Баня

- Вот вы скажете, ничего, мол, лучше бани и нету. Баня – это здоровье, сила духа и крепость сознания, ну или наоборот, крепость сознания и сила духа! – говорил Петька Колесов своим дружкам-товарищам по бане.
Дружки, известное дело, согласно закивали головами, не забывая налить полные кружки медового темного пива.
- А я вот вам скажу, баня иногда убивает! – торжественно воздел кверху палец Петька.
Дружки неопределенно замычали в ответ, не зная, что Колесов имел в виду и только теснее подвинулись на лавках, стремясь услышать петькину историю. По временам, мимо дружной компании проходили голые мужики и, отдыхиваясь после парной, усаживались на соседние лавки. Некоторые доставали из сеток бидончики с квасом, чтобы налить себе стаканчик-другой и с удовольствием отпить, другие предпочитали бутылку лимонада, как правило «Буратино» или «Дюшес», но чаще, конечно, можно было увидеть, или лучше сказать унюхать знаменитое «Жигулевское», без которого, как известно, ни один уважающий себя советский человек в баню не ходит.
Петькина компания предпочитала домашнее пиво, сваренное самим Колесовым по старинному дедовскому рецепту, которое своим вкусом напоминала мед. Частенько соседи по банным лавкам канючили попробовать, хоть граммулечку чудесного напитка. Петька не жадничал, а щедро наливал просителям, даром, что ли он сам работал на хлебозаводе? Дрожжи все-таки доставались ему бесплатно!
Но впрочем, Петька приступил к рассказу. Отхлебнув медового пива, дружки почтительно приготовились слушать.
- Позвали меня в Карелию. Товарищи мои по техникуму, (а тут надо заметить, что Колесов закончил техникум легкой промышленности, что, впрочем, едва ли относится к делу) очень уж увлеклись водными походами. Сплавляться по бурным рекам для меня, конечно, было странно, я ведь даже плавать не умею! – заметил Петька, угощаясь кусочком сушеной воблы.
- Но, тем не менее, меня заверили, мол, поход безопасен, река, по которой мы пойдем на байдарках, всего лишь второй категории и к тому же немаловажный факт, на меня напялят спасательный жилет! Одним словом, уговорили.
Колесов вздохнул, вспоминая:
- Эх, друзья мои, товарищи, как добрались мы до места, как отплыли, так и не смогли более плыть!
- Это почему так? – вступил в разговор интеллигентного вида, мужчина, завернувшийся с ногами в большое махровое полотенце.
- Отравление чистым воздухом! – авторитетно заявил Колесов. – Едва успели палатки разбить и повалились спать. Два дня спали!
Он выдержал паузу и добавил, понизив голос до шепота:
- Даже по нужде никто ни разу за двое суток не проснулся!
- И? – не выдержал другой мужчина, вовсе не интеллигентного вида, но в трусах-семейниках.
- Что и, - недовольно протянул Колесов, - вскочили, разбежались по кустам, едва успели.
Дружки облегченно выдохнули и рассмеялись, довольные счастливым исходом событий.
Но тут интеллигентного вида мужчина, завернувшийся в махровое полотенце, вспомнил:
- Подожди, а почему тогда баня убивает?
- Вот! – обрадовался Колесов, расплескивая пиво.
Компания подскочила, дружно вытирая капли медового напитка. С соседней лавки унюхали, потянулись со стаканчиком:
- Робяты, чем это у вас так скусно пахнет? Плесните для здоровья!
- На, дядя! – развеселился Колесов, он любил быть щедрым, любил, чтобы его любили.
Дядя с чувством отблагодарил, называя Петьку хорошим робятенком.
- Ну, так вот, проснулись мы с чугунными головами.
- Как после похмелья, - догадался мужик в семейниках.
Петька лишь коротко кивнул и горячо продолжил:
- А тут, мать честная, красотища! Сосны тянутся до самого берега, в берегах плещется и бьется свирепая река. Над головой сверкают пропитанные солнечным светом пушистые облака, и воздух звенит от пения птиц.
- Ты, прямо поэт! – восхитился мужчина интеллигентного вида.
Колесов скромно улыбнулся, он действительно любил поэзию и даже пописывал стихи в литературную страничку городской газеты.
- А возле реки, - продолжил Петька, - навалены камни, гладкие такие камни, небольшие, может, с голову, ну и мои друзья предположили, что кто-то делал баню.
- Ничего себе! – дружно выдохнули петькины приятели.
- Ну, я и заинтересовался, как так, баню? А они мне в ответ, сейчас увидишь!
Петька приложился к кружке и принялся пить пиво. Дружки не сводили с него глаз, желая продолжения истории, и Петька сдался под их настойчивыми взглядами:
- Так вот, - вытирая пену с губ, продолжил он, - сперва, развели мы огромадный костер, натаскали бревен, чтобы дольше горело. Затем принялись кидать в костер камни.
- С берега? – уточнил интеллигентного вида, мужчина.
- Те самые, с голову, - закивал Петька, - после, как костер остыл, огонь притоптали и взялись втыкать длинные жерди, а на жерди натянули полиэтилен. У нас полиэтилена было много, чтобы от воды вещи прикрывать. Получилась крыша, после стенки, скрепками от белья скрепили, и только из-под низу тянуло холодом, но это ничего, парилка получилась знатная.
Колесов снова взялся за кружку.
- Ну, а почему все же, убивает? – не понял мужчина интеллигентного вида.
- Вот, - оторвался от кружки с пивом, Петька, - переходим к самому главному, только, значит, мы в парилку залезли, чтобы напариться да после в реку сигануть!
- Это, в бурную-то? – встрепенулся мужик в семейниках.
- Ну, бурная она была лишь посередине, - уклончиво ответил Колесов и принялся азартно рассказывать, - как слышим, кто-то фыркает, топает, лазает, а из-под полиэтилена нам не видно! Однако, что делать, выглянули мы, мать честная, медведь! Заорали не своими голосами и в реку, а медведь шарахнулся и наоборот, кинулся к нашей бане. Подбежал, ревит, когтями полиэтилен рвет, хватанул лапой по горке горячих камней, заверещал и тоже в реку да не рассчитал, прыгнул в самую середину, бурный поток его и унес!
- Сдох? – подпрыгнул мужик в семейниках.
- Кто же его знает, - пожал плечами Петька, - больше мы косолапого не видали, жаль только всю баню нам испортил!
- Хорошо, не убил никого, - поежился мужчина интеллигентного вида, плотнее заворачиваясь в свое полотенце.
- Сынки, плесните-ка еще! – донеслось с соседней лавки.
- Давай, батя, нам не жалко! – расщедрился Колесов.
Помолчали, думая каждый о своем.
И тут интеллигентного вида мужчина, который, надо сказать принадлежал к типу худых, чрезвычайно нервных и впечатлительных людей, способных не спать ночами и мечтать о романтическом свидании с дамой своего сердца, разговорился:
- Вспомнил! И у меня, однажды, была подобная история!
- С медведем? – уточнил мужик в семейниках.
- Хуже, с будущей родней! – вздохнул интеллигент и начал свой рассказ. – Познакомился я с девушкой. Влюбился. Бродили мы с ней по бульварам, держались за руки, сами не свои. Я ей стихи читал, Есенина, Блока. Она слушала и улыбалась, бродили мы, бродили, и я ей предложение сделал.
- Подожди, ты про Нинку, что ли? – уточнил Колесов.
- Это сейчас она Нинка, - вздохнул интеллигент, - а тогда была Ниночкой, солнышком, ласточкой.
- М-да, - засмеялись приятели, - растолстевшей ласточкой сделалась твоя Ниночка!
- Так сколько лет прошло со дня свадьбы, - помрачнел интеллигент, - но тогда, после моего предложения руки и сердца, Нина сразу же сообщила родителям и те стукнули телеграмму, приезжайте! А жили ее родители в сибирской глубинке, в крепком селе с символичным, так сказать, названием: «Банное».
- Ну да? – не поверили приятели.
- Честное слово, - ударил себя в грудь интеллигент, - жили они в крепкой избе с домовыми пристройками и с баней. Как мы приехали, покормили шаньгами с чаем.
- Это что за диво? – удивился Колесов. – Шаньги?
- Ватрушки, - пояснил интеллигент, - только с картошкой вместо творога, вкусные, страсть!
Зажмурился он для пущего эффекта:
- Мой будущий тесть, здоровенный мужичило, стал баню топить, говорит, с дороги, непременно надо попариться! Вы, говорит, городские, таких бань и не видывали, что у вас там, ванна, душ, дрянь всякая, а у нас баня! И по всему видать, гордится он своей баней. Будущая теща, между тем, чугуны ворочает, готовит картошку с мясом, дух по всей избе, у меня аж слюнки потекли. Поесть они любили, по всему видать было!
- Ну и Нинка у тебя не маленькая к сорока годам дошла, - вставил Колесов и развел руки в стороны, - бока не охватить!
- Ага, - кивнул интеллигент, - против природы не попрешь. Будущая теща моя на мужа своего походила, оба крепкие, оба высокие и здоровые. Одежду носили свободную, в предбаннике с тестем стали раздеваться, так его портки на лавке все место заняли.
Интеллигент улыбнулся, вспоминая.
- Не знал я тогда бань вовсе, вырос в городской квартире, в ванной купался. Не ведал, что такое первый пар, ну и рухнул, как внутрь вошел. Сам не знаю, как, но оказался на полу, а тесть мой испугался так, что выскочил голышом на двор и принялся звать тещу.
- Будущую! – засмеялся Колесов.
- Теща и прибежала, - печально улыбнувшись на развеселившихся друзей, произнес интеллигент, - а я голый, как есть, без одежды, в бане валяюсь.
- И? – вступил тут мужик в семейниках.
- А вместе с будущей тещей и Ниночка примчалась, откачали они меня, отлили водой, прикрыли только срам, чтобы я не сконфузился, когда очнусь.
- А тесть? – спрашивал Колесов и добавил. – Будущий?
- Торопился, нацепил халат своей жены и побег к фельдшеру, очень испугался, у них отродясь никто в обморок в банях не грохался, все привыкшие, с младенчества в банях полжизни проводят!
- Да, история! – покрутил головой мужик в семейниках. – Хорошо, что нормально кончилась, свадьбу все же сыграли!
- Припоминали только долго, - сморщил губы в усмешке интеллигент, - потешались, слишком хлипким я оказался.
- Да и сейчас не блещешь здоровьем! – заметил, критически оглядывая товарища Колесов.
- Что поделаешь, природа! – протянул интеллигент, запахивая махровое полотенце у себя на груди.
- Робяты, - донеслось с соседней лавки просительное, - больно пиво-то у вас вкусное, не нахвалишься, плесните еще маленько, а?
- Пожалуйста, дядя, - Колесов взял бидон и налил в протянутый стакан пива до верха.
- Может и хватит ему, - заметил мужик в семейниках, косясь на соседнюю лавку.
- Не жалко, - махнул рукой Колесов, - у нас еще второй бидон есть.
- Дело не в этом, - осторожно заметил мужик в семейниках, - а ну как, он в парилку сейчас попрется.
- Ну и пусть! – легкомысленно отмахнулся Петька.
- Угорит ведь, как я в свое время угорел! – заметил мужик в семейниках.
- Ну-ка, что за история, почему не знаю? – полюбопытствовал Колесов.
- А чего тут рассказывать, - насупился мужик в семейниках, - если угорел. Пьяный был, не рассчитал, тоже пива нахлебался, сунулся в парилку и заснул, хорошо, люди вовремя заметили, вынесли, а то бы все, привет на тот свет!
С соседней лавки, покачиваясь, встал дядя, тощий старик, с цыплячьим пухом на голове, про таких говорят, в чем душа держится. Старик, пошаркивая и заметно прихрамывая, поплелся к двери парилки.
Наша компания вскрикнув, разом, бросилась на старика.
- Что вы, что вы, робятки, - напугался старик, слабо подергиваясь в их руках и поводя блеклыми глазами, заплакал, - чего пужаете?
Мужики принесли деда на свою лавку:
- Пугаем? Ну, извини, дядя, если что не так, только ты ведь пьян, а в парилку норовишь! Помрешь, угоришь, а мы в ответе!
- Почему это? – лепетал старик, трепеща в их руках.
- Так ведь мы тебе пива наливали!
- Робяты, - начиная понимать, залебезил старик, - робятушки, я привыкший, пиво пью каждый день, по бидону, а вы мне всего три стаканчика налили, не пьяный я!
- По бидону и каждый день? – не поверили мужики, ощупывая тонкие руки старика.
- Клянусь! – кивнул старик и, вырвавшись, наконец, из рук своих доброхотов, встал, руки в боки. – Вы еще под стол ходили, а я уже пиво пил! Может и не такое, как ваше, скусное, но пил!
Колесов приподнялся, складывая руки в мольбе:
- Дедушка, милый, так-то давно было, возраст, как знать, думаешь, сильный, а на-ко уже и не то, в постели ведь так иногда и происходит!
Дед продолжал кипятиться. Но Колесов продолжал:
- Мы тебе бидончик нашего пива подарим, только не ходи ты в парилку!
Остальные подтвердили. Глаза старого выпивохи жадно блеснули и он, без лишних слов согласился на выгодный для себя обмен. Из бани, пока мужики не передумали, он улепетывал быстро, прижимая к впалой груди бидончик петькиного пива.
- Едва одеться успел, а сандалии на голые ноги нацепил, - заметил интеллигентного вида, мужчина, снимая с себя полотенце.
- Ну что, друзья, айда в парилку!
- Только, чур, не засыпать! – погрозил пальцем мужику в семейниках, Колесов.
- Бидон жалко, может дед его и не вернет никогда, - заметил мужик в семейниках, выглядывая в тусклое окно бани.
- Бидон-то? – на секунду задумался Колесов. – Так у меня их с десяток, подумаешь, бидон, цена тому бидону копейка!
И друзья направились в парилку…