Играешь с богом 2 Часть 6

    Као-ше открыл глаза глубокой ночью. В домике было темно и очень тихо. Все спали. Снаружи доносились монотонные стенания ветра. В лесу снова бушевала буря. Мужчине показалось странным, что жители дома, ложась спать, не оставили никакого источника тепла. К утру домик промёрзнет насквозь. Као-ше поёжился. Холод потихоньку подбирался к нему. А полнейшая тишина была слишком тягостной. Она походила на тишину опустевшего дома. Као-ше был практически уверен, что охотник с детьми покинули дом, когда что-то шевельнулось в темноте перед кроватью.  В тот же миг в невидимых руках зажглась свеча. Дрожащий огонек осветил сначала тонкие кисти, потом лицо пришедшего. Као-ше не мог поверить глазам. Перед ним стояла Каэтана. Девушка казалась похудевшей и немного уставшей. Ее прохладные пальцы коснулись лица Као-ше. Отбросив остатки сомнений, тот сжал ее руку своей.
     - Каэтана, - прошептал он. – Как ты здесь оказалась, милая?
    - Пришла к тебе, - прошелестели губы девушки.
    - Я не надеялся, что когда-нибудь увижу тебя, - признался он. – Разве ты не должна быть на Новых Землях с Арком Торном?
Она растерянно смотрела на него.
     - Разве ты не знаешь? Арк Торн и все его люди утонули в Лиенском океане. Я, может быть, единственная, кто спаслась. Долгое время я жила в городе на Тесене, потом вернулась и нашла тебя.
Она озабочено смотрела на мужчину. Смятение охватило того. Из сумятицы в голове болезненно пыталось вырваться воспоминание.
    - О чем ты говоришь? О чем ты говоришь? – простонал мужчина и заметался по подушке.
Он погрузился в готовый вот-вот испепелить ад. Образ Каэтаны стал далеким, закрытым пеленою тумана.
     - Каэтана! – позвал Као-ше.
Больше всего не хотелось сейчас потерять ее.
    - Каэтана, пожалуйста, вернись, - умолял он и тянул к исчезающей девушке руки.
    - Я здесь.
Ласковый шепот прозвучал прямо над ухом. И снова он увидел её в дрожащем свете свечи. Девушка чуть наклонилась, и длинная чёрная прядь волос упала на одеяло.
   - Не уходи, - попросил Као-ше.
   - Я здесь, - прошептала она. – Совсем рядом. Спи. Тебе нужно отдохнуть.
   - Нет, - запротестовал он, думая, что ни за что не сомкнет глаз.
И вместе с тем свинцовой тяжестью налившиеся веки слипались, а голос женщины стал похожим на шелест ветра. Шелест ветра на сочно-летнем лугу. С горьким запахом трав и дурманом цветов. С огромным, раскаленным Диосом на чистом высоком небе. Као-ше вдруг так ясно ощутил себя на островке тепла и покоя, что на миг позабыл о Каэтане и о Снежной стране. Он отдался на волю сладостного тепла, яркости и гармонии. Но это было лишь миг. Потом он вспомнил о Каэтане и открыл глаза.
      В домике было светло. В печи весело потрескивали дрова. Иллая колдовала над котелком. Охотника и Сола нигде не было видно.
«Ночное марево», - подумал Као-ше и застонал от разочарования и отчаяния.
Иллая мигом бросила работу и подошла к нему. Руки, платье и лицо девушки были перепачканы мукой. Но в голосе, когда она обратилась к Као-ше, звучала неподдельная тревога:
     - Что такое? Тебе совсем плохо?
Као-ше не глядел на девушку, не в силах отогнать, казавшийся таким реальным, образ Каэтаны.
    - Ты так жалобно стонал всю ночь, - продолжала Иллая. – Бормотал что-то невнятное. Я подходила к тебе…
    - Ты…? – выдохнул Као-ше. – Это была ты, - пробормотал он и отвернулся.
    - Отец и брат ушли на охоту очень рано, чтобы управиться до приезда монаха. Потерпи немного. В Храме есть люди способные помочь тебе. Не думаю, что бы монах отказал взять тебя с собой. Они там все такие отзывчивые и честные. Потерпи ещё совсем немного. Хочешь, я налью тебе супу и дам лепешек?
    - Нет, благодарю, - бесцветным голосом отозвался Као-ше.
Иллая присела на краешек кровати. Вспомнились слова брата о замужестве, и лицо залила краска. Девушка опустила глаза, но украдкой, продолжала рассматривать мужчину. Отец снял с него порванную одежду, и Иллая могла любоваться красивым торсом, кое-где покрытым неглубокими царапинами от волчьих когтей. Притягательное лицо не портила бледность. Только волосы были нечёсаными и тусклыми.  Као-ше словно почувствовав, что его разглядывают, посмотрел на девушку. Она встрепенулась, скользнула мимолетным, смущенным взглядом по лицу мужчины и, поспешно поднявшись, направилась к печке. Теперь и он принялся рассматривать девушку. Иллая была красива деревенской красотой. Развитое тело способное работать, вынашивать и рожать детей. Розовощёкая, голубоглазая. Длинные светлые волосы связаны в небрежный узел на затылке. В мире, где жил Као-ше раньше, она тянула на хорошенькую дворцовую кухарку.  Мужчина отвел взгляд, чувствуя себя неловко. Девушке было бы неприятно знать его мысли.
    - И когда же обычно приходит этот монах из Храма? – хрипло спросил Као-ше.
Девушка пожала плечами.
    - Когда как. Обычно к полудню. Если позже, то ему придется заночевать у нас.
Неожиданно входная дверь распахнулась настежь, пропуская в дом шумный снежный вихрь. Иллая бросилась к двери и, прежде чем захлопнуть её, выглянула наружу.
    - Там настоящая буря, - тревожно сказала она, стоя посреди комнаты и потирая плечи. – Отец с Солом должны вот-вот вернуться.
    - А монах? – спросил Као-ше.
Девушка озабоченно глянула на него.
   - Я не знаю, - коротко ответила она и, поколебавшись, подошла к постели и присела рядом с мужчиной.
    - Не волнуйся, - ободряюще сказала она. – Эти монахи- сорвиголовы ездят в любую погоду. К тому же буря может закончиться в любой момент.
Као-ше недоверчиво глядел на Иллаю. Та улыбнулась, неожиданно лучезарной улыбкой, вмиг преобразившей ее лицо. На щеках показались очаровательные ямочки, в глазах вспыхнули живые огоньки.
Но в следующий момент улыбка погасла, и девушка с беспокойством глянула в сторону двери. Она думала об отце и Соле, блуждавших где-то в непогоду. Что бы отвлечься от мрачных мыслей, девушка вновь завела разговор с Као-ше.
    - Ты говорил, что у тебя нет дома? Это странно. Ведь пришел же ты откуда-то?
    - То был не мой дом, - ответил мужчина и помрачнел.
    - А чей? – настаивала Иллая.
Као-ше бросил на нее недовольный взгляд, но вместе с тем ответил.
    - Меня приютил мальчик. Подросток. Его приемный отец был охотником, но умер незадолго до моего появления. Казалось, он был рад моему присутствию. Но, вероятно, я ошибался.
    - Мальчик? Приемный сын охотника? – живо заинтересовалась Иллая. – Как его звали?
    - Ландри, - помедлив, ответил Као-ше.
    - Ландри, - эхом повторила девушка, и замолчала.
На лице явно читалось смятение. Као-ше стало не по себе.
    - Ты знаешь его? – неловко спросил он.
Девушка бросила на мужчину встревоженный взгляд и нахмурилась. Као-ше наблюдал за ней, не подгоняя с ответом. Девушка усиленно пыталась что-то сообразить. Потом покачала головой и медленно спросила:
    - Он что-нибудь рассказывал тебе? Какую-нибудь историю о себе? Ты что-то знаешь?
Тревога в её голосе нервировала Као-ше. Девушка допытывалась не спроста.
    - Он говорил о какой-то деревне, где люди умирали от страшной болезни, - ответил он, осторожно подбирая слова. И вдруг его осенило: - Ты его сестра? Ландри говорил, что в деревне оставались его родственники. Значит ты, твой отец и брат – все, кто остался в живых. Болезнь бушевала и дальше и…
Он замолчал, заметив взгляд Иллаи. Она смотрела на Као-ше, будто на сумасшедшего.
    - Ты ведь не местный, правда? – холодно спросила она.
Као-ше покачал головой.
В этот момент за входной дверью послышалась возня. Иллая замолчала и как-то вся вытянулась, напряженно глядя в сторону двери. Та не замедлила распахнуться, пропуская внутрь два снежных кома.
    - Ничего себе метет! – сказал один из них, оказавшийся человеком, закутанным в просторный плащ, полностью облепленный снегом.
    - Отец!
Иллая вскочила и подбежала к пришедшим, помогая, освободится от тяжелой одежды. Снег комьями сыпался на пол.
    - Закрывайте двери! Тут с вас одних снегу предостаточно, - попросила девушка.
    - Там Сол. Понес добычу в сарай, - ответил охотник.
Руки Иллаи, стаскивающей плащ со второго пришедшего, замерли. Но тот справился и сам. Показалось круглое, красное от мороза лицо мужчины.
    - Монси?
Иллая таращила глаза на пришедшего.
    - Как ты здесь оказался?
    - Что за вопрос, моя красавица? Разве сегодня здесь не ждали гостей? – проговорил мужчина и озорно подмигнул девушке. – Спасибо, что помогла справиться с плащом.
Охотник, посмеиваясь, наблюдал за ними. В дверях появился Сол. За ним в дом просеменил пёс, и бесцеремонно устроился поближе к огню. Мальчик, на удивление молча, тоже подошел к печи. Вероятно, ему нужно было отогреться, прежде чем начать подсмеиваться над сестрой.
    - Давай, Монси, подходи к огню, - пригласил охотник гостя, потом глянул на Иллаю. – Мы подобрали его неподалеку отсюда. Только Монси мог решиться выехать в лес в такой снегопад.
    - Я всегда был охоч до шкурок и простой крестьянской еды, - важно ответил мужчина и снова озорно подмигнул Иллае.
    - Да, давай-ка дочь собери на стол, - с энтузиазмом подхватил охотник.
    - И не думайте, что я буду нахлебничать.
Монси поднял вверх руку и помахал указательным пальцем.
    - У меня есть кое-что к вашему супу. Прихватил перед отъездом из храмового подвальчика.
Он вытащил из холщовой сумки, висевшей на боку, две пузатые бутылки. На темном стекле полоски от не успевшей стереться в дороге пыли перемежались с каплями сургуча, заливавшего пробку.
    - Лучшее вино. Из лучезарной страны, про которую вам лучше не знать! – провозгласил монах, под одобрительное гудение охотника.
    - Иллая, - обратился он к дочери. – Отыщи-ка нам всем бокалы и про себя не забудь.
 В этот миг взгляд монаха наткнулся на Као-ше, безразлично наблюдавшим за весёлой суматохой. Глаза Монси посерьезнели. Он поставил бутылки на стол и подошел к кровати.
    - Мое имя – Монси, - представился он. – Мне уже рассказали о вас. Я не лекарь, но думаю смогу доставить вас к тому, кто окажет помощь. Позвольте только немного отдохнуть с дороги. Вы не против?
Као-ше кивнул и пробормотал что-то вежливое. Монси отошел к столу, где уже стояли миски с едой, бокалы и откупоренное вино. Охотник сделал широкий жест, приглашая всех к столу. Иллая подошла к Као-ше.
    - Может, ты тоже проголодался? Хочешь супу?
Као-ше отрицательно покачал головой.
    - Налей ему бокал доброго вина, - предложил Монси. – Оно придаст парню бодрости.
Бокалами служили большие, грубоватые, деревянные кружки. Иллая наполнила одну из них до краёв и протянула Као-ше. Он взял здоровой рукой и отхлебнул ароматной темной жидкости. Монси внимательно наблюдал за ним. Брови Као-ше удивленно взлетели вверх.  Вино было отменным. Терпковато-сладким и крепким.
    - Вам нравится? – спросил Монси. – Пили нечто подобное раньше?
Као-ше кивнул. Такое вино ему частенько присылал Зарт Карен при королевском дворе Тиканы.
Монах несколько мгновений понаблюдал за ним, потом повернулся к семье охотника.  Као-ше потихоньку цедил вино, вспоминая прошлое, казавшееся далеким сном. Королевский дворец, с прекрасным парком и прохладными каменными террасами. Розовый песок тренировочной арены. Его комната, где он любил побыть в одиночестве. Там он чувствовал себя дома, пока не потерял всё в одночасье. Образ Каэтаны замаячил перед мысленным взором и исчез, снова уступая место дворцу, парку и лязгу оружия на тренировочной арене. Всего этого было не вернуть.
    - Вы пригорюнились, - услышал он голос Монси. – Неужели вино навеяло плохие воспоминания?
    - Напротив, почтенный, слишком хорошие, - ответил Као-ше, взглянув на монаха.
Обед закончился. Иллая мыла посуду в большой кривобокой миске. Сол играл с Блумом, а охотник отправился в сарай отбирать шкуры для Монси.
    - Итак, - проговорил монах, присаживаясь на краешек постели. – Мы скоро отправимся в путь. Вы можете идти?
Као-ше покачал головой.
- Отец сказал, что у него сломана нога, - вставил Сол. - А ещё ему прижигали руку. Её волк разодрал.
- Покажите-ка, - деловито попросил монах, и не медля отбросил край одеяла. Вид перевязанной куском материи кисти Као-ше его встревожил.
Монси помрачнел.
-  Думаю, нам стоит отвезти вас к лекарю и как можно скорее.
Он замолчал, размышляя о чем-то с озабоченным видом.
- Мы сделали для него все что могли, - горячо заверила Иллая. - Вы повезете его в храм?
Монси бросил на неё хмурый взгляд.
 – Я заберу этого человека с собой. Там, во дворе стоят мои сани. Мы уложим его на шкуры, которые готовит твой отец. Но этого может оказаться мало. Не одолжишь ли одеяло и теплую одежду для него? – он указал на Као-ше.
 Двери дома растворились, пропуская внутрь охотника, окончившего грузить на сани монаха шкуры.
   - Удача на нашей стороне! – бодро проговорил он, сбрасывая с плеч тяжелый плащ. – Снег прекратился. Погода сказочная. Я подобрал тебе с десяток отменных шкурок, Монси.
    -  В довесок я заберу у вас этого молодца, - деловито отвечал Монси. Ему нужна одежда и одеяло, - напомнил он Иллае.
Девушка кивнула и направилась на чердак. Охотник снял со стены теплую куртку из волчьего меха и бросил на кровать.
    - Возьми, - сказал он Као-ше, - твоя прежняя одежда годиться разве что на лоскутки.
Вернулась Иллая с одеялом в руках. Монах взял его со словами:
    - Я верну вам вещи.
    - Это всё мелочи, Монси, - сказал охотник, проявляя невесть какое великодушие.
 Иллая подошла к Као-ше.
   - Давай, помогу одеться, - тепло предложила она, заметив, как тяжело мужчине справляться одной рукой.
Тот бросил на девушку признательный взгляд и позволил помочь. Пальцы Иллаи слегка коснулись кожи Као-ше. Девушка вспыхнула и поспешно убрала руки. Потом, расхрабрившись, снова коснулась его, только для того, чтобы расправить куртку. Наклонившись к самому уху мужчины, она робко шепнула:
    - Может быть, когда поправишься, вспомнишь дорогу к нашему домику?
    - Рискую снова очутиться в волчьей яме, - нелюбезно пробормотал Као-ше, не глядя на девушку.
Она вспыхнула от разочарования и досады и отошла к печи.
 Прошло с четверть часа, прежде чем охотник с монахом устроили Као-ше на ворохе шкур, устилавших дно широких и низких саней. Мужчину накрыли одеялом, а под голову подложили свернутую шкуру.
    - Я бы и сам не прочь прокатится с таким комфортом, - весело сказал Монси, потом посерьезнел и склонился к Као-ше: -  Ехать часа два. На жалобы, предупреждаю сразу, реагировать не буду.
     - Я не побеспокою вас, почтенный, - сухо пообещал Као-ше.
     - Хорошо, - кивнул монах. А теперь подожди немного, я попрощаюсь с семьей, и отправимся.
Не дожидаясь никакого ответа, Монси вернулся в дом. Из двери мигом выскочил Блум и, подбежав к саням, принялся обнюхивать Као-ше, тычась прохладным мокрым носом в руку мужчины.
    - Пришел попрощаться? – спросил тот и потрепал пса по кудлатой голове.
Очень быстро вернулся монах и усевшись на сани крикнул маленькой серой лошадке:
    - Пошла.
И та бодро затрусила по снежку, увозя Као-ше все дальше и дальше от дома охотника.