Patience. Часть 8. That s why he s here

— Скажи, чем тебе поможет то, что я скажу? Ничего от этого не поменяется. Ничего... — шептала девушка, ощущая, как пылают её губы.
— Можно? — спросил парень, робко притрагиваясь пальцами к подбородку темноволосой.
Внутри у неё всё пыхтело, горело, взволнованно бурлило, но снаружи она лишь краснела, не двигаясь.
Кэльвин приподнял её лицо и аккуратно подушечками пальцев прикоснулся к закрытым глазам.

«Он сейчас так близко… Совсем рядышком возле меня... Он смотрит на меня, возможно, беспокоится, а я… я… а я даже взглянуть на него не могу. Я урод. Нет, он не беспокоится, разве что жалеет. Не хочу, чтобы меня жалели. Не хочу! Нет, я вру. Я хочу, но чтобы только … только он. … Теалориана, ты глупая и ничтожная. Сейчас он смотрит на тебя, притрагивается к тебе, находится в твоём доме, а ты… ты инвалид. Если ты ему не была нужна здоровой и вполне себе красивой, то сейчас и подавно не нужна. Ты — урод, не больше» — от таких мыслей на глазах у Теи начали выступать слёзы. Чтобы те не рухнули вниз, она со всей силы закусила губу и зажмурилась. Но одна большая одинокая слеза всё же скатилась вниз по щеке.

— В чём дело? Я сделал тебе больно? — глаза Брукса бегали по лицу темноволосой, пытаясь отыскать ответы.
— Нет, ничего такого. Всё в порядке, — она слабо улыбнулась.
— Тогда почему ты плачешь? — светловолосый бережно вытер тыльной стороной ладони со щёчки девушки слезинку.
— Я не плачу, это просто… иногда такое бывает, я не могу это контролировать, — соврав, она всё так же закусила кончик языка, как и всегда. Глупая привычка.
— Только не ври мне, я же вижу и хорошо понимаю, что дело в чём-то другом. Я тебя обидел?
— Нет-нет! — запротестовала короткостриженая Ривера. — Просто… просто я жалею, что не могу видеть сейчас теб.., — она резко запнулась, тут же залившись пунцовым румянцем.

«Не подумав, болтнула, опозорилась. Ты идиотка, Теалориана Ривера» — она мысленно закатила глаза наверх и представила, как сейчас было бы кстати ударить себя ладошкой по лбу.

— В смысле, я хотела сказать, что я.. э-э… — начав терзать губку, в следующее мгновение Ривера почувствовала тёплый воздух прямо возле своего уха, который приятно щекотал кожу и заставлял мурашек бежать ещё интенсивнее по коже.
— Не оправдывайся. Я понимаю, ты просто не так выразилась. Лучше скажи мне, как ты потеряла зрение, что с тобой сделали эти существа, по другому их не назовёшь, и есть ли возможность сделать операцию какую-то. Только не бойся открыться мне. Я просто хочу помочь. Выскажись, и тебе станет легче. Знаю, трудно довериться тому, кого даже не видишь, но, поверь мне, я не сделаю ничего плохого, — он взял её ладошки своими руками и, поддерживая Тею за талию, подвёл её к дивану. Усевшись, не отпуская её руки, он похлопал её кисть:
— Расскажешь?
— Угу, — кивнула темноволосая, будучи не в состоянии отказать. Сглотнув и поняв, что она только что подписала себе смертный приговор, Ривера начала придумывать, что ей соврать.

Но может будет лучше рассказать правду?



— Я скажу тебе правду, но перед этим задам тебе вопрос. Ты ответь на него, но только не мне, а себе. Нужна ли тебе моя правда? — её глазные яблоки бегали под тонкой плевой век. Она желала знать ответ, но не хотела его слышать. Она боялась. Боялась той правды, которую сейчас мысленно произносит в своей голове этот парень, сводящий её с ума, сидящий рядом с ней, пришедший к ней домой…
Могла ли она мечтать об этом? Могла ли подумать, что сам Кэльвин Брукс, эталон её идеальности, как внешне, так и внутренне, будет думать о ней после того странного и до боли страшного вечера в лесу, что испортил её жизнь? И вправду ли она ненавидит тот злосчастный час? Жалеет ли о том, что произошло той ночью? С одной стороны, нет, ведь парень сейчас рядом с ней, а, возможно, если бы не этот случай, его бы здесь не было, но с другой — да, потому что бедняжка не может видеть его.

— Ты знаешь? Сказав, что она нужна мне, я совру, — слова, слетевшие из уст парня, больно резанули по сердцу миловидной особи, — так как это нужно тебе. Мне нужно кое-что другое. Имею в виду, мне хочется выслушать тебя и поддержать, — Бибер сильнее сжал хрупкую кисть руки девушки, тем самым выражая то, что он рядом, что он — поддержка.
Брюнетка, тяжело сглотнув слюну, холодными пальчиками, окаменевшими от переживания, сильно впилась в плоть парня, его тёплую руку, как бы удостоверяясь это он или кто-то другой, настоящий ли он или просто плод её воображения.

— Зрение я потеряла не просто так, не из-за того, что долго сидела за компьютером или что-то типа этого. Всё немного или же намного хуже. Это сделали несколько человек. Причём нарочно, хорошенько всё спланировав, — ей с трудом удавалось произносить слова, которые при произношении заставляли картинки воспоминаний вставать перед глазами Риверы. — Так-с, — протянула девушка, пытаясь не думать о том, что было, — ты ещё что-то хотел узнать. Если не ошибаюсь, что-то на счёт операции, да?
— Да, но подожди секунду. Кто это сделал и за что? Разве это возможно быть таким... таким бесчеловечным? — произнёс парень, выражая свою обеспокоенность в тональности и... боли в голосе?


«С болью? Он произнёс это с болью в голосе или мне послышалось?.. Успокойся, идиотка, не придумывай прекрасную сказку, которая тебе не суждена» — сердечко в груди затрепетало, но тут же облилось кровью — оказывается, реальность жестока.

— Неважно кто, неважно за что. А бесчеловечность… тут я не соглашусь: именно это и есть человеческим фактором, присущим каждому, просто большинство пытается утаить и скрыть его. Согласись, в каждом из нас живёт то, что является антинормой, антинормальностью; что находится за рамками приличия и закона.
— Значит, всё-таки боишься открыться… — тяжело вздохнул Кэльвин.
— Открыться — не боюсь. Боюсь последствий.
— В смысле? Ты думаешь, что я кому-то расскажу и пойду в полицию? Ну, на счёт полиции — это ещё вполне возможно, но вот трепать о том, что с тобой стряслось, тем более если ты мне открылась, я не имею никакого права. Так о каких последствиях ты говоришь?
— Если ты узнаешь причину, возможно, последствия плохие будут не так у меня, как у т…— не успела договорить Теа, как на полуслове её перебил звонок в дверь, а сразу же после него стук о деревянную поверхность. — Кто там? Я ведь никого не жду…, — сердечко бешено заколотило у забеспокоившейся брюнетки. Теалориана знала, кто пришёл, но всё равно вслух произнесла этот риторический вопрос.
Куда ей деть Брукса? Как она оправдается? Или, может, просто не стоит открывать двери?

Кажется, большие проблемы пришли в гости и только что постучались в дверь.



— Это твоя мама? — спросил светловолосый.
— Нет, у неё работа у давно началась. А к нам никто просто так не заходит в гости. Никогда, — девушка на мгновение затаила дыхание. Стук в дверь повторился. Только этот звук был сильным, громким, словно кто-то бил кулаками.
— Точно? Если это нежеланный гость, я могу его выпроводить.
— Нет, что ты. Это, наверно, соседка. Слушай, я пойду, спрошу, что нужно, а ты пока пойди на кухню и сделай два чая, пожалуйста. Кухня находится справа от меня, чай на верхней полке над плитой, кружки — рядом, — проговорила девушка, уже трясясь со страха.
— Ну, ладно, — тот одобрительно кивнул. — Настырная у тебя, однако, соседка.

Ривера ни на малейшую долю секунды не почувствовала облегчение или покой. Тяжело вздохнув, она начала направляться к входной двери. Спешила, как могла.
Будучи уже у источника звука, Теалориана приоткрыла двери, отворив предварительно замочную скважину.
— Кто там? — спросила нерешительно она.
— А ты догадайся. У тебя одна попытка, — услышав знакомый голос, Ривера напряглась сильнее.

«Только бы Кэльвин не показался ей на глаза» — мысленно молила брюнетка у Всевышнего.

— Кэтрин, не ожидала тебя у…
— Увидеть? Ха-ха, да ты шутница, Теа, — рассмеялась рыжеволосая.
— Ха-ха, слепая не ожидала увидеть. Ха-ха! — залилась смехом ещё одна особа. Теа узнала в этом голосе Стэйси Дуллитл, которая делает всё, что скажет ей Бэйли.
— Дулит, незачем озвучивать в голос понятные вещи. Итак уже все поняли, — грозно произнесла Кэтрин, обращаясь к Стэйси.
— Прости, — та умолкла.
— Так, Ривера, я сегодня видела, что у тебя были гости. Мне не понравилось, что именно этот человек навещал тебя. Кажется, на днях кто-то получит новую порцию болевых ощущений. Видимо, эта особь — мазохист, так как, зная, что её ждёт за грешки, продолжает грешить. — Теа услышала хруст костяшек пальцев. Она напряглась.
— Не понимаю, о чём ты, — она сглотнула.
— Теа, я видела, что утром заходил Брукс. Что он хотел?
— Он.. эм-м… мама хотела устроиться к его отцу на работу, но тот послал маме какое-то письмо. Детали не знаю, — придумала на ходу Ривера.
— Врёшь, — ухмыльнулась рыжеволосая и, уже было, хотела открыть двери, чтобы войти внутрь дома, но Ривера захлопнула перед её носом дверь. — Ну, ничего, на днях ты увидишь расплату, — злобно прошипела та.
— Да-да, сучка. Мы так просто не отдадим тебе нашего Кэльвина, — скрипучим голосом пролепетала подтакивающая Дуллитл.

У Теи сердце колотило в бешеном ритме.

— Теа, я не могу найти чай, — послышался брюнетке скулящий голосок. Вздохнув и улыбнувшись, она тут же напрочь забыла о том, что было всего минуту назад, и направилась к Бруксу, хозяйничающему на её кухне.
— Наверно, закончился, — сделала вывод девушка, шагая по направлению в кухню.
— О, всё. Я нашёл, — обрадовался парень.
— Прости, что я тебя заставила делать чай. Это было некрасиво с моей стороны, — стоя в проёме дверей, Теа закусила губу.
— Да что ты, ничего ужасного. Это мне и на пользу, ха-ха. А то я уже и забыл, когда в последний раз заваривал сам чай, — тот пожал плечами, заливая кипяток в две кружки.

«Как-то всё это странно. Он пришёл, но так и не объяснил истинную причину того, почему же он здесь. Да и неожиданный визит Кэтрин как-то совпал с приходом Кэльвина. Ведёт он себя странно: проявляет сочувствие, трогает за лицо, ведёт себя так, словно я… словно я его девушка. Может, это всё спланировано Кэтрин? Может, она меня ненавидит и хочет отомстить, а врёт, что это из-за Брукса, лишь чтобы сгруппировать возле себя его поклонниц, которые помогут ей уничтожить меня? Но, если это так, должна быть важная причина для такой ненависти. Неужели то, что когда-то было в детстве, стало двигать ею? Я помню, что мы пробили шины на машине её родителей, а это привело к ссоре в семье и уходу отца из семьи. Потом, когда мать Бэйли нашла нового мужа и забеременела во второй раз, её отец сделал суицид. Может, она считает меня виноватой в этом? Если это так, тогда я не могу держать на неё злости или обиды. Мне жаль её… Но, как бы ни было, я рада, что Кэльвин сейчас здесь, и плевать, если спланировано; плевать, даже если меня изобьют до смерти его поклонницы во главе с Кэтрин Бэйли» — размышляя, брюнетка не обращала внимания на парня.

— Вот только что заваренный чай. Теа?
Она почувствовала прикосновение к своим рукам, перекрещенным на грудях, и вздрогнула. У неё автоматически распахнулись глаза.

Прозвучал звонкий звук, оповещающий о том, что фарфоровые кружки упали на пол, разбившись на маленькие кусочки и разлетевшись в разные стороны. Горячий чай обжёг босые пальчики Теалорианы, и та поспешно сделала шаг назад, закрывая веки и отворачиваясь в сторону. В груди у неё всё сжалось. Щёки запылали. Сердце громко начало стучать, эхом отдавая биты в череп, который, казалось, вот-вот лопнет от этого невыносимо громкого звука.

— Прости, я не хотел. Просто… неожиданно вышло. Прости, — почти что шёпотом произнёс парень. Этот осипший голос заставил Риверу напрячься ещё сильнее.

— Это ты прости. Я не хотела тебя… напугать. Именно поэтому мне нужны очки — чтобы не случались такие казусы. Прости ещё раз. И, думаю, тебе лучше будет уйти, — кратко сказала она, тут же сев на землю на колени и начав руками собирать с пола осколки, которые она искала на ощупь.

«Лучше бы ты ушёл. Уходи. Пожалуйста, уходи. Пожалуйста…» — слёзы выступали на её глазах, которые она всячески пыталась удержать, но не смогла. Ей осталось лишь скрыть признаки своей обиды — спрятать за волосами.

Вдруг Теа услышала, как парень молча обошёл её и направился, как она посчитала, на выход. Слезинки покатились вниз по лицу с большим напором и начали падать прямо в ту лужу чая, которую сделал Брукс минутой раньше. Ривера стояла на четвереньках и, плача и думая о парне, напрочь забыла об осколках.

Она не рыдала, не всхлипывала, лишь молча проглатывала слёзы, которым удавалось добираться до её уст. Она ожидала вот-вот услышать хлопок входной двери, но вместо этого почувствовала, как рядом кто-то приземлился, а затем, нежно прикоснувшись к её лицу, бережно вытер слезинки. Просто молча, без лишних слов.
Темноволосая робко улыбнулась, почувствовав, как с глаз упали последние капельки — слёзы счастья. Счастья, переполняющего её из-за того, что он рядом, несмотря ни на что. Несмотря даже на то, что она не знает, зачем, в действительности, он пришёл.

— Давай-ка, поднимайся, — он обхватил её талию рукой, прижал к себе и начал подниматься. — Я сам сейчас всё уберу. Только что я пошёл за тряпкой, которую я успел заприметить, как я понимаю, в гостиной.
Она чувствовала, что он улыбается.

— Не стоит больше плакать, — держа хрупкую кисть Риверы в своей ладони и прижимая её тельце к себе, Кэльвин в буквальном смысле поднял девушку в воздух, а затем осторожно поставил её на ноги.
— Спасибо, — тихонько, стесняясь, поблагодарила девушка, заливаясь румянцем.
— Тут не за что благодарить, глупенькая,— мягкая улыбка разлилась на лице светловолосого Брукса. — Ты прости меня, дурака. Моя реакция была неправильной и глупой, я сейчас готов убить себя за то, что обидел тебя.

Слова словно пронзили сердце Теалорианы. Та засияла, словно солнышко. Внутри у неё стало тепло, и что-то приятно защекотало внутренности. Счастье переполняло её в этот момент. Вот ради этих слов она готова была даже умереть. Умереть вот так вот, чувствуя неземное счастье.

— Нет-нет, ты не обидел. Вовсе нет. Правда, — запротестовала она, размахивая правой рукой.
— Тогда какая причина твоих слёз? Не думаю, что разбитая кружка или пролитый чай. Ты не должна плакать. В смысле, никто не заслуживает твоих слёз, — он всё ещё крепко держал её руку. Холодные пальчики и пунцовые щёчки Теалорианы не смогли пройти мимо внимания шатена.

— Ты меня смущаешь… — призналась Ривера, шепча слова и отступая назад от Кэльвина. Закусив губу, она ещё пуще залилась краской — парень даже не думал отпускать её руку, лишь сильнее сжал её в своей ладони.
— Мне нравится, что я тебя заставляю краснеть, но смущаться не надо. Хорошо? — он сделал шаг вперёд, став совсем близко к девушке. Та, держа голову опущенной, кивнула.
Она обожала и ненавидела это мгновение.

Обожала, потому что Кэльвин здесь и сейчас. С ней.
Ненавидела, потому что не может видеть этого светловолосого парня и эти карие глаза.

Обожала, потому что может к нему прикасаться.
Ненавидела, потому что понимала, что Брукс ведёт себя сейчас так лишь потому, что ему что-то нужно. И она догадывалась, что именно.

Обожала, потому что хотела этого.
Ненавидела, потому что соглашалась на это.



— Кэльвин, скажи правду, чего ты сейчас хочешь? Зачем это всё? — она всё так же держала голову опущенной. Голос её выражал некую тревогу.
— Я? Хочу услышать продолжение твоей истории. А ты?
— Истории? — она тут же приободрилась. — Нет никакой истории, это всё неважно. Важно лишь то, что….— она вдруг запнулась.
— "Важно, что..."? — спросил Брукс, давая понять, что ждёт продолжения.
— Что пол всё ещё не убранный и его следует почистить. Иду, возьму веник и лопатку, а то осколки повсюду, ещё, не дай Бог, порежемся, — сглотнув, она отошла от парня, направившись в небольшой холл, где за одной из дверей была кладовая.
— Тебе помочь?
— Нет-нет, что ты, не стоит, я сама справлюсь, — она улыбнулась.



Сердечко просто готово было в любой момент вырваться из грудной клетки и вспорхнуть, словно птица.

«Боже, какие ощущения. Эти чувства, они… они такие невероятные! Мне хочется закричать во всё горло, прокричать всему миру, что я чувствую, как это — чувствовать их, эти невообразимые чувства» — размышляла девушка, терзая свою губу и мысленно представляя, как парень целует её. Затем перед глазами её предстала картина того, как они вдвоём идут вместе по улице, держась за руки.

«Что за мысли? Дура, не мечтай об этом. Не мечтай. Ты сделаешь себе таким образом ещё больнее. То, что происходит сейчас, больше никогда не повторится. Так что смирись и прими правду такой, какой она является» — втянув в лёгкие побольше кислорода, Ривера взяла в руки только что нащупанные нужные ей предметы и вернулась к Бруксу, который, как оказалось, уже убрал за собой:
— Что-то ты долго. Я уже быстренько собрал осколки и вытер пол от чая.
— Кэльвин, это лишнее. Правда. Если ты сегодня впервые за долгое время делал сам чай, то могу сказать, что никогда не мыл полы. Не нужно было. Но спасибо.
— Эй, я же человек, и понимаю, что тебе трудно. Так, давай не заморачиваться над этим. Лучше продолжи отвечать на мои вопросы. Я должен знать правду.
— Правду? В смысле? — брюнетка напряглась.
— Ладно, не буду тянуть кота за хвост, спрошу напрямик: то, что с тобой случилось, — это из-за меня? Да или нет? Это сделали какие-то девушки из-за того, что я тебе нравл… что я тебе делал искуственное дыхание? Только скажи правду, я должен знать. Ведь если я виновен в том, что с тобой случилось, я себе не прощу. Моя совесть мучает меня, не даёт мне покоя. Я должен знать, что произошло и почему. Если я виновен, я сделаю всё, чтобы помочь тебе и исправить это недоразумение.

Ривера упала в ступор. Душа её упала в пятки. Сглотнув, девушка лишь ошарашенно открыла рот.

«Так вот почему он здесь. Он просто не хочет ощущать себя виноватым» — правда в виде боли эхом сдавливала череп Теалорианы.

Она никак не ожидала услышать такие слова от того Кэльвина, который засел у неё в сердечке.
Это не тот Кэльвин Брукс. Не он засел там, внутри.

— Нет, можешь не переживать на счёт того, что это из-за тебя. С тобой это никак не связано. Если ходят такие слухи, то на то они и являются слухами. Это неправда. А сейчас тебе пора, — она говорила коротко и сухо, показывая своё... нет, не недовольство, а разочарование. Она разочаровалась в нём. Крутой, нереальный парень из грёз — Кэльвин Брукс — упал в её глазах.

— То есть, это и вправду никак не связано со мной? Не хочу, чтобы было плохое впечатление обо мне, просто совесть не даёт мне ночами покоя.
— По-моему, я тебе уже ответила. Твоя совесть может спать спокойно. И ты тоже. Не стоит заморачиваться над тем, что происходит в моей жизни. На то она и является моей жизнью — всё касается лишь меня и моих родных, а тебя уж подавно никаким боком не обходит.
— Ладно, прости тогда, что побеспокоил.

Теалориана ничего не ответила.

— У меня ещё один вопрос. Тебе нужна какая-то помощь? В смысле, материальная? — спросил парень, перешагнув через порог входной двери.

Это разозлило Риверу не на шутку.

— Прости, но тебе не кажется, что ты слишком многое на себя берёшь? Объясняю: во-первых, утром ты ворвался в мой дом, как ни в чём ни бывало; во-вторых, прямым текстом заявил, что ты мне нравишься. Откуда тебе знать? Чувство, как будто ты умеешь читать мои мысли и знаешь, кто или что меня интересует. Прости за нескромный и прямой вопрос, но ты что, медиум или экстрасенс, или, быть может, просто самоуверенный маленький мальчик? И сейчас ещё смеешь предлагать грязные деньги своих родителей?! Я не нищая! Мне подачки не нужны. Я тебе никто, собственно, как и ты мне, так что ни в твоей «заботе», — она сделала пальчиками жест «воздушные скобки», — я не нуждаюсь, ни в деньгах. Знаешь, ты такой же, как и все, — тот же самый мажор, живущий за счёт родителей, которому всё ни по чём, который считает, что миром правят деньги. Видимо, я ошиблась в тебе, посчитав, что ты мыслишь ясно. До свидания, — не дав парню даже что-либо сказать в своё оправдание, темноволосая захлопнула перед самим носом Брукса двери.

С неё хватит. Хватит уже этой чёртовой боли от/и разочарования.

Она больше никого к себе не подпустит, никто ей не нужен. Она больше не верит. Никому. Даже самой себе.
Ведь сейчас, если посмотреть правде в глаза, становится понятно, что она разочаровалась в себе и в том образе, который она создала с помощью своего разума, своей фантазии, который был для неё воплощением идеала. Да, идеалов не бывает, но этот парень со всеми своими недостатками был для неё им. До этого момента.

Но, разве это не то, что она ожидала от этой ситуации, — боль, разочарование и плохой конец истории, «анхэппи энд»?
Это именно то.

Может, если бы эта заплаканная и ослепшая девушка поверила в себя, всё было бы по-другому?