Играешь с богом 2 Часть 7

 Короткий день быстро съедали сумерки. В потемневшем воздухе искрился, пролетая мелкий снежок. По известной одному вознице дороге, неслись сани, выбивая из-под полозьев снежную пыль. Вокруг расстилалась, готовая встретить ночь, Снежная пустошь. Ни деревца, ни кустика не было на ней, лишь холодные снежные барханы. Ветер гулял здесь привольно, играя со снегом. Снежная пустошь не была необитаемой, за каждым холмиком, каждым изгибом зыбкого рельефа могла скрываться опасность, поэтому возница подстегивал лошадку, желая поскорее добраться до безопасных и теплых стен. Где-то в вдалеке послышался волчий вой. Он медленно потянулся ввысь и оборвался на высокой ноте. Монах Монси нахмурился, услышав начало ночной песни. Ему предстояло ехать ещё не менее четверти часа, и было бы некстати, если бы волки увязались за ними. Монси оглянулся. Его спутник, похоже, впал в забытьё и не мог разделить тревог монаха. Что ж, может и к лучшему. Снова раздалась волчья трель, уже ближе. За ней еще одна.
    «Что эти твари делают в Снежной пустоши»? - с досадой подумал Монси, и, прищурившись, вгляделся в сгущавшуюся темноту. Заметив впереди чёрные силуэты гор, монах приободрился. Значит, они почти на месте. Снег стал сыпать густой, мерзлой крупой. Сани, не сбавляя хода, двигались вперед. Наконец, впереди вырисовался внушительный каменный фасад дома, буквально вросшего в гору. Как сын к матери, жался он к холодному склону. На самом верху, под замысловатой остроконечной крышей, пробивался тусклый свет. Словно огонёк жизни, теплящийся в мрачной громадине. Дом опоясывала высокая ограда. Монси остановил сани и сошёл на снег у высоких и узких ворот. Что есть силы, он забарабанил по обледеневшему дереву. Прошло несколько минут прежде, чем послышался лязг, и ворота распахнулись. Высокий, седовласый мужчина с факелом вышел навстречу монаху.
    - Кто здесь, и что вам нужно? – спросил он холодно и тут, разглядев пришедшего, воскликнул удивленно: - Монси? Что занесло тебя сюда в такую пору? Что-нибудь случилось в Храме?
Голос хозяина дома стал настороженным.
    - Не волнуйся, я приехал не за тобой, почтенный Оорм, - поспешно заверил Монси. – Но я привез парня, который нуждается в помощи.
    - Он из Храма? – недоверчиво спросил мужчина.
    - Нет, нет, он вообще, похоже, не местный. Охотники подобрали его в лесу пару дней назад.
Мужчина, поколебавшись, подошел к саням. Монси встал напротив, наблюдая за ним. Монах знал, что Оорм замечательный лекарь, больше всего ценящий покой и одиночество в собственном доме. Монси надеялся, что эта любовь к покою не заставит Оорма захлопнуть перед ними ворота.
    - Почему ты не отвез его в Храм? Там что перевелись лекари? – с хорошо скрытым недовольством спросил тот.
    - Ему нужна твоя помощь, - с нажимом ответил Монси.
    - Так серьезно? – уже более миролюбиво спросил Оорм.
    - Боюсь, парень рискует остаться калекой, а наши лекари, к несчастью, только помогут ему в этом.
Оорм помолчал, размышляя, потом махнул в сторону дома.
    - Заезжай во двор, - распорядился он. – Посмотрим, что у тебя за пациент. Ты же знаешь, почтенный Монси, я не беру больных в дом. Но не выгонять же вас, в самом деле, на ночь глядя.
   Монах, не слушая оправданий Оорма, поспешно завел сани на просторный двор. Ворота захлопнулись. Появился юноша- слуга и предложил позаботиться о лошади.
    - Там человек, который не может передвигаться сам, - сказал Оорм. – Отыщи носилки и ещё кого-нибудь, чтобы перенести его… скажем в гостевую спальню.
    - У тебя есть гостевая спальня? – усмехнувшись, спросил Монси.
    - Здесь полно бесполезных комнат, - холодно ответил Оорм. – В одну из них я провожу сейчас тебя. Следуй за мной, - излишне церемонно предложил он.
Монси подумал, что в Храме переполошатся, если он не вернется. Но выезжать ночью было опасно, и монах со спокойной совестью побрел за Оормом.
    - Про сани и лошадь не беспокойся, - говорил тот, шествуя по мрачноватому, едва освещённому коридору. Монси заметил, что со старых канделябров свисают подрагивающие от сквозняка кружева паутины.
   «Хозяин не очень-то беспокоится о порядке», - подумал монах, а вслух сказал:
    - Я бы хотел знать о судьбе парня, которого привез. Спокойней было бы покидать твой дом, зная, что с ним будет всё в порядке.
    - Вот твоя комната, почтенный - вместо ответа проговорил Оорм и распахнул тяжелые резные двери.
Монси оказался в небольшой, но ярко освещённой комнате. Казалось, здесь ждали его прихода, и монах удивился. А Оорм направляясь к выходу, бросил через плечо.
    - Сейчас принесут горячий ужин. А я пойду, посмотрю твоего протеже.
Потом, остановившись на минуту, добавил:
    - Всё что нужно, спрашивай у слуг. И ложись спать. Утром я обязательно сообщу новости.

                *******************************

     Покинув гостя, Оорм по тому же тёмному и пыльному коридору направился в противоположную часть дома. Здесь всё было совсем по-другому. Яркий, трепещущий свет множества свечей заливал коридоры и зажигал искры на вычищенных до блеска канделябрах. На стенах картины в витиеватых рамах перемежались со странными вещичками, название и назначение которых было не ведомо зачастую самому хозяину, но которые радовали глаз причудливостью. Большинство из них было привезено с лекарских поездок во внешний мир. Оорм торопливо прошёл небольшой круглый зал, посреди которого беззаботно плескался фонтан с разноцветными рыбками. Дно фонтана было выложено сияющими кристаллами, и потому мерцало и светилось, меняя цвет на протяжении дня. За залом следовал новый коридор, пол которого был устлан толстым пушистым ковром, а на стенах висели все те же причудливые вещички. В конце коридора, у двери, прикрытой, объемными шторами, на полу сидел слуга, и от нечего делать водил пальцем по разноцветному ковровому ворсу. Заметив приближающегося господина, он поспешно поднялся и склонился в приветственном поклоне.
    - Что там? – коротко спросил Оорм.
    - Мы всё сделали, как вы велели, господин Оорм, - смиренно ответил слуга, не поднимая глаз. – Мы уложили того человека на кровать и разожгли огонь в камине. Принесли ваш сундучок.
    - Он пришел в себя? – деловито осведомился Оорм.
    - Нет, господин, -  также смиренно ответил слуга.
Больше ни слова не говоря, лекарь вошел в комнату. Здесь было тепло и уютно. Горели свечи, потрескивали дрова в камине. Посреди широкой кровати, на богато расшитом шелковом покрывале лежал Као-ше. Волосы черной паутиной укрывали его лицо, и подошедший Оорм, осторожно поправил их. В тот же миг рука, коснувшаяся Као-ше, задрожала. Оорм отпрянул, и застыл в шаге от кровати, словно громом пораженный.
    - Адвилар?! – вздохом сорвалось с онемевших губ.
Оорм задрожал, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.
    - О, боги! – прошептал он. – А я хотел отправить тебя в Храм.
На лице отразился неподдельный ужас.
    - Я бы никогда не простил себя… - пробормотал он, и усилием воли взяв себя в руки, подошел к кровати и склонился над Као-ше.
Всё ещё подрагивающей рукой Оорм ощупал ногу Као-ше, снял повязку с раненой руки. Нахмурился и покачал головой.
    - Надо же, как неудачно, - пробормотал он и добавил, слегка похлопав пациента по плечу: - Ничего, я помогу тебе. Всё будет хорошо…сынок.
     -  Вест, - позвал он слугу и тот моментально появился в комнате. – Принеси сюда горелку и медную кастрюльку с водой.
Слуга кивнул и поспешно удалился. Оорм коснулся распухшей лодыжки. Као-ше вздрогнул и, болезненно застонав, открыл глаза. Его непонимающий и удивленный взор скользнул по комнате и остановился на Оорме.
     - Кто вы? – пробормотал Као-ше. – Разве я не…
Он замолчал, не в силах осознать происходящего.
     - Не волнуйся, - проговорил Оорм. – Я лекарь. Монси привез тебя сюда. Монах. Припоминаешь?
Он подумал, что впервые разговаривает с сыном, и тут же отбросил сентиментальные мысли, оставив их на потом.
    - Монси? – переспросил Као-ше и нахмурился. – Да, конечно. Он собирался отвезти меня в Храм. Я помню, как мы ехали. Но разве путешествие закончилось?
    - Он привез тебя с полчаса назад. Но в Храме тебе вряд ли бы помогли. Монах рассудил правильно, решив приехать сюда. Моё имя Оорм. А ты? – старательно пряча волнение, спросил он, и тут же был ошарашен ответом:
    - Као-ше.
    - Вот как? – не сдержал удивленного вопроса лекарь, и тут же, снова взяв себя в руки, добавил: - Думаю, у нас еще будет время поговорить. Давай займемся тобой. Когда ты сломал ногу?
     - Два дня назад,- ответил Као-ше, разглядывая лекаря.
Внешность человека, много раз упоминаемого Ландри, казалась Као-ше смутно знакомой. Это было странно, так как лекарь вёл замкнутый образ жизни в Снежной стране, о которой Као-ше и не слышал раньше. А в Тикане при дворе не пользовались услугами приезжих лекарей. И всё-таки… Оорм был не стар, несмотря на седые волосы, собранные на затылке в длинный хвост. Волевое лицо и большие светло-коричневые глаза, смотревшие внимательно, но не пропускавшие наружу ни одной эмоции.
   - А рука, - продолжал меж тем расспросы лекарь.  – Эту рану нанес зверь? Она сильно кровоточила. Ты пытался остановить кровь?
   - Я наложил тугую повязку, - подтвердил Као-ше.
   - А когда снял?
   - Спустя много часов. Я плохо соображал. Промерз до костей. А ещё эта яма. Меня нашли охотники, но они отказались помочь мне с перевязкой. По правде говоря, я был настолько обессилен, что …
Мужчина покачал головой.
    - Эти люди и себе помочь не в состоянии. Было бы странно, если бы они из кожи вон лезли ради незнакомца, - сказал Оорм с досадой и
легко дотронулся до раненой руки.
Као-ше вздрогнул и поморщился.
 - Пальцы словно онемели, - пожаловался он.
Оорм кивнул. И совершенно бесстрастно проговорил:
    - Что ж придется работать с тем, что есть. 
      
                **************************

      Монси проснулся с жуткой головной болью. Дом Оорма оказался ещё менее гостеприимным, чем его хозяин.  Всю ночь по комнате бродили сквозняки. Сквозь щели в окнах намело снегу. Он растаял и лужами растёкся по полу. Огонь в камине почти погас, так что под утро монаха донимал холод. Пришедший спозаранку слуга принёс холодную воду для умывания, и так громыхнул медным тазом, что Монси проснулся и буквально подпрыгнул на жёсткой кровати.
    - Все бока отлежал, - бурчал монах, неохотно поднявшись. – Этот Оорм…! Что за дом? Что за слуги? Матрасы сбились и отсырели, дрова коптят, еда… Да разве можно назвать едой пережаренное мясо и кислые овощи?
Кряхтя и прихрамывая, монах подошёл к окну. Погода тоже оставляла желать лучшего. Серо-синие облака распирало от снега. Вот-вот они взорвутся и выбросят на землю ледяной пух. Далеко в сероватой дымке смутно виделся силуэт Храма. Монси вздохнул, представляя предстоящую поездку и объяснения с монахами. Он отошел от окна, часто моргая заспанными глазами. Двери комнаты бесцеремонно распахнулись, пропуская Оорма. Лекарю не удалось сомкнуть глаз этой ночью, что, впрочем, не отразилось на его внешнем виде. Спокойный и подтянутый он с любопытством поглядел на Монси.
   - Мне сказали, что ты уже на ногах. Наверное, не терпится вернуться в родные стены? – с легкой тенью сарказма спросил Оорм.
   - Ты так гостеприимен, почтенный лекарь, - ответил Монси с невозмутимым видом, – что я и не вспоминал о Храме. Но, к сожалению, мне действительно пришла пора возвращаться. Братья монахи могут обеспокоиться моим долгим отсутствием.
    «Ведь иногда встречаются вещи и похуже, чем твоя жёсткая кровать и тонкие одеяла», - зло подумал он и нахмурился.
    - Очень надеюсь, что ночь в моем доме не оставила неприятных воспоминаний, - словно прочитав его мысли, проговорил Оорм и виновато добавил: - По правде говоря, я не умею принимать гостей.
Это прозвучало так искренне, что монах растрогался и заверил, что всем доволен, и был бы рад видеть Оорма в своей скромной обители.
    - К тому же, - добавил он. – Не на меня должно было быть направлено твоё внимание. Как чувствует себя ваш пациент?
 Оорм нахмурился.
     - Что ты собираешься сказать в Храме? – спросил он вместо ответа.
Монси опешил.
     - В каком смысле? – неловко переспросил он.  – Ты имеешь ввиду мое долгое отсутствие? Почему тебя это волнует?
Монах выглядел растерянно, но вместе с тем пояснил.
    - Во-первых, это не впервые я не возвращаюсь в Храм вовремя. Погода, как ты знаешь, у нас переменчивая. Не раз она вынуждала меня заночевать в доме охотников. Поэтому не думаю, что братья монахи действительно сильно встревожены.
И вдруг посерьезнев, спросил, подозрительно глядя на собеседника.
    - Что случилось, лекарь? Не думаю, что бы тебя волновали наши взаимоотношения в Храме. Что-то не так с тем парнем, которого я привез?
Оорм смутился. Вопрос вырвался сам по себе, и теперь лекарь сожалел о нем.
    - Забудь, Монси, - проговорил он.  – И не беспокойся за твоего подопечного. Так или иначе, он встанет на ноги. Ты правильно поступил, привезя его сюда.
  Монах пристально смотрел на Оорма.
    - Мы знаем друг друга много лет, Оорм, - сказал он серьезно. – И не смотря на твоё гостеприимство, отношения у нас дружеские. Именно опираясь на нашу дружбу, я рискнул привезти к тебе среди ночи больного парня. И именно благодаря нашей дружбе ты не захлопнул перед нами ворота. Ты можешь довериться мне сейчас. О чем ты хочешь попросить?
   - Я хочу, чтобы никто в Храме не знал об этом парне, - быстро проговорил Оорм. – Ты можешь солгать ради нашей дружбы?
Монси помялся, обдумывая ответ:
    - Думаю в Храме всем интересно знать только одно - что со мной всё в порядке. Эта история… Я могу и не упоминать о ней.. Тем более, как я уже говорил, я не раз оставался ночевать у охотников.  - наконец сказал он.
Оорм прошелся по комнате и остановился у камина, задумчиво глядя на огонь, разведённый утром слугой. Отблески от разгоревшегося пламени, плясали у него на лице.
    - Я должен пояснить, - проговорил он.  – Этот паренек, он… мой сын.
Он бросил на монаха испытующий взгляд. Монси остолбенел.
    - Сын? Когда-то ты говорил мне…
    - Да-да, я рассказывал, что у меня есть сын, но я даже подойти бы к нему не смог. Теперь ты сам привез его мне, Монси. И он нуждается не только в моей помощи, но и в защите. В защите от внешнего мира. Посторонних глаз, мнений, действий. Я кое-что слышал... Ты поможешь мне в этом, почтенный Монси?
Монах, уже отошедший от шока, с интересом смотрел на Оорма.
     - Как же я раньше не заподозрил, - улыбнувшись краешком губ, сказал он. – Вы очень похожи.
Он подошел к Оорму и положил ему на плечо пухлую руку.
     - Не волнуйся, никто в Храме не узнает. По крайней мере, от меня.
Лекарь с тревогой глянул на друга.
     - Я имею в виду семью охотника, приютившую парня. Не я один езжу к ним за шкурками. А твой сынок приглянулся дочери охотника. Она может интересоваться его судьбой. Но! Я что-нибудь придумаю. Обещаю!
Он ободряюще улыбнулся.
     - А теперь мне пора ехать. В Храме заждались.