Потрошитель. Часть 2

Как и планировалось в четверг, ровно в 12.00 я стояла перед школьниками. Непрестанно заставляя себя улыбаться, я была готова произнести перед десятками глаз: «Я судмедэксперт, я копаюсь в трупах». Конечно, я не собиралась говорить последнее, я тщательно продумала свою речь, чтобы не только не шокировать детскую психику, но и вызвать к себе уважение.

- Здравствуйте, дети…

Меня нагло перебила классная руководительница. Я мысленно обрушила весь свой гнев на эту молодящуюся рыжую старушенцию, чья голова была усеяна сотнями заколок и невидимок. Старушенция неприятно скалилась, и обняла меня за локоть, пододвигая поближе к партам.

- Сегодня Миссис Стюарт поведает вам, что в мире существует огромное разнообразие профессий, многие из которых могут казаться нам странными или даже отталкивающими, но, тем не менее, не бывает плохих занятий! Преступайте, милочка!
Пока я слушала ее речь, в голове была легкая туманность и дисгармония. Внезапно я почувствовала себя глупо. Такое чувство, будто я действительно занимаюсь чем-то постыдным. Но это не так! И сейчас я это докажу!

Наконец вырвавшись из ее рук, я открыла рот, но меня бессовестно оборвал на полуслове паренек на последней парте. На вид, ему больше лет, чем остальным. Вместе со своим приятелем мальчишка по-барски раскинул ноги в разные стороны и один из них кинул вопрос:

- Вы что чистите унитазы?

Класс захохотал, даже девочки, показавшиеся мне паиньками, задорно смеялись и оглядывались на крутых пареньков.

- Она, наверное, стриптизерша!

И снова «ха-ха-ха». Я не стала поддаваться на провокацию, а снисходительно наклонила голову и громко произнесла:

- Я работаю патологоанатомом!

Да! Я сделала их всех! Съел крутой мальчишка на последней парте, открывший рот?
Все мигом замолчали, а я продолжила, ощущая, как девочки с первых парт приготовились вникать в буквально каждое мое слово. С мягкой интонацией я продолжила говорить, уверенная, что больше меня никто не посмеет перебивать.

- Если быть точной, я – судмедэксперт.  Наверное, это звучит не так страшно, правда?

Дети все как один были прикованы к моей речи. Я почувствовала себя раскрепощенной и принялась медленно расхаживать по классу.

- Мисс Тейлор верно подметила, одно название «патологоанатом» вызывает у людей чувство беспричинного страха. Но люди никогда не перестанут рождаться, есть, пить и … как это не прискорбно умирать. Я занимаюсь посмертным изучением трупов …
Девочка с двумя светлыми косами осторожно подняла руку:

- Но вы сказали, что вы судмед… как там…

- Судмедэксперт! Правильно, солнышко! Мы работаем совместно с полицией, изучая признаки насильственной смерти, помогаем определить каким образом, и в какое точное время умер человек.

Я говорила целый урок. Мое выступление явно произвело фурор. Когда все закончилось, старушенция кинула на меня восхищенный взгляд: «Какая же вы смелая!». Покидая класс, каждый из детей лично попрощался со мной по имени. Возле меня остановились те двое мальчишек.

- Я слушаю вас, молодые люди.

- Скажите, когда вам когда-нибудь привозили человека со снятой кожей?

Я растерялась, ожидая, что мальчишки просто извиняться и еще раз поблагодарят меня за интересный рассказ. Я задумчиво посмотрела на них:

- Нет, не приходилось. Но знаешь, разные ведь бывают люди. Встречаются и настоящие маньяки, которых непременно ловят полиция… и разумеется, сажают за решетку.

Мне показалось, что парнишки не были всецело удовлетворенны моим ответом, но что мне оставалось? Сдается мне, я уже и так малость переборщила сегодня. Я сильно отошла от задуманного, впустив в свое выступление больше положенного слов «смерть», «убийца», «труп».

Нечаянно, я восстановила в памяти убитую Мэри Кьюр, на разложившемся теле которой недоставало двух небольших кусочков кожи. «Непременно ловят…». Ага, как же!
Я спешила в морг рассказать о своем триумфе Фрэнку. По дороге раздался телефонный звонок. Должно быть, это Фрэнк, не буду говорить ему как все прошло, наброшу на выступление немного тайны. Странно, но то был незнакомый мне номер. В любой другой день я бы трижды подумала, и возможно даже не подняла трубку, но сегодня я была так горда собой, что смело ответила:

- Алло, с кем я говорю?

- Розалин? Это вы? У вас очень приятный голос. Я боялся, что Томми разыгрывал меня, и вы и вовсе окажетесь мужчиной…

Точно! Друг Томми, я совсем забыла, что жду звонка.

- Но, нет, с утра была девушкой.  А вас как…?

- Меня зовут Йен! Роза, надеюсь, это нормально, что я звоню вам? Вы можете говорить?

- Да, Йен, могу…

Мне хотелось быстрее отойти от неловкостей, выслушать его предложение и отдышаться.
 
- Отлично! Знаете, Томми мало чего рассказал о вас. Но по его словам вы просто чудо и к моей большой радости в настоящее время одиноки. Я мечтаю с вами встретиться. Будете ли вы так любезны?

- Йен, я отвечу «да», если ты пообещаешь обращаться ко мне на «ты». Не знаю уж, что тебе наговорил Томми, но поверь, я довольно молодо выгляжу.

- Ахах, да, прости! Конечно же, Роза! Чем ты занимаешься сегодня вечером?
По инерции я хотела сказать, что занята, чтобы взвалить на себя бремя нового знакомства на любой другой день, но мои мысли прервало смелое заявление Йена:

- Ты еще тут? Знаешь, Томми предупредил, что ты можешь придумывать разные отговорки…

- Ха, ну и Томми! С чего бы это? Я просто вспоминаю свое расписание. Я буду свободна с шести вечера.

- Это здорово! Заеду за тобой куда скажешь…

- Давай лучше встретимся сразу на нейтральной территории.

- Кафе «Гордый шеф»? Подойдет? Это в центре города.

- Да, вполне.

- Здо-о-рово, - протянул мой собеседник и замолчал, отчего мне стало немного неловко.

- Ну, тогда до встречи?

- Да, – отстраненно ответил он.

- Пока…?

- До встречи, я буду ждать тебя! – внезапно быстро и резко отчеканил он.
Я первая положила трубку. Что за тормоз? Обязательно было портить впечатление под конец разговора?

Не успела  задуматься какое платье выбрать для встречи с Йеном, как в дверь настойчиво позвонили.

- Элли! – я обняла подругу, та не дожидаясь приглашения, зашла в дом. – Я сейчас немного занята, но входи, - сказала я в пустоту.

- Давай тебя приготовим для романтического ужина!

- Как ты узнала?

В голове выстроилась длинная цепочка, которая сумела донести до Элли весть о моей сегодняшней встрече.

- Это не главное. Надо сделать из тебя сногсшибательную красотку!

- Тебя Томми надоумил? Неужто и, правда, этот Йен столь мил, что нужно всеобщими силами его привлечь…

- Дорогая моя, - Элли подняла мои волосы вверх и с серьезным лицом оценила мой внешний вид, - открою тебе одну истину, странно, что ты сама к этому все еще не пришла, каким бы не был парень, ты должна выглядеть изумительно в любом случае!
Из моего шкафа стали быстро вылетать вещи, одна за другой, пока Элли, как несомненно опытнейший стилист сегодняшнего вечера, не нашла что-то обошедшее не подлежащее критики. Я, тем временем, спокойно сидела на кровати, задумчиво расчесывала волосы и ждала своей участи.

- Как думаешь, каковы мои шансы?

- Все сто, детка, - неотрываясь от шкафа бодро ответила подруга.

- А его шансы?

- Томми уверяет, что вы друг другу подходите… Главное, сама в это поверь.
Элли, наконец, закончила потрошить мой шкаф и грозно приказала мне взять плойку и наводить красоту на голове.

- Почему ты не носишь его? Я нашла это под горой старой одежды в самом углу, - Элли держала в руках черный бюстгальтер с большим количеством поролона внутри.
Я нахмурилась:

- Ну, это же обман…

- Какой к черту обман! Быстро надевай!

Я послушно схватила свое черное прошлое в одну руку, пока другая рука нависла надо мной, придерживая плойку.

Мой стилист не позволил мне сделать себе макияж. Элли притащила с собой огромную косметичку, и ей не терпелось поэкспериментировать с моим лицом.
- Ой-ой, - только и смогла вымолвить я.

К пяти вечера я с трудом узнавала себя в зеркале.

- Вот так и ходи всегда! – гордо произнесла Элли и выпустила меня из дома.




- Я так счастлив! – то и дело повторял Йен и поднимал за меня бокал шампанского.
Он вел себя как-то неестественно. Жеманно улыбался, вечно прислонялся к моему плечу и поднимал брови. Каждое его движение заставляло меня сжаться обратно в свою раковину. Йен вечно нес чепуху:

- Я обожаю креветки!

- А я вот вегетарианка.

- Так ты серьезно? Может зря мы заказали тебе баранину?

- О том и речь, - я отрешенно повернула голову в бок, отодвинулась от стола.
Йен недовольно вытянул губы:

- Я просто не знал, что такое возможно!

Еще пару минут он долго убеждал меня, что я ненормальная, читал лекцию на тему «мясо - польза», а потом, когда я обреченно склонила голову на плечо, он неожиданно резко остановился и так же неожиданно вскрикнул:

- А еще лакрицу!

Я старалась не показывать эмоций, лишь покусывала внутренние стороны щек и повторяла про себя «Блин-блин-блин…», отбивая каждое «блин» как минувшую секунду. Йен озабоченно смотрел куда-то в сторону. Не в состоянии более выносить его безумный взгляд я тихо переспросила:

- Лакрицу?

- Да-да, креветки!

Снова пауза длительностью в несколько секунд.

- Креветки и лакрица, они так похожи! – Йен посмотрел на меня и, встряхнувшись, пояснил. – Для меня в этих названиях есть что-то схожее. Тебе так не кажется?
- Неа…

К счастью, принесли еду, и Йен накинулся на обе наши порции барашка. Я угрюмо понатыкала на вилку несколько листьев салата и принялась снова смотреть куда-то в бок, лишь бы не на него.

- Это было вкусно, - сказал Йен с полным ртом мяса.

Было тяжело усидеть на месте, жаль, что свой лимит походов в туалет я исчерпала, но на Йена было страшно смотреть. Его жирные от баранины руки бегали по столу, беспорядочно хватая то нож, то вилку, то бокал. Я старалась держаться от него как можно дальше. Наверное, я бы умерла от омерзения, если бы мой кавалер задумал взять меня за руку.

-Что ж, ужин определенно удался, но, наверное, нам пора выдвигаться… - с этими словами я быстро встала из-за стола.

- Все верно! Но на этом, милая, сюрпризы не заканчиваются!

Кажется, сюрпризы подразумевают собой нотки удивления и последующей радости. Хотя, с первой характеристикой он хорошо справился.

Меня перекосило, когда его жирные ручища оторвались от стола и куда-то потянулись. Йен залез рукой во внутренний карман пиджака и вернул ее с двумя билетиками.

- Та-дам!

Только не это!

- Оу, ты не предупреждал.

- Ага, ага! Сюрприз! Давай, у нас еще тридцать минут, как раз успеем купить поп-корн на десертик.

Он встал и хотел было взять меня за руку, но я отскочила от него:
- Забежим в уборную?

- Иди, я подожду.

- Тебе не надо? Ну, там руки помыть? - умоляюще посмотрела на него я.
Йен театрально опустил плечи, кинул пару фраз куда-то в потолок и послушно поплелся в туалет.

Победа! Продержусь еще пару часов и домой. Почему не уйти прямо сейчас? Ну, надо же мне вдоволь ужаснуться сегодняшним вечером, чтобы как можно красочнее подобрать слова «признания» для Томми.

Ночь старого кино. «Кошмар на улице Вязов». Ну вот, а я  наделась хотя бы извлечь от этого пользу, глянуть какую-нибудь новинку.

В зале я по-прежнему всячески отстранялась от Йена, мне пришлось сидеть на самом краешке сидения. Весь сеанс он ржал как сумасшедший и неуклюже кидал себе в рот поп-корн. По-моему, это был его любимый фильм. Йен знал наперед каждое последующее действие героев. На каждое его «а сейчас будет…» я раздраженно приподнимала брови. Благодаря тому, как он увлеченно лопал поп-корн и таращился на экран, Йен и думать забыл обо мне. Хотелось есть. Я принялась нетерпеливо посматривать на часы и пытаться вычислить примерную длительность фильма. «Томми! Ну, я тебе задам!».

На улице, со словами «я тебя провожу» мой кошмар продолжился. Йен все еще находился под впечатлением от Фредди Крюгера. Он припоминал некоторые особо полюбившиеся ему сцены, размахивал руками, будто имел такую же перчатку на руке. К тому моменту, мне окончательно надоело улыбаться и делать вид, что мне интересно. Я ускорила шаг, не замечая Йена. Едва мы вышли на мою улицу, как этот сумасшедший взял меня за руку и с силой прислонил к стене какого-то бара.

- А чего это мы всю дорогу молчим?

Надо же, он заметил!

Я постаралась отодвинуться от него, но с ужасом заметила, что его хватка сильнее, чем мне показалась. Не показывая своей паники, я невозмутимо ответила:

- Ты так интересно рассказываешь, что мне и добавить нечего!

- А, то есть я тебе рот затыкаю?

Мышцы живота сжались в жесткий комок.

- Я не то имела ввиду. Хотела сказать, что я так хорошо не передала бы фильм, как ты.

Йен странно тряс головой, а когда выслушал меня, убрал одну руку в карман брюк и достал перочинный ножик. Я тяжело задышала.

- Тише, тише… - Йен маньячно улыбнулся, - это же всего лишь нож! Смотри, - он вытащил острое лезвие и принялся ловко крутить его в руках. – Можешь так? – он не отрываясь смотрел на нож, а я, наконец, медленно стала от него отходить.
Когда почувствовала, что больше не стою перед этим ненормальным, словно пойманная в угол мышь, я позволила себе сделать глубокий вдох:

- Уф, ты напугал меня!

Мы продолжили идти, я задумала не доводить Йена прямо до дверей моего дома.

- Ой, я тебя совсем заслушалась, я же обещала подруге сегодня ночевать у нее.

- Пошли к подруге.

- Она живет на окраине города, я вызову такси.

Йен задумался. А потом мрачно сказал:

- Хорошо…

Я достала телефон и набрала номер службы такси. Машина обещала прибыть где-то через пять минут, нужно потянуть время. Я отвернулась от Йена и старательно приглядывалась к каждой проезжающей машине. За спиной послышалось мерзенькое хихикание. Я упорно не обращала внимания, но он вновь посмеялся и на этот раз громче.

- Вспомнил, как Фредди высунул руку из-за стены и …

- Оу, такси! – я вылетела на проезжую часть, размахивая водителю руками.

Машина остановилась, и я поспешила открыть заднюю дверь.

- Йен, спасибо за вечер!

- Не за что! В следующий раз будет твоя очередь устраивать нам сюрпризы! – он улыбнулся и помахал мне рукой.

- Счастливо! – я закрыла за собой дверь и обратилась к водителю, - Пожалуйста, уезжаете быстрее.

В машине я принялась изнеможенно тереть лицо и разочарованно размахивать головой из стороны в сторону. Мне стало обидно. Томми, как он мог, это была шутка или он действительно так не уважает меня?! Бесполезно покружив вокруг моей улицы я, наконец, оказалась дома. Хорошо, что завтра на работу, но после, я наведаюсь к Томми Миларку.

Ровно со звонком будильника я дернулась от увиденного во сне. Счастливая, что не придется ворочаться и ловить волну сна, я одним удачным движением оказалась возле кровати. Есть хотелось так сильно, что я проигнорировала свое обычное расписание, по которому сразу после кровати следовал душ. В холодильнике, словно святился привлекательный кусочек тортика. Я любовно посмотрела на него и мысленно поблагодарила себя за то, что не расправилась с ним вчера.
В бюро снова был день колбочек и бумажек. Да здравствует моя работа! Не поступило ни одного «клиента». Фрэнк скучающе открывал древние папки с документами и что-то сверял.

К концу рабочего дня я пулей вылетела на улицу. «Томми, Томми, Томми…». Еще утром мне звонила Элли, интересуясь, не проснулась ли я в чужой постели. Я ласково промяукала ей, что все подробности вечером. Мне не пришлось звать Томми. Подруга оперативно созвонилась с ним, и без моих намеков, позвала его на встречу.
Вегетарианский ресторан. Боже, как же я голодна! Видимо, все никак не отойду от вчерашней незапланированной голодовки с Йеном. Томми и Элли заняли угловой столик, который был заставлен плоскими и глубокими тарелками, горой столовых приборов, неизменной бутылкой вина. Так совпало, что наша троица может свободно позволить себе пьянствовать, не дожидаясь вечернего времени суток. Я работаю по сменам, и часто остаюсь в бюро до 16.00. Элли преподает английский для иностранных дошкольников. Миссис Херви остается деловой и неприступной примерно до 14.00. Чем ближе учебный год, тем это время растет.

Насчет Томми можно сказать, что тот чаще бывает безработным. В рекламном бизнесе парень часто остается не удел. Томми не отличается особой прытью и не имеет нужды в деньгах, так что лишь иногда ему поручают оформить какой-нибудь рекламный постер. Да, Томми – дизайнер. Но это должно быть громко сказано! За все время, пока я его знаю, никогда не наблюдала от него творческих порывов. Томми механически выполняет порученную ему работу, не вкладывая в нее ничего от себя самого. Однажды Миларк понял, что не желает всю оставшуюся жизнь проторчать на работе. Он решился вложить все свои деньги и время в освоение рынка Форекса. К обучению трейдинга Томми отнесся как никогда ответственно. Он безропотно воспринимал все, что пытались вложить в его голову опытные трейдеры. Уже через месяц Миларк стал выходить на Форекс самостоятельно. Поначалу, мы все переживали за него. По неопытности дела Томми пошли из рук вон плохо. Он напрочь растратил весь одолженный родителями бюджет на освоение рынка. Наши неизменные уже много лет встречи ограничились лишь нами с Элли. Томми редко отвечал на звонки, как вдруг один раз он удивил нас предложением посетить недешевый ресторан в центре города за его счет. В тот день мы обмывали долгожданный успех Томми на Форексе. Проще говоря, реклама – это скорее занятие, необходимое Миларку хоть изредка чувствовать себя обремененным  какими-то заботами в его и так беззаботной холостяцкой жизни.

Друзья сидели близко друг к другу и оживленно что-то обсуждали. Бутылка была уже наполовину пуста. Я опоздала всего на пятнадцать минут!

- Розали! – Томми помахал мне рукой.

Я уронила свою сумку на стул и уселась за стол, пряча лицо в меню.

Элли осторожно опустила мое меню, чтобы увидеть глаза:

- При-вет…

Я быстро кивнула:

- И тебе здравствуй!

Томми выхватил из моих рук прейскурант и нескромно растекся по столу:

- А мне «здравствуй»?

В груди почувствовалось разрастающееся пламя. Я разъяренно посмотрела на Томми. Тот прекратил улыбаться и выпрямил спину.

- Нравится тебе дружить с полоумной подругой, да?

Элли, не отводя от Томми глаз, ждала от него ответа. Он же принял непонимающее выражение лица. Я продолжила напирать:

- Спасибо тебе, дорогой друг…

Томми нахмурился и остановил меня:

- Подожди-ка! В чем я виноват? Сначала разъясни, что не так!

- А все так! Видимо, все как раз произошло так, как должно быть! Ничего особенного не произошло. Так, всего лишь свидание двух сумасшедших.

- Йен? – глаза Элли бегали между мной и Томми.

- Нууу… - Томми старательно подбирал слова и теребил салфетку, - Йен он… Он разве показался тебе странноватым? Я не понимаю, Роза, расскажи, что произошло.

Я прерывисто тяжело вздохнула и отвернулась. А Томми продолжал:

- Я знаю его, может, он показался тебе странным, но поверь, он отличный парень! Дай ему шанс. Должно быть, он мог переволноваться, его отношения, как и у тебя, были давным-давно.

- Видимо, на этом наши с ним сходства не заканчиваются…

- Розали… - Элли еле слышно позвала меня. Я повернулась к ней и та добавила одними губами, - расскажи…

И я выложила события всей нашей встречи, не упустив из изложения ни то, что я осталась голодной, ни неадекватные выкрики в кинозале, ни ненормальный интерес к Крюгеру, и главное – вовремя показанный мне нож.

- Вау! – печально протянула Элли и опустила глаза.

Томми молча слушал меня. От столь красноречивого описания я почувствовала, как слезы скопились в уголках моих глаз, и я тоскливо добавила:

- За что ты так со мной?

Томми сорвался с места, отодвинул мою сумку и сел рядом, обняв меня за плечи. Оказавшись в объятиях друга, мне по-детски захотелось разреветься:
- Ты сказал «вы идеально друг другу подходите»…

Томми усмехнулся и погладил меня по голове:

- Веришь или нет, но я впервые узнал Йена с этой стороны.

- Ты, правда, думаешь, что мое положение настолько обреченное, что я заслуживаю лишь таких долбанутых как Йен?

- Глупышка! Я добра желаю тебе только добра! Да если бы я знал, я бы ни за что…
Элли с улыбкой потянулась к моей руке:

- Но, Розали, взгляни на это с другой стороны! Теперь нам есть над чем посмеяться!

И все-таки я немного ненормальная. Сижу, реву непонятно из-за чего, ведь на деле ничего страшного не произошло. Все хорошо, меня окружают два драгоценных человека, мне тепло и уютно! Выше нос!

- Я хотела ударить его за жирные руки! Бедный барашек, - утирая слезы, я рассмеялась, ребята поддержали меня ответным хохотом.

Далее, мы пропустили еще пару бутылочек красного, а потом я поехала к Элли. Всю ночь мы с подругой вспоминали бывших парней, студенческие годы. Обняв Элли за талию, я погрузилась в сладкий сон. Мне ничего не приснилось. Должно быть, для хорошего сна мне достаточно иметь рядом живого человека, независимо от его пола и статуса ко мне. А может просто завести кота? Хотя вряд ли кот пролежит со мной всю ночь, не выйдет. Собаку? Не люблю собак.  Они воняют и у некоторых из них глаза как у цыган.

На выходных мы с Элли собирались поехать на пляж между Санта-Барбарой и Сан-Диего. С утра мы завалили ее машину всевозможными чипсами, выпивкой, фруктами. Я была в отличнейшем настроении, пока не позвонил Фрэнк.
- Хм… - я нерадостно посмотрела на дисплей телефона.
Вряд ли он хочет пожелать мне приятных выходных, может не брать трубку, а потом наврать, что была в душе. Минуту я разрывалась между добром и злом. Я печально смотрела на машину и смиренно прислонила телефон к уху:

- Да?

- Доброе утро! Ты мне нужна в бюро прямо сейчас!

- Прямо сейчас?

Я и так знала ответ на свой вопрос, просто хотелось потянуть время.

- Да, Розалин! Я жду тебя!

Элли нетерпеливо просигналила. Я заметила, как она по-гангстерски нацепила солнцезащитные очки и в такт музыке раскачивала руками.

- Элли! Это был Фрэнк, - я держу в руках телефон и добавляю, - прости…

Элли молчит, а потом спокойно, не глядя на меня, берет с заднего сиденья пачку чипсов, грубо рвет ее и начинает закидывать одну за другой себе в рот. О, нет! Это дурной знак! Как же она зла! Ну же, надо быстро чем-то приободрить ее. Не находя лучшего решения, я повторяю за Элли, беру пачку чипсов и беспорядочно начинаю набивать ими рот. Мы обе не шевелимся, смотрим в одну точку, работают лишь наши челюсти, быстро пережевывающие вредную пищу и рука, активно доставляющая им ее. Мне тяжело говорить с набитым ртом, но я начинаю первая:

- Почему вечно со мной происходит какая-то фигня! Вчера этот идиот! Сегодня, я только-только вдохновилась идеей расслабиться и познакомиться с каким-нибудь мускулистым пловцом, но нет…

Мое нытье сработало! Элли замедлила темп поедания чипсов и сняла очки.
- Так зачем тебе на работу сегодня?

- Фрэнк сказал, что я ему срочно нужна.. Вот, черт, - до меня, наконец, доходит, что ко всем моим бедам на этой неделе, меня, скорее всего, ожидает сейчас в морге что-то ужасное.

Мышцы на лице подруги наконец-то полностью расслабляются, и она кладет свою руку мне на коленку.

- Тогда едем! Быстрее начнешь, быстрее закончишь! Но вечером ты полностью моя, поняла? – Элли погладила меня по коленке и рассмеялась вместе со мной.



Перед дверью в морг я скорчила как можно более уставшее лицо.

- Доброе субботнее утро!

- Привет, так, бери ручку и давай ко мне сюда.

Я нерасторопно отыскиваю на столе ручку.

- Так что за сро-о-чность… - растянула я.

 Подошла к металлическому столу и остолбенела.

Фрэнк едва загораживал лежащую женщину, у которой недоставало на лице губ. Они были грубо неаккуратно срезаны. Также какой-то кошмар творился с ее руками.
- Пиши явное… - бросил мне Фрэнк, - она у нас ненадолго, отсюда и срочность.
Мне было неясно, что случилось с руками девушки. Я подошла поближе. Фрэнк указал мне пальцем в журнал:

- Значит! Кисти обеих рук частично надпилены. На левой руке задета кость, на правой – только запястье.

Я быстро двигала ручкой. Мне страшно хотелось самой посмотреть, насколько искалечены ее руки. Но время поджимало и мне приходилось ждать, пока Фрэнк сам скажет.

- Отсутствуют мышцы сухожилия разгибателя большого пальца, короткого разгибателя запястья… ох, напиши просто – сухожилия мышц разгибателей всех пальце на обеих руках.

Не просто убийство! Звучит мерзко, кто-то возился в этом месиве из кровавой жижи и костей. Не каждый врач так точно смог бы вырезать сухожилия. Видимо убийце пришлось то и дело чем-то промывать кисти, чтобы иметь хорошую видимость. Я непроизвольно задумалась, смогла бы я с такой правильностью расчленить руку.

- Далее. На правой руке сломан большой палец и мизинец. Мизинец вывернут в обратную сторону. Что еще…

Я поглядывала на руки убитой и опередила Фрэнка:

- Мышца мизинца…

- Да, противопоставляющая мышца мизинца на правой руке имеет глубокий надрез… Напиши один сантиметр. Переходим к следующему…

Фрэнк поднял правую руку девушки:

- Тут интересно. Посмотри.

Я внимательно обратилась к подушечкам пальцам. На них не было кожи! Ни на одном. Я обеспокоено посмотрела на Фрэнка:

- Чем он таким работал? Все сделано с удивительной точностью!

- Чем-то маленьким и острым, иначе бы унес кисти с собой.

Но убийце понадобились сухожилия и кожа, которые он унес с собой. Совсем как на теле Мэри Кьюр! Фрэнк продолжил. Я не переставала, в любую свободную секундочку, посматривать на ее пальцы и из головы не выходила связь с девушкой возле озера. Наконец, я решилась спросить:

- Фрэнк, тебе не кажется, тут проглядывается почерк?

- Чей?

- Того же, кто унес с собой кусочки Мэри Кьюр.

- Напомни кто это…

- Озеро!

- Ах, точно! Такое я, пожалуй, не забуду. Смотри-ка, ты даже имена запоминаешь.
 
- Как убили нашу девушку? – я перевернула обратную страницу и прочла имя. – Келли Свон.

- Это не загадка, - Фрэнк демонстративно запрокинул голову Свон.

- Вижу, удушение.

- Ага, - Фрэнк накрыл тело, снял перчатки и весело упал на стул, хватая со стола недоеденную конфету.

Я не могу угомониться:

- Где ее нашли?

- Эй, детектив! Полегче!

- Я серьезно…

- Какая любопытная! Тело было найдено за чертой города на складе бытовых отходов. Полиции пришлось постараться, собаки не могли учуять труп, на свалке много интересной вони.

Я с серьезным видом посмотрела на записи Фрэнка, которые он успел написать без меня. В голове творилась бурная мозговая деятельность. Я почему-то была уверена, что чутье меня не подводит, и я вот-вот выйду на след преступника. Но после непродолжительной активности, все мои вопросы уперлись в «и что с того?». Нечего разыгрывать из себя полицейского! Побегу обрадую Элли, что работа завершена!
 
- Ну, так, это все? – смело предположила я, удостоверившись, что Фрэнк невозмутимо взял в руки газету.

- Еще проверь, пожалуйста, вон те образцы. Я уже все разложил. Спасибо.

Я чуть слышно цокнула и поплелась к любимым склянкам.

- Розалин, какие у тебя были планы на сегодня?

- Отдыхать!

- А подробнее?

Вдруг меня пробрало:

- Я что-то не пойму, - я отстранилась от образцов крови, - ты сказал, что без меня не справишься, а в итоге мы управились за минут пятнадцать!

- Ну да, а представляешь, я бы тут был один. Посмотрел, снял перчатки, записал… И так много раз… - Фрэнк едва ухмыльнулся и снова уставился в газету.

- Но Фрэнк!!!! – с явным негодованием проскулила я.

- Просто решил, что это тебе полезно! Чего ты разнылась? Утро только началось!
- Я должна была сейчас быть на полпути к Сан-Диего!!!

Фрэнк погладил меня по голове и указал на стеклышко с двумя кусочками ногтя:

- Проверь первым делом есть ли биоматериал в ее подногтевом содержимом, - Фрэнк положил руку на пробирку, за которую я только что хотела схватиться, - эту я уже проверил… - он посмотрел на часы, - ровно через семнадцать минут придет Майкл.
Я внимательно посмотрела на ногти. Мне ни разу не приходилось проводить генетическую экспертизу с ногтями. Как же за них ухватиться? Я нетерпеливо потирала руки. Порезать на кусочки и в пробирку?

- Фрэнк, извини, можно немного твоего опыта… Ногти. Как мне с ними лучше поступить? Я же не должна замачивать целый кусочек в жидкости?

- Правильно, ты же не хочешь получить генотип ногтей. Загрузи срезы в фермент на твое усмотрение, ноготь расщепится, а потом «вари». Завтра залью антисептиком.
Не люблю спрашивать совет у Аллена, уж с больно знающим видом он вынуждается раскрывать «тайны».

В морге стояла мертвая тишина. Странно, да? Это же все-таки морг! Мой напарник как назло умудрялся бесшумно перелистывать одну страницу газеты за другой. Я продолжала думать над жертвой данного преступления, как вдруг Фрэнк воскликнул «Минута! Посмотрим!» и рванул к двери. Я захлопнула крышки реагентов и встала напротив Фрэнка, показательно сдернув с рук перчатки. Аллен безотрывно следил за часовой стрелкой:

- Привет, Майкл! – Фрэнк открывает дверь и на пороге стоит Майкл и непонятливо хлопает ресницами.

- Доброе утро. Как вы тут? – Майкл кивает мне и проходит к трупу.

- Да помаленьку, потихоньку… - Фрэнк провожает Майкла взглядом и беспорядочно двигает пальцами.

Майкл Бернст одного возраста с Фрэнком. Разве что выглядит он лет на 10 моложе. Раньше мой напарник работал в одном отделе с лучшими судмедэкспертами штата, в чье число входит Бернст. Ребята в его отделе занимаются довольно сложными штуками, именно они, так сказать, раскрывают преступления, тогда как мы добываем для них очевидную, но не менее полезную информацию. Зато там явно не могут похвастаться нормированным графиком работы и сокращенным рабочим временем. Коллеги Майкла то и дело разгадывают криминальные загадки. Ни день так квест! В университете у меня мозг закипал от подобных вопросов: какой рукой был нанесен удар, с какой высоты свалилось тело. Их работа имеет такие тонкости, что мне, с моими вечными колебаниями и малоусидчивостью вход туда строго воспрещен.  Майкл указал на тело Келли стоящим за ним трем крупным парням, а сам с добродушной улыбкой уставился на меня:

- Не скучно тебе тут со стариной Фрэнком?

Майкл огляделся и умиротворенно добавил, растягиваясь как кот:

- Эх, как хорошо! Как же у вас тихо и спокойно.

Фрэнк недовольно облизал губы:

- Что интересного происходит у вас, Майкл?

Бернст широко раздвинул ноги и скрестил руки на груди:

- А вот на той неделе нашли целую бутылку из-под портвейна в брюшной полости. Муж покойной расстроился, что жена выпила содержимое без него…

Я наивно похлопала глазами:

- Как она туда попала?

- Догадайся сама. - Майкл заговорчески наклонился ко мне и шепнул. -Даю подсказку – не через рот!

Фрэнк неожиданно засмеялся и прерывисто проговорил:

- Иди домой, девочка моя.
 
Я взяла в руки свою сумку и застыла в дверях, Майкл продолжал:

- А еще попался труп женщины, из мягких тканей спины, груди, ягодиц мы изъяли порядка ста карандашей и ручек. Убийца целенаправленно втыкал их туда.

Я почувствовала, как фальшиво звучит смех Фрэнка. Мне всегда было боязно спросить, почему он ушел из такого интересного отдела Майкла. Должно быть, сейчас, ему тоже хотелось чем-нибудь козырнуть. Я развернулась к мужчинам и неуклюже стала говорить:

- У нас завелся маньяк…

- Заводятся вши, девочка… - сквозь зубы процедил Фрэнк.

- О чем она? У нас ничего такого не проходит, - Майкл нахмурился и старался заглянуть в глаза Фрэнку.

- Не о чем, она просто…

Я перебила Фрэнка:

- Два трупа, с похожими почерками убийства. Ни улик, ни зацепок, ни следов…

- Следы чего-нибудь да точно отыщутся. Мы отыщем, - Майкл самодовольно сделал акцент на «мы».

- Может, хватит отнимать куски хлеба у полицейских? Роза, я с радостью найду тебе работу, если тебе не терпится тут задержаться…

От повышающегося голоса Фрэнка у меня зашевелились волосы. Я скромно добавила:
- Я пойду, до понедельника, - я кивнула Майклу и вышла за дверь.

Я была довольна собой. Убийства случаются каждый день, но другое дело, когда чреда преступлений напоминают деятельность конкретного маньяка.

В коридоре я стала набирать Элли.

- Освободилась. Где встречаемся?

- Розали, я думала ты надолго…

- И?

- И я сижу в очереди на СПА процедуры. Давай часика через три что-нибудь придумаем? Раз у нас не вышло с пляжем, то подумай над каким-нибудь бассейном что ли.

- Хорошо!

Я была немного раздражена. Все и так сегодня пошло не по плану, а теперь мне необходимо чем-то занять эти три свободных часа. Может вернуться к Фрэнку? Нет, я же не сумасшедшая сидеть там с ним вдвоем.

Я догадывалась, в какой салон пошла Элли. Как-то раз родитель ее подопечной заметила, как Элли увлажняет сухую потрескавшуюся кожу лица, та предложила ей изготовить простой натуральный крем. На следующем же занятии в доме той кожной волшебницы Элли предстала во всей красе. Кожа выглядела отдохнувшей и совершенно здоровой. Оказалось, что мать ее ученицы работает в СПА салоне, куда с тех пор, Элли уже на протяжении последнего года регулярно наведывается. Салон был довольно заурядным. Нельзя было приходить по записям, только живая очередь, помещения были выполнены в стандартном сдержанном стиле, но все это не исключало вечную толпу клиентов, ожидавшую своей очереди в холле.

И все-таки сегодня отличный день. В большинство суббот в это время суток я в лучшем случае готовлю себе завтрак. Все сегодня просто искрилось какой-то добротой и сказочностью. Мне хотелось то и дело обращать внимание на прекрасные мелочи. Этот чудесный коктейль из  пальм, неба, солнца и легкого освежающего ветерка. Белые кучевые барашки-облака неторопливо плывут по синему небу. По главной улице все дома выполнены в испанском стиле: белые двух-трех этажные строения с коричневыми или оранжевыми крышами. Позади видны горы. Опьяненная всем этим великолепием я не нашла в себе сил искренне озлобиться на себя: «Куда ты постоянно смотришь, раз не видишь этих простых красот?». Мимо меня прошла семейная пара, а за ними рассеяно шла маленькая принцесса с золотыми кудрявыми локонами. Девочка обеими ладошками ухватилась за мороженое. Чумазое личико деловито крутило головой во все стороны. Я не смогла ни улыбнуться ей, на что ребенок одарил меня очаровательной беззубой улыбочкой до ушей. Что может быть более неподдельным в мире, чем детская улыбка? А тем временем я не заметила, как прошла мимо того самого СПА-салона. На стеклах изнутри были вывешены всяческие рекламные листовки  и акции. А вот и она! Элли с серьезным видом, сдвинутыми на нос бровями внимательно бегала глазами по странице журнала. Я стала медленно вдыхать и выдыхать, направляя поток мыслей прямо в голову подруге. Элли тут же почувствовала на себе чей-то взгляд. Она немного отодвинулась от журнала и все так же, не выпрямляя напряженные брови, осмотрелась. Я оживилась и замахала руками. «На меня, на меня, - чуть слышно прошептала я». И тут наши глаза встретились. Подруга моментально оживилась и заулыбалась мне. Хм, может развивать в себе эти способности взглядом и мыслью заставлять людей что-либо делать. Изображая непутевого застенчивого мима, я стала жестикулировать, внося в свои действия максимум информации. «Сиди-сиди!». «А я пока пойду – вон туда». Я указывала в сторону. «Поем, потом встретимся, хорошо?». Нет необходимости уточнять, что Элли поняла меня в прямом смысле – без слов. Довольная, что мы держимся на одной волне, а также все еще окрыленная своим хорошим настроением, я направилась белое здание кафе, с выставленными на улице столиками, закрытыми от солнца пальмовыми ветками. Признаюсь, я далеко не фанат  всей этой фигни по поводу здорового образа жизни, но сегодня я не могла позволить осквернить свой чистый образ картошкой фри или чипсами. А посему мой выбор пал на кафе здорового питания, где было весьма интересное меню. Интересным оно казалось мне из-за своего разнообразия странных блюд, приготовленных, конечно, из исключительно натуральных ингредиентов. Однажды, я уже приходила сюда обедать со своим коллегой из бюро Брюсом. Брюс, в отличие от меня, более уверенный вегетарианец, поддерживающий любую концепцию здорового образа жизни. Он искусно владел всеми пунктами в меню, которые лично меня подвергли культурному шоку. Я тогда думала: «Боже, на каком языке это написано? Пойти, что ли, в уборную и втихаря нагуглить что значат все эти странные названия. Это вообще едят?». В каждом третьем блюде присутствовало гуакамоле. Слово знакомое, а точнее слышала я его лишь по телевизору. Или, к примеру, энчилада. Вот должен ли каждый уважающий себя человек знать, что такое энчилада? Самостоятельное блюдо, сыр, соус, а может паштет? А как насчет того, что в составе многих блюд имеются побеги? Их едят!? В тот первый и последний мой визит в здоровое кафе ограничился наиболее знакомыми мне названиями блюд – печеный картофель с овощами и наудачу взятым мною неизвестным мне тахини, который оказался пастой из молотого кунжута. Тот обед мягко оставил меня равнодушной, если не учитывать мой пополненный диковинными названиями словарик.

Но в эту удивительную субботу я нисколько не удивлюсь, если получу радость и насыщение от какого-нибудь тофу.

В кафе играла тихая музыка, поразительно начисто заглушавшая любую беседу соседних столиков. Я скромно остановилась возле кассы, разглядывая на витрине неясное содержимое тарелок. Возле порций, как назло очень мелко был написан состав, но зато большие буквы кричали: «Капо Дей Капи», «Местное Любимое» или «Фалафель Пита». Не уверена, хочу ли я ощутить на языке вкус некоего фалафеля, хоть и выглядел он аппетитно, похожий на круглые куриные наггетсы. Мое внимание привлекла незамудренная тарелочка с дурацким названием «Специально для Йоги», но с адекватным составом: овощи на кукурузной лепешке с сыром, салатом из моих обожаемых побегов; подается с картофелем и сальсой. Ну, не знаю, чего уж тут приготовлено специального для йоги, но для такого незаурядного ограниченного ценителя пищи сгодится. Я была готова сделать заказ и глазами искала кассира-продавца. Было непонятно стою ли я в очереди, так вокруг витрины кто-то, как и я, непонимающе вчитывался в составы, кто-то консультировался, как я когда-то, со своими спутниками, кто-то неуверенно хлопал глазами и жался ближе к кассе. Знаю одно, моя позиция никому не мешала и если что, то, конечно, я не стану наперебой орать сделать мне заказ. Я улыбнулась, когда сбоку послышалось: «Давай «Убийцу Кессадильи»? Хочется узнать что такое «фаршированное гнездо», причем заметь, им начиняют пшеничную лепешку, а не наоборот!.. Ну что ты говоришь! В крайнем случае, съешь лепешку».

Чьи-то пальцы коснулись моего плеча:

- Простите, вы стоите…?

Я не могла пошевелиться, голос показался мне настолько знакомым и приятным, что я была готова развернуться и запрыгнуть своему «знакомому-незнакомцу» на шею. Мужчина повторил и легонько покашлял. Бархатный мужской голос четко проговаривал каждое слово. Я, наконец-то, развернулась, но не решалась посмотреть на мужчину. Взгляд остановился на его обуви. Кроссовки, стройные икры и черные мешковатые шорты до колен. Необязательно было поднимать голову, чтобы понять – передо мной стоит Мартин. В голове быстро промелькали факты и причины, сопоставив их, я быстро пришла к выводу, что мы давно могли с ним встретится и эта кафешка наиболее удачное для этого место. Мартин продолжал вопросительно смотреть на меня, а я стояла и молчала как полная идиотка. Пауза затянулась до невозможности. В голове было столько мыслей,  была так счастлива, что вот, наконец, мы с ним встретились. Картинки с нашими поцелуями, свадьбой и детьми резко прервались, у меня вырвалось нетвердое «Нет». Я поспешила освобождать место, пропуская Мартина вперед. Он не сдвинулся с места. Я чувствовала, как он продолжал смотреть на меня. Моя шея будто окаменела, мне становилось стыдно за свое глупое поведение. Я сжала руки в кулаки и резко подняла голову вверх. Наверное, это смотрелось еще более безумно. Первое, что я уловила, так это легкую улыбку на его лице. Улыбка – еще одна вещь, за что я люблю его губы. Я упорно отодвигалась, предоставляя ему свободное место ближе к кассе.

- Спасибо, конечно, но мне кажется, вы мне соврали. Давайте, ваша очередь подошла.

В полной готовности обольстительно улыбнуться ему, моя робость раздавила все мои побуждения в пух и в прах. Я неловко протеснилась на прежнее место. Девушка за кассой устало уставилась на меня. Запинаясь, я начала:

- Можно одно «Специально для Йоги»…

Боже, как же все это комично звучит. Это несуразное название, мой дрожащий голос, Мартин, возбуждающий меня с каждым своим вздохом. Пора, наконец, собраться. Пытаясь представить, что у меня в руках хирургический нож, мой голос стал более уверенным. Я ровно договорила:

- … и зеленый чай.

Я положила сдачу в кошелек. Есть в этом что-то обнадеживающее – развернуться и знать, что непременно увижу Мартина. Так и произошло. Мартин быстро увернулся от моего подноса и занял место у кассы. Я недалеко отошла от очереди. Как мне не упустить его? Как завязать разговор? Бешено колотилось сердце, минуты проносились как секунды. Вот-вот я увижу Мартина, а я до сих пор не придумала ни слова, опять буду стоять, и он снова решит, что я умалишенная.

Мой пульс участился. Мартин мирно выходит из толпы, придерживая поднос. Он идет, я стою и смотрю на него, не в силах что-либо предпринять. Весь мир остановился, умер, испарился, остались только я и он. Он, такой потрясающий, такой родной, такой любимый. На секунду я поверила, что великолепный мужчина действительно идет прямо ко мне, но тут его движения стали отклоняться вправо. Я молниеносно возвратилась в реальный мир и чуть приблизилась к Мартину, продолжая ощущать в руке невидимый нож, придающий мне решительность.

- Извините, а вы не составите мне компанию? – на удивление уверенно спросила я.

- Буду рад. – Мартин улыбнулся и кивком обратил мое внимание на крайний столик на улице. 

Дело в шляпе. Я не настолько закомплексована, чтобы что-то испортить. Я внезапно расцвела и на полном ходу принялась кокетничать и строить глазки.

Мартин удобно раскинулся на стуле и стал пристально за мной наблюдать. Я смутилась и вопросительно посмотрела на него. Его глаза были фантастического зеленоватого оттенка. Они привлекали, словно два манящих изумруда. В его глазах отображалась моя надежда и мое желание. Все в нем притягивало. Его лицо, беспорядочные кудрявые волосы, шея, плечи. Руки, свободно лежащие на столе, такие интересные венки, простирающиеся от запястья к грубым ярко отчерченным пальцам. Как много в нем мельчайших деталей, захватывающих мое внимание целиком и без остатка. Не хочу ничего делать и ни о чем говорить, любое действие нарушит мою идиллию, мой незримый диалог с его телом. Я почувствовала в себе нестерпимое желание унести его домой как маленькая девочка, склонившаяся в магазине игрушек над дорогим огромным домиком для Барби, обещающем принести ей бесконечно много радости от занятий с ним. Я не заметила, как пауза снова затянулась. Вероятно, я снова похожу на ненормальную, хотя, судя по безмятежному лицу Мартина, ему это даже нравится, а именно то, что я тщательно изучаю на нем все до малейших подробностей. Но он не выдерживает, придвигается к столу:

- Ты всегда так поступаешь?

- Как? – я беру в руку вилку и начинаю отводить от Мартина глаза.

- Я про твой метод знакомиться с мужчинами, - он усмехается и тоже берет в руку вилку.

Я недоверчиво смотрю на его тарелку, он замечает это и принимается тыкать пальцем на свое блюдо:

- По-твоему выглядит неаппетитно?

- Я молчу, - рассмеялась я. – Просто интересно узнать что это?

Мартин вонзает на вилку кусок чего-то напоминающего котлету и маленькими укусами отрывает от нее кусочки.

- Какая-то котлета из овощей… На каком-то этапе она стала такого вот интересного фиолетового цвета, - он отложил вилку и косо посмотрел на нее. – Так ты не ответила мне…

- Обычно, я не имею привычки первой знакомиться с мужчинами… - сказала я и пристально посмотрела в его зеленые глаза, потом на эту странную котлету и добавила, - … это обычно.

- А что сегодня? Грядет солнечное затмение?

Я мечтательно облокотилась на стол и посмотрела куда-то наверх:

- Нет, просто день такой, суббота, солнце светит, воздух чистый и все так прекрасно…

Мартин улыбнулся и неестественно посмотрел на часы:

- Кстати, ты извини, я быстро поем и должен буду убежать.

Меня охватил испуг. Ему стало так нестерпимо со мной находиться, что он внезапно стал лепить отмазки? Я поджала губу и обеспокоенно посмотрела на него. Мартин озабоченно добавил, быстро закидывая себе в рот что-то зеленое с тарелки:

- Так странно получилось. Признаюсь, мне тоже все больше нравится сегодняшний день. Так жалко, что работа требует от тебя совершения обязанностей и в такие дни. Я думаю, нам было бы, о чем поговорить.

Я молча наблюдала за ним. Набив рот капустой, Мартин спешно указал мне на нетронутую мною тарелку с остывшими овощами.

- Не любишь здоровую пищу? К этому надо привыкать, здешнее меню многих заставляет уходить голодными.

Застигнутая врасплох его упреком любительница фастфудов рьяно взялась за побеги. Быстро прожевав безвкусную зелень, я оправдалась:

- Дело в тебе… - это прозвучало так нежно и в то же время несмело, что Мартин прекратил двигать челюстью и положил вилку на стол. А я, осознав, насколько двусмысленно это прозвучало, добавила. - Ты так необычно выглядишь. Мне нравится. 
Мартин кротко кивнул и смущенно опустил глаза. Его реснички вызвали у меня приятное теплое ощущение в груди. Он снова принялся размахивать вилкой, потом вдруг захихикал:

- Представляешь, мы до сих пор не представились друг другу. Так неудобно вышло. Меня зовут Мартин.

- Розалин, зови меня Роза. Меня редко называют полным именем.

- Хорошо, Роза, будем знакомы, - он показал мне свои белоснежные ровные зубы.
Мартин снова глянул на правую руку:

- Ого, сколько времени. Мне и, правда, надо бежать, ни в коем случае не принимай на свой счет, работа, сама понимаешь.

- Да, я по-ни-маю.

Мартин вытер губы салфеткой и привстал. Я резко встала из-за стола вместе с ним. Как робот, я ровно стояла возле него. Потом представила себя со стороны и чуть запрокинула голову назад и расслабила мышцы спины. Мартин четкими движениями нацепил на голову легкую вязаную шапочку, положил свои руки на мои и умоляющим голосом проговорил:

- Продолжим наше… Что?

Он остановился и не договорил, заметив легкую тень усмешки на моих губах.

- Куда ты смотришь? Что?

- Ничего, просто эта шапка… - я снисходительно улыбнулась и наклонила голову на бок. – У тебя такие красивые волосы, а ты их прячешь.

Я не верю, что осмелилась снять с него шапку и с оценивающим взглядом добавить: «Так лучше». Мартин опешил, вытаращил на меня глаза и с улыбкой выхватил у меня шапку:

- Там солнце! Не надевать же мне кепку…

- Ну да, где там моя зимняя шапка… - я сделала вид, будто одной рукой полезла в сумку.

- О, смешно, - он высокомерно поднял голову вверх, - она не зимняя, потрогай, легкая, - Мартин положил мою руку на шапку и задвигал моими пальцами, заставляя их ощутить каждую нитку. – Я люблю шапки.

- Ясно, - вздохнула я.

- Так и быть, на свидание приду без нее. Ты же не против закончить наш завтрак за ужином? – глаза Мартина хищно заблестели. Мне стало немного некомфортно, будто бы я стою перед ним совершенно голая.

Почему-то была совершенно не удивленна его предложением. Я пару раз утвердительно кивнула.

- Давно не был в кафе-кондитерской на Мейсон Стрит. Кажется «Бобы», или «Фасоль», что-то подобное, - он смешно задумался, сильно сморщив лоб.

- Интересные ассоциации. Может «Драже»?

- Да, да, именно! Там уютно, нам никто не помешает нормально познакомиться. Забронирую нам место на 19.00. Буду без шапки.

- Буду ровно в 19.00.

Мы оба посмеялись, и он помахал мне рукой.

Мартин, сладости, неподалеку океан с красивейшим пляжем. Я с любовью посмотрела на недоеденные побеги. Хотелось воспарить высоко над людьми, и там, в просторах голубого неба целиком отдаться пережитому блаженству.
Я со всех ног помчалась к Элли. Двери салона стремительно распахнулись под моим напирающим рвением обрушить на уши подруги подробности моего приключения. Та как раз освобождалась. Мне часто хотелось присоединиться к подруге. Из СПА-салона она всегда выходила такой счастливой, на ее щеках был детский румянец, а кожа казалась бархатной. Я каждый раз умудрялась променять эти женские радости на поглощение жирного куска вегетарианкой пиццы дома перед очередным кулинарным шоу. Интересно, почему до сих пор я так неважно готовлю, надо написать письмо на телевидение. Мы вышли на улицу, когда я вовсю принялась окутывать тайной мое недавнее знакомство с очень интересным мужчиной.

- Кем-кем? Мужчиной!? Вау, - Элли старательно разыгрывала старую добрую пьесу на тему «Обреченная на вечное одиночество Розалин».

Когда я произнесла, что, то был Мартин, Элли попросту продолжила насмехаться надо мной.

- Я серьезно. - Я остановилась посередине улицы, в паре метров отстав от подруги.
Элли еще немного поглумилась, а потом, когда заметила, что я продолжаю совершенно серьезно на нее смотреть, она прекратила:

- Да ладно?

- Да.

- Ну, ничего себе! Да быть не может! Ну, Роза, не доводи меня до истерики!
Убедившись, что Элли перестала сомневаться, я рассказала ей все, как было, не скрывая даже то, как глупо я себя вела.

В конце своего повествования я самоуверенно медленно закивала, свернув губы в трубочку, и добавила, расплываясь в улыбке:

- Ну, так и как ты думаешь, с кем я иду на свидание сегодня вечером?

- Да быть этого не может – Йен перезвонил! Вот класс!

Элли закатилась смехом, заражая и меня. Я шутливо скорчила рассерженную гримасу и приступила толкать подружку в бок.

Никто не был против разойтись по домам. Точнее, Элли, конечно рвалась сделать из меня симпатичную куклу, но я уговорила ее отдать меня в руки самой себе.

- Тогда можно я хотя бы позвоню Томми?

- Да! А то до завтра я явно не найду в себе столько сил, чтобы также  красочно рассказать ему эту новость. Ты выжила меня без остатка!

- Я? – Элли смотрела на меня с таким восхищением, будто я только что на ее глазах превратилась в жар-птицу.



По приходу домой я почувствовала голод, но обычная человеческая потребность не должна указывать мне что делать. Хотелось кружиться, танцевать, хотелось быстрее включить какое-нибудь концертное выступление Мартина. Монитором завладел синий экран, а я тем временем позволила себе стащить из холодильника кусок сыра, оставшийся от наших посиделок под вино. Однажды Мартин в каком-то интервью сказал: «Любовь – сильная зависимость одного человека от другого» Таки да! Причем реальная такая, ощутимая зависимость, не менее чем, если бы я подсела на кокаин, но вдруг резко оборвала связи с поставщиками. Под эти мысли фанатично разглядывала ровные линии его губ, изгибы его ушей, трогательные светлые реснички. Я наслаждалась, столько, сколько могла себе позволить, выжимая от соблазнительных мечтаний все до последней капли.

К вечеру я была готова на все сто процентов. Конечно, меня немного трясло, я успокаивала себя тем, что уже общалась сегодня с Мартином, как бы странно это не звучало, и ничего страшного со мной не произошло. Перед самой дверью я положила руки себе на грудь и выдохнула. Завтра в этом доме будет жить уже совершенно новый человек, я уверена, что изменюсь до неузнаваемости.



Я несмело дотронулась до дверей кафе. В помещении был приглушенный свет, играла тихая музыка, и кругом не было ни единого свободного столика. У меня стали подкашиваться ноги, плохой признак! Не хотелось вглядываться в каждого посетителя, особенно глупо получится, когда на четвертом-пятом я, наконец, признаю Мартина. Нет, я слишком шикарно выгляжу. Я должна была свободно зайти, невзначай оглядеть зал и чуть отчужденно сесть за столик своего мужчины. Вместо этого, мне пришлось щуриться и шугаться официантов, которым я так и попадалась под ноги. Боже, это свидание еще не началось, но уже доставляет мне массу неудобств. С моими минус полтора на правом глазу и минус единица на левом зал стал походить на потекшую акварельную картинку. Кто мне запрещал купить себе линзы? Пару лет назад я гордо принесла домой такую пару для моих ослабших глаз, к сожалению, кроме горького потока слез и очередного разочарования в себе они мне не принесли ровным счетом ничего. В тот день, я помню, как ревела, будто произошло что-то ужасное. Я никак не могла смириться со своим бессилием и позволила слезам свободно хлынуть из моих глаз.

Я стояла возле стойки информации и не решалась двигаться. Внезапно ноги решили все за меня. Я быстро зашагала к двери с нарисованной в кружочке юбкой. Захлопнув за собой дверь в уборной, я безутешно взглянула в зеркало. На меня смотрело испуганное затравленное лицо. Я включила холодную воду и опустила под нее руки. Пока охлаждала щеки, мысленно я наполнялась решимостью повторить свой выход в свет. Просто выйду из уборной и, как ни в чем не бывало, подойду к кому-нибудь из персонала.

- Извините… - окликнула я девушку официантку.

Та остановилась возле меня как вкопанная и выдала мне пугающе ровные все тридцать два зуба.

- Не могли бы мне помочь найти столик?

Девушка лишь кивнула и скрылась из поля видимости. Не успела я обернуться, как она снова возникла передо мной, держа в руках длинный блокнот. Она учтиво посмотрела на меня:

- На какое имя бронирован столик?

Я нетерпеливо выдохнула:

- Мартин Крейн.

Девушка залистала страницы. А потом прикоснулась к моему плечу, направляя меня в следующий зал. Заприметив кудрявую макушку за столиком у окна, я выпрямила спину и перестала походить на заблудившуюся девочку. Официантка довела меня до столика и пожелала нам приятного вечера.

При виде меня Мартин отставил кружку кофе и встал, чтобы прислониться ко мне щекой.

- Здравствуй! – я часто захлопала ресницами, а потом на моих щеках показались ямочки.

- Рад, что ты пришла.

- Думаешь, я могла не прийти?

- Не уверен, я пока так мало о тебе знаю. У тебя так блестят глаза! – Мартин рассмеялся и пододвинул свой стул на угол стола, поближе ко мне.

- Ты любишь сладкое?

- Очень! Жаль, что сладкое не отвечает мне взаимностью, ха-ха! За него приходится расплачиваться потом и .. кровью… Ха-ха!

Я почувствовала, как Мартин смутился. Почему? У него отличная фигура.

- А я был убежден, что смелые девушки, знакомящиеся на улице с мужчинами, любят бифштексы с кровью.

- Да, на десерт, - я прищурила глаза и вытянула губы в трубочку, подавляя улыбку.

- Боюсь, этого в меню нет! – Мартин попытался пододвинуться еще ближе, раскрывая передо мной меню. – Так что ты предпочитаешь?

Перед глазами все поплыло. Спасибо, Мартин, что не выбрал скучный ресторан здоровой пищи. Здесь есть, где разгуляться. От всех этих названий потекли слюнки, Мартин так соблазнительно дышал, я еле оторвала свой взгляд от прекрасных наименований, чтобы увидеть, как его голова повернута на меня. Я чуть посмотрела на него и хихикнула. Мартин нерасторопно провел по моим волосам и с придыханием тихо сказал:

- Ты очень красивая.

Официант, вы не могли бы помочь мне отыскать мое сердце под столом? Кажется только что, оно не выдержало и куда-то рухнуло! А еще, если найдете там челюсть, то это тоже моя, спасибо.

Я еще раз кинула беглый взгляд на меню, потом в пол оборота повернулась к Мартину:

- Что будем заказывать?

Крейн чуть запрокинул назад голову и посмотрел на меня через нос.

- Вижу уже не терпеться. Чего хочется?

- Я не знаю, - протянула я, - здесь все звучит впечатляюще.

Мартин взял меня за руку, отделил указательный палец и провел им над меню.

- Действуем не глядя, так будет вкуснее всего.

Я заулыбалась, было так приятно сидеть здесь с ним и шутить. Мне было так тепло на душе. С каждой секундой он становился все ближе ко мне. К нам подошла официантка. Мартин, не глядя на нее стал раскручивать мою руку и останавливать палец на разных строчках страницы:

- Нам, пожалуйста,  «Герцогиню» и «Заснеженные холмы»…А также два кофе Амаретто.
Официантка удалилась, но лицо Мартина продолжило находиться совсем рядом с моим. Мы все еще оба смотрели в меню, так как пошевели кто-нибудь из нас головой, расстояние между лицами увеличилось бы до экстремального. Он нарушил шаткое положение, засунув свой нос в мои волосы. Он прошептал что-то по поводу чудного запаха и нехотя отстранился.

- Расскажи о себе.

Ненавижу, когда так говорят. Это предложение кого угодно ставит в ступор. Лично я никогда так не говорю, так как прекрасно знаю, что человеку сразу становится нечего сказать, несмотря на обширные возможности ответа.

Я поежилась. Мартин понял, что следует мне помочь:

- Семья, друзья, работа, хобби…

- Моя семья проживает в Аризоне. Я там выросла, выучилась и приехала сюда.
Я постаралась выжить максимум интересного из своей биографии. В принципе, Мартин остался доволен моими красочными описаниями выходных с Томми и Элли. Разумеется, это звучало не как «мы днями напролет пьем вино и сплетничаем».

- Мне нравится, когда человек четко может указать пару лучших друзей.
 
- Да-да, я настоящая счастливица.

- Я серьезно. За всю жизнь нажил уйму знакомых. Многие из них отличные люди и относятся ко мне весьма по-приятельски. Но что-то все равно не так. – Мартин свободно расставил ноги и, нахмурив брови, посмотрел на потолок. – По правде, не могу назвать хотя бы одного человека, с кем постоянно приятно провожу время, кому бы мне хотелось позвонить в любой день недели.

Он покивал сам себе и кажется, полностью погрузился в мысли. Философскую минутку прервало мое нечаянное касание ногой ноги Мартина. Тот сумбурно заговорил:
- Слушай, я все понять не могу, ты на меня так смотришь, что явно знаешь, а иногда мне кажется, что ты не знаешь…

Мартин закрыл рот и ожидал моего ответа.

- …Что? Мне нужно что-то сказать? – я посмеялась. – Похоже, ты не договорил.
- Ты в курсе, что я играю в Сайлент Плейнс? – Мартин облокотился обеими руками на стол и вплотную посмотрел на меня.

Я намеренно держала паузу и старалась не сдаваться в нашей игре «кто отведет глаза первым», хотя, сколько себя помню, всегда оставалась побежденной. Вот и теперь, Мартин, не переставая, старался прочитать что-то в моих глазах, и я отвела их в сторону. Не честно! Замечала, что игра куда продолжительнее, когда у соперника черный или по-крайней мере темный цвет глаз. Тут же, я с первой секунды была обречена на провал. Я могу сойти с ума от красоты его радужек, в них хочется утонуть.

- Да, я знаю про Сайлент Плейнс. Но, Мартин, поверь это не единственная причина того, что мы познакомились.

- Это неплохо. И ты права, если бы не ты сама, то я бы обязательно к тебе бы подсел. Ха-ха! Я рад, что не нужно тебе ничего рассказывать. Так что твой вопрос мне «расскажи о себе» я охотно пропускаю.

- Жалко. Я надеялась что-то о тебе узнать…

- Кажется, в нашем положении именно ты остаешься загадкой, а я как раскрытая книга…

- Ну, Мартин, так нельзя! – я по-детски надула щеки.

- Ха-ха, хорошо, давай по ходу дела об этом. А пока насладимся этим…
Я не заметила, как подошла официантка. Меня охватил изумительный запах шоколада. Вот это да! Такое чувство, что любое составляющее этого десерта приготовили прямо сейчас на кухне. Я склонилась над пирожным и принялась тщательно осматривать его со всех сторон.

- Какая красотища! – воскликнула я. – Даже жало притрагиваться!

Мартин схватил десертную вилочку и любопытно стал втягивать носом аромат моего десерта. И снова, его лицо было в паре миллиметров от моего. Нет, я не жалуюсь, просто, когда он так близко, у меня пропадают любые желания, несвязанные с Мартином. Он неожиданно положил свою руку мне на бедро. Такой сюрприз накатил на меня волну возбуждения и низ живота дрогнул. О, Боже мой, десерт, я слышу, что он что-то говорит о десерте… Да какой к черту десерт, я уже несколько лет не испытывала ничего подобного. Пока я понимала насколько соскучилась по нежным прикосновениям и страстным поцелуям, Мартин убрал руку и стал крушить идеальную форму десерта. Я опомнилась и посмотрела ему в тарелку:

- Так что здесь что?

- У тебя «Заснеженные холмы», как думаешь?

Я внимательно присмотрелась к ровной шоколадной трапеции, из которой торчали ровные шарики кремового цвета, похожие на Рафаэллки, только намного меньше в диаметре. Вокруг десерта красиво лежали аппетитные сливочные опилки из белого шоколада. Все еще не могу свыкнуться с запахом. Моя вилка тихонечко скользнула в десерт. Он оказался по консистенции похожим на пудинг. Я поднесла кусочек на краешке вилки ко рту. Тем временем Мартин тоже попробовал свою «Герцогиню». Кажется, это было чем-то вроде большого шоколадного трюфеля в кокосовой стружке и небрежно вылитым каким-то белым соусом. Мартин стал быстро жевать, с силой разводя ноздрями. Потом он снова положил руку мне на ногу:

- Ну как тебе?

Что именно? Шоколад был обалденным. Его вкус не смогла перебить даже рука Мартина. Теплый шоколад был очень шоколадным, прямо таким насыщенным, как шоколадные реки Вили Вонка. Я закрыла глаза от наслаждения и открыла их, когда услышала пронзительное «ха-ха» Мартина.

- Какая ты сладкоежка! – он отправил на вилке огромный кусок торта себе в рот. Я смущенно улыбнулась, он чуть прожевал и продолжил, -  Ты меня умиляешь все больше и больше. Это подкупает, а еще сладкое опьяняет подобно алкоголю. Не боишься, потерять над собой контроль?

- Не боюсь. И ты не бойся, со мной все будет хорошо, я закаленная.

- А мне чего бояться? Мне было бы это только на руку, так что давай еще что-нибудь закажем.

- Мм, нет-нет, нет, - я не могла оторваться от сладости на языке.
Не хотелось даже запивать содержимое моей тарелки, ничего не должно мешать  чувствовать один лишь восхитительный шоколад.

Мартин улыбнулся, поощряюще кивнул и подхватил вилкой мой десерт вместе в «холмиком». Дождавишь, пока у меня во рту ничего не останется он подвел вилку к моим губам. В этом действии чувствовалось так много сексуальности, что я полностью окунулась в игру. Мартин немного потряс вилкой, побуждая мои губы обхватить ее. Я медленно обсасывала и облизывала кремовый шарик, заполучила вилку и артистично вынула ее изо рта с идеально белым «холмиком». Понадобилась секунда, чтобы оценить всю красоту и изящество круглого лакомства, а затем я аккуратно одними лишь передними зубами откусила половинку и кивком головы подтолкнула Мартина доесть оставшуюся половину. Я глубоко вздохнула. Обычно после такого закуривают сигарету. Половинка шарика быстро исчезла с вилки и губы Мартина, сладко причмокивая, потянулись к моим. Я сразу же пошла ему навстречу, на его губах еще сильнее, чем на моих, ощущался шоколадно- сливочный вкус. Он бережно подхватил мою нижнюю губу. Кажется, я сейчас просто растворюсь в этом сладком блаженстве. Перед глазами все закрутилось, и я закрыла их. Время снова остановилось. Сколько мы целуемся? Две секунды, а может уже пять минут? Не верится, что это волшебство рано или поздно прервется. Он его прервет, я не посмею. А что если сейчас он думает также? Тогда нам суждено целоваться бесконечно долго.

Мои губы почувствовали, как их медленно разлучают от предмета удовольствия. Мои глаза распахнулись, и я увидела лишь одни губы Мартина. Он вдумчиво облизывал губы, не сильно увеличивая расстояние между нами. Мартин тихо спросил, бережно убирая мне волосы назад:

- Ничего, что я…

Я поспешила перебить его, не повышая голос:

- … ничего… Мне понравилось, - я виновато опустила голову и перебирала пальцы.

Мартин коснулся своим лбом моего и посмотрел на трюки, выполняемые моими руками. После всего он громко выдохнул, грациозно выпрямился и отодвинул свой стул от меня. Я, словно не замечая его, продолжила лопать умопомрачительное пирожное. Бездумно пихала одну вилку за другой, не обращая внимания на вкус. После привкуса губ Мартина, любая сладость блекла.

На окне появились тоненькие иголочки дождя. Мартин поднял брови и отчужденно уставился на улицу, затем встряхнулся и посмотрел на меня:

- Поедем ко мне?

Я молчала и только хлопала глазками. Мартин ждал, а потом добавил, низко опуская голову и глядя на меня исподлобья:

- Познакомимся по-бли-же…

Я молчала, снисходительно улыбаясь, и он рассмеялся.

- Скажи же что-нибудь.

- Мартин, мы и так далеко зашли. Не хочу, чтобы все случилось в первый же день. Так что нет, не поедем.

- Угу, - Мартин медленно покачал головой и уставился на капли дождя.
Я, было подумала, что чересчур грубо ответила и надо как-то утешить его. Но вдруг он вновь заговорил:

- А что ты имела ввиду под «все»? Не хочешь, чтобы случилось что «все»?
Какой ты, Мартин! Разводит меня на откровенный разговор. Его хитренькие глазки ни на секунду не выпускали меня из поля зрения. Я положила руки на стол и понимающе, будто психолог, посмотрела на него:

- Ты прекрасно понял, что я имела ввиду.

Мартин загадочно повел головой, и я увидела, как он прикусил верхнюю губу изнутри.

- Хорошо. Когда мы встретимся снова? Завтра вечером?

Своим видом он вызвал у меня бессознательное чувство вины. Хоть я и понимала, что не сделала ничего плохо, я поддалась на его удрученный вид. Мои руки сами собой потянулись к его рукам, но я сдержалась, опустив их на стол, а сама взялась  стремительно пожирать глазами Мартина. Под моим тяжелым взглядом он не смог спокойно сидеть на стуле. Он оживился, заерзал и хаотично дергал пальцами и наконец, угомонил руки, взяв меню.

- Давай еще попробуем что-нибудь..ээ.. – его взгляд мучительно мельтешил по странице меню, стремясь где-нибудь задержаться.

- Уже так поздно. Давай покончим со сладостями на сегодня, – я улыбнулась и подвинула свой стул к нему.

Я стала переходить в незапланированное наступление. Ну и историю сегодня ожидает Элли. Казалось, я знаю Мартина уже много лет и после долгих лет дружбы, сегодня мы, наконец, решились перейти на новый уровень.

- Ты хочешь разойтись по домам? – он недоумевающее посмотрел то, как я придвинулась.

- Чуть попозже, - я немного прикусила палец, должно получиться эротично. – Просто выбери что-нибудь легкое.

Мы вместе склонились над меню. Мартин не знал, что и думать, мой холодный и категорический ответ застал его врасплох. Он был полностью настроен на романтический лад и был уверен на утро проснуться со мной, но я окончательно испортила его планы, и теперь он выглядел растерянным. Я не знаю, какая частичка меня решила вдруг потянуться к его уху и ласково шепнуть:

- Может, хочешь Сабайон? – я осторожно коснулась меню.

- Ром, корица и вино, - Мартин улыбнулся, чем сбил мой романтический порыв. – Хм, ты уверена, что после мы не поедем ко мне?

- Мартин, - я вздохнула и выпрямилась на своем стуле.

Последний час мы больше не сближались с Мартином настолько, чтобы мои колени предательски сжимались. Он рассказывал мне, как порой бывает невыносимо в туре, когда в голове все смешивается в одну нагруженную деталями картину из городов, людей и песен. Какими сумасшедшими бывают люди, стоящие у дверей отелей дни напролет.

- Ну, это же фанаты, - я развела руками. – Вам наоборот должно это льстить! – воскликнула я.

- А вот почему то это бесит. Я из принципа не хочу этим людям давать автограф. Вот такой я мизантроп. Ха-ха!

- Злой! – улыбнувшись, я скорчила обиженное лицо и зачерпнула маленькой ложечкой легкий яичный крем.

Мартин взял меня за руку:

- Не злой. Просто это «я». Ты скоро сама узнаешь... – он сощурил глаза, и, не отводя взгляда, облизнул ложку, полную крема.



Утром меня разбудил звонок в дверь. Я враждебно встала с кровати и прильнула к глазку. Ну не почтальон же это, конечно же Элли.

- Салют!

- Ты издеваешься? Девять утра!!!

- Я шла по делам и зашла к тебе! Давай рассказывай! Ты вчера не ответила на мой звонок, что неужели свидание продолжилось?

- Элли, я убрала звук, было три часа ночи! И спасибо, я ожидала подняться сама со счастливой улыбкой на лице…

Подруга тянула меня за плечи на кухню.

- Кстати, милая пижамка, но лучше спрячь ее подальше. Начиная новую жизнь с мужчиной своей мечты, тебе стоит пересмотреть свой гардероб. Займемся шопингом? – Элли взяла с полки шоколадные шарики и высыпала в две тарелки и горсточку себе в руку.

Я молча уставилась на подругу, поджимая губы.

- У меня зарплата еще не пришла.

- Могу в долг. Когда вы встречаетесь? Надо успеть!

- Сегодня. Но ничего не будет, не надо ничего успевать…

Я нахмурилась и обессилено взяла ложку в руку.

- Ну, ты чего? Я думала, что ты вообще не ложилась, а всю ночь прыгала от счастья.

- У меня так устало... лицо... я была улыбчива и мила как никогда, - я потерла лицо, а Элли рассмеялась.

Подруга взволнованно покачала головой и положила свою руку на мою:

- Рассказывай, давай!



Мы договорились с Мартином встретиться у кинотеатра. Меня капельку беспокоило, не пристают ли к нему на улице? Хотя, если его это не волнует, то меня тем более не должно волновать. Признаться, я была поражена его выбором свидания. Последний раз я была в кино с мужчиной, не считая долбанутого Йена, с бывшим мужем, на той стадии, когда он еще считался моим парнем. То был мультфильм «Дом-монстр». Стивен был убежден, что для счастья мне необходимы мультики, мороженое и скромные прогулки за ручку. Наши отношения были переполнены романтикой, наивностью и невинностью. Это было так волшебно. Жаль, что когда, все закончилось, то можно было с легкостью перечеркнуть любое из перечисленных характеристик.

На этот раз, чтобы снова не чувствовать себя слепой собакой-поводырем мы с Мартином договорились встретиться у конкретной колонны здания кинотеатра. На мне было легкое коротенькое черное платье. Скорее всего, я замерзну, так как платье было на бретельках, но на это я и сделала свою ставку. Мартин, как истинный джентльмен, обязательно постарается меня согреть.

Мой мужчина стоял ко мне спиной, он разговаривал по телефону, засунув одну руку в карман и рисуя ногой неровные круги на асфальте. Я остановилась позади него и задержала дыхание. Он закончил разговор и почувствовал движение сзади. Он стал оборачиваться, я неуклюже попыталась повторить его движения, оставаясь за его спиной, но он быстро меня обнаружил.

- Розалин! – воскликнул Мартин и обнял меня. Мой подборок удобно расположился на его плече, и я расслабилась, не желая, чтобы он отпускал меня. – Я скучал по тебе!

- Я тоже, всю ночь думала о тебе, - я отодвинулась от него и смущенно закусила нижнюю губу.

- Мм, вот оно как, - он покачал головой и взяв меня за руку, повел в кинотеатр.

- А билеты?

Мартин показал мне два билета.

- А фильм?

Он сморщил лоб, будто никогда даже и не задумывался о названии фильма.

- «Коллекционер».

Я дернула бровью. Он добавил:

- На это время лишь это.

- Я молчу, - я улыбнулась.

- Простоты так посмотрела…

- На любой фильм, лишь бы с тобой!

Мартин остановился купить нам попкорн. Стоя рядом с ним и понимала, как это приятно быть парой. Я кинула на него оценивающий взгляд и ощутила невероятную гордость за своего мужчину, уверенная, что он на сто процентов хорош и более лучшего на свете не существует.

Мы зашли в зал, и я наивно хотела узнать ряд. Конечно же, последний ряд с отдельно стоящими диванчиками в самом углу. Кажется, на фильм можно даже не настраиваться. Не поехала я вчера к Мартину домой, так он решил, что получится ничуть не хуже и в кинозале.

Первые пятнадцать минут фильмы мы раздельно сидели и мирно смотрели на экран. Я никак не могла сосредоточиться на фильм, так как всеми силами старалась не думать о том, кто сидит в паре сантиметров от меня. Ну же, Мартин! Я не верю, что мы действительно пришли смотреть кино! Я невольно вздрагивала от громких резких сцен. Мартин не глядя набирал полную руку попкорна и невозмутимо отправлял его себе в рот. По примеру многочисленных фильмов, твердо укрепившихся в моем сознании, я специально инициировала встречу наших рук в стакане попкорна. Как это понимать? Он не заметил! Он был так увлечен событиями на экране, что совершенно не повелся на мою попытку начать близкий контакт. Я расстроилась и скрестила руки у себя на груди. Как только сцены насилия закончились и началась пустая болтовня персонажей, Мартин заметно расслабился и наконец, взглянул на меня, всю такую закрытую и неприступную. Он улыбнулся:

- Ты чего? Иди ко мне, - он приподнял одну руку, подталкивая меня прижаться к его груди.

Я воспользовалась планом «Б»:

- Я замерзла, здесь работают кондиционеры, - я огляделась вокруг и неохотно  пододвинулась к Мартину.

Как и планировалось, он клюнул. Мартин заботливо обхватил мен обеими руками и нежно потер плечи.

- Сейчас, - он выправил из штанов свитер.

Я быстро заговорила:

- Не надо снимать с себя. Я потерплю.

Он приостановился и осуждающе посмотрел на меня, продолжив двигать руками и приподнимать свитер. Я взяла его руку:

- Я же не буду его одевать, - посмеялась я.

- Ну, хотя бы накинешь. Он большой и теплый, - Мартин двумя пальцами погладил ткань.

Я убрала его руки с одежды и коленями уперлась в его ноги.

- Ты такой теплый… - я засунула руку ему под свитер, - смотрю, он и вправду хорошо греет.

Мартин ухмыльнулся и отодвинулся на край дивана, оказываясь почти надо мной. В фильме снова произошло что-то страшное и резкое, я невольно вздрогнула и в ту же секунду его губы опустились на мои. Он схватил меня за руки, лишая меня свободы действий. Я не сопротивлялась, я механически двигала губами и облегченно посопела через нос.

Мы целовались безотрывно, пока у меня не занемела рука, на которой я лежала. Именно лежала. Удобные диванчики позволяли забраться на них едва ли не с ногами.

- Что такое? - запыхавшись, выдал Мартин, когда я отчаянно стала выбиваться из его рук.

- Рука… занемела, - я пожимала запястье, а он продолжил целовать мне шею и область декольте.

Он приятно осыпал мое тело маленькими влажными отметинами. Мне непременно  хотелось вернуться и показать, что я снова боеспособна, но мне захотелось позволить ему раскрыться сольно. Пока его губы не отставали от моей шеи и плеч, его руки жадно изводили мои бедра. Как бы ни была затуманена моя голова в ту секунду, но у меня хватило сил поправить платье, заслонив тем самым интимные части тела. Мартин не обратил внимание на мои руки, внезапно преградившие ему путь и продолжил ласкать меня губами. Мое нетерпение нарастало, и я поймала Мартина за подбородок, направляя его лицо к моему, сгорающему от желания вновь окунуться в сладость его губ.

Но скоро появился приглушенный свет для привыкания глаз, свидетельствующий об окончании показа. Мы оба медленно поднялись и недоуменно узкими глазами осмотрелись вокруг себя. Мартин потянулся, словно большой толстый кот, только что лежащий под ярким солнцем на веранде. Я нескладно сказала:

- Какой короткий… фильм…

Мартин потер шею:

- И не говори, совсем распустились! Ну что пойдем? – он встал и протянул мне руку.

Мы счастливо держались за руки и болтали обо всем на свете. О животных, о музыке, даже немного о политике. Мартин мог поддержать разговор о чем угодно, но вечно хотелось перегнуть палку и перейти на личности. Я и так достаточно знаю о нем и об его интересах из журналов и газет, мне надо было влезть ему в душу. Мы остановились возле супермаркета.

- Ничего не хочешь взять на дорожку? – поинтересовался он.

- Куда мы идем?
 
Уже второй час мы бездумно бродили по окрестностям, я не обращала внимания на дорогу, краем глаза замечая, что перестаю ориентироваться.

- Просто гуляем. Вожу тебя кругами в надежде, что ты заплутаешь, - он усмехнулся и повел меня в магазин, - давай что-нибудь возьмем, я чувствую, как нагуливаю аппетит.

В корзину мигом свалились две упаковки сахарных рожков. Я крепко держала Мартина под руку пока мы праздно расшагивали по супермаркету, глядя друг другу в глаза и обсуждая при этом футбольные команды Великобритании.

Мы приблизились к кассе, и Мартин вонзился взглядом в выложенные на ленту рожки. Он застыл, его рука не отрывалась от мороженого. Я замолчала и перевела свой взгляд на ленту:

- Что-то не так?

- Мороженое…

- Ты взял мороженое…

- Ненавижу сливочное… - он рыкнул, потом опустил плечи и печально убрал руки.
Я напряглась. Стало одновременно и смешно и не по себе. Я ухватилась за мороженое и отошла:

- Тебе какое?

Мартин радостно приподнял брови и куда-то в сторону безучастно сказал:

- Шоколадное или карамельное… или миндальное… ну какое-нибудь такое.

Я быстрыми шагами направилась к холодильникам. С трудом продолжала держать невозмутимое выражение лица. В голове не укладывается, он так странно себя повел. Меня бы совершенно не удивило бы, если бы так сделал Йен. Сделал настоящую трагедию. Я покачала головой и подумала, что не стоит замечать такие мелочи, он остается идеальным мужчиной и собеседником.

Я вернулась к кассе с двумя рожками в одной руке, протягивая их Мартину:

- Этот шоколадный, - я повернула этикету одного мороженого так, чтобы он прочел название, - а тут у нас со вкусом яблочного пирога.

- Ты так любезна, - Мартин вежливо улыбнулся, - как-то раз я так объелся сливочного мороженого, что теперь смотреть на него не могу.

- Зачем же так себя изводить…

- В банке оставалось совсем немного, я подумал, что не хочу тратить на него еще один день и что обязан доесть его сейчас же, – Мартин засмеялся, - Я такой идиот, знаю, ха-ха! Я пихал это пресловутое мороженое ложку за ложкой себе в рот без всяческого удовольствия, просто проглатывая тошнотворную жидкость…

Я настороженно посмотрела на Мартин, сдерживая смех. Тот заметил это:

- Да-да! Ну не мог я его выбросить, принципы!

- Принципы, - медленно повторила я и недоумевающе покивала головой.

- Ну, Роза, - Мартин вздохнул, - прекрати смотреть на меня как сумасшедшего.

Он взял меня за руку и вышел на улицу.

- Вау! – Мартин по-детски улыбнулся и запрокинул голову вверх.

На улице шел проливной дождь. Я презрительно осмотрелась и, ухватив Мартина за рукав, затащила его обратно под козырек. Тот непонимающе уставился на меня, указывая ладонью на дождь:

- Да ты погляди! Дождик! Совсем теплый! Как же хорошо!

Он снова встал с раскинутыми в разные стороны руками. Я неодобрительно качнула головой. Мартин все не унимался:

- Ты чего? – его глаза округлились и на мгновение показались мне огромными и стеклянными. – Боишься промокнуть?

 Я промолчала. Он медленно протянул мне руку, переворачивая ее ладонью вверх, и его голос серьезно произнес:

- Пойдем со мной.

После этих слов я готова бежать за ним, куда бы он ни сказал. На сорокаградусный мороз в одном лишь нижнем белье? Да, конечно. В пылающее пламенем строение из соломы? Да, пожалуйста.

Я послушно окунулась под огромные капли и попала прямо в его объятия. Мм, как тут уютно. Я посмотрела на Мартина, по его счастливому лицу бежали тоненькие прерывистые струйки дождя. Он наклонил голову ко мне, оказываясь параллельно моему лицу. С его кончика носа падали капельки прямо мне на щеки. Мы долго стояли, уставившись друг на друга, я не могла отвести от него глаз. Между нами появилась приятная теплая влага. По мокрой одежде не переставая, барабанил дождь. Наконец, на лице Мартина засияла улыбка, он посмотрел на шоколадные капельки на моих пальцах, стремящиеся перепачкать всю мою руку. Он растянул шею, направляясь к рожку и вдруг, его губы приземлились мне на руку. Мартин принялся старательно слизывать мороженое с моей руки. Он попеременно, то откусывал немного мороженого, то наносил мне на руку ледяные пачкавшие поцелуи, которые торопился начисто вытирать своими губами. Я словила своим носом кончик его носа и попыталась поцеловать Мартина, но тот резко остановился, широко раскрыл глаза и сказал:

- Дождь! Меня гипнотизирует его ритм. А чувствуешь, какой запах? – он стал медленно глубоко дышать. – Звуки капель, струящиеся ручьи. Пусть ненадолго, но мир меняется, преображается, становится чуточку светлее…

- Ты такой романтичный, - произнося это, я почувствовала, как мое тело становится невесомым, и я полностью держусь лишь на руках Мартина. – Не хочу даже ничего добавлять, просто… просто… дело в том, что… Я тебя люблю…

Я выбросила из головы все отвлекающие мысли, и лишь повинуясь своему единственному желанию, поцеловала Мартина. Я хочу целовать Мартина Крейна, снова и снова! Здесь, под дождем, полностью промокшая! Он нервно задвигал губами и остановил меня, отстраняя от себя за плечи. Мартину не терпелось продолжить свой поток мыслей:

- А все потому, что дождь – это любовь! Ощущение влаги на волосах внушает мне чувство доверия, все проблемы остаются далеко позади и …

Недовольная, что меня так бесцеремонно прервали, я ухватилась за крохотную паузу в его монологе и накинулась на него снова. На этот раз он не сопротивлялся и полностью позволил мне вдоволь прочувствовать вкус его губ. Было затруднительно не выпускать из рук рожки мороженого. Хотелось прикоснуться к его влажной коже, провести по волосам, которые стали еще больше завиваться от дождя.
На этот раз я первая оторвала от него губы, громко причмокнув. Мороженое в моих руках стало совсем мягким и даже жидким благодаря дождю. Я шутливо провела неровным холмиком вокруг рта Мартина, и сощурила глаза, предвкушая скорую расплату. Тот сильно высунул язык и обвел им по губам, пытаясь захватить как можно больше. Ему было никак не дотянуться и под носом все еще осталось небольшое шоколадное пятнышко. Нежно, слегка касаясь, мой кончик языка подхватил остатки с его лица.

- Теперь неплохо было бы выпить горячий чай! – сладко улыбался Мартин и часто хлопал ресничками, роняя огромные капли.

После по-настоящему затянувшейся тишины речь Мартина показались мне оглушительными. Ведь вот уже примерно около четверти часа, как мне показалось, я не слышала ничего громче ударов дождя по крышам домов, которые то и дело заглушали удары моего сердца, отзывавшиеся в моем горле, в висках и в груди.
Мартин подхватил меня за талию и куда-то повел. Он брезгливо пощупал размякший вафельный рожок и направил испорченное мороженое прямиком в мусорку.

- Может, согреемся в домашней обстановке? Не хочется сидеть в мокрой одежде… - предложила я.

- Ко мне? К тебе? – с готовностью спросил Мартин.

- Лучше ко мне, - с прищуром ответила я.



- Уф, одежду хоть выжимай! – ступила я на коврик в прихожей и увидела как с меня буквально потекла вода.

Мартин все еще стоял на пороге позади меня:

- Правда? – недоверчиво сказал он и, чтобы удостовериться, крепко схватился за мою грудь.

Его руки стали чувственно сжимать мою грудь, он издал нетерпеливый гортанный звук. Мое платье жалобно похлюпало и я сделала пару шагов в комнату, таща за собой Мартина. Остановившись, я обернулась к нему и с претензией воскликнула:

- И что это было?

Почему я не могу ни на секунду скрыть улыбку?

Мартин манерно отшвырнул в угол свои ботинки и снова потянулся ко мне:
- На улице я не мог так сделать…

Я отбежала от него еще на пару метров. Эта игра возбуждала меня, я готова бегать от него по дому хоть целый день, уверенная, что, в конце концов, попадусь в его объятия. Беспроигрышный результат! Я соблазнительно закусила губу и приспустила лямочку на платье:

- Не могу более выносить мокрой одежды, пойду, переоденусь, - я осторожно на цыпочках прокралась мимо него, а он проводил меня пристальным взглядом, пока я не скрылась в другой комнате, - полотенце в ванной! – крикнула я.

Обратно я вышла в коротеньких джинсовых черных шортах и белоснежной маячке.
Разумеется, это не была моя домашняя одежда. Я не из тех милый девочек, которые дома ходят в плюшевых тапочках и розовых халатиках. Суровые женщины как я одевают самую выцветшую в мире футболку и рваные, зато какие удобные, треники.

На кухне вовсю гудел чайник. Мартин облокотился на подоконник  и заворожено водил пальцами по стеклу, обозначивая путь каждой капельки, доводя ее до основания рамы. Я бесшумно встала позади него. Мне нравилось просто смотреть на Мартина, без всяких слов. Пока мне редко удавалось поймать такую минуту. Нашим отношениям всего второй день, я чувствую, что вы движемся вперед, набирая скорость. Не хочу так. Не так быстро! Почему нельзя растянуть на миллион минут тот момент, когда наши глаза встретились друг с другом, безмолвно выговаривая: «Ты мне интересна!»? Затем еще на пять миллионов – наш первый поцелуй? Я готова отдать целый миллиард на то, чтобы рассмотреть его целиком и полностью, любую морщинку, волос, уловить каждую эмоцию на его прекрасном лице. Жаль, я и сейчас была не в силах найти кнопку «пауза». Мартин так гармонично смотрелся в моей квартире. Свитер сушился на стуле, а сам Крейн стоял в мокрой футболке, поверх которой он накинул полотенце.

Я неосторожно открыла дверцу шкафа.

- Это ты…, - растеряно отозвался Мартин.

Он медленно пересел за стол и поставил стул так, чтобы усесться на него словно наездник. Я принялась приготовлять чай, краем глаза заметив, что Крейн впал в мечтательное состояние, наверное, готовиться вновь затронуть какую-то светлую добрую тему. Припомнив, как странно может реагировать Мартин на обыкновенные продукты, я уточнила:

- Ты не против корицы и апельсинов?

- Н-нет…, - в легком беспамятстве ответил он.

И тут он начал:

- Вот уже много лет меня мучает некая одержимость… Знаешь, бывшая жена, женщины на год, на два… Все это не то! Мне не дает покоя вечный поиск чего-то чистого, невинного, - он прервался и широко раскрыл глаза, устремив свой взгляд сквозь меня, - хотя, должно быть, у каждого есть свои идеалы. Все время, кажется, что вот-вот такая появится. Я страдаю от нетерпенья…

Я поставила чай на стол и села рядом с Мартином, обнимая его за шею:

- Мне привыкнуть к твоим порывам внезапно начинать философствовать?

Тот усмехнулся и вроде бы очнулся из своего мирка:

- Да, точно, привыкни! Я сниму? – он показал на свою мокрую футболку.

- Да-да, конечно, сама хотела тебе сказать!

Он обхватил обеими руками кружку чая и глубоко вдохнул пряный аромат.
- А ты именно такой, каким всегда представлялся мне - я сделала глоток, и по горлу растеклось приятное тепло.

Он не дал возможности мне продолжить, такое чувство, что он и не слушал, что я ему говорю.

- Я ни с кем не говорю на эти темы. Не то, чтобы не с кем, хотя и это играет роль, а просто это чересчур личное и настолько возвышенное, что трудно описать простым человеческим языком. А мне необходимо высказаться!

- И мне кажется, ты удачно выбрал способ…

- А? - Мартин встрепенулся. – Ах да, песни! – закивал он. – Песни, да… Здесь всегда можно излить душу. Хоть ты и изливаешь ее при этом всему миру, зато он будет над этим так долго спорить, что моему секретику удастся незаметно скрыться.

- Мартин, пожалуйста, скажи, что ты думаешь… обо мне… - я намерено разграничивала слова, приглушая голос, снисходя до шепота.

Я жалобно посмотрела на Мартина. Он странно на меня смотрел, мне стало неловко ощущать его взгляд, в котором трудно было что-то прочитать. Я встала к нему спиной, подливая в кружку чай.

- Ты похожа на одну девочку из прошлого, мою первую любовь. Вот, что было действительно самым чистым и удивительным в моей жизни…

Я умоляюще посмотрела на Мартина. «Ну не надо! – мысленно просила я».

- Розали, тогда, возле магазина, под дождем, ты сказала, что любишь меня. Я признаюсь, что испугался.

Я несмело развернулась и внимательно уставилась на него.

- Я понял, как далеко мы зашли. Смешно, на самом деле, мы с тобой знакомы всего ничего. Но твои слова стали отголоском в моем сердце. Боюсь, я влюбляюсь в тебя… - он виновато заулыбался и опустил голову.

- Не понимаю тебя. Разве не для этого и начинают встречаться люди, не для взаимной любви?

- Ты слишком идеализируешь меня. Ты смотришь на меня как на восьмое чудо света! А я не такой, я могу оказаться полной противоположностью твоих надежд. Могу сломать тебя, могу сделать тебе нестерпимо больно… Все любимое я стремлюсь превратить в свою собственность, в безропотную вещь, которой я вне всякого сомнения буду нуждаться в поклонении. Это как личный храм…

Я не воспринимала его слова всерьез. Я вообще не хотела начинать этот разговор. А теперь приходится слушать очередное рассуждение Мартина, приукрашенное волной трагизма. Если отмести все ненужные разглагольствования, то мысль Мартина доходила до меня примерно как: «Ты мне нравишься, я давно искал тебя, и я сразу предупреждаю, что собственник, и что если что не так, то не жалуйся».

- Мартин, перестань, - я ласково приложила палец к его губам. – Я всего лишь ждала ответа на свое «Люблю»…

- Люблю, - прошептал он и с силой придвинул меня к себе.

Мой поцелуй снова вернул здравомыслящего Мартина, с которым можно говорить о чем угодно. Вскоре его одежда высохла, и он активно начал собираться домой.

- Возьми мой зонтик, за окном все еще льет, - я выгнула спину, оперевшись локтями на холодный подоконник.

- О, нет, спасибо, я не против освежиться…

Голос Мартина становился все ближе и скоро Крейн оказался стоящим прямо за мной.
 
- М-мм, - промычал он, - у тебя такие привлекательные ямочки на пояснице, - Мартин прикоснулся к моей спине двумя большими пальцами и отстранился, чтобы иметь лучший обзор. – Как же я теперь усну? – посмеялся он.

- Правда нравятся? – я повернулась к нему лицом, обхватывая за шею.

- Да! Мне многое в тебе нравится. Но эти ямочки… Ты не представляешь, как это заводит и умиляет…

- И, наверное, возвращает нас к теме о женственности и невинности…

- Именно!

Отчего-то я так растрогалась, что защемило в груди. Я стала покрывать его лицо короткими детскими поцелуйчиками в нос, щеки, лоб, губы, глаза.


Дверь за Мартином захлопнулась. Я устало потерла глаза, размазывая косметику по всему лицу.

Я долго ворочалась и все никак не могла заставить себя заснуть, Из головы не выходил Мартин. Сегодня он оставил после себя столько вопросов. Он кажется открытым, но вместе с тем настолько замкнутым, что я не могу сложить его однозначный портрет. Такая загадка как он заслуживает намного больше времени на отгадку. 



Будни выдались нелегкими. Фрэнк то и дело срывался на меня, оно и верно, ведь я постоянно витала в облаках. Путала склянки, подолгу замирала на месте и вообще вся была настолько таинственной, что Фрэнк приходил в бешенство.

А о чем еще должны были быть мои мысли? Уж точно не о «любимой» работе, хотя тут я лукавлю. На неделе привезли два трупа, и я каждый раз ощущала себя ребенком в Рождественское утро. Я ждала увидеть на теле недостающие кусочки тела, чтобы гордо ударив себя по груди воскликнуть: «А я говорила! Это серийный маньяк!». Но мне не везло, до того момента как в самом конце рабочего дня к нам доставили убитую Лейлу Ли Джаред.



В тот день я собиралась встретиться с Мартином. Свидание обещало быть переполненным романтикой. Ну а куда без нее, если встречаешь с Мартином Крейном. Мы собирались мирно прогуляться по ночной безлюдной Санта-Барбаре. Ветер бы развивал наши волосы,  серебристый луч лунного света освещал бы нам дорогу, сулившую на своем пути гору поцелуев и крепких объятий. Я все еще надеюсь не потерять настроение, думаю, покойная мало чем сумеет меня удивить.

- Я отлучусь, - Фрэнк сдернул перчатки и побежал в уборную.

Я потерла руки и распахнула тело. Что тут у нас …

С виду ничего примечательного. Руки, ноги целы. Лицо не изувечено. Брюшная полость не вскрыта. На шее ни пятнышка. Явных следов изнасилования нет, но на всякий случай я взяла мазок. Вернулся Фрэнк, засучивая рукава:

- Чего интересного? – он подкатил к металлическом столу на крутящемся стуле.

- А что полиция говорит?

Фрэнк будто бы нажал где-то у себя на кнопку включения монотонного дикторского голоса:

- Лейла Ли Джаред, 22 года. Молодой человек заявил о пропаже девушки три дня назад. Последними видели Лейлу подруги, с которыми та пошла в ночной клуб. Тело было найдено в мусорке того же ночного клуба самим хозяином заведения.

- Что? Через три дня? Они три дня не выкидывали мусор? – перебила я. – Целых три дня полиция не могла посмотреть в мусорке?

- Эй, де-те-ктив! Не перебивай! И вообще, шла бы ты в полицию!

- Молчу, молчу…

- Я закончил!

Фрэнк недовольно шмыгнул и несдержанно схватился за нож. Я тихо добавила:

- Давай перевернем ее? Здесь совсем ничего. Идеальная, ровная кожа. Даже слишком идеальная, что за крем она использовала?

Тело Лейлы перевернулось на живот, и Фрэнк победоносно вскрикнул:

- Вуаля!

- Фу! Смахни их!

Спина девушки кишела личинками червей и прочих паразитов.

- Спокойно! – Фрэнк расчистил спину, и мы оба склонились над вырезанным куском кожи.

Я истерично захихикала. Фрэнк бросил на меня недолюбливающий взгляд, и я поспешила оправдаться:

- Это снова он! Маньяк! Фрэнк, в Санта-Барбаре орудует маньяк! Лейла – его третья по счету жертва! Точнее, найденная жертва…

Фрэнк не обращал на меня внимания. Сколько можно занижать мою самооценку? Я ведь не просто тарахчу целыми днями, я дело говорю!

- Розали, опиши, пожалуйста, для отчета размеры среза, - Фрэнк снял перчатки и схватился за телефон, удаляясь в другую комнату.

Совершилось! Он звонит Майклу! Мои слова не были сказаны в пустую. Я с самого начала была права.

На теле был лишь ровно вырезанный прямоугольник в районе поясницы. На этот раз преступник решил отхватить кусочек побольше, чем пара сантиметров кожи пальцев или подмышек. Я измерила прямоугольник. Двадцать сантиметров и три миллиметра на семь сантиметров один миллиметр. Глубина три с половиной миллиметра. Я восхищенно махнула головой. Идеально! Очень аккуратное чудовище! Вернулся Фрэнк, к тому времени я успела взять пару мазков с поясницы на предмет чужого ДНК. Напарник скрестил руки на груди:

- Как ее убили?

- Отравили должно быть, на теле нет смертельных ранений. Ты рассказал Майклу про маньяка? Ее заберут?

- Угу. Знаешь что, - Фрэнк повысил голос, и я приготовилась огрести от него массу упреков, - будь осторожнее, у нас правда маньяк. Причем он нигде не оставил ни одного напоминания о себе. Значит, возьми пробу из желудка и из кишечника. Резать не будем, предоставим это Майклу.



После работы ко мне зашла Элли.
 
- Нет, молю, нет! Сегодня, я – пас! – сказала я указывая на две бутылки вина и сыр в ее руках.

- Ты что! Пятница же!

- Дорогая, через пару часов за мной зайдет Мартин и мне не хочется дышать на него перегаром, и помогать пьяной подруге покинуть дом.

У Элли печально дрогнули губы, и через час я уже весело целилась пустой бутылкой в мусорку. А еще через час была «готова» к встрече с любимым.

- Твой Мартин не мистер-пунктуальность, да? – икнула Элли.

Опустошив бокал, я вдруг осознала, что он должно быть сильно ждет моего звонка.

- Алле, Мартин? Милый? Какой у тебя голос странный!

- У меня? Ха-ха! Роза, да ты пьяная? Ха-ха! Не верю! – смеялся он.

- Просто я тебя все ждала и ждала и ждала…

- Я еду, моя любимая. А ты уверена, что в состоянии гулять?

- О да, - протянула я.

- Ладно, хорошо, ха-ха, мы это быстро выветрим из тебя.

Я положила трубку и ласково посмотрела на бутылку вина:

- Ты в курсе, как теперь я буду глупо выглядеть?



Мартин бережно держал меня под руку. А я упорно оттеснялась от него:

-  Все в порядке! Я могу спокойно идти сама! Мартин, в понимании мужчин «много выпить» не одно и тоже, что «много выпить» переводя на женский язык.

- Глоточек винца? – смеялся Мартин.

- Ну допустим не глоточек, а пара бокалов… Но… Красное вино полезно.

- Не буду спорить, давай присядем.

Мы грузно упали на скамейку, с которой открывался обзор на пристань. Было пусто и темно. От океана чувствовался холодок, пахло рыбой и водорослями. Я оказалась права, луна действительно уступчиво предоставила нам свой свет, жаль только, что веяло от этого места ничуть не романтикой, а скорее пугающей дымкой.

- Я еще ничего не слышал о твоих родственниках.

- Моя мама преподавала географию, а отец… Он был военным, но он ушел еще раньше мамы.

Мартин взял меня за руку и склонил голову:

- Если не хочешь, можешь не рассказывать больше…

- Да нет, все нормально. Люди умирают. Я с этим часто сталкиваюсь.

- В смысле?

Кажется, я сболтнула немного лишнего. Не время еще доставать свою козырную шестерку. Думаю, когда Мартин рассказывал об идеальной для него девушке, приписывая ей какие-то мои свойства, он вряд ли воображал, что его ненаглядная ковыряется в разлагающихся массах.

- Я про то, что папа умер, когда мне было двенадцать, он долго болел. Я все понимала и приняла это. С тех самых пор, вокруг меня, как по чьему-то заговору стали случаться смерти. Я, наверное, побывала на нескольких десятках похорон знакомых и друзей семьи.

Мартин кивнул.

- А кем ты работаешь? Как у тебя получилось умолчать о стольких важных событиях в твоей жизни?

- Разве тебе было неинтересно слушать отдельные забавные истории?

- Истории это хорошо, но без фактов трудно составить полную картину.

- Я была замужем, - твердо сказала я, чем напрочь отбила интерес от его предыдущего вопроса о моей профессии.

- Ух, ты! Радует слово «была». И что же произошло? Измена?

Хм, а тут, конечно, я молодец, ничего не скажешь. Перевела тему с одной на другую, которую еще сложнее объяснить. Я стала невнятно извиваться:

- Тебя устроит ответ - не сошлись характерами?

- Это не ответ.

- Тогда поясню: мы с ним поторопились. Как выяснилось, я не до конца понимала, что из себя представляет мой бывший муж.

- Хм, все равно довольно туманно.

- Послушай, я сама толком не знаю причины твоего развода!

- Хорошо. Пожалуйста! Я много изменял, потом узнал, что и жена давно нашла себе более подходящую кандидатуру. Ну и собственно, чего друг друга изводить? Вот мы и развелись. И сейчас отлично общаемся, все-таки нас связывают трое детей… Можешь также конкретно?

Я задумалась:

- Боюсь, нет. У нас не было конкретного действия, после чего произошел развод.

- Я не понимаю! – крикнул Мартин и встал со скамейки, убрав обе руки в карман. – Что происходит? Я не верю! Я прекрасно вижу, что ты мне не договариваешь! Не надо так, Роза. Я с тобой стараюсь быть как можно откровеннее, искреннее.

Мне не понравилось, как он стал повышать на меня голос. Под давлением и не до конца выветренным спиртным, я сорвалась на крик:

- Что? Откровеннее? В чем проявилась твоя откровенность? Вспомни, что ты ответил мне, когда я призналась тебе в своих чувствах? Между нами до сих пор какая-то недосказанность. Я чувствовала себя неуслышанной, отвергнутой.

Я тяжело вздохнула и набрала полную грудь воздуха, чтобы продолжить. Мой голос едва не срывался, и он медленно стал сходить на нет. Я спокойно продолжила:

- Ты не можешь меня упрекать. Когда ты рядом, я становлюсь другим человеком, начинаю жить, дышать тобой единственным.

Мартин последовал моему примеру и понизил тон:

- Я не люблю, когда что-то скрывают от меня. Тем более если этот человек мне дорог.

 - Ты не знаешь, что я пережила.

- Я хочу узнать! – он многообещающе взял меня за подбородок и внимательно посмотрел в глаза. – Расскажи мне, поверь, я именно тот, кому ты можешь довериться!

Он продолжал располагающе кивать. Меня терзали сомнения и нерешительность. Было бы здорово рассказать ему обо всем, а он бы спокойно принял данное, не изменив ко мне своего отношения. Представить только, я смогла бы по-настоящему открыться мужчине и строить с ним необремененные ничем отношения. Я с опаской посмотрела на Мартина. Мои долгие колебания не оставили в нем сомнений, что мне есть что скрывать. И я начала:

- Тебе про развод или про мою работу?

Мартин нахмурился и раздраженно помотал головой:

- Какую работу? Причем тут вообще работа? Мы с тобой о твоем бывшем муже говорили, а ты снова хочешь заткнуть мне рот, переключившись на работу!

- Пожалуйста, не надо кричать. Я же говорю, ты много не знаешь. Начнем с того, что я работаю медэкспертом.


Я сказала это? Правда? Сказала? Что же я наделала! Зато как свободно стало на душе!

Я говорила без остановки минут тридцать. Вкратце рассказала, как училась в университете, как повстречала Стивена, как мы поженились, и как я увидела в нем монстра. Мартин внимательно слушал, глядя не на меня, а куда-то на ту самую луну. Когда я сказала все, что хотела до него донести, он лишь проговорил:

- Интересно…

- Ээ, да… Это так ужасно? Не молчи! Прошу! Давай разберемся немедленно, прямо здесь и сейчас! Я не смогу выдержать твое безмолвное отдаление от меня.
Мартин оживился и ослепил меня своей улыбкой:

- Я серьезно! Это так необычно! Я не был готов к этому, но… Но это великолепно! Ты такая сильная, умная, смелая! Розочка, ты только что набрала себе тысячу очков! Я давно не встречал симпатичную девушку, которая отличалась бы столь разнообразным кругом интересов.

Я смущенно улыбнулась и уперлась ему в плечо.

- Уф, Аллилуйя! Ха-ха! Мартин, ты даже представить себе не можешь насколько мне стало легче! Тебе не противно?

- Должно быть? Ты же руки моешь? Ха-ха! Пошли, пройдемся, - он поманил меня за собой, - расскажи про свою работу поподробнее.

Подробнее? Признаюсь, даже Элли и Томми никогда не просили меня о подобном. Я воодушевленно начала рассказывать ему о всяких курьезных моментах, старалась прибегать к простым словам и все-таки не удержалась от своего последнего фурора:
 
- Представляешь, - огляделась я и шепотом продолжила, - у нас в городе завелся серийный убийца! Маньяк!

Мартин иронически покачал головой.

- Что? Я серьезно!

- А. Хорошо. Я просто думал, что ты смеешься надо мной. Разве вы не работаете каждый день как раз с маньяками? Мне казалось, что именно к судмедэкспертам и привозят убитых, а к патологоанатомам умерших, разве я не прав?

- Прав.

- Ну вот.

- Но одно дело убийца! Это часто бывает из-за денег, или ревность или бытовуха. А вот маньяк!

- Послушай если и тот и другой представляет опасность, то в чем собственно разница?

- Мартин, у него свой почерк! Черт, кажется, я не должна тебе говорить, это же все конфиденциально!

- Брось, давай, я весь во внимании, - он подставил свое ухо и улыбался.

Я хотела начать, но меня передернуло:

- Чего ты улыбаешься? Все серьезно! – не знаю почему, но я тоже улыбнулась.

- Сама то! – рассмеялся Мартин. – Счастлив, что ты больше от меня ничего не скрываешь.

- Он зачем-то вырезает кусочки кожи на телах убитых женщин и уносит с собой. Я не так давно работаю, так что любой подобный случай вызывает во мне откровенный шок.
 
- Женщин говоришь? Ну, тогда мне нечего бояться, ха-ха!

Я обиженно толкнула его в бок.

- Не буду рассказывать, раз тебе кажется это таким забавным.

- Ну, девочка моя, - Мартин нежно обнял меня за голову и неожиданно чувственно стал целовать. – Любишь меня?

Хотелось бы услышать данные слова немного в другой форме, но я  шепотом промямлила:

- Да.

Только я решила, что тема о моей работе стала пройденным этапом, как Мартин напряженно посмотрел на меня и медленно сказал:

- Так странно получается… Вся твоя жизнь представляет из себя сплошной фильм ужасов.

Я виновато улыбнулась и развела руками.

- И бывший муж, он оказался одним из создателей ваших… эээ… пациентов? – он вопросительно сморщил брови. – Ты поняла, что больше не любишь его, когда он показал свою жестокость?

Я часто задавала себе этот вопрос. После суда над Стивеном, мне было совестно за свои чувства. Мы и так переживали довольно ощутимое охлаждение в отношениях. Может то был тот самый быт, про который все говорят? Мне не хватало страстей! Я осознавала, что не выдержу недополучать эмоций, я и без того весьма закрытый человек. Кто-то вечно должен меня толкать. Элли изредка напоминала мне о том, кем я умею быть. Дома же, я снова превращалась в первобытную домохозяйку, безыдейную, молчаливую и покорную. Стивена было невозможно заставить ревновать. Для меня ревность как нельзя лучше показывает незримое ощущение необходимости друг в дружке. Я злилась и молчала. И вот тогда, когда я пришла к нему в тюрьму, я дала волю слезам. Слезы были отнюдь не за переживания по бедному мужу. Я плакала, освобождаясь от крепких оков замужества. Кто знает, смогла бы я когда подать на развод самостоятельно или хотя бы признаться Стивену. Мне нравился бывший муж, очень нравился. Я прошла с ним все этапы своей влюбленности, главный из который – уважение и признание. Ослепленная любовью к юному гениальному в своем деле Стивену, я чувствовала, что не потребую от него большего. Достаточно будет быть его тенью, занимаясь общим трудом, благодаря которому мы всегда оставались близки. Сейчас, я знаю, что брак мог окончательно разрушить мою индивидуальность.
 
- Н-нет, - запинаясь, ответила я, терзаясь воспоминаниями, - дело совсем не в этом. Его поступок тут совершенно не причем. Просто это должно было случиться рано или поздно.

Мысли в голове путались. Мне не хотелось обсуждать это с Мартином, не хотелось думать об этом даже наедине с собой. Он все не мог угомониться:

- Твои чувства угасли еще до инцидента?

- Да! – измученно вздохнула. – Давай переведем тему.

- Стой, я лишь хочу разобраться в тебе и в том, насколько ты умеешь любить. Ведь ваш развод многое может рассказать. Не сам процесс, а твое отношение к разрыву с человеком, некогда очень дорогим тебе. Ты ведь любила Стивена?

По коже пробежали мурашки. Он не успокоиться пока не изворошит мое прошлое, пока я не разложу по полочкам свои переживания.

- Любила. – Я посмотрела сквозь Мартина и медленно кивала головой. – Моя первая настоящая любовь, до этого были лишь жалкие интрижки, которые затихали через пару месяцев. Со Стивеном я планировала создать семью и встретить старость, - я улыбнулась и пожала плечами.

- Это круто! То, что ты любила я имею в виду. Но вот к чему я клоню – как повлиял бы его поступок, будь он все еще твои любимым человеком?
Я нахмурилась. Кому это может быть важно? Какая разница, зачем рассуждать “что бы было бы, если бы не”?

- Мартин, я не думала над этим, и, признаюсь, сейчас нет желания наверстывать.
Мы продолжили гулять. Я погрузилась в себя и не имела желания строить влюбленную дурочку. Его вопросы здорово расстроили меня. Я попросилась домой, жалуясь на усталость.

По дороге он снова взял меня за руку. Ощутив, наконец, спокойствие и защищенность в его теплой руке, с силой сжимавшей меня, я расслабилась и была способна отвечать на его вопросы, радостная, что имя бывшего мужа уже не фигурирует в беседе.


- Вот мы и пришли, еще увидимся? – на прощание спросила я, чмокнув Мартина в уголок губ.

Он лишь быстро положительно потряс головой. На его лице четко обозначен какой-то вопрос. Я начала раздумывать, не пригласить ли мне моего нетерпеливого гостя, но он прервал мой поток размышлений. Облокотился на невысокий заборчик перед моим домом и возбужденно стал говорить, а я лишь обреченно опустила голову и принялась внимательно слушать его изречения на полюбившуюся тему:

- И все-таки! Представь на минутку, что Стивен порезал того бедолагу в период ваших… ну скажем, ваших первых недель брака. Вот ты его безумно любишь, он тебя тоже, а тут бац! Ты бы подала на развод?

- Если тебе настолько это интересно…

- Интересно! Вы ведь как-никак клятву давали! Должен же я знать, на что способна моя девушка!

Девушка? Ничего себе! Я поспешила ответить:

- Нет! Трудно представить, что вообще бы заставило меня в миг разлюбить. Лишь время, не щадящее никого, включая чувства, ничем не подкрепляемые.

- Спасибо, рад, что ты ответила.

Мартин радостно поднял брови и ласково провел по моей щеке.

- Завтра к тебе вечером забегу?

- Забегай, - игриво ответила я, проведя носом по кончику его носа. – Буду ждать!




«Мы сидели в машине втроем. Мартин со своей старшей дочкой Мэгги на передних сидениях. Я как никогда четко ощущала себя фанаткой, но все вели себя раскрепощено и расслабленно. Мэг была за рулем, то и дело что-то рассказывала про университет в Йорке и про своих друзей. Мы катались по узким живописным улочкам, было лето. Но Мартин все равно был в яркой осенней куртке. Он умиротворенно следил за дорогой, положив голову на подголовник, и изредка побуждал Мэгги продолжать рассказы. Тут очнулась я. Что я сижу и любуюсь на ровные длинные дорожки? Впереди сидит Мартин. Я ненавязчиво просунула лицо между сидениями и положила свою голову ему на плечо. Не было желания накинуться на него и расцеловать, отношения были спокойными, словно мы встречаемся уже не первый год. Я положила голову так, чтобы видеть и слушать Мэгги. Второй рукой, обогнув сидение, я гладила Мартина по волосам…”



Я перевалилась на другую сторону кровати, довольно сжимая губы и предвкушая продолжение сна, надо лишь чуточку помочь ему… Ага, вот так…



“…Потом я развернула голову на 180 градусов, устремив взор на Мартина. Его голова была также отодвинута в правую сторону, поближе к моей правой руке, так, чтобы  я не прекращала капаться в копне его кудряшек. Далее произошла еще одна приятная мелочь. Свободной левой рукой я потянула его руку к своему лицу и стала мягко прижимать ее к своей щеке. Потом я и вовсе сосредоточилась лишь на одной его ладони. Двумя руками я стала придерживать ее, мягко касаясь губами и медленно перебирая его пальцы. Мелочь, но как приятно, просто находится так близко с ним. Лицо Крейна всегда такое родное, внушает абсолютную безопасность. С этой мыслью, я внезапно отпрянула от него и взволнованно посмотрела на Мэг. Девочка начала кашлять и задыхаться. Мои руки хотели потянуться к ней, но Мартин намертво схватился за меня, не отпуская меня из своих рук. «Ей плохо! Помоги же ей! – кричала я, вертя головой то на Мэгги, то на Мартина». Мартин беспомощно наблюдал за дочерью, а потом с невозмутимым лицом резко повернул руль до упора в бок. Последнее, что я увидела, так это испуганное лицо Мэгги и кирпичную стену прямо перед лобовым стеклом».



-Пип-пииип-пип-пииип, - звенел будильник.


Я в мгновение поднялась с кровати и направилась в ванную. О, нет! Где вода? Незадачливо переставляя ноги, я поплелась на кухню проверить кран. И тут пусто. Просто отлично, о таком утре я как раз мечтала. Я грустно всхлипнула. Хотелось заглушить неприятный осадок после кошмарного сновидения под теплым ароматным душем. Жизнь все никак не научит меня смиряться с подобными невезениями. Мой взгляд остановился на чайнике. Его носик был отвернут от меня, что оставляло во мне надежду обнаружить в нем воду. Я зажмурилась и приподняла чайник, оценивая объем жидкости в нем. Обреченный вздох. Отныне каждый вечер набираю воду в чайник! Надо взять за привычку. Растрепанная, неумытая, с глазами-щелками и сухими губами я добрела до кровати и ничком приземлилась на подушки, протягивая руку к мобильному.

- Элли? Доброе утро! Ты дома?

- Розали, я еду на занятие, давай перезвоню тебе!

- Я быстро! До скольки ты сегодня работаешь?

- Не знаю, дольше, наверное, чем обычно, вечером только сможем увидеться.

- Да, я не об этом. Элли, можно я приеду к тебе домой? У меня дома ни капли воды, ни горячей, ни холодной…

- Малышка! Спрашиваешь? Разумеется! Ключ у тебя есть!



До небольшого домика Херви мне необходимо было пройти пару улиц. Большинство людей на улице никогда не обращают друг на друга внимания. Хотя, даже если я обращают, то кому какое дело? Сужу по себе! От скуки, бывает, я приглядываюсь к прохожим. Когда подчеркну удачный выбор галстука, когда позавидую модной сумочке, когда презрительно ухмыльнусь над выбором партнера или партнерши или же мысленно осужу незадачливую мамашу, позволяющую своему ребенку верещать как пожарная машина, требуя купить себе шоколадный батончик. Главное, что мое мнение всегда достаточно ограничено. Человеку так же все равно как и, впрочем, мне. Тем не менее, я постоянно жутко нервничаю, если выхожу из дома с неудачной укладкой или немного мятой рубашкой. В такие дни обязательно ловишь взгляды всех мимо проходящих людей. Чувство вины преследует меня до тех пор, пока я не окажусь перед зеркалом. Тогда, я еще раз оцениваю свой внешний вид. Иногда, каким-то чудесным образом, например, с прической, все меняется в лучшую сторону. Не знаю, ветер ли делает свою работу или же зеркало нагло солгало мне утром, но я быстро набираюсь уверенности и мирно продолжаю день. Но если, волшебства не произошло, и как бы я не старалась тут перед зеркалом, исправить ничего невозможно, то я смиряюсь со своей участью настолько, что нахально смотрю в глаза прохожим с незримой фразой: «День такой».

Сегодня я была смущенна как никогда. Я накинула на себя огромный балахон с капюшоном и будто преступник быстро шла по улицам, засунув руки в карманы, не шевеля головой. Хотелось есть. Дома я пренебрегла завтраком, о чем постоянно верещал мой пустой желудок. Оказавшись почти возле дома Элли, я свернула в магазин. Очередь оказалась огромной. Оказалось, что у всех на моей улице отключили воду. Люди стояли с огромными бутылями питьевой воды. Лица напоминали мне мое сегодняшнее отражение в зеркале. Застигнутые  врасплох, они устало, мелкими шажками двигались к двум единственно работающим кассам. Не снимая капюшона, я украдкой схватила кассету яиц, гренки и томаты на веточке. Остальное одолжу у Элли, потороплюсь лучше занять очередь. Казалось, люди стояли ровными колоннами параллельно друг другу, но, когда же я оказалась частью этой цепочки, все стали вести себя как потерявшие свое стадо бараны. Передо мной вдруг начали усердно крутить головой, зыркая во все стороны глазами. Я сильнее втянула лицо в капюшон. Ожидание было мучительным. У меня устала рука, державшая тяжелую корзинку с продуктами, но поменять руку я не могла, так как иначе, я бы задела большущую стойку с банками кукурузы с огромной скидкой в полцены. Становилось душно. Солнце полностью взошло, я стою как дура, одетая в тяжелую жаркую мешковатую кофту, а маленький супермаркет, видимо, совсем не оснащен достаточным количеством кондиционером для оказания комфортных условий такому количеству покупателей. Толпа народу играет роль декораций, скучной, серой массовки. Они ведут неинтересные разговоры, движения их бесполезны. Понимаешь, что человек что-то из себя представляет, когда он выходит из системы, заговаривая с тобой, выходя тем самым за рамки декораций.

- Девушка, вы стоите? – раздался голос позади меня.
 
Я дернулась. Эти слова вернули меня в момент нашего знакомства с Мартином. Конечно, этот голос ничем не походил на Крейна. Волосы, торчащие во все стороны, смешно выбивающиеся из-под тяжелого черного капюшона мешали мне без усилий обернуться к говорящему. Эх, Мартин. Иногда хочется по старинке пороптать на судьбу за мою безответную любовь к нему. А ведь он стал реальным. Мечта - это то, чего в реальности еще нет, но есть ощущение возможности это создать, и именно это нас и привлекает. Что теперь станет моим вечным двигателем, заставляющим меня хоть не унывать в бесконечности безрадостных будней? Часто, просмотр фотографий драгоценного Крейна внушал в меня желание двигать горы, достать до небес, нырнуть и коснуться дна океана. Но все это во мне жило до тех пор, пока я, перейдя в другую комнату подальше от экрана компьютера, вновь не осознавала всю безысходность ситуации, в которой он – король, а я – всего лишь одна из миллиона его верных служащих. Теперь все иначе. Мне больше незачем копить в себе вожделение и растворять бурю эмоций в разочаровании от действительности.