Фотоателье госпожи Гелы Тирц

   Обойдите университет справа, по кленовой аллее, и сверните в Университетский переулок, темный и узкий, зажатый как в тиски, между каменных домов с небольшими окнами, и пройдите по нему до самого конца, до бульвара Лунд. Как раз там, в угловом доме, прямо напротив памятника королю Петеру и расположилось фотоателье госпожи Гелы Тирц.

   Уже много лет оно пользуется неизменной популярностью у горожан, и не только потому, что оно единственное; тут творились настоящие чудеса. "Магия" - так называли работу госпожи Тирц очарованные клиенты. Каждый человек, заказавший фотопортрет у Гелы Тирц, преображался; все тайные достоинства, которых люди даже не подозревали в себе, в ее работах проявлялись с чистой и ясной силой, и людям это нравилось. Нравились и пейзажи, снятые госпожой Гелой - ее фотокамера самым банальным сюжетам придавала тонкий аромат неизведанного и заставляла поверить зрителей в волшебство.

   Во время последней войны, еще совсем молодой, госпожа Тирц отправилась на фронт в качестве фотокорреспондента. Кое-кто посмеивался над этими слухами, однако же смотрители музея каждую весну готовили выставку фотографий некой Г.Тирц. На них были запечатлены солдаты - смеющиеся и серьезные, офицеры с медалями на груди, моряки на палубах кораблей, пушки, аэростаты, бронемашины, был и раскрашенный вручную портрет капитана Йоланди, знаменитости и героя тех лет, сбившего 18 вражеских самолётов.

   Сегодня госпожа Тирц решила закрыть ателье сразу после обеда, чтобы поработать в лаборатории. У нее не было помощника, так что, когда ей надо было печатать снимки или проявлять пленки, или уехать "на этюды", как она говорила, ей приходилось вешать на дверь табличку "Закрыто".

   Госпожа Тирц вышла на улицу со своим последним на сегодня клиентом, перекинулась с ним парой слов на пороге и, попрощавшись, уже повернулась было, чтобы зайти в мастерскую и запереть дверь, как за ее спиной раздался мальчишеский голос:
   - Можно к вам в лабораторию?

   Гела обернулась, немного удивленная. Перед ней стоял Янек Букат, десяти лет от роду, и переминался с ноги на ногу. Руки он засунул в карманы синих шорт, на коленке - подсохшая ссадина, а на голове - ни панамы, ни кепки. Мальчишки в городе почему-то считали, что головные уборы носят только девчонки или маменькины сынки. Янек явно не был маменькиным сынком.

   Госпожа Тирц поправила свое пенсне и ответила сухим учительским тоном:
   - Здравствуй, Янис.

   Янек покраснел и еле слышно ответил, опустив голову:
   - Здравствуйте, госпожа Тирц. Можно поработать с вами в лаборатории?

   - Поработать? - Гела подняла брови и еще раз взглянула на мальчика, в этот разу куда пристальнее.  - Что же ты умеешь, Янис?

   - Я могу все! - ответил мальчик поспешно. На Гелу он смотрел с какой-то отчаянной решимостью. - Скажите только, что надо делать!

    Он снова отвел глаза и принялся усиленно ковырять носком сандалии булыжную мостовую.

   Хозяйка фотоателье молча смотрела на него. Она вдруг вспомнила свой собственный мистический восторг, охвативший ее, когда она впервые попала в темную комнату своего отца. Сколько же ей было?  Да, кажется, столько же, сколько и Янису. Тогда она и заболела этим магическим искусством, тогда все ее мечты стать актрисой или следователем по особым делам рассеялись, как неверный туман под солнечными лучами. Она еще раз окинула мальчишку строгим, придирчивым взглядом - от выгоревших волос на макушке до стоптанных сандалий и сказала по-прежнему сухо:

   - Хорошо. Пойдем со мной.

   Янис зябко повел плечами. Нет,он не испугался, вовсе нет! Мальчишки на улице говорили, что Гела Тирц ведьма, и что в фотографии у нее получаются такими замечательными, потому что в мастерской живет черт, который и делает за нее всю работу - в обмен на души горожан. Янис в это не верил - пока сам не явился на спор в фотоателье. Он оглянулся, но вокруг никого не было, если не считать продавца из кондитерской напротив, вышедшего на улицу расправить маркизы над своей витриной. Янис зажмурился на секунду и вошел в прохладный сумрак ателье вслед за госпожой Тирц.

  Госпожа Тирц, худая, в пенсне на крючковатом носу, с растрепанными седыми волосами, походила на ведьму как нельзя больше. И когда  она закрыла дверь мастерской на ключ и опустила его в карман клетчатой юбки, мальчик пожалел о своей смелости. Однако отступать было уже поздно;  он двинулся за нею, мимо фотокамеры на треноге, стула и светоотражающего зонтика, мимо столика с кассой, к заднику, изображавшему гусара на лихом коне - за ним и пряталась низенькая дверь, выкрашенная зеленой краской.

   - Вот сюда, - проговорила госпожа Тирц своим холодным учительским голосом и толкнула дверь, за которой скрывалась непроницаемая тьма. - Здесь я проявляю пленки и печатаю фотографии.

   Щелкнул выключатель, и комнату залил красный свет, выхвативший из темноты полки, заставленные банками и коробками, и саму госпожу Тирц - старую ведьму, хозяйку колдовской лаборатории.

   - Сейчас посмотрим, на что ты годишься. Для начала достань вон оттуда кюветы. В них мы нальем проявитель, воду и фиксаж.

   Янек крепко стиснул зубы и подошел к полкам, на которых выстроились целые батареи бутылочек со всевозможными зельями, а Гела занялась фотоувеличителем - он темным холмом высился на столе, нацелив свой глаз вниз, на деревянное основание.

   - Это здесь живет демон? - вырвалось у Янека.

   Госпожа Тирц обернулась и строго посмотрела на него поверх пенсне.
   - Демон? Ну, разумется, нет! - она усмехнулась. - Здесь лампа и реле. Демонов не бывает, дорогой.

   Янек ей не поверил. Взрослые не говорят "демонов не бывает" таким серьезным тоном.

   - Но если ты хочешь настоящей магии... - продолжала тем временем госпожа Тирц.- Подойди сюда.

   Она отвернулась от увеличителя и взяла с полки две бутылочки. Янис наблюдал за ней, немея от сладкой жути. Страх сменился острым любопытством. Неужто и правда магия?  Он подошел поближе и смотрел, как Гела кладет гладкую, белую бумагу в рамку,  как подкручивает какие-то ручки.

   - Сейчас я включу лампу, - продолжала она, - и изображение с пленки отпечатается на бумаге.

   Она щелкнула выключателем; чуть слышно затикало реле, а на бумаге отразились, как в театре теней, неясные черно-белые контуры - то ли дома, то ли большого дерева. Через несколько секунд госпожа Тирц  выключила лампу, и все исчезло , не оставив на бумаге никакого следа, словно Янеку все пригрезилось. Комнату снова заполнил вязкий плотный красный свет, и мальчик не стал сдерживать разочарованный вздох.

   - Возьми эти щипцы, - тем временем продолжала Гела.  Она вынула белую, без единого пятнышка бумагу из рамки и положила в кювету. - пошевели снимок и переверни его. Смотри, чтобы он был полностью погружен в раствор. А вот пальцы туда макать необязательно!

   Янек нехотя выполнил ее просьбу. Сначала с бумагой ничего не происходило. Но потом, словно корабль-призрак из густого тумана, выступили размытые очертания, с каждой секундой становившиеся четче и ярче. Янис ахнул. На этот раз он узнал, что изображено на снимке - старинная улочка на Замковом холме- такая же сумрачная, как и Университетский переулок.

   Бумага постепенно отдавала ту жизнь, что когда-то заключили в ней, отдавала неохотно, понемногу. Вот из белого плена освободились стены знаменитого дома Гинера, сложенного из неотесанного камня, пятисотлетний дуб, окруженный чугунной оградкой,  жестяная вывеска кафе "Рыцарь и Роза" и одинокая парочка, бредущая вверх, к замку.

   - Ну, как тебе такая магия? - спросила госпожа Тирц. Она взяла у мальчишки щипцы и переложила снимок в другую кювету, с водой, и принялась полоскать его.

   - Это... Это круто! На большой! - Янек смотрел на нее сияющими глазами. -А я могу так научиться?

   -Можешь, - усмехнулась госпожа Гела. - Давай-ка сейчас положим этот снимок в фиксаж и посмотрим другие кадры...

   В конце концов, детей у нее не было, а ателье придется передать кому-то. Почему бы и не Янису Букату?