Война войной, а работать надо

Глава из повести   

В первый день нового, 1944 года, Бунин записал: «…Господи, спаси и сохрани.
День опять солн. и оч. холодный.
Ничего не делал. Бесплодно и тревожно…».
 
Каждый прожитый день, когда не писал и не читал, Иван Алексеевич оценивает, как «бесплодный». И таких дней всё больше в эти тяжкие военные годы.

В феврале В.Н. Бунина записывает: «…Мы теперь в оккупационной зоне…
Ян неустанно думает о смерти, с которой не в состоянии примириться. Ему бесконечно тяжело, мучительно жить…
Тяжело прожить с человеком почти 40 лет, и на самое главное и важное смотреть разно, а главное – чувствовать по-разному, воспринимать мир иначе…».

Да, жить с Буниным трудно, но ведь интересно! Позднее В.Н. написала в одном из писем, что она не сожалеет ни об одном дне из многих дней, прожитых с писателем.

А кто бы знал, что жила когда-то Вера Николаевна Муромцева, если бы она не стала женой Бунина?


«9 мая 1944 г. Час ночи. Встал из-за стола – осталось дописать неск. строк «Чистого понедельника». Погасил свет, открыл окно проветрить комнату – ни малейшего движения воздуха; полнолуние, ночь неяркая, вся долина в тончайшем тумане, далеко на горизонте неясный розоватый блеск моря, тишина, мягкая свежесть молодой древесной зелени, кое-где щёлкание первых соловьёв…Господи, продли мои силы для моей одинокой, бедной жизни в этой красоте и работе!».

Бунин просит у Бога сил для литературной работы, которая по-прежнему является для него радостным творчеством, несмотря на одиночество и бедность.

В эти годы им постоянно пишут об умерших друзьях и знакомых из литературного сообщества русской эмиграции. Эти новости нагнетают тоску и напоминают о близком неизбежном конце.


Бунин по-прежнему свободен в своём творчестве и пишет рассказы в соответствии с желаниями своего сердца.

Ещё в 1929 году в письме молодому Л. Зурову он рекомендует ему «…работать только над тем, что Ваша душа просит, а не над тем, что могут похвалить».

Творческий труд Ивана Алексеевича вполне соответствует мудрому библейскому изречению: «Итак, я увидел, что нет для человека ничего лучше, чем получать радость от своего труда, потому что это его награда. Ведь кто приведёт его посмотреть на то, что будет после него?» (Экклезиаст 3:22).

В этих словах любезного моему сердцу Экклезиаста, на мой взгляд, точно выражен смысл жизни человека – «получать радость от своего труда». У Бунина так и сложилась жизнь – с радостями от своего труда и с печалями от своего несовершенства и конечности жизни.

Посмотреть на мир, каким он «будет после него» может привести Бунина только Живой Бог. Сие произойдёт в будущем, после воскресения мёртвых, но Бунин не очень-то в это верил. И в этом отрицании он не чувствовал себя одиноким: подавляющее большинство людей на Земле и сейчас не верит в воскресение мёртвых, но зато верит в «бессмертие души» и в «небесное вознесение».

Эту нелепую закостеневшую ложь, противоречащую Слову Бога, внушают людям вожди господствующих религий: все умершие, якобы, возносятся на небо и там блаженствуют где-то вблизи Бога.

Им бы подумать: да кому мы там нужны, на небе? Все ведь грешники, а туда же, в святые намереваются проскочить. Увы, им хочется верить, что «там» они кому-то нужны…

Впрочем, каждый за себя даст Богу отчёт. И за неверие, и за легкомысленную доверчивость…Каждый – за себя!

«…Уж почти час ночи, а хочется писать.
…Началось рус. наступление…Взяты Витебск и Жлобин…
Взята Одесса. Радуюсь. Как всё перевернулось!
…Читал Стендаля. Бесконечная болтовня. Но человек умный, хорошо знающий жизнь…Взят Минск.
…Дико! Уже 5 лет живу в какой-то английской вилле (вилла «Жанет» в Грассе – А.К.) Привык, как к своему дому.
Русские идут, идут.
…Взят Псков. Освобождена уже вся Россия! Совершено истинно гигантское дело!».

Война продолжается, но теперь уже русские идут вперёд. Освобождена вся Россия. И в эти дни Бунину хорошо работается – читает много и много пишет.

«Сон про свою смерть. Сумерки, церковь, я выбирал себе могильное место…Перечитал «Смерть Ив. Ильича». Конец невразумителен. Все лживы, кроме самого Ив. Ильича – он слова, литература; всё верно насчёт него, но живого образа нет».

Автору столько же лет, сколько здесь Бунину, но снов про свою смерть не видел. Ни одного.

А у Бунина этот сон отражает один из дней 1942 года, когда он пришёл в русскую церковь и обошёл двор в поисках «гробового подземелья», куда, как он предполагал, его вскоре внесут.

Как это называется – «сон в руку»? Или наоборот. Сон в руку – это сначала приснится, а потом исполняется. У Бунина обратный порядок яви и сна.

Не потому ли его потянуло перечитать повесть Толстого, где описывается постепенное угасание человеческой жизни – от бытовой травмы через затянувшуюся болезнь к неизбежной смерти. Невесело.

Живого образа из Ивана Ильича не получилось, да ведь с самого начала – от заголовка – дело шло к смерти. Читатель с первых строк видел обречённого человека.

И какой же там живой образ? Он умирает и знает об этом. Все вокруг него тоже знают, что он умирает, хотя и делают бодрый вид. Он знает, что они знают, и ему неприятен их ободряющий и, конечно же, лживый настрой. Ему незачем изображать из себя оптимиста, а за родню и врача ему неловко, ибо они ему лгут, и он об этом знает. И они чувствуют, что он знает, но по-другому не могут. Здесь всё противоестественно: надвигающаяся неотвратимо смерть человека и нелепое, тягостное для них самих, поведение родственников Ивана Ильича, не знающих других способов общения с умирающим. Скучно всем.

А кончина Ивана Ильича – это уже облегчение для всех, и в первую очередь для него самого. Он испускает последний вздох, и все в доме облегчённо вздыхают. Отмучился.

Несколько радостных записей Бунина:
«…Черчилль вчера сказал, что война кончится не позднее октября. Посмотрим.
…В первом часу радио: началась высадка союзников возле Фрежюса. Неописуемое волнение!
…На рассвете 24-го вошли в Грасс американцы. Необыкновенное утро! Свобода после стольких лет каторги!..
…Взяты Cannes.
…В Париже опять были битвы, – наконец, совсем освобождён. Туда прибыл Де Голль».

В эти дни В.Н. записала: «…В мэрии, где раньше была полиция, стригут, оболванивают женщин, работавших с немцами…
…Я пришла в Собор помолиться Маленькой Терезе, поблагодарить за спасение нас от возможных несчастий…».
Русскому человеку всё равно кому молиться – хоть на икону, хоть на статую. А почему бы не обратиться к небесному Живому Богу? Ведь Иисус научил христиан кому и как молиться: «Отче наш, сущий на небесах…».

Почему они, В.Н. Бунина и ей подобные, слушают сященнослужителей и не слушают Иисуса Христа? Когда их спрашивают об этом, они говорят, что «все так делают», и что «священники не могут ошибаться», когда учат молиться на иконы.

Ещё как могут! И заблуждаться, и ошибаться. Они же люди, а Иисус Христос – Сын Божий. И ещё он – Учитель и Первосвященник (Господь). Так к нему обращались его ученики, и он одобрял такое обращение. Вместе с тем он советовал ученикам: «…не все становитесь учителями», ибо ответственность слишком высокая – нести Слово Бога людям.

Как это называется, когда знают, но не делают? Грех.

Впрочем, каждый за себя даст отчёт Богу.

«…Роковой день мой – уже 75-й год пойдёт мне завтра. Спаси, Господи.
…Холодная ночь, блеск синего Ориона. И скоро я никогда уже не буду этого видеть. Приговорённый к казни».

Любоваться звёздным небом – это в человеке от Бога. И здесь Бунину нет покоя – «memento mori».

«…Спаси, Господи. Боюсь болезни, всё хочу здоровее жить.
…Русские все стали вдруг красней красного. У одних страх, у других холопство, у третьих стадность. «Горе рака красит!».

Хорошие намерения («здоровее жить») свойственны многим людям, простым и великим, но не у всех получается вести исключительно здоровый образ жизни. Хотя люди знают, что полезно для здоровья, но, тем не менее, чаще делают себе во вред.

В русской эмиграции в связи с победами Красной Армии намечаются разделения по отношению к большевистской власти. Нормально: разные люди – разные мнения. Бунин стоит особняком и пока ещё не определился.

 Независимый русский писатель…