Случай в разведке

Случай в разведке.

   Моего отца призвали в Армию сразу же, как только ему стукнуло 18 лет, в жестоком 42 году. К тому времени бабушка уже получила известие, что два её старших сына пропали без вести в первые дни войны, у границы Белоруссии и Польши. Отец попал в разведроту.      
 Одно из первых заданий, полученных им, было добыть «языка». Стояла осень,  дело было где-то под Сталинградом. Из наших окопов в бинокль хорошо просматривались немецкие позиции и подступы к ним, иногда можно было заметить и некоторые перемещения по вражеским окопам.
 
   Целый день разведчики изучали местность, старались запомнить положение каждого кустика, кочки, за которыми ночью они могли бы укрыться. Но четырежды их рейды  за «языком» были неудачными. То ли опыта у молодых солдат было маловато, то ли немцы ждали «гостей» и были бдительны, но их обнаруживали, начиналась стрельба и им приходилось отступать, таща за собой раненых и убитых товарищей… Но приказа никто не отменял, штаб ждал новых данных от противника, и на следующий день разведчики вновь до рези в глазах изучали новый маршрут ночной вылазки.

   Нервы их были измотаны до предела, подступало отчаяние, и так хотелось уцелеть! В ту ночь они снова ползли друг за другом по влажной, холодной земле, затаив дыхание и стараясь раствориться в этой черной ночи. Сообщались между собой заранее обговоренными сигналами, рукой придерживаясь за сапог впереди ползущего. С собой тащили плащ-палатку.
   В этот раз удалось почти вплотную подобраться к немецкому окопу. Напряжение было страшным. Впереди, в окопе, послышались тихие голоса. Вдруг вспыхнула спичка, две фигуры наклонились и прикурили, закрывая огоньки сигарет руками. Отец успел заметить погоны на плечах одного – офицер! Он-то и был  нужен! Передав по цепочке условленный знак, разведчики разом бросились в окоп. Второго немца пришлось убрать ножом, а на офицера навалились втроем, набросив на него плащ-палатку и яростно наминая бока, чтоб не пикнул.

   Теперь надо было очень быстро преодолеть ничейное поле между окопами, да ещё с плененным «фрицем». А если он начнет упираться?! Его же придется тащить волоком! Заранее было намечено, что если «языка» возьмут, то дадут красную ракету и в тот же миг  артиллерия начнет работать, «отсекая» разведчиков от противника и давая им возможность бегом преодолеть это поле.

   Фашист оказался на редкость сообразительным, даром, что офицер. После красной ракеты и первого залпа он сразу понял, что сейчас снаряды начнут ложиться аккурат в то место, где он находится. Резво выпутавшись из плащ-палатки, он  с такой скоростью рванул в сторону наших окопов, что измученные разведчики не могли его догнать, а только сопровождали, чтоб не заблудился. Тоже жить хотел, гад… Всю ночь его допрашивали в штабе, он дал ценные сведения. После передислокации войск началось наступление. Оно было успешным.
Мне, как работающей  на ЗЭМе, было интересно узнать, как там наши танки на войне… Отец говорил, что танкистов они уважали, во многих случаях они были спасением. Одно дело бежать по полю неприкрытыми, и совсем другое – сзади за танком или на его броне. Под Курском ему довелось видеть немецкие танки, в том числе и «Тигры», с оторванными напрочь башнями, отброшенными в сторону. Казалось, что не только огневая мощь снарядов, но и справедливая ярость танкистов так разделывались с этими тяжелыми машинами.