женщина, обычно молчаливая, и словно, смущенная появлением новых людей, она говорила с увлечением.
Взять Саяны. Сколько здесь контрастов! Например, разница в климате на северных и южных склонах одного и того же хребта такая, как между Полтавой и Архангельском. По-этому служба погоды здесь очень затруднена. Чтобы учесть особенности климата каждого небольшого района, потребовалось бы создать огромное количество метеостанций, вложить в это дело немало государственных средств.
А можно ли сделать так, чтобы в каждом колхозе, в каждом охотничьем хозяйстве и да-же у каждого желающего была своя метеостанция с приборами и самописцами, причем соз-дание такой станции не стоило бы ни копейки? — Оказалось можно. Правда, приборы долж-ны быть своеобразными и показания тут особенные — не сразу их прочтешь. Лучшие и точ-нейшие из таких приборов уже давным-давно «установлены» в тайге на каждом шагу.
Что же это за приборы?
Растения и животные очень точно отвечают на смену времен года. В тайге множество самых различных деревьев, кустарников, трав, птиц и животных, которые на изменения тем-пературы реагируют по-разному, но строго одновременно. Отсюда родилась мысль — вы-брать несколько самых доступных растений, встречающихся повсюду и проследить, какие изменения в их жизни совпадают с определенными этапами развития других растений и жи-вотных. Это позволит учитывать сезонные изменения и делать обоснованные выводы для ведения хозяйства.
Лучшими и наиболее чувствительными «приборами» оказались береза и черемуха. Они с большей точностью «регистрируют» весеннее потепление. Как же «расшифровывают» их показания?
Из наблюдений, занявших десятки лет, сотрудники заповедника установили, например, что движение сока березы совершенно точно совпадает с появлением комаров и клещей. Тем, кто бывал в тайге известно, что за бич эти насекомые, как страдают от них люди и жи-вотные. Чтобы своевременно  организовать защиту и вести с ними борьбу точное знание срока их пробуждения очень важно. Закономерность, установленная сотрудниками заповед-ника окажет немалую помощь всем, кто работает в тайге.
Безотказно действует и второй «прибор» — черемуха. Как только она зацвела, можно точно сказать, что прочно установилась погода больше десяти градусов тепла по ночам. Зна-чит наступило самое время сеять, например, кукурузу и другие теплолюбивые культуры. Охотникам цветенье черемухи тоже нужно отметить, ведь оно напоминает, что у глухаря вы-велись птенцы и ровно через два месяца они станут взрослыми птицами, пригодными для промысла. Выследить глухарей очень сложно, птицы они скрытные, а тут посмотрел охотник на черемуху под окном и знает самое главное в их жизни.
Но в разных районах края, разделенных тысячами километров гор, тайги и рек соотно-шения в развитии растений, насекомых и животных особые, поэтому Т. Н. Буторина и Е. А. Крутовская решили определить своеобразие разных местностей — от тундры до хакасских степей. Для этого они рассылают по краю сотни анкет, куда любители фенологи заносят свои наблюдения и присылают назад. Обработка огромного материала позволит продолжить на-чатую работу, которая сослужит добрую службу труженикам Красноярского края.
… Утром мы отправились на опытную делянку, где растет кедровый молодняк. На ярко-синем небе четко рисовались голубые ветки деревьев, а за ними — фантастические контуры скал, точно великаны прошлых веков преследовали нас по пятам.
Впереди шла М. Н. Ширская. Даже на легком подъеме она часто останавливалась отды-шаться. Человек далеко не молодой, с трудной судьбой, надолго оторвавшей ее от любимого дела, она дорожит каждым мгновеньем. «Время — величайшая драгоценность, уходящая без возврата» — любит повторять она, и эта фраза заставляет спешить: поставить больше опы-тов, собрать больше фактов, лучше обосновать свою концепцию выращивания кедров.
Таежный красавец — великая ценность Сибири, но распространяется он медленно, во-зобновляется на вырубках и гарях плохо. Принятые в лесоводстве приемы разведения лесов к кедру неприменимы, настолько он капризен в выборе условий.
Разобраться в его причудах и взялась М. Н. Ширская. Потребовалась поистине героиче-ская любовь к природе, чтобы с более чем скромными средствами начать огромный труд, за-нявший более десятилетия и еще не оконченный. Много троп, горных склонов и долин оста-лось за плечами, много тысяч деревьев прошло перед глазами, прежде чем кедр открыл свои привычки и секреты.
В тайге у него, пожалуй, единственный друг — бойкая деловитая птица кедровка. На-брав орешков, она залетает повыше на склоны гор и отыскивает «кладовую» для своих запа-сов под слоем мха около пней, камней и колод. И оказывается, именно эти места самые луч-шие. Они возвышенные, поэтому их хорошо прогревает солнце и весной с них раньше схо-дит снег. Как раз это и нужно для роста молодых кедров.
Чтобы получить кедровые саженцы, М. Н. Ширская сделала высокие грядки, покрыла их мхом, под который сажают семена. Путь к такому простому, казалось бы, способу был долог и сложен. Да и сейчас, когда он разработан, поперек дороги встают десятки всяких неожи-данностей. До слез бывает обидно, когда молодую, напоминающую укроп, поросль кедра выщиплет кабарга, выклюет глухарь или кедровка начнет вытаскивать всходы клювом, ища невзошедшие орешки. В результате несколько лет — насмарку. Но не такой человек М. Н. Ширская, чтоб отчаиваться, ведь на вырубках, в тайге ее питомцы, высаженные с грядок, уже окрепли и ершатся сочными зелеными иглами — это значит, что она на верном пути и ее опыт пригодится лесоводам. Интересно, что в Калининской области, где птицы и животные не знают кедра, посадки получаются более удачными, чем в Сибири.
Тайга поражает размерами. Поднимаешься по гари на вершину сопки, оглядишься, и взгляд потеряется в бесконечных синих наплывах удаляющихся горных цепей, покрытых ле-сом. Еще внушительней картина с самолета, когда чувство бескрайности таежных про-странств обостряется высотой.
Кажется немыслимой даже возможность хозяйствования на этих необжитых просторах. Тем удивительней слышать самый обыденный разговор в «Столбах» между знатоками таеж-ного зверья В. В. Козловым и Г. Д. Дулькейтом об инструкции по количественному учету соболя, например. Да, оказывается, можно точно подсчитать, сколько соболей обитает на квадратном километре таежных угодий. Это необходимо для хозяйского ведения охотничье-го промысла. Соболь – тоже золото и нужно точно знать, каков на него «урожай», чтоб после охотничьего сезона не опустели таежные кладовые, чтоб правильно определить отстрел в каждом районе.
… Замело снегом тропы в «Столбах», тяжелые белые шлемы надели скалы, в сугробы спрятались домики научной станции. Зима — время раздумий над результатами летних на-блюдений и подготовки к будущим работам, но, как и всякая пора года она таит свои осо-бенности. Встав на лыжи, исследователи Саянской тайги уходят в заснеженные чащи.

Николай Димчевский
Dimchevsky.su