воскресенье, 26 мая 2002

На этот раз только на третий день справился с заключительным опусом 151-ой тетради, и те же три дня перелистываю страницы 152-ой, в которой почти вся календарная осень 1995 года. На фоне, не знаю уже, как назвать то, что было или происходило осенью 1994 года. При включении компьютера обнаружилось сообщение Яши о том, что получены все мои письма, включая копию письма Марку от 22 мая, которая оказалась в папке «Написанные письма». Тем лучше. Никаких эмоций и комментариев, только просьба ко мне, чтобы я смог обзавестись программой раскодировки кириллицы. Что называется, с больной головы на здоровую! Написал, как есть, что можно не торопиться и общаться по уже отработанной схеме. Кстати, по поводу электронной почты больше не комплексую, успокоился и вполне удовлетворён тем, что есть. Уже утром на кухне, а именно там я сегодня отсиживал урочное время, начал исправительную работу с первых страниц 152-ой тетради. Ожидаются большие проблемы в первые пару недель сентября, а потом вроде дело пойдёт полегче. Так или иначе, события последних дней, связанные с расшифровкой последнего опуса, показали мою возросшую проницательность, не говоря уже о готовности решать проблемы любой литературной сложности в заданном контексте. Речь не о жанрах, но стилистической органике. Теперь можно взять паузу на вполне заслуженный отдых.
152, с.1-4.
               
                ***
Правоты непоправимой
завершающий аккорд….
Точно! Случай правит миром! –
Дело сделано. Вперёд!
Клавишный аккорд обычный.
Тренировочный пассаж.
Триумфальная привычка,
ритуальный антураж!

Мяч в ногах, и поддаётся
славной лепке пластилин,
всё, что хочешь, удаётся, –
вечным комом первый блин!
Тротуар в калошах новых,
глядя вниз, не оступись,
наблюдай, задрав головку,
отрываясь взглядом в высь!

«С крыш шагающие капли, –
сколько лет и сколько зим! –
длинноногие, как цапли»,
тут же довообразил!
То ли дело, разбежаться,
и с прыжка в полёт уйти
собственным «гигантским шагом»
в петле на конце шлеи!

Под снежинки или дождик, –
всё, что небо ниспошлёт,
подставляй свои ладошки,
ощущенье не соврёт!
Но удачи почему-то
с пользой дела не сведу
в наудачу ловле чуда
ртом открытым на лету!

Пока опус кажется сносным, возвращаюсь… на 40 дней вспять, сначала пообедав и поспав. Щупаю, насколько за это время сдули шины, а после небольшой разминки и помня ссаженные руки, берусь за насос, как Тургенев за розу в перчатках. Ну, и представления были у этого молодого неуёмного Маяковского! Дался ему Тургенев в период отчётливо отчаянного нигилизма, между прочим, почти по Тургеневу! И вот уже, как это ни странно, уверенно объезжаю Жулебино, не конька, давно и хорошо объезженного, но большой круг даю на приличной скорости. Оля в это время возобновляет перепечатку Юлиной курсовой. Ещё днём она принесла в дом огромную охапку сирени. Школьники после последнего звонка наломали и бросили.

понедельник, 27 мая 2002
Заключительный майский воистину благословенный понедельник! К тому же, во всю уже копаюсь в 152-ой, продолжаю вспоминать, сравнивать и думать, как лучше продолжать восстановление и извлечение, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Что значит не уходить далеко от образцов последних лет и проваливаясь во время, когда иногда требовалось хоть чем-нибудь поддержать пещерный костёр. И не свихнуться на синдроме голодных страхов: «не до жиру, быть бы живу», который весьма соответствовал общему синдрому «дружного общественного страха». Одно – сквозь другое, как время сквозь время! Одно проистекало из другого. Но основные животные инстинкты, с правотой которых не поспоришь, съели, сожгли слабого на соблазны человека! Ничего не поделаешь. Бывают в жизни огорченья, невзирая на великолепные образцы опарышей, что нет, нет, да и возникали в нашей немереной «своего дерьма могучей куче»! У всех на виду, на устах у всех! Сатирику Задорнову крымские «обсерваторики» подарили звездочку, ими открытую, – астероид за номером в пределах 4-рёх – 5-ти тысяч! Ждут в гости, чтобы вручить лично удостоверение по полной форме! Великолепно! Счастливей земли не найдёшь! Другим словами, пройдя пару страниц, сильно соскучился, и решил развлечься, чтобы не сморило в сон. Действительно до 12-14 сентября в 152-ой не густо, не пусто, но просто-таки ничего приемлемого возбуждающего. Почти всё давно уже сделано, переписано много лучше. Вот я и подумал, может быть, не дожидаясь настоящего сентября, уже начать основное действие, подняв, как многотомное судебное дело для ознакомления полтора десятка тетрадей? И выбирать только лучшее. С другой стороны до начала мундиаля времени практически не остаётся. До своего рода  долгожданного отпуска – совсем ничего! А после него наступит настоящий июль. Поэтому и торопиться вроде не к спеху. Надо пока что обойтись без резких движений. Не было ли одним из таких резких движений вчерашнее выступление на велосипеде? Так или иначе, должен быть доволен, как желанием писать, так и возможностью двигаться в прямо противоположном направлении. Беру внушительную паузу на восстановление творческого тонуса, смотрю фильм, свободно и длинно общаюсь с В. Ш-ным по телефону, играю в очень быстрые шахматы с соперниками, соображающими хуже, да ещё и, в отличие от меня, не требующими брать назад проигрышные ходы. Вечером, едва сел за компьютер, получил письмо от Марка, на которое ответил только после первого общего просмотра файла прямо с 17 мая. На этот раз показалось вполне прилично, в моём стиле и духе. А вот с перепечаткой вещей из 152-ой всё-таки повременю до завтра. Потому что остаются, если не проблемы, то неясности, связанные скорее не с исходным материалом, но общим характером дальнейшего продолжения движения. Окончательного решения ещё не принято. И снова время убежала, как с закипающего молока пена. Вот, чего давненько уже не видел. Не лечился, как в глубоком детстве маминым горячим кипяченым молоком с маслом и сахаром! Давно уже так не мучился и не отдыхал одновременно, «то негою, то жаждою томим», не вспоминал так прочно и глубоко, пока без особых эмоций и комментариев. Дела мои, если не ошибаюсь, идут на поправку. Возможно, вскоре зафурычу на всю катушку, и тогда, конечно, мало что будет годиться из упорного ежедневного труда ради выживания, ради того, чтобы в один прекрасный майский, как сегодня, например, вечер принять решение о возвращении к абсолютной художественности и полной красоте изящной словесности. Вот, собственно, какого решения дожидаюсь. Когда это начинать? – не сегодня-завтра? Я и музыку не слушаю уже два дня, жду подсказки! Как ждут самых невероятных вестей. Вот-вот должно что-то случиться! После таких внезапных заключений в приливе сил и ощущений боюсь даже сейчас заглядывать туда, где вполне неплохо существовал ещё сегодняшним утром! И не буду. Скоро ли начну поднимать общие временные пласты, уйдя из ежегодных циклов, как ушёл от недельных и сезонных? Попытка – не пытка, хотя определённых задержек и издержек не избежать!

вторник, 28 мая 2002
Утро майское! Роскошное не жаркое солнце после всё ещё довольно прохладной ночи. Со вчерашнего вечера что-то вроде маленькой простуды. Ухо прошло, но носом не совсем комфортно дышу. И даже совсем слабые сигареты едва ли не угнетают, закладывают вслед за носоглоткой всю богатырскую грудь. Словом, свалилась, откуда ни возьмись, большая слабость, которая продолжилась и утром. На балконе решаю продолжать вести 152-ую как заключительную тетрадь эпохи дома на Велозаводке. Но действуя уже в ключе строжайшего отбора по принципу жестокой справедливости. То же в подручной тетради. Либо что-то интересное, либо ничего по аналогии упоминания о покойных. Собственно говоря, именно уже произошедшие как бы внезапно перемены остановили и прижали ещё в конце 151-ой. Сегодня отнюдь не легче, чем вчера, капельное продвижение с утра на балконе, потом полный провал, упадок сил, как после только что перенесённой болезни. Даже играл со слабыми противниками хуже обычного. Потом перекус, новости, куски каких-то фильмов, отдых почти до шести вечера. Трудный подъём, первые целенаправленные телодвижения, пот, контрастный душ – всё, вплоть до обливания холодной водой! Надо же отметить как-то 19-ую годовщину первых шагов по желанию! Отметку нулевого уровня. В момент включения компьютера пришло письмо от Марка: одна его строчка и… 26 страничек литератора из Кирьят-Ям, теплотехника, кандидата наук о его поездке в «разноэтажную Америку». Это уже довесок культурной нагрузки к общебытовому плану нескучной жизни. Сегодня прошёл опять-таки очень не жаркий день, вполне спокойный, но с каким-то необъяснимым болезненным подтекстом.
152, с.2.

                ***
Что «неистовым Роландом»
в пионерский горн трубить?!
Оттрубив и так немало,
лучше молча жить и быть.
После вздоха путь короче,
неужели дотяну
без особых заморочек
от «иди ты… до да, ну»!

Словно почка «мёртвой точки»
экзотическим листком
разразится непорочно
«никогда уже потом»!
В мере счастья назревая
добродетельнейшим злом,
времена воспринимаешь
отрывным календарём!

Это же кино сплошное –
верить в свой самообман!
В каждой раке, что ни вскроешь, –
мощи мне не по зубам!
Как снаружи обнаружить
недоношенность идей, –
недоразвитость жемчужин
от болезненных потерь?!

Даже перед зимней стужей
культивируем в себе,
так сказать, тепличный ужас
поражений и побед!
Не бесследны наши лета:
в гуще шрамов и морщин,
дебрях из самозапретов,
в удовольствие почин!

Это значит с каждым годом
интересней и трудней,
невзирая на погоды
с «аритмией этих дней»,
выползать из монологов,
прогонять себя сквозь строй
призраков весьма жестоких,
сфабрикованных порой!

Можно так, а можно этак –
полный поворот кругом:
кроме «волчьего билета»
был-таки посмертный том!
Возрождаюсь постепенно
в степени, сводя на нет
в каждом прожитом мгновенье
яркий неформальный след!


               
                ***
Меняются числа значений,
меняется возраст времён.
В мгновеньях своих неизменных
всегда переменой живём!
Мне хочется напрочь забыться,
но так же себя наблюдать:
как праздновать, славно трудиться –
моментами брать и давать!

Значенья с единственным смыслом –
одним над толпою лицом,
светильником неба, солистом,
что фокусом взглядов сведён!
Стихам, что прекрасно носились,
как фрачная пара с крылом –
образчик салонного стиля –
глубокий с прогибом поклон!
          ______________

Охотники бродят по следу
в то время, как зверь на ловца
соседом по лестничной клетке
выходит с бутылкой винца.
Налившийся миф виноградный,
присутствие Бога во всём,
где воля, покой и отрада
в бесчисленном множестве форм.
Даёшь, если что отнимаешь
из свойств неким качеством слов:
себя отдаёшь, принимая
без всяких сомнений любовь!



                ***
Какое счастье вам в подарок!
Какой подарок в этом мне
без позолоты самоварной
и меди в каменном лице?!
С чем подниматься на эстраду,
не сразу если посылать,
куда подальше, если надо 
хотя бы пару слов сказать?!

С лихвой хватает пота с кровью
и воздаяний по делам
всем ждущим мира и покоя,
подобно жаждущим богам!
Куда уйдёшь от оправданий
в риторике трибунной лжи
за все телесные страданья
и наслаждения души?!
          ______________

Волшебный свет. Свежо и сыро
гуляет вешний ветерок.
Я тоже жду и жажду мира
с любовью вечной в смертный срок!
Кипящий шум, прибоя брызги,
обжим пространством и ожог:
при первом поцелуе бриза
на высоте сшибает с ног!

С гитарно-черепным оскалом
в скале с прострелом перебор:
вёл «Город мёртвых» Кара-Дага
со мной серьёзный разговор!
Живу себе, и наслаждаюсь
тем даже, что нельзя отнять,
и в разрешеньях не нуждаюсь,
чтоб вести свыше принимать.



                ***
Лазурь в разрывах туч и облаков
над дворовой шкатулкой музыкальной,
где словно в кассе азбучной весь свод
прижизненных акцентов эпохальных!
Феноменально, - я бы так сказал,
когда бы оставался уникально
счастливым в одержимости начал,
не знаю, как сводя концы с концами!

Опека свыше, жуткий блеск в глазах,
бездарно-гениальная повадка,
бесстрашия маниакальный страх
героя мифа, проданного в рабство!
Но сколько ждать счастливого конца,
судьбы благоприятного исхода,
храня сиянье внешнее лица,
как свет и воздух внутренней свободы?!

Не здесь сейчас, что никогда потом….
Отдай, «незаменимо-незаметный»,
плод кислый, неприемлемо сырой
без ложки лжи, что хороша к обеду!
Тогда уже никто или ничто
не усугубит грех безвинной жертвы, –
ведь засушил смоковницу Христос
несправедливо за «ответ неверный»!