Троицкий мост

За окнами свет фонарей,
Улица, переходящая в мост,
По которому ходят лишь те,
Кто крыльями достаёт до звёзд.
Он едва ли удержит двоих,
Не согнув бетонных плечей,
По нему водили в цепях,
И ангелов, и палачей.

По нему страхом гнали босых,
Когда шёл прошлогодний снег,
И кнутами секли слепых,
Подгоняя их робкий бег.
У него под ногами река,
В ней вода из росы и слёз,
Охраняют её берега,
Образуя янтарный плёс.

А когда приходит туман,
Укрыв звёзды на небе мглой,
По мосту идёт человек,
Весь прозрачный, как будто нагой.
Его мало кто видит днём,
Он приходит, когда закат,
Отыграет над мостовой,
Панихидой по дню набат.

Он подходит к краю моста,
Что-то шепчет, не подняв глаз,
Тем, кто в спешке мимо идёт,
Не понять смысла этих фраз.
Он стоит над рекой и льёт,
Душу вниз о чем-то шепча,
Многие сторонятся его,
Видя в нём черты палача.

Он давно позабыл кто сам,
Помнит только дом свой, да мост,
По которому гнал людей,
Выбирая за них погост.
Он не слышит ни птиц, ни речей,
Стал похож на старый засов,
Окруженный в мелькании дня,
Только тысячью голосов.

Они вечно идут сквозь него,
Склонив головы камнями вниз,
И молитвенный воздух льют,
Выпуская сердца из риз.
Им роса как глоток воды,
Что осела на мостовой,
И сквозь реку на них глядят,
Кому ставят за упокой.

Он на чёрном коне впереди,
Облачённый в литую сталь,
Отражает щитом лучи,
Наполняя слезами Грааль.
Его плащ слился с пеплом волос,
Поседевших за этот час,
Он готов совершить свой рок,
Погасив жестом сотни глаз.

Как-то раз на восходе дня,
Выполняя свой крестный ход,
Чей-то контур в сонной толпе,
Стал протискиваться вперед.
Тут палач приструнил коня,
Удивленно взглянул на мост,
На него смотрели глаза,
Тёплым светом далёких звезд.

Он увидел в них лики тех,
Что когда-то прошли здесь черту,
Оставляя остатки тепла,
Вереницей следов на мосту.
Они молча кричали душой,
Но не слышен был этот крик,
И вобрав в себя все голоса,
Стал шептать палачу старик.

Всадник голову вниз склонил,
Против воли идти не стал,
Молча панцирь нагрудный снял,
А старик как с листа читал.
Нашептал ему все что хотел,
Напоследок взглянул в глаза
Едва слышно сказав Аминь,
Серафимом взмыл в небеса.

Он забыл с тех пор о себе,
И о том кем когда-то был,
Каждый вечер он ходит на мост,
Читать то, что старик вложил,
Своим словом ему в глаза,
Пробивая доспехов сталь,
Окропляя сухость души,
Тем, что было налито в Грааль.

И с тех пор он не носит металл,
Стал прозрачный как летний дым,
Но о нём не забыли здесь,
Он поэтому нелюдим.
Он живёт где-то на краю,
Среди псов и таких же, как сам,
Каждый вечер он ходит на мост,
Чтобы дань отдать небесам.

За окнами свет фонарей,
Улица, переходящая в мост,
По которому ходят лишь те,
Кто крыльями достаёт до звёзд.
Я стою в середине моста,
Грею пальцы холодным ключом,
Вспоминая когда в жизни сам,
Был и ангелом, и палачом.