Совпадения

В соседней квартире жил-был кот. Вернее, не жил-был, а у Христа за пазухой, как сыр в масле катался кот по имени  Ник-Ангкор-Царь-Берендей-Фавн с Кутной Горы,  а короче – Никанор.
                Достойный представитель британской породы, кот обладал философским складом ума и не свойственным этой породе кротким нравом.
                Строгий и печальный  взгляд его льдисто-голубых, прозрачных глаз оказывал гипнотическое воздействие на двуногих.  Хотелось стать лучше и добрее: записаться в доноры, сдать кровь, купить на вырученные средства чайную ложку чёрной икры и угостить котика.

Никанор, видимо, считал себя ответственным за порядок в нашем, таком несовершенном мире. Во всём он искал  гармонию  и равновесие.
                Едва освоившись у своей хозяйки – одинокой усталой женщины, он проанализировал ситуацию и вскоре привёл в дом прямо с улицы очень приличного мужчину.               
                Гражданин оказался командировочным из Питера. Он так долго извинялся перед оторопевшей женщиной за себя и за кота, что та была вынуждена пригласить нежданного гостя на чай.

У Евы и Адама (совпадение, ей-богу!) оказалось так много общих интересов, что «чаепитие» затянулось на неделю, а уже через полгода два одиноких человека официально оформили отношения.
                Оба прекрасно понимали, что своей судьбоносной встречей они обязаны уникальному животному, отсюда и сыр в масле, и икра в сметане.

Гармонизировав атмосферу внутри своего дома, Никанор занялся планетой в целом.               
                Он начал приводить в дом кошек и даже собак.
                Если у «потеряшки» на ошейнике был выбит номер телефона, счастливые хозяева пулей прилетали к своим питомцам.
                Узнав, что их «заиньку» спас кот, и вознаграждение полагается исключительно ему, люди на радостях покупали самые лучшие консервы и элитные корма в таких количествах, что хоть зоомагазин открывай.
                Никанор не был гурманом, и еда прямиком поступала в подвал нашего дома, где с                недавних пор размещалось  кошачье «общежитие».

Если же  на ошейнике были выгравированы только кличка и адрес (домашние телефоны в те времена были далеко не у всех), соседи всей семьёй, включая кота, отправлялись с «визитом счастья» в осиротевшие семьи.
                Кот-триумфатор царственно восседал на Адамовом плече и с достоинством принимал слова благодарности и восхищения. 

После того, как  Никанор нашёл любимую болонку начальника городской телефонной станции, соседям, в обход бесконечной очереди, оперативно установили телефон.               

Теперь хозяева животных, пропавших без опознавательных знаков, первым делом звонили по заветному номеру и сообщали, на всякий случай, приметы своих питомцев.

- Никуха, а почему бы тебе не «найти» ньюфаундленда председателя горисполкома, - шутил Адам, - нам бы не помешала квартирка  побольше!

Но пресловутый  кобель вовсе  не собирался теряться: он, по большей части, гулял на собственном участке или валялся на диване.

Никанор так увлёкся благотворительностью, что совершенно забыл о личной жизни.

На поприще плотских утех во дворе царил наш кот Григорий. Он-то был не промах: не пропускал ни одной пушистой «юбочки» и легко мог выманить доверчивую кису с любого балкончика.
               
Коты, в общем  и целом, уважали друг друга. Возможно, между  ними было заключено некое джентльменское соглашение о разделении обязанностей и сфер влияния.               
                Так бы и состарился Никанор бобылём, но в дело неожиданно вмешалась Матильда из соседнего дома.
               
Трёхцветная  красотка  изящного сложения специализировалась на вольтижировке.
                Часами сидя на ветке, Мотя выжидала, когда мимо проведут собаку  покрупнее, вскакивала  точно  на загривок ничего не подозревающей псине и с хриплым «мявом» носилась по двору, принимая самые разные, почти балетные позы.
                Накатавшись вволю, она резво запрыгивала  на дерево и преспокойно  взирала с высоты  своего положения  на заходящееся в лае «средство передвижения».

Матильда по достоинству оценила царственную природу Никанора, его душевные качества, и некоторое время они наслаждались обществом друг друга.
                Но тут между «голубками»  встрял  ужасный  Григорий, и, наплевав на все соглашения, порушил  идиллию.
                Он увёл Мотю с романтического свидания прямо в преисподнюю, а точнее, в грязный подвал, и устроил ей там «медовый месяц».
                Несчастные хозяева, дождавшись возвращения беглянки, с трудом отмыли её и бегом потащили на стерилизацию, причём, стоимость операции  пришлось оплатить нам, как родственникам «демона».
 
Если Адам с Евой нежились в лучах славы своего питомца, то нам доставались все претензии.
                Что бы ни случилось во дворе: пропало  мясо с балкона, съедены цветы на подоконнике, или у персидской кошки-домоседки в очередной раз родились совершенно «босяцкие» котята, - возмущённые взоры обращались исключительно в сторону Гришки и его хозяев.
Если  по поводу котят возразить было нечего, то  насчёт мяса можно было и поспорить.

Гришка  достался  нам от предыдущих жильцов. Те, в свою очередь, сообщили, что квартира была ими приобретена  с котом в придачу. Такой переходящий кот-бонус. Прошлое его было туманно, истинный возраст неизвестен.

Между прочим, мяса Григорий  вовсе не употреблял  по каким-то своим убеждениям, а из еды предпочитал картофельные очистки и  бочковые  солёные  огурцы.

Возможно, именно  этот рацион питания  придавал коту невероятную жизненную силу и сексуальную привлекательность.

Матильда  после операции  сидела  на подоконнике с потухшим взглядом, совершенно не   реагируя  на дефилирующего по тротуару  Никанора, а потом и вовсе  куда-то запропала: возможно, просто переехала с хозяевами в другой район.

Кот  снова  погрузился с головой  в работу по поиску и спасению пропавших  животных.               
                Однажды он  нашёл  Шурку - жалкое  пузатое  существо на тоненьких кривых ножках.
                Отыграв свою роль на чьём-то новоселье (первой в квартиру входит кошка),  она была просто  выброшена за ненадобностью.               
                Вся в подозрительных струпьях,  ободранная  замухрышка  имела  невнятную расцветку                - «камуфляж» -  из грязи и машинного масла.               
                Даже для таких добрых людей, как Никаноровы хозяева, принять в дом этот «рассадник инфекции» было нереально.

Шурку кормили на лестничной площадке, но в квартиру не пускали.
                Несколько дней она обреталась в подъезде, пожирая невероятное количество пищи.
                Всё это время Никанор был рядом и не сводил с неё восхищённого взгляда: кошачий Амур хорошо знает своё дело.

Когда уборщица выставила никому не приглянувшуюся киску на улицу, влюблённый кот ушёл за ней, не реагируя на слёзные просьбы и разумные доводы несчастных хозяев.

А мы, в это время, скорбели о безвременной кончине Григория.                Гордый и бесстрашный, матёрый котяра  принял  лютую, мученическую смерть от шайки юных «сатанистов».
                Родители этих отморозков откровенно посмеивались над нашим горем: они знать не знали, слыхом  не слыхивали про кармическую  расплату.
                В скором будущем их детки с какой-то чудовищной неотвратимостью начнут один за другим погибать от передозировки или получать сроки за распространение «дури» и разбой.

Как говорится, хорошее  место пусто не бывает.
Обиженный  на хозяев  Никанор, никогда прежде не имевший  проблем с едой, не умевший охотиться и не обидевший ни одной мышки, начал регулярно захаживать к нам за продуктами питания.
                Шурка, окрепшая и конкретно брюхатая, обычно подглядывала  из-за мусоропровода, контролируя процесс и всякий раз подключаясь, когда муженёк не  мог унести сухой  паёк за один раз.

А дальше произошло то, что и должно было произойти.

Однажды, вернувшись с работы, я поняла, что в доме что-то не так, что-то изменилось.
 
Дочка, обычно занятая своими делами, весь вечер ходила за мной по пятам, заглядывала в глаза и  пространно  рассуждала  о гуманизме и милосердии.
 
- Помнишь, ты читала мне книгу  Сетона-Томпсона  «Животные-герои»?
- Конечно, помню, вместе переживали и плакали, а к чему это ты?
- Видишь ли, мать, пришло время проверить, способна ли ты не только на красивые слова, но и на благородные поступки!
- Не томи, выкладывай, что случилось?
- Сегодня днём  соседский  Никуха, как обычно, пришёл за едой и начал скрестись в дверь.                Я открыла, и тут в квартиру стрелой  влетела Шурка с двумя крошечными котятками во рту.
Она забилась под тахту, вселилась в  коробку от твоих сапог и сидит там тихо-тихо.
Ну, что,  выкинешь её или покормишь?

- Я-то покормлю, а вот папа, наверняка, будет  против. Скажет, что только у нас в доме мог произойти подобный инцидент.
- Давай, мы ему ничего не скажем, а завтра, может быть, она сама уйдёт…
 
На том и порешили.
                Глава семьи не был проинформирован о квартирантах и преспокойно улёгся почивать прямо над «секретным объектом».

Среди ночи он проснулся от непонятных звуков и шорохов.
                – Кажется, у нас под тахтой крысы, слышишь, как пищат?- донёсся до меня  его испуганный шёпот                - Всё под контролем, никаких крыс, - это Шурка с котятами, - спросонья раскололась я.
- Что ж  вы, девчонки, молчали? А я-то подумал, что свихнулся. Вот сейчас достану всю эту компанию и выкину на улицу!

И хозяин, пыхтя и чертыхаясь, полез под тахту. Писк прекратился. Ругательства тоже. Наступила напряжённая тишина.
                Минут через пять  над одеялом показалась голова «чеширского кота» с улыбкой шире лица.

- Слушай, там такая прелесть: она их кормит, и всё чисто - аккуратно. В коробке мои «потерянные» носки и носовые платки. Завтра же куплю банку детского питания для самых маленьких, а то вдруг молока не хватит.
- Молодец, и мяса кошке прикупи, - засыпая, добавила я.

Так  Шурка осталась у нас.
                Она даже разрешила себя искупать, понимая, что детям нужна чистенькая и аккуратная мамаша.
                После помывки и сушки феном Шурка оказалась довольно красивой  русской серой кошкой, окрасом схожей с Никанором.
                Раза два в сутки она выбегала из квартиры оправиться, подышать и размяться, а остальное время проводила с котятами.
                В комфортных условиях, на отличном питании детки  быстро подросли и превратились в крепких  царапучих хулиганов. Они не бегали разве что по потолку.
                Через пару месяцев Шурка, поручив нам заботу о дальнейшей судьбе своих первенцев,  начала часто и  подолгу пропадать в подвале, где её ждал любимый.

Шустрых, здоровых котят с удовольствие разобрали друзья, а вот их мамашку мы ещё долго  и упорно отучали от мысли, что наш дом – это удобные апартаменты, а  кухня – бесплатный ресторан.

Никанору также было отказано от «кормушки»: иди к своим хозяевам, там и питайся.

Кот с кошкой предприняли ещё одну осторожную попытку вернуться в хозяйскую квартиру на полный пансион, но Адам с Евой были прекрасно осведомлены о том, как размножаются влюблённые пары семейства кошачьих.
                Они даже мысли  не допускали о стерилизации Никанора, а Шурка  была очень осторожной, не давалась в руки и всегда могла за себя постоять.
                Будучи людьми разумными, хозяева кота  взвесили все «за и против», и не пустили дымчатую парочку в свой отдельно взятый Рай.

Молодые окончательно обосновались в подвале.
                Жизнь заставила Никанора научиться ловить мышей, а сердобольные жильцы подкармливали обитателей подземелья, чем могли, а могли они не так уж и мало.
                Время шло. Скромная семейка из двух особей внесла весомый вклад в демографическую ситуацию  подвального  кошачьего  «прайда». С завидной регулярностью у парочки рождались красивые котята  благородного серебристого цвета.

Старушки, промышлявшие кототорговлей, соревновались, кто раньше заберёт у Шурочки отпрысков: на рынке котята шли на ура.
 
Как-то летним вечером, возвращаясь с работы, я увидела чудесную картину.

На тёплом пригорке, у подвальных окон  нежилась на солнышке целая колония кошек.

Среди них были и наши знакомые: благородный Никанор, полная достоинства матрона  Александра  и  выводок  чудесных  котят.

Мамаша и детки выглядели совершенно счастливыми, и только прозрачные глаза отца семейства были, как всегда, печальны.
                Я достала из сумки фотоаппарат  и начала  отщёлкивать кадры.
                Проходившая мимо пожилая дама остановилась и долго рассматривала позирующую компанию.
- Просто Ники и Аликс с детками, - грустно прошептала она, совсем не разделяя моего восторга.
- О чём это Вы? - спросила я, продолжая снимать, но вопрос повис в воздухе: рядом уже никого не было.
 
В то лето по стране прокатилась волна  террористических актов: один за другим        взрывались жилые дома в разных регионах.
                Взрывчатку исполнители, как правило, оставляли в бесхозных подвалах.   
                Людьми постепенно начал овладевать страх: нигде нельзя было почувствовать себя в полной безопасности.
                Жильцы многоквартирных домов по ночам дежурили  во дворах.
 
Двери и оконные проёмы бесхозных подвалов запирались надёжными замками или забивались наглухо.

Окна нашего  подвала  тоже заколотили, оставив только продухи, обеспечивавшие  естественную  вентиляцию.
                Кошки успешно пользовались ими, пока какой-то инициативный умник не начал методично забивать и эти отверстия листами жести.
                По вечерам приходилось, вооружившись гвоздодёром, вскрывать лючки и выпускать на волю перепуганных животных.

На следующий день история повторялась: идейный гражданин  был непреклонен в своём стремлении «навести порядок и прекратить безобразия».

Однажды днём, во время гидравлических испытаний  системы теплоснабжения, старые трубы не выдержали, и подвал доверху затопило кипятком.
          
Только под вечер прибыла  аварийная  бригада и начала  откачивать из подвала горячую воду вместе  со всем содержимым.
                В тот проклятый день все до одного продухи оказались заколоченными.

Страшно было представить последние часы жизни нашего «святого семейства».
                В очередной раз нашла подтверждение известная истина: чужое счастье обязательно кого-нибудь  раздражает, даже если оно кошачье.

Опустевший подвал очень  скоро оккупировали крысы.
Серой  братве не нужны были никакие окошки и дверцы.
                Они делали подкопы под дом  и пролезали  в подвал в местах врезки коммуникаций и через щели между фундаментными блоками.

Домашние кошки отказывались выходить на прогулку, а их бродячие соплеменники обходили наш подвал стороной.
                Видимо, у животных существуют свои собственные источники и средства  передачи информации.

И людям урок: не любишь кошек – будешь жить с крысами!

Спустя несколько лет,  на фотовыставке, посвящённой семье последнего Российского Императора, я увидела фотографию, которая меня поразила.
                Это был снимок царской семьи на отдыхе в Ливадии.
                Ракурс, освещение, расположение фигур в кадре полностью повторяло мой давнишний снимок с кошками.

И выражение глаз царя было точно такое, как тогда, у Никанора: он  уже  предчувствовал будущее.

Всплыли в памяти и обрели истинный смысл слова незнакомой старушки: Ники и Аликс с детками.  Именно так  царь и царица нежно называли друг друга.

Странная  штука  – совпадение. Оно, как сгусток  информации, как клубок: стоит потянуть за ниточку, и в памяти выстраивается вся цепь параллельных событий и аналогий.

Вспомнились и Мотя-Матильда-балерина, и Гришка-Григорий – распутный кот.
 
А история с  подвалами?  Им, по иронии изощрённого режиссёра, была предложена  роль Голгофы. И ведь прекрасно справились!

Создаётся впечатление, что какой-то неведомый  Учитель,  раз за разом моделируя похожие ситуации, пытается внушить нам элементарные истины, а мы -  вместо того, чтобы вызубрить, усвоить и затвердить их, упрямо повторяем: Это случайное совпадение!

Вселенские оболтусы  и вечные второгодники, мы обречены и дальше бродить по полю, усеянному минами и граблями и твердить: цель оправдывает средства! 
                Положа руку на сердце, пора  признать, что  в обозримой  истории человечества ещё ни одна, самая  высокая цель не оправдала средств её достижения.

И чем грандиознее были идеи и монументальнее  планы, тем страшнее и безобразнее были средства их воплощения, и тем  ничтожнее - амбициозные  исполнители.