31. Неудавшиеся кинопробы

     Учёба во вторую смену, порой, заставляла  нас с Володей бесцельно слоняться по городу и однажды привела в морской порт, где и появилось новое увлечение – рыбалка. Утром, прихватив отцовские снасти,  бесконтрольно бегали в порт, а вечером,  отпрашивались у родителей.

    Если четвёртый причал заполоняли рыбаки, это был верный признак появления  больших косяков кефали,  загнанной в порт  дельфинами.

    Черноморские дельфины высокоорганизованные и умные животные, они живут небольшими семьями, но во время охоты объединяются в крупную артель и преследуют только большие косяки рыбы. Загнав стаю  в акваторию порта, пируют в течение нескольких дней.  Аналогичную картину охоты нередко можно было наблюдать в ялтинском порту. 
 
    Выход из порта круглосуточно охраняла  группа дельфинов, а вся стая, нападая на загнанный косяк рыбы, кормилась. Через определённое время происходила смена караула. Морские животные  устраивали свою рыбалку таким образом, что даже курсировавшие катера и корабли им не мешали.

   Дельфины, сторожившие  выход, удерживали косяк, а голодная рыба  кидалась даже на колбасу. Такая  рыбалка для нас становилась  простым развлечением.  Порой весь улов мы отдавали знакомым старикам, а если кто-то не наловил на ужин кефали, мог просто попросить у рыбаков ставриды.  Рыбацкие сейнеры, вернувшиеся с путины, завсегда с уловом.  В те времена ведро самой простой рыбки - ставриды стоило рубль, а насыпали  вечно с горкой.  Донести  такой груз домой куда труднее, чем аккордеон из музыкальной школы.

   Временами вечерний клёв так приковывал, что не хотелось уходить, но «комнатные», так мы называли сотрудников детской комнаты,  быстро возвращали нас в реальную жизнь.  Они делали записи в своих журналах, чтобы в следующий раз пригласить в инспекцию родителей и непременно сообщить в школу. Воспитательные речи инспекторов нам хорошо известны и при очередном рейде,  мы  в мгновение ока покидали ночные места рыбалки.
 
 
       -Мальчик, сколько тебе лет? – неожиданно за моей спиной прозвучал незнакомый голос.

Выуживая очередную леску «самодура», на крючках которого сидело две рыбины, так был увлечён, а лучше сказать не сообразил, что обращаются именно ко мне.

      -В  каком классе  ты учишься?

      -В наилучшем,  - ответил я, снимая приличную кефаль.

      -В каком районе  ты живёшь?

      -Может вам и номер квартиры сказать и про ключ под ковриком, - снимая с крючка вторую кефаль, ответил я незнакомке, не похожей на сотрудников детской комнаты.
 
      -В этом нет необходимости.

   Вид яркой интеллигентной женщины, непохожей на местных «комнатных» и безмолвствовавший её спутник, заставили меня убавить пыл.

      -Живу возле цирка, на  улице Киевской, а учусь в шестом классе.

      -В кино сниматься хочешь?

   Ялта с её уникальным природным ландшафтом и необычной планировкой городских улиц в те годы являлась съёмочной площадкой для отечественного кинематографа.  Киностудия имени Горького  практически каждый год снимала детские фильмы, где за определённое денежное вознаграждение можно было поучаствовать.
 
      -Нет, хочу стать военным.
 
      -Когда вырастешь, непременно станешь, сейчас подумай, прежде чем давать такой ответ.

      -Да и такие вопросы без родителей я не решаю.

      -Мы поговорим и с родителями. Скажи нам только адрес.
   
   Я продиктовал адрес и номер телефона.   Сопровождавший мужчина спросил только имена и отчества родителей.

          Родители, как не странно, без колебаний  дали своё согласие.  Через два дня к школе подъехал автобус Мосфильма, и меня  отвезли на  киностудию.
Новые знакомые Екатерина Народицкая и Хасан Бакаев, оказались режиссерами кинофильма, съёмки которого начинались в нашем городе. Первую новеллу «Чёрный котёнок» с моим участием начали  снимать через неделю, а в школе за не выученные задания стал получать первые двойки.

         В период «актёрской деятельности» в фильме «От семи до двенадцати», я так запустил учёбу, что в конце первой  четверти мою фотографию сняли с Доски почёта, а в полученном табеле появились три тройки.
 
        Школьный документ деревянного цвета с оценками за первую четверть пришлось  сжечь на костре. Как не подчищай хвосты – подобное скрыть трудно.  Родители всё равно узнали - моя первая работа в кино, стала и последней.

   Порой мы сами создаём себе трудности, чтобы потом их героически преодолевать. Мама пригрозила подарить всех  моих голубей водителю с её работы, чтобы он ловил чужаков.  Папа назвал меня «клоуном» и практически игнорировал до конца второй четверти, которую я  трудился как раб на галерах и закончил на одни пятёрки.
 
   Чёрная полоса в моей жизни промелькнула, но четвёрка по рисованию, полученная в шестом классе, перекочевала в аттестат за восьмой класс и осталась как память о первой не сложившийся карьере в кино.  В дальнейшем мне поступали аналогичные предложения, но наученный неудачным опытом, категорично отказывался.

                Октябрь 1995 год.