Афанасий и экология

После продажи  нашего с Афанасием первого судна, «Sea Mother», мы хотели пойти в рейс вместе. Я, по крайней мере, хотел. Владелец, друг детства Афанасия, заверил его, что покупка нового судна обязательно состоится. Но денег на хороший пароход не хватало, время шло, каждую неделю мы с моим капитаном разговаривали по телефону.  Наконец, он сказал, что понимает мое финансовое положение и отпускает меня по-доброму. Может быть, позже пересечемся.

Буквально через пару месяцев, судно они действительно купили. Но было оно нисколько не лучше своего предшественника. И назвали они его так же:«Sea Mana», та же мать моря, только по гречески. Через несколько месяцев , когда я уже успел вернуться с другого парохода, позвонил мне судовладелец, объяснил, что судно  после покупки побывало в заводе, на модернизации, но сейчас они старшего механика хотят поменять. Я согласился приехать, как договаривались.

А на другой день мне пришло гораздо более заманчивое предложение. И пароход помоложе, и зарплата намного больше. Жена моя услышав это, предложила позвонить Курелосу, владельцу. Но я и номера телефона не знал, и неудобно было. Но тут звонит он сам опять, спрашивает, смогу ли найти второго механика и электромеханика. Отвечаю, что второго найду, а вот со старшим могут быть затруднения. Объяснил ему ситуацию, и он тут же согласился платить мне столько же, сколько предлагали в другой компании. Так легко решился щекотливый вопрос.
 
Попав на судно, я пожалел, что вообще не отказался. Кроме моего знакомого капитана ничего хорошего на пароходе я не увидел. Главный двигатель «Мицубиси» с тремя выхлопными клапанами на каждой крышке. Обшарпанные коридоры с пучком труб на подволоке, даже не прикрытые обшивкой. Два дизель-генератора вместо обычных трех.
-  Да, попал! – подумал я. Еще и своих людей подставил.

Люди, впрочем, были настроены оптимистично. Вторым механиком я предложил поехать своему соученику, Александру Остапчуку, который лет 8, как работал на берегу,  в родном Тирасполе,  после возвращения с Дальнего Востока, где добрый десяток лет отработал по распределению. После такого долгого перерыва ему было сложно устроиться на работу, тем более, что английский язык ему не давался никогда. Ему- то после 30-тидолларовой зарплаты в Приднестровье 1800 было за счастье, о технике он не особо думал: «Справимся!»

Заведование второго механика он знал хорошо, если не считать кондиционера , которые в Холмске не встречались. Зато Саша  мог работать на токарном станке, это для меня было важнее. Электромеханика я нашел через друзей.  Молодой, грамотный парень, после «Вышки», Игорь Беспаленко.  Вызвал я опять сварщика своего, Сашу Вакульчука.

Но главное, что меня беспокоило, была экология, вернее, ее нарушения. Дело в том, что судовладелец собирался использовать судно в Черном море, где санитарные правила жестче международных. В Украине требуют наличие цистерны фекальных вод обязательно. Старший механик, грек, бывший на приемке судна и на переоборудования, был, очевидно, из тех людей, о которых говорят: «Начнет Богу молиться, и лоб расшибет». На старом судне не так легко найти ненужный танк, чтобы изменить его назначение. А стармех нашел сразу два: танк льяльных вод, и танк нефтяных отходов, объединили их ему в ремонте, подсоединили к насосу откачки, и…готово!

Я просто за голову схватился. Пошел к Афанасию. Говорю ему:
-  Капитан, ну, если бы я тебя не знал! Ну, если бы ты был некомпетентен! Но ты же умный человек, посмотри на календарь, какой год сейчас! Нас же с тобой посадят!
-  Механик, владелец приказал сделать танк под фекалии. А пока ты можешь его использовать под льяльные воды.
-  А потом что делать? Когда мы в Черное море пойдем?
-  Потом придется его помыть.
-  А воду из льял куда качать? За борт вообще нигде нельзя, а уж в Черном море-то?
-  Э, Горбачев! Лапшу на уши мне не вешай! У тебя сепаратор льяльных вод есть, вот и выкачивай сразу за борт через него.
Логика убийственная .- Ну, ладно, допустим. Хотя ты и неправ. Танк все равно должен быть. Но сладж-то куда девать? (Сладж – это отходы от сепарации топлива, масла, отстой из топливных цистерн, утечки топлива и масла). Для него-то танка тоже нет!
-  Точно нет? Не может быть! Я ему один только танк разрешал использовать.
-  Афоня! Посадят!

В общем , как мы выкручивались, писать нельзя. Экология, вообще, такая тема, ее лучше не трогать.
Через пару месяцев идем на погрузку в Мариуполь. Перед этим владелец напоминает, что у нас есть фекальный танк на борту. Приходим в порт, сразу после властей – экологи. Двое. Мужчина – начальник отдела, говорит на ломаном английском. Женщина, довольно симпатичная, лет под сорок, помалкивает.

-  Пошли мы с мужиком по пароходу. Показал я ему  перед надстройкой клапан «выдачи фекальных вод», куда мы пожарный трубопровод втихую подвели. Потом в машину пошли.  Ну, это вообще цирк был.

-  Покажите мне насос фекальных вод  - Показываю – Покажите насос сладжа.  Покажите насос сепаратора льяльных вод.  Включите сепаратор. – Ну, это уже легче. А то я один насос три раза показываю. Дурдом полный.

Возвращаюсь в капитанскую каюту. Мы с ним обмениваемся парой фраз, пока начальник руки в ванной моет. И вдруг заговорила «Валаамова ослица». Да еще на прекрасном английском языке:

-  Мастер, если Вы думаете, что кого-то надурили, Вы глубоко ошибаетесь. Штраф вам придется заплатить порядка…пяти-шести тысяч долларов. Американских. У вас, как я поняла, полный беспредел.
-  Подождите, девушка, не спешите. Договоримся, мы ведь разумные люди. Говорил мне ведь механик, предупреждал. Не послушал я его.  Давайте так: мы понимаем, что виноваты, надо платить. Но … зачем же так много? Я сейчас вызову агента и мы договоримся полюбовно…

Как он там договаривался, я не знаю. Сколько заплатил – тоже. Но каждые три дня соленую пожарную воду из крана выдачи фекалий мы сдавали, еще и задабривал капитан экипаж сборщика блоком «Мальборо», чтобы фекалии им не казались слишком чистыми.