Камень

                Моему дорогому, теперь уже вечному, другу Андрюшке посвящается.

Есть у меня одно странное, на взгляд моих знакомых, хобби. Я собираю камни. Нет, не драгоценные, или полудрагоценные, как, наверное, сразу придет вам на ум. Самые простые камни, через которые вы так часто переступаете. Вы конечно же спросите:
- Что же в них такого, в этих камнях? Зачем тебе этот мусор? Мало ли на улице булыжников валяется?
- Я собираю простые камни, да с необычной историей, - отвечу я.

В моей коллекции есть камни, привезенные сыном с моря. Обычная галька самой обычной формы. Только ездил он тогда в первый раз в пионерский лагерь и решил привезти мне сувениры, а так как денег на них у сына не было, он собственноручно насобирал камни на пляже и сам их раскрасил. Для меня это был лучший подарок - его внимание.

Есть камни редкие. Например, чароит. Его месторождение, единственное в мире, в устье реки Чара в Сибири. Больше нигде таких камней нет. Или же влтавин (более известный как молдавит). Его тоже находят только в одном месте на земном шаре - на берегах реки Влтава в Чехии.

Всего в коллекции у меня более двадцати камней. Это немного. С учетом того, что собираю я их уже десять лет. Но каждый камень мне дорог, так как за каждым из них стоит человек или событие, которые мне не хочется потерять. Историю одного из моих экспонатов мне и хочется рассказать.

Был у меня замечательный друг - Андрюшка. Все его называли не иначе как Могучий. А я звала Бобром. (Была у нас одна развеселая история в самом начале знакомства, после которой мы друг друга иначе не называли, да о ней в другой раз.) Большой был человек. И очень добрый. Светлее я в жизни мало людей встречала. Говорю был не потому, что мы с ним разругались. Нет, с Андреем сложно такое предположить. Ближе и роднее его мне сложно было представить. Потому как пережито вместе было не мало и горя, и радости. Просто он уже год как там, куда мне в силу крепкой привязанности к телу пока дорога закрыта.

Так вот, собрался Андрюшка как-то в командировку в Италию. Звал с собой, да дела меня не отпустили тогда. И он, как в сказке про аленький цветочек, начал вопрошать меня и еще одну нашу общую знакомую - Женю:
- Что вам привезти из-за моря, подруги мои любимые?
Ну, или как-то по другому. Не важно. Главное суть не меняется.

Женечка (которую однажды метко назвал Кротом мой сын) сразу попросила сумку, так как имела стойкую ассоциацию "Италия-сумки", а сумки итальянской в своем шкафу не наблюдала.
Я же попросила камень. И сколько Андрюшка ни пытал:
- Может что другое хочешь? Сумку, как Женька, или сувенир какой?
А я стояла на своем:
- Просто привези мне камень. Любой. Мне больше ничего не надо.
Покачал головой Андрюшка, да согласился. Потому как знал, что спорить со мной бесполезно.

Уехал он на целых две недели. Но каждый день звонил, и мы часа по три к ряду болтали. Потому как он там на чужбине скучал по русской речи. Помимо рабочих моментов вызывающей стороной была организована обширная экскурсионная программа. И за эти четырнадцать дней друг мой успел посмотреть добрую половину страны. И вот на шестой день звонит он мне с жалобой:
- Сумку Кроту давно нашел. Сувениров кучу накупил. А камня нет нигде.
- Как так? - Говорю.- Неужто во всей Италии камней нет.
- Есть, - отвечает. - Но либо в стенах домов, либо в мостовых. Я уж ковырял-ковырял, а достать не получается.
- Разве бывает так, чтоб бесхозные камни нигде не валялись?
- Да есть. Но те совсем мелкие. А я же хочу тебе что нибудь весомое привезти.
Широкой души человек был.
- Какой привезешь, тот мне и дорог будет, - успокаиваю я Андрюшку. - Вот ты завтра на экскурсию едешь?
- Еду, - отвечает. - Нас завтра в Сало (ударение на второй слог) везут.
- Вот и чудненько. Там точно найдешь. Я это чувствую.

Оставшиеся дни пролетели быстро. Возвратился Андрюшка домой. И по поводу возвращения собрались мы у меня. Смотрю, друг мой аж сияет и прячет что-то за спиной.
- Колись, - говорю. - Что за сюрприз меня ждет?

А на сюрпризы Андрюшка был горазд. Помню, как-то опоздал он на мой день рождения. Я звоню-звоню, а он все никак не доберется. Потом приехал и вот с таким же лицом вручил мне сверток, перемотанный изолентой.
- Что там? - спрашиваю.
А он:
- Открывай, увидишь.
А сверток тяжелый, хоть и мал размером. Ну начинаю разматывать. Мотаю-мотаю, а изолента все не заканчивается. Наверное, целый рулон извел. Наконец показалась картонная коробочка. Открываю, а там опять изолента. Еще рулон. Под ней мешочек тканевый, синий (Андрюшка сам его сшил!). А в мешочке... Копеечные монетки. Десять рублей однокопеейными монетками. Он по всему городу ездил менял, от того и опоздал. Просто как-то я обмолвилась:
- Хорошо бы неразменные монетки найти на память, пока они еще в ходу.
А друг мой запомнил и осуществил. Вот такой он был человек. Но это я отвлеклась.

Так вот, стоит мой Андрюшка на пороге и весь от счастья светится. Да руку из-за спины выворачивает. А там камень с пол кулака размером. Серо-белый с неровно отколотыми краями.
- Вот, - говорит. - Добыл! Не поверишь, какими трудами.
- Надеюсь, - отвечаю, - Мне за этот камень не придется ехать за тридевять земель, чтоб одиночество чудищу заморскому в его дворце диковинном скрасить, а после в прекрасного принца расколдовать любовью своей и верностью?
- Нет, - смеется. - Максимум полицейского обещаю.
- Ну слава Богу. А то на чудище я, может, и согласная, а к принцам у меня доверия нет.

Вижу, что моего дорогого друга аж распирает от желания историю добытия сего подарка диковинного поведать.
- Рассказывай, - говорю. - Где взял и причем полицейские?
Стало выясняться, что мое руководство к действию - любыми путями выковырять камень - он воспринял буквально. И выковырял его из мостовой в итальянском городке Сало, на следующий день после памятного телефонного разговора. За этим делом застали его местные полицейские и чуть было не отвели в участок за вандализм, а камень конфисковали. Да смог он через гида объяснить, что сделал это не из пакости, а исключительно с благими намерениями. Что есть в далекой России милый его сердцу друг - барышня N, к которой он без этого камня с пустыми руками воротиться ну никак не может. Поэтому, коли камень ему не отдадут, то готов он сидеть в тюрьме итальянской до скончания веков, ну или пока эта барышня сама за ним не приедет. Короче, пошел ва-банк. Итальянцы - люди темпераментные, сердечным историям не чуждые - в положение вошли. И обошлось даже без штрафа. Только попросили впредь целостность архитектуры их родины не нарушать, даже ради самых наипрекраснейших дам. На что получили клятвенное Андрюшкино обещание.
- Так что теперь у тебя есть камень из Сало, - с ноткой гордости в голосе завершил повествование мой дорогой друг.

Привез он мне и другие сувениры и из Венеции, и из Вероны, и из Пизы, и из Рима. Но дороже этого камня мне мало что когда-либо дарили. Вот так в моей коллекции появился самый ценный экземпляр.

P.S. Андрюшка погиб в автокатастрофе в апреле две тысячи четырнадцатого года. Вот уже год я звоню и пишу в никуда. Были разные в нашей дружбе периоды. Случалось так, что мы месяцами не находили время на общение. Все дела... А сейчас и дел меньше не стало. Но если бы все вернуть... Просто позвонить и сказать:
- Привет, Бобер. Как дела?
Вроде бы мелочь, а на душе цветы распускаются...