Обыкновенная история. Часть 1. Глава 5

Глава 5.
- Осторожней вынимай плод. Сестра, аппарат для жизнеобеспечения.
- Аппарат для жизнеобеспечения? Разве мы не…
- Мы делаем то, что должны. Она же больше не беременна. Зашиваем.
Медсестра осторожно взяла младенца из рук главврача  и опустила его в аппарат, напоминавший кокон с окошечком. Кокон  был наполнен вязкой жидкостью неизвестного происхождения, плотность которой позволяла плоду не тонуть на дно. Внутри торчали провода и гибкая трубка, которая как магнитом притянулась к необрезанной пуповине младенца. Провода так же постепенно цеплялись и присасывались к тельцу младенца.  Как только все провода были закреплены, медсестра укатила тележку с коконом. Как только медсестра укатила её, Варфоломей понял, что ждать объяснений от отца теперь бесполезно.
После операции Варфоломей закрылся у себя в кабинете. Перед его глазами по-прежнему стоял кокон  с пятимесячным младенцем внутри, обвитый со всех сторон проводами.  Только находясь наедине с собой, он в полной мере ощутил ошеломляющий его страх.  Годы практики научили оставлять посторонние мысли вне операционного кабинета, поджидая его в собственном. Каждый волосок на теле встал дыбом от увиденного, пальцы с силой вцепились в кресло. Какое-то время врач провёл в подобном оцепенении, но мозг его продолжал неустанно анализировать произошедшее, пока его не привлёк с улицы звук автомобиля.  Так часто бывает, что напряжённый размышлениями мозг способен мгновенно различить ответ на вопрос, послуживший началом к размышлениям. Ответом был звук автомобиля. Будто какая-то неведомая сила толкнула Варфоломея вскочить с кресла и посмотреть в окно сквозь опущенные жалюзи.
Окна его кабинета как раз выходили с торцовой стороны здания, и ему был виден вход для особых пациенток. На улице уже совсем стемнело, торец освещался только светом луны, потому что парковочные фонари оставались не включенными. Варфоломей сумел разглядеть двух мужчин в тёмных костюмах, которые вынесли из больницы небольшой чёрный ящик и поставили его внутрь фургона, который и был звуком, привлёкшим внимание. Одни из мужчин залез в фургон, второй замешкал и повернулся. Навстречу к нему вышла женщина и передала какие-то бумаги. Мужчина взял их и так же залез в фургон. Машина отъехала, а женщина ещё некоторое время будто провожала автомобиль взглядом. Внезапно она повернулась и направилась к входу, скользнув в больницу как мышь в свою нору. Но молодой врач всё равно узнал её.
«Она знает. Она непременно всё знает о делах моего отца», - раздалось в его голове. Эта мысль принесла успокоение.
- Мой отец у себя?
- Он уехал по делам.
- Что ж… Слушай, а что ты делаешь сегодня вечером?
Секретарша стыдливо подтянула правую руку к  себе и накрыла левой, нервно поглаживая пальцами.
- Ты не подумай, - усмехнулся младший Кони, -  я хотел обсудить кое-какие изменения в моём графике в какой-нибудь приятной обстановке. Сама понимаешь, все дни на работе.
- Да, работа… - рассеянно ответила Мария.
- Ну так встретимся в холле в 5. И да, не говори отцу, что я заходил, - Варфоломей улыбнулся и направился к лестнице.
- Ты работаешь у моего отца с того момента, как я только в университет поступил. Наверно, он тебе очень доверяет, - сказал Кони-младший, наливая женщине очередной бокал вина.
Раскрасневшаяся секретарша почти залпом выпила его. Сейчас она была уже в том состоянии, когда алкоголь управлял её действиями. От прежней застенчивости и серьёзности не осталось и следа, как будто в один миг она превратилась в игривую, грациозную кошку.
- Да, мы с ним знакомы очень давно. Глупой девчонкой я легла на его кресло. Знаешь, можно сказать, я была первой его пациенткой, ну, которой он сделал аборт. А потом всё в моей жизни полетело под откос. Родители выгнали меня из дома, узнав, что имела внебрачную связь в 16-то лет, так ещё и аборт сделала. Детоубийство. Они у меня верующие очень были. А парень всё равно бросил, хоть я сделала, как он просил. Я даже замуж до сих пор не вышла ахахахах, - смеялась Мария, допивая последний глоток в бокале, со стуком опустив его на стол.  А это бутафорское кольцо -  я сама его себе купила! Налей-ка мне ещё.
Варфоломей деликатно взял у Марии бокал и налил его почти до краёв. Женщина была настолько пьяна, что не замечала, что её собеседник не опустошил и первый бокал.