Hello-hello, is anyone home?

Это начинается, когда Бьянке семь. Она катается с подружками на велосипедах, и они заезжают в лес, потому что там намного веселее. Но Бьянка натыкается на камень и падает вниз, а друзья просто уезжают, бросая ее одну. Девочка сидит несколько часов под деревом, замерзая и не переставая вытирать бегущие по щекам слезы. Тогда Доминик показывает ей дорогу домой.

***

Сейчас Бьянка стоит напротив своего отца, который громко кричит и размахивает руками, и всеми способами показывает, как он взбешен и обессилен. Он дает девушке денег на психиатра, но та лишь смеется ему в лицо.

Бьянка не сумасшедшая, и ей не нужно к врачу. Она, черт возьми, не виновата, что влюбилась. Любовь – не болезнь, понятно? За эти слова Бьянка получает по лицу.

Она хватает кожаную куртку и вылетает из дома. Доминик уже ждет ее на своем мотоцикле, так что девушка просто садится сзади, обхватывая талию парня своими худыми руками и прижимаясь щекой к широкой спине.

Доминик – ее спасение в любое время года. Он всегда оказывается рядом, чтобы просто быть. И это уже так привычно – ехать с ним, на его мотоцикле, в их место. Бьянка жмурится и совсем погружается в себя, когда вдруг слышит:

– Что произошло?

Девушка отвечает тихим «ничего», и это устраивает Доминика. Он никогда не настаивает на честном ответе.

В голове Бьянки – воспоминания. Воспоминания о каждой такой поездке, когда их только двое и они бегут прочь из этого мира в свой собственный. Они приезжают на кукурузное поле, где нет ничего, кроме того, что должно быть.

Высокие колосья прячут Бьянку и Доминика, которые лежат на сухой земле и смотрят в сапфировое небо. К нему приклеены куски ваты разных форм и размеров, и это выглядит приятно.

– Отец хочет отправить меня к психиатру, – Бьянка слышит свой голос и подставляет лицо холодному ветру.

– Зачем? – спрашивает Доминик. До кукурузного поля совсем недалеко.

– Будто ты не знаешь причину, – хмыкает девушка. Она не открывает глаз, когда Доминик начинает смеяться.

– Это все потому, что я гоняю на мотоцикле?

Бьянка улыбается, хотя это обидно. Обидно, что отец злится на нее потому, что она полюбила плохого парня. Доминик говорит, что он не плохой, он просто «особенный».

– Нет. Это все потому, что тебя не существует, – спокойно говорит Бьянка, не открывая глаз. Улыбка все еще украшает ее лицо.

Доминик теряет управление, когда кукурузное поле уже чувствуется на кончиках пальцев. Авария мгновенная, скрежет металла, громкий крик, сломанное стекло и пятна крови на горячем асфальте. Трое пострадавших: мужчина и женщина, находящиеся в машине, и Бьянка, все так же не открывающая глаз. Правда, сейчас она уже не улыбается.

***

– Бьянка, ты здесь не просто так, верно? Твой отец заплатил мне большие деньги за то, чтобы ты поговорила со мной.

Девушка вздыхает. Она не уверена, почему сейчас находится здесь, но не говорит этого. Если честно, она вообще не хочет ни с кем разговаривать.

– Ладно, Бьянка, хочешь, я начну первым? – голос психиатра типичный для психиатра, и это правда бесит. – Твой отец сказал, что с детства у тебя был воображаемый друг. И это нормально, у каждого в детстве есть воображаемые друзья, но не когда тебе девятнадцать, Бьянка. Ты не хочешь мне рассказать о нем?

– О ком вы говорите? Я не понимаю.

– Об этом парне, с которым ты постоянно общаешься. Доминик, кажется.

– Доминик не просто «парень, с которым я постоянно общаюсь», а парень, с которым я встречаюсь. Это важно, вообще-то. Думаю, поэтому я здесь. Отец не может принять тот факт, что его дочь связалась с плохой компанией.

Бьянка замолкает. Теперь она чувствует себя немного лучше, зная, что после терапии Доминик заберет ее. Она все еще надеется, что сегодня парень освободит для нее вечер. Бьянка действительно соскучилась по нему. Вообще-то, они не виделись уже пару месяцев.

– Нет, боюсь, проблема не в этом, – врач устало трет переносицу, словно он и правда устал. – Хорошо, давай поговорим о чем-то другом. Несколько месяцев назад ты попала в аварию, Бьянка. Это ты помнишь?

– Да, смутно. Мы ехали тогда по делам, и нас сбила машина. Но, кажется, никто особо не пострадал, – голос девушки тихий. Она периодически хмурит лоб и жмурится, пытаясь вспомнить что-то. Что-то важное.

– Кто это «мы»? Ты и Доминик?

– Да, я и Доминик. Почему это так вас интересует? Словно все остальное вы прослушали, – девушка немного злится, но это тут же проходит. Она вообще отходчивая.

– Нет, конечно, нет. Вы с Домиником попали в аварию. Он был за рулем, я все правильно говорю?

– Да, я ведь только что это сказала.

Психиатр тяжело вздыхает. Когда так вздыхают, это означает «тяжелый случай», но Бьянка не понимает, что в ее случае может быть такого тяжелого.

– Что ты помнишь после аварии?

Она знала, что такой вопрос обязательно последует, но все равно не была готова к ответу на него. Если честно, она ничего не помнит.

– Совсем ничего? – доктор закидывает одну ногу на другую и снова сосредоточивает внимание на Бьянке.

– Только как очнулась. Это была больничная палата, и мне показалось, будто я спала целую вечность. Рядом стояла капельница, и я видела всякие бинты, ссадины. Я не помню, простите, не могу вспомнить, почему я была в больнице, – девушка приоткрывает рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же снова его закрывает.

– Бьянка, ты была в критическом состоянии. Кома, Бьянка. Ты едва не погибла.

В комнате тишина, так что слышно, как в осколки разбивается сознание запутавшейся девушки. Она трет лоб, потом свои колени, кусает губы и поднимается на ноги.

– Где Доминик? Он в порядке? Он жив? Я должна была догадаться раньше, что с ним что-то случилось.

– Бьянка, послушай меня. В тот день ты ехала одна, у тебя закружилась голова, и ты потеряла управление. Ты попала в жуткую аварию и чуть не погибла, чудом выкарабкавшись. Доминика не существует. Его никогда не было, Бьянка. Ты его выдумала.

***

«Бескрайние поля кукурузы особенно опасны в октябре, когда листья становятся острее бритвы».

(с)

Бьянка бежит, прорываясь сквозь высокие стебли. Темный силуэт прямо перед ней, и она узнает его. Бьянка улыбается и хочет прикоснуться, но Доминик делает шаг вперед, снова оставляя девушку позади.

– Стой!

Тяжело ухватить его за руку, ведь он бежит тоже, без остановки. Словно, если он остановится, он умрет. Рассыплется. Исчезнет.

Бьянка бежит быстрее.

Доминик стоит к ней лицом, но уже в следующую секунду пытается убежать, а в ушах эхом звенит его живой смех.

– «Неуловим для рук, невидимый для глаз».

Бьянка улыбается, цепляясь пальцами за черную футболку и тонет в запахе его одеколона. Она пытается заглянуть в янтарные глаза, но не может различить черты знакомого лица. Все смазано. Не может вспомнить.

Доминик снова бежит, и Бьянка крепко держит его за руку. Кукуруза режет лица, и кровавые пятна засыхают на желтой листве. Холодный ветер разгоняет мысли, оставляя только одну.

– Я тебя выдумала.