Несчастный случай

Он шел по прошлогодней, желтой и мокрой от моросящего дождя траве, путаясь в мелких сломанных ветром ветках. С берега дул промозглый ветер. Ноги скользили в мокрых ботинках, а прилипшие, отяжелевшие от сырости брюки натирали лодыжки. Но он не чувствовал этого. В голове, от постоянных порывов ветра стоял постоянный гул. Выпитая водка качала не хуже ветра. По мокрому ремню карабина вода стекала на сжимающую его до белых костяшек руку. В какой-то момент он не удержал равновесия и споткнувшись о кочку, упал на колени. Патроны высыпались из кармана. Он аккуратно собрал их негнущимися от холода пальцами и положил назад. Выпрямившись, несколько секунд, через прозрачный лес, всматривался в медленно плывущие по реке льдины. Потом качнулся вперед, и будто пытаясь сохранить равновесия сделал шаг, потом еще и еще, продолжая брести куда-то вперед, туда, где есть только одна, ему ведомая цель.

Обычно весной, как правило ему было лучше.  Депрессия на какое-то время уходила, звуки просыпающегося мира становились осмысленными, куда-то звали, голоса детей, яркие цвета еще не потускневшей от пыли зелени, яркий прозрачный солнечный свет делали все происходящее вокруг вновь интересным. Постоянные мысли об одиночестве пропадали или делались не такими главными как обычно. По большому счету, он никогда не был одинок физически. Были дети, жена, коллеги по работе. Но шли годы, и все вокруг доказывало, он чужой. Рядом не было ни одного человека, которому можно было рассказать откровенно о том, что мучает, поделиться… Единственный друг, которого знал с глубокого детства погиб. Жена давно уже просто презирала и ненавидела, всегда относясь к нему как  к нему как к ошибке своей молодости, а теперь еще и как к источнику поступления средств и просто домашнему слуге. Они уже почти не разговаривали. И даже случайно оброненные фразы, в которых хоть намеком проявлялась его тоска, вызывали у неё бурю гнева, хамства и злобы. Дочки выросли, жили своей жизнью, да и той связи, которая обычно бывает между отцом и детьми, у них так и не образовалось. Что было тому причиной, постоянный отрицательный пример взаимоотношений между родителями, или его отстраненность от воспитания дочерей, было не понятно. Во всяком случае, он прекрасно понимал, что если он вдруг исчезнет, кроме традиционных слез и быстрого забвения ничего не будет.
Для большинства мужчин, работа является той частью жизни, в которой можно хотя бы на несколько часов забыть о своих домашних проблемах и своими делами, хоть немного доказать самому себе, что ты еще что-то стоишь. Он тоже старался быть в ней состоятельным, до тех пор, пока не понял – ни ему, ни его семье, ни тем более окружающим, это не нужно. И наступила деградация. Он стал приходить на работу в старых, нестиранных рубашках, перестал следить за обувью, начал курить, все меньше общался с подчиненными, которые уже давно перестали замечать присутствие своего начальника. Все пошло как-то не так. Он бы с удовольствием и пить начал, но ситуация не позволяло того – на работу ездил на машине, и трезвым нужно было быть всегда. К нему старались относиться с уважением, вспоминая его прошлые заслуги, иногда еще обращались за советом, но никто не относился к нему с симпатией, а некоторые его тихо ненавидели.
Шли годы ничего не менялось. Он стал замечать, что ему не хочется после работы возвращаться домой. Жена давно уже перестала интересоваться, где он. В последнее время она всё чаще и чаще задерживалась на работе под разными предлогами, стала брать дежурства, говоря, что он не может нормально зарабатывать. Если они и бывали вместе дома, то он засыпал у телевизора в одной комнате, она в спальне. Супружеские отношения канули в лету. И только иногда, когда о них вспоминали старые знакомые и по каким-либо поводам возникали редкие стихийные вечеринки, они брали себя в руки и изображали счастливую, уверенно смотрящую в будущее пару.
А однажды, вечером, когда жена была на дежурстве, он вдруг вспомнил, что она забыла пакет с соком, и перед тем как ставить машину на стоянку решил заехать к ней. Обычно оно всегда звонил ей, что она открыла служебный вход. Но в тот день мобильник разрядился полностью и он, подойдя к окну, уже было занес руку, что бы постучать по стеклу, увидел их. За стеклом не было слышно слов, было только видно, как неизвестный обнимает целуя, обнимает её. Потом, когда он уже начал расстегивать ей халат, она вдруг отстранила его, и быстрыми шагами направилась к окну. Задернулась штора, через мгновение выключился свет. Ноги, которые вдруг стали ватными медленно довели до машины. Потом он еще долго сидел, глядя в расположенную на кромке леса точку, пока все не скрыла наступившая ночь. Как он добрался в тот день до дома, он не помнил.
На следующий день жена пришла уставшая, перекинулась с ним, как ни в чем не бывало, парой слов, сходила в душ и легла спать пораньше. Ничего не изменилось. Жизнь продолжала идти своим чередом.
Прошло несколько месяцев и жена, взяв с собой дочь, уехала в отпуск к своим родителям. Наступили выходные. На душе было пусто. В какой-то момент пришла мысль, а почему бы не съездить на дачу. Собираясь, он решил взять с собой карабин. Когда-то он занимался стрелковым спортом. Вспомнилось, что давно уже не держал в руках оружие, а место у них там тишайшее, окраина деревни, можно и по бутылочкам пострелять.
Приехав на место, он растопил печку, наколол дрова, выпил. Стало грустно. Он долго ходил по участку, вспоминая как они делали парник, сажали яблони, как под ними бегал внук, как ремонтировали баню…и много другого, тогда, когда все было хорошо. А может и тогда не было? Он выпил еще. Голова стала тяжелой. Достав карабин, он передернул затвор и приставив ствол к груди сделал холостой спуск. Боек в тишине сработал четко, выдав звонкий щелчок смазанного металла. Он еще долго сидел у окна, положив оружие на колени. За стеклом порывистый ветер гнул верхушки берез, ломаясь, мелкие ветки улетали куда-то вниз, под обрыв, исчезая в серой мгле вечера. Стальная вода реки, кружа, несла остатки грязных льдин.
Вдруг, как будто встряхнув с себя пелену, сквозь слезы, он посмотрел по сторонам. Потом медленно начал одеваться. Перед тем как открыть дверь, он выключил свет, прикрыл дверку печки, смел крошки со стола. Достав несколько патронов, но зарядил магазин, присоединил его к карабину. Еще несколько патронов зачем-то положил в карман. Выйдя, он закрыл дверь на засов, повесил замок, закрыл его. Чуть подержав в руке ключ, повесил его на гвоздик рядом с дверью. 

Уже стемнело, ветер с гулом и шумом рвал прошлогоднюю траву, вычесывая из неё старую листву, кидал её в лицо. Небольшие, осевшие сугробы, белели среди деревьев. Он шел вперед тяжело дыша, не замечая начинающейся бури. Подойдя к краю обрыва реки, он остановился. Потом сел на землю, оперевшись спиной на ствол старой березы. На реке волны становились все крупнее, захлестывая немногочисленные, плывущие льдины. Стало душно, казалось не хватает воздуха. Оцепеневшими пальцами он расстегнул телогрейку. Передернул затвор, дослав патрон. Медленно развернул карабин стволом к себе и придерживая оружие одной рукой за магазин, протянул вторую к курку. Срез ствола неприятно уперся в сосок. Машинально он сдвинул ствол, убрав это неприятное ощущение. Ветер становился все сильнее. Рядом с шумом упала крупная ветка. Гул стал настолько сильным, что могло показаться, что рядом ревет реактивный самолет. Он смотрел остекленевшим взглядом на воду. Ветер сушил влагу роговицы. Справа раздался треск.
Он ничего не почувствовал. Ствол огромного, старого дерева ударил его по голове, согнув тело вдвое. Заряженный карабин выбило из рук и он отлетев в сторону, скатился по склону обрыва прямо в воду. Оружие потом так и не нашли, участковый много раз опрашивал жену, о том где оно может быть. Найденные в кармане патроны, так и не смогли что-то объяснить.
В тот день бурей в деревне было сорвано несколько крыш и несчастный случай не удивил никого.