Спаси...

                Спаси…
Не  отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать его.
                (Притч., 3,27)
     Рассвет воровато прокрадывался ко мне в комнату, словно боясь меня разбудить. Но я не спал. Я лежал на неразобранной постели и ругал себя на все корки за мягкотелость. И какого черта я вышел не  в свою смену? Придурок… хотя и полезный. Я постарался заснуть и закрыл глаза. Но сон не шел. Вместо него с ужасающей точностью вновь явились события прошедшей ночи. Эх, говорила мне мама, не иди во врачи… А я не послушался, но хоть врачом и не стал, а всего лишь фельдшер на «скорой», а все же…
     А все началось довольно безобидно; с того, что вчера вечером ко мне подошел мой друг Костя и попросил поменяться сменами. Я согласился. На свою голову…
- Ну что случится? Тихая ночка, как и вчера… - уговаривал он. Да, действительно, в среду вызовов и правда не было, к счастью.
- Ладно. Лети к своей ненаглядной.
   Костя, ухмыльнувшись, ушел. А я направился на пост к дежурной Люсечке пить чай. Но не успел я сделать глоток, как требовательно затрезвонил телефон. Люся мгновенно сняла трубку, выслушала звонящего и сказала:
- Бригада выезжает. Ждите, - и положила трубку. Затем потерянно обернулась ко мне. – Андрей, срочно на Новослободскую. Там жуткая авария. Две машины в «лепешку»… Люди кровью истекают…
   Я сорвался с места и вылетел в больничный автопарк.

   Место происшествия  выглядело как декорации к какому-то боевику. Дым, разбитые машины, изувеченные тела и кровь… Много крови, столько я даже за всю жизнь не видел.
   Потерпевших было четверо: двое мужчин из старых «жигулей» и парень с девушкой на красном «форде». Парень не справился с управлением и вылетел на «встречку». Оно и немудрено – февраль, гололед…
    Мужчины скончались на месте, а парень с девушкой были в очень тяжелом состоянии, они потеряли много крови.
     По дороге в больницу парень скончался, но перед этим он успел прошептать мне несколько слов, которые я никогда не забуду.
- Спаси Алису… Я знаю, ты сможешь. Ей рано уми… умирать… Ей надо жить… Спаси… - если бы он мог, прокричал бы эти последние слова «спаси». Затем его глаза закрылись навсегда.
   Алиса (теперь я знал, как звали девушку), была без сознания, но жива. Ее лица практически не было видно из-за ссадин и синяков, но я почему-то был уверен, что она очень красивая. И теперь я должен ее спасти. Почему? Сейчас мы приедем в больницу и врачи сделают все возможное. Я даже не понадоблюсь.

   Но я ошибся. Алиса лежала в реанимации, а я сидел в коридоре возле двери и ждал, когда же выйдет врач. И наконец-то он вышел. Измученный, бледный.
   Бескровными губами я спросил:
- Она… умерла?
   Я  боялся услышать ответ. Внезапно эта девушка стала мне так дорога, как ничто и никто в моей жизни. Я не знаю, почему так произошло. Едва ли от того, что перед смертью сказал мне ее парень; я ведь не успел пообещать ему, не сказал ни «да», ни «нет». Но все же стала дорога.
- Нет, не умерла. Но скоро умрет. У нее слишком большая кровопотеря, у нас нет крови такой группы – IV, с отрицательным резусом. Так что… - вытерев лоб тыльной стороной ладони, он оставил меня в одиночестве.
    Я  ошарашено опустился на банкетку, а затем вскочил, как ужаленный.
- Виктор  Егорович! Стойте!
  Хирург обернулся, удивленно глядя на меня.
- Я вспомнил! У меня IV с отрицательная! Давайте ее спасать!
- Отлично! Только… ты не пил сегодня?
- Виктор Егорович, я же на вызов ездил!
- Прости. Я должен был спросить. Пойдем скорее, дорога  каждая секунда! Надо делать прямое переливание!

    За окном холодно блестели звезды. Я бросил взгляд на трубку, выходящую из моей руки. Затем посмотрел на Алису… Она дышала чуточку ровнее, чем сначала, но все еще была в беспамятстве. Теперь, когда синяки и ссадины промыли, я убедился, что был прав – Алиса действительно была красива, и было в ней что-то такое… чарующее, что ли? Во мне внезапно поселилась уверенность, что что бы не произошло дальше, судьба не раз еще сведет меня с этой девушкой.
   В палату вошла медсестра.
- Все, Андрей. Процедура закончена, -  она осторожно отсоединила трубку.
   Я  стал подниматься с кровати.
- Э-эй, куда сорвался? Тебе после переливания надо полежать минут сорок. Или ты хочешь где-нибудь в коридоре свалиться?  - она строго покачала головой.
    Я откинулся на подушки и закрыл глаза, не слыша, как медсестра покинула палату.
                ***
     С того случая прошел год. Я сменил профессию фельдшера-спасателя на более прозаичную  - стал менеджером в строительной фирме. И переехал к маме. Мама сильно удивилась этому. А я не смог ей объяснить. Ни ей, ни самому себе… Что-то изменилось во мне… Теперь каждый раз, выезжая на вызов, я боялся увидеть еще одну «Алису». В конце концов, мои нервы не выдержали, и я уволился.
    Об Алисе, кроме того, что она осталась жива, я ничего не знаю. После того, как ей сделали переливание, девушка еще несколько дней была без сознания; я навещал ее. Но как только мне сообщили, что Алиса пришла в себя, я прекратил приходить. Можно сказать, трусливо сбежал. А зачем?.. Сам не знаю… Но однажды произошло то, что снова перевернуло всю мою жизнь.

   Был теплый апрельский вечер. Я возвращался с работы. Все как обычно. И вдруг меня окликнула девушка. По имени, и не ошиблась. Недоумевая, я обернулся. Меня позвала…  Алиса. Она стояла метрах в двух  от меня и робко улыбалась, легкий ветерок колыхал ее волосы… Я невольно залюбовался. И тут мой взгляд поймал трость, на которую опиралась девушка.
- Андрей!.. – уже тише повторила она.
- Алиса…
    Я подбежал к ней… и остановился в десяти сантиметрах, не зная, что делать и сказать.
- Андрей, я так долго тебя искала! -  большие влажные карие глаза смотрели открыто и в то  же время несмело.
- Зачем? -  тупо спросил я.
- Я хотела сказать тебе «спасибо». Если бы не ты, меня  бы уже не было…
   Ну что ей ответить? «Да брось, Алис, я каждый день этим занимаюсь! Спасать людей своей кровью  для меня  обычное дело!» Поэтому я молчал, разглядывая носки своих ботинок.
- Андрей… Я знаю, если бы Дима был жив, то…
- Это он попросил меня спасти  тебя. Его последние слова были о тебе…  -  не поднимая глаз, произнес я.
  На асфальт упала слезинка. Одна, затем вторая.
  Наконец, я выдавил:
- Не плачь. Дима, где бы он ни был, сейчас  с тобой. Незримо. И я уверен, что ему не хотелось бы видеть твои слезы.
- Да, ты прав. Что-то я раскисла…
- А знаешь что? У меня есть предложение: давай-ка пойдем ко мне домой, и я угощу тебя чаем. С вареньем. Оно у меня такое вкусное – пальчики оближешь!
    Алиса помолчала, раздумывая. Затем сказала:
- А пойдем. Знаешь… я очень люблю… варенье.
   И мы вместе пошли по знакомой тропинке. Я почему-то был уверен, что теперь мы с Алисой никогда не расстанемся. Как-никак, а теперь у нас одна кровь…