Пузыри

          Пашка проснулся опять поздно. Не так чтобы совсем поздно, иначе Тамара Петровна уже заглянула бы в комнату и подняла его каким-нибудь обычным воплем, вроде: "матери нет, а он даже на работу встать не может!", причём как связывается отсутствие матери и возможность встать на работу не представлялось понятным. Но и не настолько рано, чтобы успеть к началу рабочего дня на стройку. Будильник, прозванный Пашкой таймером, показывал почти семь. В нём не было минутной стрелки, а коротенькая часовая создавала иллюзию бесконечности. Индикатор бесконечности грозил вот-вот упасть на выгнутую семёрку и закрыть последнее деление, когда Пашка уже открывал дверь и выбегал в коридор, на ходу застёгивая блестящие подтяжки рабочего комбинезона. Проходя на грани фола явно недавно вымытые и блестящие ступеньки, Пашка вспомнил, что забыл в комнате ключ, а дверь конечно же захлопнул. Это на секунду сбило его темп, он поскользнулся и на полном ходу врезался в Зябликова, поднимающегося наверх.
-Когда кит, вываливается на берег...его внутренние органы...раздавливают сами себя...-серьёзно сказал Зябликов, держась за живот.
-Да!-бодро согласился Пашка и, подпрыгнув, побежал дальше или вернее, ниже.
Зябликов был наркоман. Ходили слухи, да порою и запахи, что он у себя в квартире выращивает и варит грибы. Ими же и питается, если остаются лишние. Его пытались выселить, но не смогли из-за стальной двери, вставленной предыдущими хозяевами квартиры, не известно по каким причинам доставшейся Зябликову.
Впрочем, человек этот был безобидный, не шумный, а в основном и почти незаметный для окружающего общества и то, что Пашка сейчас столкнулся с ним на лестнице, можно было назвать большой удачей. Правда удачей лишь для одного человека: местного участкового.
Пашка бежал вниз и думал, что вот живёт же Зябликов за счёт грибов и они не в обиде, а государство за счёт которого тоже живёт Зябликов всеми способами пытается его прищучить, принудить и за дисциплинировать. Выходит, что природа намного добрее к людям.
    Во дворе старый Никифор проделывал комплекс продлевающих жизнь упражнений. Сейчас он  делал продлевающие жизнь махи ногами к вытянутым рукам и ухал, как спортсмен, идущий ко второму рекорду. Пашка не понимал какой смысл в продлении жизни, если всё время жизни уходит на какие-то продлевающие жизнь упражнения, но не особо задумывался об этом и, махнув рукой Никифору, побежал дальше.
    Бежать к болоту можно было двумя путями. Через городок, но это полукругом или напрямик через гигантский песчаный карьер. Пашку в детстве тётка запугала, что если упасть с большой горки, то можно покатиться и помереть от заворота кишок, а песчаный карьер был одной гигантской горкой, причём с резким уклоном.
Помирать от заворота кишок он боялся и побежал через город. Город, а по факту мелкий городок, плавно переходил в свалку строительных отходов, потом в несколько бараков и множеством жилых вагончиков, а дальше уже упирался в самую настоящую стройку с шумом, лязгом и матерными криками.
    Правда сейчас было тихо. Тихо было не только сейчас, а где-то уже с месяца три, после того как прекратилось финансирование объекта. Строительство нового завода упёрлось в болото, неожиданно оказавшееся не таким мелким на первый взгляд и теперь решался вопрос что со всем этим делать и делать ли вообще. Работы какие-то ещё велись по мелким недочётам, но былого энтузиазма уже не было и все были этому благодарны. Никому не хотелось лезть в болото и даже понижение на порядок зарплат всех устроило. Всех кроме Пашки. Он и так работал учеником сборщика по второму разряду, так ещё и зарплату задерживали. Пашка очень хотел купить три вещи: стол с шуфлядками, чтобы складывать носки, новый будильник, чтобы не опаздывать на работу и велосипед с бензиновым двигателем, чтобы рассекать. Причём все эти вещи он хотел купить одновременно, дабы прочувствовать тройное удовлетворение, но пока это было где-то далеко.
    Не так далеко, как возвышающаяся над строительным объектом высоченная башня сооружённая не известно для каких технических целей, но пока отданная под административный корпус, но и не так близко, как бригадир Савелий вышедший из бытовки и поймавший Пашку за шлейку штанов двумя сальными, похожими на зажиревших червяков, пальцами.
-Опоздавший!-сказал он, покачивая здоровенными закрученными усами.
-Ой!-ответил Пашка по инерции ещё раз подпрыгнув.
-В расчётном у тебя в конце месяца будет..."ой",-сказал бригадир,-поручение ответственное тебе. Найди Горчикина, он опять куда-то запропастился и скажи, чтоб зашёл ко мне. Он знает зачем. Сделаешь?
-Ага!-сказал Пашка и рванулся с места, но его снова придержали.
-Куда полетел батрак? В столовой небось не был ещё! -крикнул бригадир
Пашка не сбавляя хода, развернулся в сторону столовой и исчез за бетономешалкой. Савелий накрутил Пашке в табеле восьмёрку и поднял взгляд на башню. Тёмные тонированные стёкла преломляли солнечный свет и, если бы Савелий читал фантастику, то сказал, что башня похожа на обелиск инопланетной цивилизации. Однако, читать Савелий не любил и, проворчав что-то вроде: "выстроили жеж, уродину, а толку нет"... отправился на обход.
    Пашка влетел в столовую последним и баба Шура, стоявшая на раздаче и прозванная за быструю и несвязную речь электровеником, неразборчиво отчитала его. Пашка ничего не понял, но на всякий случай виновато улыбнулся и попросил: каши дайте.
Его опять отчитали, но каши отвалили целую тарелку, бросив в центр квадратный кусок масла. Каша уже подостыла, поэтому масел чувствовал себя в относительной безопасности, по крайней мере до того момента, пока Пашка не замешал его в самую середину, усевшись за ещё не убранный за предыдущими едоками стол с самого угла.
Он ошибся, последним не был, вернее был из своей бригады, но здесь ещё сидели трое электриков. Этих людей словно всё происходящее не касалось, работа их была не видна обычным взглядом и они уже пили по третьей чашке чая с печеньем и цукатами. Пашка тоже думал стать электриком, но матушка сказала, что они ходят в чёрных халатах и лучше бы ему ходить в синем. Электрики, сидевшие в столовой не носили чёрные халаты и Пашка считал, что его где-то обманули.
Один из них, с отбитой физиономией, заметил Пашку, пододвинул ему стул и приглашающе постучал печенюшкой по поверхности стола. Пашка не задумываясь принял приглашение, тем более что доедать остывшую кашу, в которой умерло масло, у него не было никакого желания.
Через пять минут Пашка грыз сухое печенье со сладким чаем и слушал про совершенно странные, в некотором роде невероятные и не понятные для него вещи.
Ему казалось, что электрики живут в каком-то другом заполярном мире, где то и дело что-то отгорает, замыкает или питается.               
-Ну что пацан, поможешь нам сейчас кое в чём?-вдруг спросил их главный с перебинтованной головой, которого звали Иваном, - если ты не занят конечно.
Пашка позабыл про поручение бригадира и отрицательно замотал головой, ему очень хотелось помочь этим людям или просто хотя бы побыть рядом.
-Тогда подходи через пол часа к третьему корпусу, это где ворота рядом ржавые стоят, знаешь? Вот туда подходи,-сказал Иван и обернувшись в сторону бабы Шуры и не заметив её,-выплеснул остатки чая на пол. Отбитый последовал его примеру и они подхватили третьего товарища, в процессе разговора закимарившего с надвинутой на глаза кепкой.
-Ваня, как он будет работать?-спросил отбитый, помогая поставить сонного, так сразу показалось Пашке, товарища на ноги.
-Дядя Денис ещё и не в таком состоянии работал,- Иван закинул руку дяди Дениса за плечо,-он ещё нас с тобой...переработает.
Пашке очень хотелось хотя бы на сегодня стать таким же, как эти крутые монтёры и он тоже не задумываясь выплеснул заварку из кружки на пол, но несколько перестарался и стенка, оклеенная лиственными обоями, усеялась мелкими чёрными пятнышками.
Не успел Пашка подумать, что это очень похоже на налёт насекомых, проевших листву, как позади раздался вибрирующий крик. Электровеник заметила Пашкин манёвр и ревела на почти сверхзвуковых частотах. Пашка подпрыгнул и, повалив стул, выскочил из столовой.
    Этот корпус планировался как первый и должен был запуститься ещё с месяц назад, но потом как обычно планы доработались, решения поменялись, идеи возросли и стены со зданиями остались стоять в недостроенном виде. Зато выросла башня.
Они прошли несколько пустынных цеховых помещений, несколько запыленных лестниц, спустились в подвал и увидели её.
-Вот ты где моя маленькая,-сказал с улыбкой Иван.
Маленькой он назвал деревянную катушку двухметровой высоты с намотанной на неё толстенным, с руку Пашки, кабелем.
-Метров двадцать одолжим,-решил Иван и взялся за хвост катушки,-встали что, раскручивайте.
Пашка не знал куда пристроиться и схватился за хвост вместе с Иваном. Барабан заскрипел и медленно пошёл.
-Правильно сделали, что оставили её тогда на каркасе,-сказал отбитый, с каким-то не естественным для простого человека воодушевлением, тянувшись кабель.
-Так, а кто идею предложил,-отозвался Иван.
Дядя Денис взялся отпиливать хвост ножовкой, но у него ничего не выходило и Иван, оттолкнув его, допилил лично.
-Не стоим,-сказал он,-берёмся и понесли.
Пашка ухватился за конец, но Иван покачал головой и указал ему на место в середине. Тут вроде как полегче.
Если полегче и было, то Пашка этого не понял. Сразу же вылезло всё-и максимум два подтягивания на турнике, тонкие руки и даже не съеденная сегодня холодная каша. Пашка ни за что не мог предположить, что эта штука будет настолько тяжёлая. Казалось, не он несёт кабелину, а она его и Пашка не бросал ношу только потому, что не хотел оказаться слабаком перед этими людьми. Путь назад показался Пашке вдвое дольше, но и он закончился, как и любой другой путь.
Они с ходу влетели в заставленную камору и бросили ношу на пол. Кабель изогнулся, словно пытаясь вылезти обратно, но Иван с отбитым согнули его петлёй, лишили возможности к побегу и закрыли дверь.
-Ну как?-спросил Иван у Пашки
Пашка неопределённо пожал плечами, он не особо понимал "что как" и рассматривал место куда попал. Это была свалка отработавших двигателей и множества не известных Пашке аппаратов. Ему в руки всунули что-то тяжёлое,-Держи, работяга.
Это был кусок кабеля, в очередной раз отпиленный от принесённого куска. Пододвинули нож.
-Что растерялся, смотри вон на него,-Иван показал на Дениса,-как поработать так последний, а как разделывать кабеля, так вон уже пошёл, пошёл!
Дядька Денис уже снял изоляцию с метров двух и Пашка увидел блестящие медные жилы.
-Ваня, ты б не болтал, а свет выключил,-отозвался Денис.
Пашка сидел в полутьме и разрезал доставшийся ему кусок. Он сперва думал, что чистить кабель, это как картошечку, но если бы у картошки было столько слоёв кожуры, то её вряд ли бы выращивали. В центре комнаты стоял прожектор с треснувшим стеклом и светил вертикально в потолок, давая возможность не разрезать себе пальцы. Разговор сразу шёл про какого-то мужика, прозванного Хусейном. Он ходил двадцать лет в одних и тех же штанах, но уже выстроил три квартиры и владел четырьмя киосками. Ему и собирались отнести кабель электрики, но не просто, а вмотав в него пару железных болванок для веса. Потом разговор сошёл на нет и все только сосредоточенно сопели, нарушая тишину  только едва слышимым "ших", "ших".
В дверь вдруг застучали и Денис приложил палец к губам. В дверь застучали ещё. Стучали кулаком, а потом ногами. До Пашки только сейчас дошло, что они делают что-то не совсем правильное и он затаился, держа в каждой руке по разноцветной жиле, извлечённой из чрева кабеля.
-Эй, электриков не видел?-раздался за дверью приглушённый голос Савелия, обращавшийся к кому-то ещё,-куда эти дармоеды слиняли?
-Савушка дичит,-тихо сказал отбитый, криво улыбаясь.
За дверью что-то ответили, и бригадир сказал: Башенный кран опять какой-то провод оборвал, я не знаю как они ездят.
Иван выставил по направлению к двери по одному указательному пальцу с каждой руки,-вот тебе, а не кран!
Снаружи тяжело вздохнули, ещё раз ударили на всякий случай и ушли.
-Ни минуты покоя,-вздохнул Иван,-ладно, быстрее заканчиваем тут и валим смотреть, что там с краном.
-Как всегда,-ответил Денис,-ты ещё смотри сейчас та катушка, простоявшая пол года в подвале кому-нибудь резко понадобится.
-Язык..,-сказал Иван, помахивая медной жилой.
    Пашка добрёл до свалки и сбросил вниз мешок с остатками кабельной изоляции, аккуратно собранной по всей каморе Денисом. А ещё у него в кармане прибавилось денег после встречи с подозрительным кладовщиком по прозвищу Хусейн. Пашка думал, что вот совсем неплохо бы сделать ещё пару заходов к той осиротевшей катушке и там уже совсем близко будильник, шкаф с шуфлядками и велосипед с бензиновым мотором, на котором можно съездить куда-нибудь в такую жарень искупаться, потому что озеро местное уже сошло на нет после начала стройки. Подумав про озеро Пашка неожиданно вспомнил про обещание бригадиру найти Горчикина. А где того ещё было найти, как не на болоте, где он пил водку по ему одному известным причинам.
Поздновато конечно, но ничего. Память Пашку частенько подводила и он ничего не мог с этим поделать ещё с тех времён про которые уже и не помнил. Он отправился на поиски старшего сборщика в своём привычном стиле: бегом, перепрыгивая через, проросший полынью, странными колючими растениями и крапивой, строительный мусор.
    Горчикин сидел сразу за насыпью с покосившимися деревьями. Корни деревьев торчали из земли, но ещё держались. Сюда один раз ударил ковшом экскаватор, но какое-то чудо отвернуло его от этих мест и деревья всё ещё росли и даже зеленели. Пашке было плевать на судьбу деревьев, он радовался, что так быстро нашёл Горчикина.
-Здравствуйте! Меня просил вас найти бригадир!-сказал Пашка, опускаясь рядом на траву, усеянную окурками.
-Восемнадцать,-ответил Горчикин, глядя в стоячую коричневую воду.
-...правда, давно это было...с утра...что?
-А было двадцать три,-добавил Горчикин, внимательно глядя всё в ту же точку ,-пятеро умерло...
Пашка заметил в ногах Горчикина две бутылки и потряс его за плечо,-кто умер-то?
-Пузыри,-ответил Горчикин и шумно выдохнув воздух, кивнул на воду.
Пашка разглядел на воде пузыри. Считал он плохо, потому что забывал предыдущую цифру, но сосредоточившись и досчитав до одиннадцати, подумал, что пузырей может быть вполне и восемнадцать. Пузыри не стояли на месте, они лопались, но сразу же обновлялись, не ломая строй.
Пашка, повинуясь какому-то озорному порыву, подхватил лежавший рядом камешек и бросил в пузыри. Раздался проглатывающий всплеск и пузыри исчезли. Пашка согнулся от сильного подзатыльника.
-Дурак! Не пугай их!-крикнул Горчикин и, поднявшись, с беспокойством стал всматриваться в расходящиеся по воде круги. Пузыри исчезли, но вот появился первый, всплыв из глубины, за ним второй, потом сразу семеро и  за ними все остальные.
-Извините,-сказал Пашка, потирая затылок....а кто там?
Горчикин внимательно посмотрел на Пашку. Так смотрят, когда размышляют, пытаясь оценить, а стоит ли доверять...или не стоит.
-Хочешь...познакомлю?-спросил серьёзно Горчикин.
Пашка не понял, в каком состоянии сейчас находится Горчикин и к чему он вообще клонит, но на всякий случай сказал, что хочет.
-Подойди сюда,-сказал Горчикин, стоя у самого обрыва,-не бойся.
Пашка осторожно подошёл к краю не очень высокого обрывчика и посмотрел на тёмную воду.
-А теперь ложимся на живот,-почему-то весело сказал Горчикин и первым завалился на землю. Пашка повторил и его голова оказалась прямо перед водой, даже с такого расстояния невозможно было разглядеть дно.
-Руку в воду совай!-сказал Горчикин. Пашка сунул руку. Вода была очень тёплая и приятная, даже лучше чем в ванной.
-Сейчас...-Горчикин посмотрел на пузыри. Пашка тоже посмотрел на пузыри. Один из пузырей отделился от остальных и медленно поплыл в их сторону. Он подплыл ближе и стало видно, как пузырь лопается, а из глубины ему на замену всплывает следующий. Пузырь вдруг исчез, а через секунду Пашкиной ладони что-то коснулось.
-Ёй!-сказал Пашка и выдернул руку.
Пузырь появился в паре метров и медленно поплыл к остальным на центр.
-Я называю это "дай пять",-гордо сказал Горчикин
-Уууу....-восхищённо протянул Пашка, пока ещё даже не знавший что сказать и что подумать.
-Всё, руку доставай, не подплывут больше,- Горчикин поднялся и отряхнул штаны,- Они привыкают долго...слушай, двадцаткой не выручишь?
-А! Да!-Пашка отсчитал от пачки денег двадцатку.
-Пацан, откуда у тебя денег столько?-удивился Горчикин
-Я провода сдал,-широко улыбнулся Пашка.
-Медь что ли? С электронами нашими что ли задружился?
-Да, да!-Пашка улыбнулся ещё шире.
-Медь, штука хорошая...в особенности когда на весах, только ты не говори об этом всем подряд. Это такие вещи о которых все знают, но никто не говорит, запомнил?
-Да.
-Не да, а ещё раз повтори. Знаю я, как ты запоминаешь.
-Запомнил, честно запомнил,-Пашка сосредоточился и постарался запомнить. Когда он старался, у него получалось.
-Вот и славно. Ладно, конец смены уже, домой двигай, а я к бригадиру.
Пашка бросил ещё один взгляд на воду, стараясь увидеть пузыри, но их не было видно.
-Отработал уже?-спросил у Пашки Никифор, выносивший из подъезда какие-то коробки.
-Ага,-сказал Пашка, придерживая дверь.
-А я вот балкон разгрузить решил, хлам этот уже двенадцатый год валяется,-сказал Никифор,-к окну не пройти. Выброшу всё к чёртовой матери, столик поставлю, транзистор, чайничек, шахматы,..как идея?
-Мне нравится,-одобрил Пашка,-давайте помогу.
-Буду должен,-улыбнулся Никифор.
    Полтора часа Пашка с дедом выносили разнообразные штуковины, завалившие балкон. Тут были кирпичи, седушка от автобуса, кусок велосипедной рамы, дырявый самовар, много баночек из-под сметаны, мягкий волк с оторванной лапой, обшарпанный чемодан без ручек, стопка пожелтевших газет и много-много чего ещё.
Пашка таскал всё это к лифту, грузил в лифт, спускал вниз и думал, что вот Никифор старый, а ведь в молодости его тоже окружали старики, он их знал, что-то мог о них рассказать. А сейчас их всех нет. Целого поколения тогдашних стариков нет. И Пашка не знает, что это были за люди, как жили и кого любили. Как же так?
-Последняя,-доложил Пашка зайдя на освободившийся балкон и перегнувшись через перила, посмотрел вниз. Пятый этаж, высоко конечно, да не слишком.
-Ну вот, как сейчас стало, а? Загляденье же, да?-старик раскраснелся и гордо осматривал остатки мусора на балконе,-сейчас веником это вымету, тряпкой потом-красота же будет!
-Дядька Никифор, пойду я...-сказал Пашка.
-Спасибо за помощь!-старик крепко пожал его руку,-выручил старого!..А может чаю через часок? Малинового!
-Неее...извиняйте.
-Ну нет так нет. Беги. У молодых своих дела, у стариков свои!-Никифор улыбнулся.
    Пашка конечно мог потратить время на деда, но это немного противоречило законам природы и ему больше хотелось тратить время на Лену, в дверь к которой он постучался, купив внизу пломбир с изюмом.
-Открыто!-сказал Ленин голос и Пашка вошёл.
Лена сидела в углу своей длинной комнаты на столе и болтала ногами.
-Привет!-радостно сказал Пашка.
-Привет,-без особого энтузиазма отозвалась Лена.
После этих фраз Пашка обычно ощущал себя шахтёром, которого завалило землёй и нужно выбраться, чтобы глотнуть воздуха, а не получается-давит грунт на грудь .
-Я мороженное принёс,-сказал Пашка.
-Ты вчера приносил, не помнишь уже?-спросила Лена, чуть хмурясь и глядя на Пашку самыми красивыми глазами в мире.
-Нет,-широко улыбнулся он.
-И обещал пораньше зайти сегодня, тоже забыл?-спросила Лена
-Ага!-Пашка снова улыбнулся, потом чуть помолчав, добавил,-я деду помогал балкон разгружать...так бы обязательно вспомнил.
-Обязательно вспомнил...-Лена вздохнула,-взяла у Пашки мороженное и положила в холодильник.
Пашка опустился на корточки, прислонившись к стенке шкафа спиной и смотрел на Лену.
-Ну что?-спросила она, снова забравшись на стол,-что там у вас, на вашей дебильной стройке сегодня происходило?
-Дааа....Пашка пожал плечами, не зная что ответить.
А сейчас он себя чувствовал минёром, когда надо было срочно обрезать один проводок детонирующего механизма, но он не знал какой, а время уходило.
-Ладно Паш, мне позаниматься надо, ступай-ка ты к себе, спасибо что зашёл,-сказала Лена
-Лен, а пошли на болото,-вдруг решился сказать Пашка,-я тебе  забавную штуку покажу!
-Я не хочу ни на какое болото,-Лена отвернулась,-я хочу в парк.
-Пошли в парк!-с готовностью предложил Пашка
-Паш...Ты вот в этих штанах со мной и в парк пойдёшь?-Лена кивнула на Пашкин комбинезон.
Пашка склонил голову и посмотрел на себя. Серая рубаха заправленная в примятые штаны и старенькие кеды с ободранными носами.
Он тихонько вышел, не зная что возразить и думая над тем, не добавить ли в список планируемых покупок ещё и какие-нибудь приличные штаны, спустился вниз. взял ключ от своей комнаты у комендантши, разделся, аккуратно повесил на стул одежду и лёг спать. Пока ещё не уснув, он смотрел через окно на кусочек неба. Там поблёскивали две звезды, больше звёзд в этот кусочек не вместилось. А потом приснился Пашке здоровенный кабель, болото, пузыри и грустная Лена...



Начальник большой стройки, по крайней мере он сейчас называл свою должность так, Пётр Семёнович Поплаковский, сидел в своём кабинете, спиной к широкому окну и точил карандаши. Он проработал достаточно в этой сфере, чтобы построить небольшой домик, купить машину поновее и отправить дочку учиться во Францию. Не жадничал, не перегибал, к народу относился с уважением и принадлежал к той категории начальников, которые вроде как ничего полезного на работе не делают, а с другой стороны посмотришь-и заменить некем. Очередной рабочий день начался и Пётр Семёнович решил подновить карандаши не от того, что все они повально затупились, а просто потому, что слегка волновался и, если не сказать больше, беспокоился. Эти ощущения у него начались с самой первой занимаемой должности, как и у всех людей, несущих ответственность и готовых к спросу за это, но иммунитет за многие годы работы так и не образовался. Всегда, перед какой-нибудь проверкой, докладом или отчётом по груди медленно, но настойчиво расползалось что-то тревожное и липкое. Расползалось и сжимало сердце, заставляя его биться чуточку быстрее. И не отпускало до самого конца.
       Пётр Семёнович глубоко вдохнул и выдохнул. Это была попытка обмануть организм и выглядело как вдох облегчения, но организм на это не повёлся. Он чувствовал, что будут какие-то проблемы. И Поплаковский это чувствовал тоже. Они ждали вместе. Впрочем, внешне заметно это не было и только семь лет проработавшая секретарём у Петра Семёновича Зинаида догадалась, что шеф нервничает, когда тот позвонил второй раз за последние двадцать семь минут и поинтересовался- не приехал ли.
-Ещё не приехал, Пётр Семёнович, я вам дам знать,-снова повторила Зинаида и подняв глаза, вдруг, увидела его. Она чуть не вскрикнула, от незнакомца веяло чем-то настолько пробивающим энергетику, что её мантра расползлась по швам. По крайней мере так она объяснила свой испуг лучшей подруге, когда пришла к ней вечером в гости спросить таблетку от подскочившего давления.
-Поплаковский...-сказал незнакомец, словно не произносил фамилию начальника, а разжёвывал её на мелкие кусочки,-у себя?
-Да...-сказала Зинаида, разом забыв все принадлежащие случаю процедуры с фамилией, именем, отчеством и подождите, я поинтересуюсь не занят ли Пётр Семёнович. Она бы сейчас с удовольствием откинулась на спину и грохнулась бы в обморок, но кресло, широкое мягкое кресло с четырьмя крепкими ножками, давало возможность просто откинуться на спину, но никак не упасть назад.
Незнакомец кивнул и прошёл дальше. Зинаида закрыла глаза и пробормотала кусочек молитвы, умудрившись перепутать каждое слово.
-Товарищ Поплаковский?-поинтересовался незнакомец и Пётр Семёнович сразу же понял. Это он.
-Да,-Пётр Семёнович не стал добавлять пафосное "он самый" и поднявшись, протянул руку. Незнакомец руку проигнорировал, но Пётр Семёнович был готов к такому повороту и сделал вид, что просто потянулся рукой к стакану с водой, всегда стоящему у него на столе. Ни кофе, ни чая, Поплаковский не любил.
-Меня прислали...-сказал незнакомец, тщательно проговаривая каждое слово,-чтобы ускорить...работу.
-Буду рад сотрудничать,-сказал Пётр Семёнович.
-Не сотрудничать,-поправил незнакомец,-а выполнять мои распоряжения. С этого дня.
-Как скажете,-согласился Пётр Семёнович,-разрешите один вопрос.
-Задавайте. Только быстрее. Я хочу сейчас же приступить к работе.
-Как к Вам обращаться?
-Называйте меня Крокодил.
-......Крокодил?
-Да.
-Понятно,-быстро сказал Пётр Семёнович,-у меня в это время осмотр объекта, поэтому я хотел бы сейчас же отправиться. Как раз и мешать не буду, входить в курс дела.
-Я уже в курсе. Дела. Идите.
            Савелий бодро шёл к прорабской, рассекая стоптавшимися сапогами песок. В левой руке он сжимал перфоратор, а в правой нёс коробку с болтами. Он ухмылялся висевшему между двумя башенными кранами солнцу, и думал, что хорошо ведь в такой вот день поработать часика полтора, размяться, сделать что-то полезное. Работа в малых дозах она способствует и здоровью и настроению, даже можно сказать развитию человека, как личности. А в больших всё наоборот-ни здоровья, ни настроения и от постоянной работы медленно, но верно превращаешься из человека в тупую обезьяну, вопреки известному правилу. Благо, бригадирская должность позволяла работать для настроения. Она, в принципе, позволяла не работать вообще, но Савелий был не из лентяев, конечно же в собственном трактовании этого слова.
Возле вагончика его ждал незнакомый мужичок в пиджаке и клетчатой кепке. Савелий ещё не успел прикинуть в уме, что это за хер такой, как мужичок обернулся и он узнал в нём начальника.
О! Начальство! А я работаю!-широко улыбнулся бригадир, но Пётр Семёнович никак не отреагировал.
-И спускаемся мы...с покорённых вершин, так как боги когда-то спускались на землю...-тогда продекламировал он по памяти,-сам царь почтил нас своим присутствием, ну извините, предупреждены не были, на стол накрыть не успели.
-Отшутился?-спросил Пётр Семёнович
-Да!
-Тогда открывай...разговаривать надо.
-....И самое смешное, я его спрашиваю: как зовут Вас? А он отвечает: Корокодил!-рассказывал через час Пётр Семёнович, отпивая из стакана коньяк. Другой посуды под этот редкий продукт в бытовке не было.
-Крокодииииил!-причмокивал губами Савелий,-...стой...так они же в Африке живут или где там? В странах третьего мира короче.
-Кто живёт?-не понял Пётр Семёнович
-Ну крокодилы эти...
-Да я про мужика того, что приехал. Спрашиваю: зовут как. А он говорит: Крокодилом зови! Понял?
-Твою мать...-Савелий долил Петру Семёновичу ещё коньяка.
-Я к чему всё это веду,-продолжил Пётр Семёнович, обтирая носовым платочком край стакана, постоянно казавшийся ему недостаточно чистым,-с сегодняшнего дня чтоб работали по часам.
-Два часа работаем, час перерыва?
-Нет, работаем до обеда, двадцать пять минут обед, а потом до конца смены и чтоб переодеваться шли после шести часов.
-Ну ты, Пётр Семёнович просто рабочий коллектив в жёсткие рамки ставишь, а зарплату с сегодняшнего дня нам зелёными пачками выдавать будут?-улыбнулся Савелий
-Смотри чтоб не уволили половину...не дадите, чувствую, доработать мне до почётной пенсии...
-Доработаешь, куда ты денешься! Первый раз что ли крокодилов нам присылают?! А насчёт работы что-нибудь придумаем, нам тоже не в первой. Сам подумай-он один, а нас тут сколько!
-Ну, ну...-вздохнул начальник,-ладно, смотри тут, чтоб пьяные не шатались по объекту, а то ведь он и спуститься может.
-У нас на стройке, Пётр Семёнович, вообще никто в рабочее время не пьёт,-сказал бригадир разливая остатки коньяка,-так что с этой стороны вам волноваться нечего.
-А пацан тот...,-вдруг спросил Пётр Семёнович, уже поднявшись с низенькой табуретки, одну ножку у которой заменяло три кирпича,-помнишь, у которого проблемы с головой какие-то были, мы его ещё не уволили, работает? Меня что-то переклинивает сегодня.
-Пашка? Работает.
-Нормально работает?
-Нормально, хороший паренёк. У него ж нет никого и его никуда не возьмут больше.
-Ясно...главное, чтоб вся эта херня не повылазила...добрые дела нынче никем не ценятся, кроме господа Бога.
-Всё будет хорошо.
-Ладно, я пошёл...-Поплаковский одел кепку, но задержался на секунду и посмотрел на Савелия,-веришь, нет, первый раз в жизни не хочется к себе в кабинет возвращаться...
-Вы слишком медленно работаете. Никуда не годиться,-сказал Крокодил Зинаиде, заносящей к нему очередную кипу папок с документами.
-Это последние,-сказала Зинаида.
-Свободны.
Ей хотелось расплакаться, за всё время работы здесь её никто не унижал и не оскорблял, а она уже наслушалась, четырежды до этого заходя в кабинет по различным вопросам. Хотя, никто ей ничего прямого не говорил, но женщина она была мнительная, накрутила себя и, увидев входящего Петра Семёновича, бросилась к нему на грудь и всё-таки разрыдалась.
-Ну тшшш...-сказал Пётр Семёнович, погладив её по спине,-тшшшш.
У него внутри всколыхнулось что-то приятное. Теперь эта женщина за глаза будет называть его самым лучшим начальником, хоть у них и бывали конфликты. "Для меня тоже хуже Крокодила никого не было,-подумал Поплаковский, поднимаясь наверх,-всё познаётся в сравнении."
           Крокодил стоял перед окном, покачиваясь на носках. Его здоровенная фигура почти подпирала потолок, а пиджак на спине, казалось может разойтись в любую секунду от движения могучих плеч.
"На лопату бы тебя...в котлован...", подумал Пётр Семёнович, вешая кепку с пиджаком в шкаф.
-Почему у вас люди бездельничают?-спросил Крокодил.
-С чего вы взяли?-Пётр Семёнович тоже подошёл к окну.
Крокодил молча кивнул вниз, где рабочие медленно расползались по бытовкам и строительным вагончикам с осознанием людей о том, что очередной трудовой день прошёл и у них появилось свободное время. Не важно, что это время будет заполнено походом за покупками, домашними или прочими делами. Главное, что это время вне трудового регламента и оно своё собственное.
-Так, конец смены уже,-сказал Поплаковский
Крокодил вскинул руку и посмотрел на циферблат широких часов,-Ещё семь минут до пяти вечера.
-Так ведь...
-Завтра подготовите мне списки на увольнение шести человек,.. остальные по крайней мере будут более ответственно относиться...раз вы не можете организовать работу, это сделаю я.
-Но...
-Это первое. А второе: почему работы в сторону болота не двигаются?
Пётр Семёнович внутренне поморщился, он ожидал этого вопроса. Как объяснить, что он планировал строить в другую сторону от болота? И то, что болото это не такое мелкое, как кажется...
-У нас нет техники...для работ на болоте. Нужен паук, если браться за болото серьёзно. Но я бы рекомендовал рас стройку в противоположную сторону.
-Мне не интересны ваши рекомендации. Паук будет. А вон ту часть завтра надо засыпать бульдозерами.
-Можно сделать...
-Так делайте. Шевелитесь. Завтра я жду отчёт. Всё ясно?
-Да.
              Пашка сидел на обрыве и смотрел в болото. Да это даже не болото было, а просто испорченное внешней искусственной средой озеро. Пашка не сожалел об этом, он не понимал как можно жалеть неодушевлённые предметы, но здесь он чувствовал себя по-другому. Голова работала яснее и именно здесь он вспоминал. Кое-что из своей жизни, маленькие бессвязные кусочки, но вспоминал. Это было для него так удивительно, что он даже и не думал идти домой, хотя уже основательно стемнело.
Внезапно под ногами булькнуло и Пашка, посмотрев вниз, увидел что к тому месту, где он сидел, подобрались все пузыри. Можно было подумать, что болото закипает прямо под Пашкиными кедами.
Пашка несознательно повторил манёвр Горчикина-улёгся на живот и опустил в воду обе руки. Их снова коснулось что-то мягкое и тёплое, а одной из рук стало непривычно горячо, словно она оказалась одномоментно в раскалённой печи, но это длилось не долго и Пашка не успел испугаться. Он водил руками под водой, стараясь поймать хотя бы одного хозяина пузырей, но это было бесполезно. Сторожевой прожектор зажёгся рядом с болотом и в его свете на воде Пашка довольно мутно, но всё же разглядел своё отражение. Оно улыбалось.
              На завтра привычная работа приостановилась. Никто не знал что делать и все ждали бригадира. Люди сбивались в кучки, пользуясь этим временем для общения и высказывания своих собственных предположений. Это ведь было какое никакое, а событие, выходившие за рамки обычной повседневной рутины и обеспечивало рабочий коллектив темой для разговоров на несколько дней вперёд. Правда, событие произошедшее через несколько минут, обеспечило темой для воспоминаний и разговоров всех участвующих на всю оставшуюся жизнь, а очевидцы на некоторое время стали героями стройки, которым наливали в долг и угощали сигаретами.
Пашка на всё это не сильно обращал внимание, сидя на железной трубе и размышляя о своём. У него тоже произошло событие, правда важное только для него. Он помнил весь прошлый вечер до точки, а правая рука, слегка покрасневшая, говорила о том, что ему это не приснилось и он бы точно никуда не пошёл, но его внимание привлекли возгласы про болото и бульдозеры. Сознание примешало к этому пузыри, а вместе с пузырями и беспокойство о том, не случилось ли с ними чего.
Первое, что увидел Пашка, так это, что болото выросло. Оно стало больше, съев овраг, деревья и хороший такой кусок земли. А второе- это крышу одного из бульдозеров. На ней стоял патлатый Петька, громко ругался матом и требовал, чтобы его вытащили. Ещё одного бульдозера видно не было. Пашка подбежал к воде, но его схватила за шиворот крепкая рука и оттащила.
-Осторожно...провалишься...-сказал Горчикин
-Что случилось?-тупо спросил Пашка
-Что случилось...-повторил Горчикин, раскуривая сигарету.
Петьку вытащили, второй бульдозерист тоже был в порядке, Пашка пытался отыскать взглядом пузыри, но их не было видно.
-Не хотят они...-задумчиво произнёс Горчикин,-не хотят...
             Крокодил некоторое время наблюдал за всем этим из окна. На его, словно вырубленном из скалы, лице, промелькнула тень негодования. Он подошёл к столу, сел в кресло, пододвинул к себе поближе телефон, закрыл глаза, собираясь с мыслями. Но телефон зазвонил сам, нетерпеливо, как уставший дожидаться окончания урока школьник и Крокодил рывком снял трубку.
-Слушаю!
-Геннадий Викторович, у вас всё под контролем?
-Да!
-Мы на это надеемся. Какие-нибудь пожелания?
-Мне нужен паук.
-Он уже в пути. Скоро будет у вас. Ещё что-нибудь?
-Пока всё.
-Хорошо. Мы очень ждём от вас результатов Геннадий Викторович.
-Результаты будут.
Крокодил некоторое время слушал короткие гудки, потом положил трубку, протянул руку к нагрудному карману и достал оттуда фотографию. Он некоторое время смотрел на неё, потом спрятал обратно и прикрыл ладонью глаза...
-Еду я и как-то вот сквозь сон, чувствую, что сносит меня к обочине,-рассказывал Савелию водила первой фуры, в которой привезли комплектующие для паука,-а там, когда на обочину выскакиваешь, звук другой и просыпаешься. Глаза открыл-понимаю, что если дам резко влево, то лягу. Ну я вправо в кювет и свернул. А он не большой был, вырулил, проехал там и снова на дорогу. Это я к чему всё-спешка эта долбанная, двое суток подряд ехали без сна.
-Дааа...протянул Савелий,-понимаю. А вот как лёг бы ты там на бочину, сразу бы все успели. А виноват сам бы оказался.
-Это точно!-подтвердил водила...-так, ну вроде твои хлопцы разгрузили всё уже, пойду подремаю наконец-то.
Савелий пожал ему руку и отправился к башне. На пол пути он встретил Петра Семёновича, бежавшего вприпрыжку.
"Доконают деда раньше времени",-подумал Савелий.
-Слушай, а где наш кабель, оставалось же вроде ещё, на подключение паука пойдёт,-спросил начальник.
-Вот про это я с тобой как раз и хотел поговорить, пойдём покажу,-ответил Савелий.
Они стояли возле катушек с лицами военных, прибывших на место катастрофы вертолёта. Савелий, Поплаковский и вызванный для экспертизы Иван.
-Ну тут явно срезанно, и третья часть как минимум!-сказал Иван, присаживаясь на корточки.
-Эххх, ну как же так...-пробормотал Пётр Семёнович, обходя катушку со всех сторон.
-А я между прочим говорил тогда, чтобы под замок на склады закатили, тут же проходной двор, а не объект!-добавил Иван,-а сейчас, что уже говорить.
Савелий с Петром Семёновичем внимательно посмотрели на него.
-Ну что вы так смотрите! Мужики, давайте честно, мы конечно кое-что из кабелей перерабатываем и относим. Вы и сами это знаете!...И даже знаете кому. Но это из остатков, а чтобы целую катушку распечатывать, ну....за кого вы нас принимаете?!
-Ладно...не кипишуй...,-проворчал Савелий,-да, было дело, надо было на склады её запереть, так ведь всё потом, потом. Пригодится думал. Ну, что теперь по пусту болтать,...ещё до заказать надо Пётр Семёнович.
Поплаковский скривился, как от хорошей зубной боли, представив, как это будет выглядеть перед Крокодилом.
Некоторое время все стояли молча, глядя на катушку, словно надеясь, что она сейчас начнёт прорастать под их взглядами метрами недостащего кабеля.
-Мужики,-вдруг сказал Иван,-а про жену Петьки слышали? Ну это тот, которого в болото чуть не засосало.
-Нет...-ответил Савелий, с трудом отрывая взгляд от катушки,-а что с ней?
-Да её из нашего магазина уволили!  За то, что она, нахреначившись водяры, обрыгала все стеллажи с булками хлеба!!...
Савелий некоторое молчал, потом начал смеяться, громко, надсадно, как последний раз в жизни и как умел только он. Пётр Семёнович покачал головой и широко улыбнулся...

              Через двое суток у катушки с кабелем стояли те же лица. Только вместо Ивана был худощавый, с хмурым лицом и седыми висками, инспектор. Как не хотелось, Петру Семёновичу привлекать лишние лица к этой проблеме, но против Крокодила пойти было сложно. А инспектор ему вообще не нравился. Инспектора имели одно неприятное дополнение-они любили попутно копаться в других делах и распутывать совсем уж не распутываемые вещи. Инспектор провёл ладонью по шее, вздохнул и посмотрел на строителей.
-Я спрошу сразу,-сказал инспектор,-имея большой опыт в таких делах, спрошу сразу: насколько вы заинтересованы в результате? Вот вы оба.
Пётр Семёнович замялся. Это могла быть и провокация. Если сказать, что нет, то инспектор почует, что тут можно где-то что-то ещё раскопать, а если сказать да, то...
-У нас сейчас...большой проект,-осторожно начал Павловский,-и серьёзный. И нам не хотелось бы, чтобы люди отвлекались, нервничали...ну, вы меня понимаете?
-Даже наверное больше, чем вы думаете. Я понял. Хорошо,-инспектор вдруг присмотрелся и, склонившись, вытащил из грязи пуговицу.
-Коричневая пуговка...валялась у дороги...никто не замечал её...в коричневой...пыли...-пробормотал он
-Что, простите?-не расслышал Савелий.
-Ничего, пока ничего. Я свяжусь с вами.
Пётр Семёнович и Савелий вышли. Инспектор задержался, облокотившись на катушку одной рукой и разглядывая грязный пол с перемешанными следами.
-Бригада...четыре человека. Три старых профи...с ними Жэка,-снова пробормотал он сам себе и что-то пометил в блокноте.
          Пашка закручивал болты, длинные, с ладонь. Длинные как сволочь с двойной резьбой. Он занимался этим уже пол дня, вместе с ним над сборкой третьей лапы паука корпел Горчикин, Нос и Борисыч. Первые две лапы уже лежали собранные и Пашка пока не понимал, как они будут крепить к ним сверху тело паука. Лапы были очень громадными, высотой в пять этажей, если не больше. У паука же должно быть какое-то тело?
Тело было, железная коробка, имевшая вид скворечника на который присел слон. Ей занимались остальные сборщики вместе с электриками. Между ними сновали в белых костюмах два маленьких китайца-инженера, направляющих сборку в правильное русло.
-Заплатят нам двойные?-спрашивал сам у себя и у остальных одновременно Нос,- а то мне троих детей кормить.
Нос уже всех достал этим вопросом и ему никто не отвечал.
Пашка не думал о деньгах. Он думал спасать пузыри или нет и если да, то как. Может их вообще уже не осталось. Вчера он хотел сходить на болото проведать их, но забыл. Его обычное состояние возвращалось снова и пока ещё он мог...вспомнить об этом и погрустить.
-Наверх лезть надо,-сказал Горчикин, доставая из ящика белые прямоугольники,-вот эти вот датчики закрепить.
-Я не полезу, у меня трое детей, Паш, давай ты,-привычно сказал Нос.
-С хера ли ты не полезешь?-грозно поинтересовались у Пашки за спиной и он, обернувшись, увидел Ивана,- что, настругал детей и теперь решил, что главную миссию в своей жизни выполнил?!
Нос хотел что-то сказать, но Иван ему не дал.
-Лестницу быстро приставил и полез! Урод! Столяр! И ещё три таких же дебила вырастет, это полный трендец будет! Полез! Быстро!
Нос подтащил лестницу и закарабкался наверх, дважды оглядываясь через плечо, словно опасаясь, что Иван сейчас её свалит.
-Что-то ты Вань сегодня нервный какой-то,-сказал Горчикин.
-Ай Степаныч, напрягает всё, а особенно некоторые окружающие упыри, я с Пашей пару слов, хорошо?
Горчикин тактично отошёл в сторонку и принялся раскручивать ещё один белый прямоугольник.
-Там, вроде как милицию вызвали. Насчёт кабелей,-сказал Пашке Иван, присев рядом,-ты помнишь?
Пашка закивал, он помнил.
-Ну вот, мы там ещё пару раз сходили, короче, молчи и ни в чём не сознавайся, окей? Ну это-если что.
Пашка сосредоточенно кивнул.
-И всяким подонкам поменьше позволяй себе на шею садиться!-уже громче добавил Иван, поднимаясь,-Эй, ну как тебе там наверху работается, многодетный ты наш?!
Нос не ответил, а только крепче вцепился в лестницу руками.
-Ваня, ты что кричишь?-спросил Савелий.
-Борюсь с тунеядством,-отмахнулся Иван
-Давай с ним лучше буду бороться я,-усмехнулся Савелий,-а ты мне лучше скажи, когда паука подключишь?
-Сегодня ночью, но...потом как договаривались,-три вых...
-Я помню! Помню я! Ты мне за сегодня раз пять уже про это сказал. Смотри, чтоб завтра...
-Всё будет на лучшем уровне. Денис выйдет проконтролировать.
"Значит завтра",-подумал Пашка...и весь остаток дня думал, как же поступить с пузырями. Если паук пройдётся по болоту, там уже ничего кроме песка не останется. Ничего не придумав, он подошёл к Горчикину за советом, но тот уже изрядно принял и был в почти бессознательном состоянии. Его видно не слишком заботила судьба пузырей.
Было тут и ещё одно обстоятельство, на первый взгляд казавшееся не значительным, но для Пашки очень важным. Он давно не заходил к Лене и чувствовал, что сегодня надо зайти обязательно. Она ведь ждёт и скучает. В этом противостоянии победила Лена и Пашка утешил себя тем, что пузыри должны почувствовать беду и уйти, уплыть подальше. Выходя из раздевалки, он увидел свою пуговицу от рукава рубашки, лежавшую на краю скамейки. Обрадовавшись, что пуговица нашлась и теперь не надо смещать ряд, чтобы застегнуться, он сунул её в карман и побежал к домой.
                Зайдя в подъезд, он услышал её голос , спускающийся сверху по лестнице. Её голос он бы узнал из тысячи, но что-то заставило его сделать шаг в сторону, туда, где у почтовых ящиков царила вечная тьма, под никогда в жизни не горевшим светильником.
Лена спускалась не одна и Пашка затаился.
-У нас два дурачка в доме живёт,-рассказывала Лена, держа кого-то под руку,-один грибник-наркоман, а второй мне каждый день мороженное приносит.
-Весело у вас тут, Елена,-отвечал ей мужской бас.
-И не говори,-весело смеялась Лена,-но было бы намного лучше, чтобы они куда-нибудь пропали. И не только для меня.
-Определённо...
Дверь открылась, а через долю секунды послышался щелчок прижимающего магнита. Пашке показалось, что магнит прижал не железную дверь, а что-то у него внутри, находящееся ровно между сердцем и душой.
Пашка постоял некоторое время, привыкая к этому новому чувству, а потом медленно пошёл по лестнице на свой этаж.
На ступеньках перед последним пролётом сидел седоволосый мужчина в плаще.
-Павел? Добрый вечер,-сказал он, когда Пашка хотел его обойти.
-Здравствуйте,-сказал Пашка
-У тебя лицо, словно ты зарплату потерял,-улыбнулся мужчина.
-...Хуже,-сказал Пашка
-Так садись, рассказывай, пока добровольно.
А Пашка сел рядом и рассказал.
 -Любовь, это как тетрис,-после долгого молчания сказал мужчина,-кстати, забыл представиться: инспектор Дранецкий.
-Пашка,-сказал Пашка
-Не Пашка, а Павел Вересов, двадцати четырёх лет от роду. Так вот, любовь это как тетрис. Знаешь, игра такая есть, а там что-то типа стройки. Вниз летят квадратики, прямоугольнички, загогулинки разные, а ты из этого всего закрываешь линии и получаешь очки.
Играл когда-нибудь? Ну вот...очки ты набираеш любимому человеку и сам при этом получаешь удовольствие от красоты сгораемых загогулинок. Но если летящие вниз штуки ложатся абы как, у тебя экран заполняется, очки не набираются, то никому от этого приятно не становится. Вот как, например, вам. Понял, нет?
-Честно говоря, не очень...-ответил Пашка.
-Ясно...ладно, расскажи тогда, где пуговицу потерял,-предложил инспектор
-Какую?
-Которая у тебя в кармане лежит.
Пашка вытащил пуговицу и глядя на неё пожал плечами. Он честно не помнил.
-А новую пришить на место старой, не судьба?-поинтересовался инспектор
Пашка снова пожал плечами.
Инспектор поднялся и, не прощаясь, ушёл вниз. Ему хотелось, чтобы Пашка окликнул его, но тот молчал. Молчал ровно те одиннадцать ступенек, пока инспектор оставался в его поле зрения. Дранецкий вышел из подъезда и увидел возвращающегося с вечерней пробежки Никифора.
-А вы знаете почему люди на земле, регулярно делающие зарядку умирают в сто тысяч раз реже, чем остальные?-спросил инспектор Никифора.
-Потому что здоровье приобретают?-предположил Никифор.
-Нет, потому что их в сто тысяч раз меньше,-ответил Дранецкий, сел в машину и поехал домой.             
Начинался дождь, Дранецкий думал, почему же он всё-таки плюнул на это дело, ведь первоначально  он собирался проследить за Павлом, вдруг он куда-то ломанётся на ночь глядя, но...изменил своё решение. Размотал ещё одно дело, получил удовольствие и так ли важны дальнейшие последствия? Дранецкий решил обдумать свой поступок на досуге, а сейчас он просто ехал домой.
               Пашка и правда ломанулся. Лёжа в кровати, он смотрел на стекающие по окну тёмные струи дождя в свете фасадного фонаря и вспомнил о пузырях. Сонный дом тихонько бормотал сотней квартир, где готовились ко сну и планировали завтрашний день люди. Многих из них он не знает, а они не знают его и их судбы никогда не переплетутся. От этого почему-то было немного не по себе, но Пашка уже выскочил на улицу, конечно же через ту самую дверь, куда вышла Лена. Он почему-то отметил это. И побежал к болоту, дождь на пару минут прекратился и вместе с Пашкой к болоту бежал улыбчивый полумесяц, одетый в шорты из облаков. У Пашки не было настроения с ним играть, месяц обиделся и исчез, а через время дождь зарядил вновь с новой силой.
 
               Насквозь промокший, он добрался до болота. Кроме воронок от дождя, густо усеивающих воду, и шумно шелестевших кустов, прожектор почему-то сегодня не работал - ничего не было видно. Пашка бродил по берегу и кричал. Просто кричал. В темноту, в дождь в силуэты строительных корпусов.
Над головой оглушительно треснуло, по воздуху прокатился громовой разряд, а в следующую секунду сверкнула молния и Пашка увидел, что на него смотрят. Из воды в его сторону уставились чёрные гладкие морды, он теперь видел это даже и без света, просто до этого он принимал их за другое.
Пашка залез в воду и схватив первую морду потянул на себя. Из воды показалось продолговатое туловище. Это была пиявка. Большая и толстая, гигантская. Чёрная, скользкая и мягкая. Пашка не знал точно, как спасать пиявок, он просто хотел их спасать. Когда он вытащил на берег пятую пиявку, весом килограмм двадцать, первая уже успела сползти обратно. Пашка вытащил ещё пару пиявок и, обернувшись увидел совсем здоровенную. Она встала на хвост, как кобра, разом оказавшись ростом с Пашку и смотрела на него, всем своим видом показывая, что больше других пиявок мучать не позволит.
-Ну...-Пашка засопел,-вы что не понимаете??
Пиявка смотрела на Пашку не двигаясь, может она и правда не понимала, а может ей просто не хотелось никуда уходить в такой дождь. Пашка сорвал прутик с куста и изо всех сил ударил пиявку по боку. Она пискнула и отшатнулась. Пашка погнался за ней по берегу, стуча прутиком по скользкой спине. Пиявка попискивала и вертелась в разные стороны. Пашка внезапно устал, уселся на мокрую землю и уткнувшись лицом в рукав заплакал. Пиявки медленно подползли к нему и устроились рядом. Самая большая положила морду ему на колени и тихонько запищала...


      В маленькой квартире было тихо. Даже стук дождя по подоконнику казался очень шумным для этой тишины.
Здесь не спали. Здесь вообще не могли спать подолгу. Казалось, если уснуть, то беда станет больше, разрастётся пока все спят. Крокодил сидел на полу, обнимая колени светловолосой женщины. Её пальцы лежали у него на плечах, а на печальном лице остался невысказанным какой-то волнующий  вопрос.
Крокодил знал о нём и он ответил на него уже семь раз за сегодня, но чувствовал, что до конца её не убедил и поэому повторил снова: Всё будет хорошо...мне обещали...всё будет хорошо, я тебе обещаю.
Руки у женщины дрогнули, глаза заблестели и она  вздохнула. Дверь тихо открылась и к ним прошагала маленькая девочка.
-Папочкааа!- она обняла Крокодила за шею маленькими ручонками.
-Ты что не спишь, солнышко?-тихо спросил Крокодил
-Я тебя так редко вижу...-девочка прижалась к его груди и задрожала.
-Скоро ты будешь видеть меня чаще, каждый день,-Крокодил улыбнулся, бережно целуя её в тёмную макушку. Он поднял её на руки, легко, отнёс к кровати, устроил под разноцветным одеялом с весёлыми клоунами и улыбнулся.
-Я не хочу спать папа,-серьёзно сказал девочка.
-Тогда смотри,-сказал он, склоняясь к поближе к детскому личику и показывая на окно,-когда пройдёт дождик, на небе...загорится...много звёздочек...выбери себе одну...самую большую...это буду я.  А завтра ты мне покажешь её. Договорились?
-Хорошо! Я буду ждать!-пообещала девочка, но уже через пол минуты уснула, прижавшись щекой к ладони отца.
Крокодил посидел ещё немного, поднялся, тихо подошёл к окну. Дождь уже слабел, становился ленивым...как человек, разочаровавшийся в каком-то, как он считал, очень важном и серьёзном деле.
Светловолосая женщина ждала его, сидя в том же кресле. Вернее, ему показалось, что она ждала. Её голова склонилась к груди, а дыхание было ровным и спокойным. Крокодил обрадовался этому и сделал два шага к широкой больничной кровати. На ней, опутанный разными проводами и капельницами, лежал с открытыми глазами мальчик.
-Держись старик,-тихо сказал Крокодил,-покажи как я учил.
Ладошка мальчика медленно сжалась в кулак с оттопыренным большим пальцем.
Крокодил кивнул и улыбнулся.
-Почему не начинаете?-спросил Крокодил Петра Семёновича.
-Тут проблема. Те два китайца, что приехали, отказываются лезть в паука, бормочут что-то про страхи,-ответил Поплаковский
-Так найдите других людей,-Крокодил нахмурился,-если у вас нет специалистов, то сами полезайте. Работа должна быть сделана.
-А может ты сам найдёшь? Раз такой умный? И сам полезешь туда тоже?-вдруг спросил Пётр Семёнович.
Он никогда не общался подобным образом с вышестоящим начальством и внутри у него всё сжалось от страха.
Крокодил посмотрел на него и Петру Семёновичу показалось, что тот сейчас ударит его, но Крокодил сказал только: Когда я вернусь, вы уже здесь работать не будете.
И уверенной походной пошёл к пауку.
Пётр Семёнович хотел закричать вслед, что не очень-то и хотелось, но он счёл это мальчишеством и промолчал, наблюдая как Крокодил идёт к пауку, как забирается по лестнице в кабину двадцатиметрового монстра и как захлопывает люк.
               Никто не работал, все смотрели за пауком. Паук некоторое время стоял, не шевелясь, в кабине виднелась фигурка Крокодила, казавшаяся снизу очень маленькой и неправдоподобной. Наконец, одна из лап паука поднялась и опустилась. Потом вторая. Паук постоял ещё немного, а потом направился к болоту, по очереди поднимая каждую из лап. Под брюхом у него висел овальный предмет, разгорающийся фиолетовым светом с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Пётр Семёнович не помнил, как эта штука называется и даже не совсем разбирался в принципе работы, но хорошо понимал, что это очередное достижение человечества в борьбе с природой. Паук опустил первые лапы в воду, обдав все окружающие заросли грязными брызгами, овальная штука раскручивалась всё быстрее и на неё уже было неприятно смотреть без очков, да и, судя по слухам это вредило зрению. Но все смотрели, Пётр Семёнович краем глаза заметил маленькие человеческие фигурки: на земле, на крышах домов и в пустых глазницах недостроенных зданий.
               Под пауком образовался сразу небольшой, а потом гигантский вихрь, по спирали раскручивающийся к овальному предмету. Паук медленно шёл вперёд, позади него, где только что были заросли и вода, лежал песок. Белый блестящий, и какой-то ненатуральный. Одна лапа паука вдруг провалилась больше, чем обычно и он накренился на бок. Семёнович подбежал поближе, забрался по лестнице на один из вагончиков, чтобы лучше видеть. Паук вытащил лапу и занёс её над водой, размышляя куда поставить. В это время вниз ушли задние лапы. Светящийся овал едва не погрузился в мутную лужу. Паук загудел сильнее, это было слышно даже здесь, давая дополнительную мощность на ходовую часть. Песочная пыль клубилась над водой вместе с извлекаемым со дна песком, камнями и прочей лежащей там ерундой. Паук сместился немного в бок и выровнялся, снова плотно стоя над болотом, раскинув в стороны железные лапы, всё окружение медленно стекалось с мест и засасывалось под него, исчезая во всепоглощающем вихре. С пол минуты ничего больше не происходило и вдруг все задние четыре лапы пошли вниз. Паук двинулся вперёд, выискивая не такое глубокое место, с видимым, как показалось Петру, трудом вырывая каждую ногу из трясины. Пётр Семёновичй не мог понять, что это происходит, глубина не должна быть больше пяти метров, а даже если и десять, то паук всё равно держался над поверхность воды. В очередной раз железный монстр  не смог выдернуть лапу и просел ещё ниже. Машина выставила вперёд передние клешни, генератор под брюхом разбрасывал мелкие вихри во все стороны, Поплаковский не мог поверить,-паук тонул. Он посмотрел на кабину. Там застыла фигура Крокодила. Тот стоял спокойно, не выдавая ни паники ни страха.  Под машиной заметались какие-то чёрные продолговатые тени, паук последний раз вздрогнул и скрылся под подой. Думалось, что он сейчас всплывёт, но он не всплывал. Над поверхностью остались только кабеля идущие от головы паука, подрагивающие как натянутые жилы. Сиреневое свечение озарило болото изнутри, оторвался первый кабель бабахнув о поверхность синеватыми искрами, за ним второй и третий. Вода колыхнулась, забурлила и в следующий миг всё затихло...как и не было никакого паука.
Поплаковский смотрел на воду. Кто-то куда-то бежал. Кто-то кричал. Кто-то звал его. Поплаковский смотрел на воду.
Крокодила больше не вспоминали. Поплаковский снова стал начальником стройки. Через некоторое время привезли ещё четыре паука для надёжности. В процессе их сборки происходило много непонятных проблем, словно кто-то очень не хотел, чтобы пауки возвращались на болото, но тем не менее они были собраны и вскоре на месте болота остался один песок. Утонувший паук найден не был и куда он пропал не знал никто. После окончания строительства у Петра Семёновича стало плохо с сердцем и он ушёл на пенсию. На пенсию ушёл и бригадир Савелий. Электрики уволились и их больше никто не видел. А через пол года умер Пашка. Об этом никто не знал, кроме Никифора, который заботился о нём последний месяц.