Диадохи. Завершение борьбы

                1. Смена царей в Спарте

В Спарте после смерти Агиса III (http://www.proza.ru/2015/04/18/414) правил его брат Эвдамид I (331-305 гг. до Р.Х.), которому наследовал сын Архидам IV  (305-275 гг. до Р.Х.).  Его соправителем стал царь из рода Агидов (http://www.proza.ru/2015/04/19/1599) Арей I (309-265 гг. до Р.Х.).  Последний утвердился на престоле не без борьбы.  Дед Арея, Клеомен II, царствовал 61 год. У него  было  двое сыновей: Акротат и Клеоним. Акротат умер раньше отца. Когда позже умер Клеомен, то в спор из-за царской власти вступили Арей и  его дядя Клеоним. Геронты (http://www.proza.ru/2014/04/12/2142) постановили, что в силу наследственных прав царская власть должна принадлежать Арею, а не Клеониму.  Клеоним, отстраненный от престола, проникся великим гневом,  и  эфоры не могли смягчить его души и примирить со Спартой ни  дарами,  ни тем, что они поставили его во главе войска.

                2. Детство Пирра и его первое царствование
       
        Царь Эпира Эакид, сын Арриба (http://www.proza.ru/2015/04/20/318) на протяжении всего своего правления   поддерживал двоюродную сестру Олимпиаду (мать Александра Великого) и враждовал с захватившим власть в Македонии Кассандром (http://www.proza.ru/2015/04/19/541). В 313 г. до Р.Х.  восставшие  молоссы  изгнали  Эакида  и возвели на престол  его  брата  Алкета  II,  а  приверженцев Эакида захватили и убили.  Верные слуги Андроклид и Ангел бежали,  тайно  увезя  с собой Эакидова сына  Пирра (ему шел шестой год),  которого  уже  разыскивали  враги.  Однако   им пришлось взять с собой нескольких рабов и женщин, чтобы ходить за ребенком, и это настолько затруднило  и  замедлило  бегство,  что погоня  уже  настигала  их,  и  тогда  они   передали    мальчика   верным и сильным юношам,  приказав им бежать, что есть духу и  остановиться  в  македонском  городе Мегары,  сами  же,  то  просьбами,  то  силой  оружия  до  вечера удерживали преследователей, и едва только  те  повернули  вспять, поспешили догнать своих спутников,  увозивших  Пирра. 
       
        Ускользнув таким  образом  от  преследования  и  очутившись  вне  опасности, беглецы прибыли в Иллирию, в дом к царю Главкию,  и  там,  увидев царя, сидевшего вместе с  женой,  они  положили  ребенка  на  пол посреди покоя. Царь был в нерешительности - он  боялся  Кассандра - врага Эакида - и потому долго молчал, размышляя. В это время  Пирр сам подполз к нему и, схватившись ручонками за  полы  его  плаща, приподнялся, дотянулся  до  колен  Главкия,  улыбнулся,  а  потом заплакал,  словно  проситель,  со  слезами  умолявший  о  чем-то. Главкию это  показалось  изъявлением  воли  богов,  и  он  тотчас поручил ребенка жене, приказав ей воспитывать  его  вместе  с  их собственными  детьми,  и  когда  спустя  некоторое  время,  враги потребовали отдать им мальчика, а Кассандр даже предлагал за него 20  талантов,  он  не  выдал  Пирра,  более  того,  когда   Пирру исполнилось 12 лет, Главкий с войском  явился  в  Эпир  и  вернул своему воспитаннику престол. Это случилось  в  307  г.  до  Р.Х., после того как эпироты убили Алкета II.
       
        Когда Пирру исполнилось 17 лет,  он,  считая,  что  власть  его достаточно крепка, отправился  за  пределы  своей  страны,  чтобы взять в жены одну  из  дочерей  Главкия,  вместе  с  которыми  он воспитывался. Тогда  молоссы  снова   восстали,    изгнали    его приверженцев,  разграбили  имущество  и  призвали   на    царство его троюродного брата Неоптолема III,  отпрыска  старшей ветви Пирридов. А Пирр, утратив власть и лишившись  всего  своего достояния,  отправился  к  Деметрию  Полиоркету,  сыну   Антигона I, женатому на его сестре Деидамии.  В  большой  битве  при Ипсе (в 301 г. до Р.Х.), где сражались все цари, Пирр, в ту  пору совсем еще юный, принял участие на стороне Деметрия и отличился в этом бою, обратив противника в бегство. Когда же Деметрий  потерпел поражение, Пирр не  покинул  его,  но  сперва  по  его  поручению охранял города Эллады, а после заключения перемирия был отправлен заложником к Птолемею I Лагу в Египет.
       
                3. Третий поход Деметрия в Грецию
       
        После Ипского разгрома (http://www.proza.ru/2015/04/19/541) Деметрий с пятью тысячами  пехоты  и  четырьмя  тысячами  конницы почти без остановки бежал до  Эфеса,  а  оттуда  без  промедления двинулся дальше и  приплыл  в  Грецию.  Последние  свои  упования он возлагал на афинян. У  них  оставались  и  суда  Деметрия  и  его деньги, и супруга Деидамия,  и  он  полагал,  что  в  эту  годину бедствий нет для него  надежнее  прибежища,  чем  расположение  и любовь афинян. Вот почему, когда подле  Кикладских  островов  его встретили афинские послы и просили не приближаться к  их  городу, ибо народ постановил никого из царей не принимать и не  впускать, Деидамию же со всеми возможными почестями  проводить  в  Мегары, - Деметрий был вне себя от гнева, хотя до сих  пор  переносил  свое несчастие с полным спокойствием и,  не  взирая  на  столь  крутую перемену обстоятельств, и ни в чем не уронил себя и не  унизил.  Но обмануться в афинянах, вопреки  всем  ожиданиям  узнать,  что  их любовь  на  самом  деле  пустое  притворство  было  для  Деметрия непереносимой мукой.
       
          Деметрий чувствовал себя жестоко и несправедливо  оскорбленным, но отомстить за обиду был не в  состоянии  и  только  отправил  к афинянам посланцев со сдержанными укорами и  требованием  вернуть ему его суда,  среди  которых  было  одно  с  тринадцатью  рядами гребцов. Получив  корабли,  он  поплыл  к  Истму,    а    оттуда, убедившись, что дела идут из рук  вон  плохо, -  города,  один  за другим изгоняли  его  сторожевые  отряды,  и  все  переходило  на сторону врагов, - сам направился к Херсонесу, в Греции же  оставил Пирра. Разоряя земли Лисимаха, Деметрий вместе с тем  обогащал  и удерживал от распада собственное  войско,  которое  мало-помалу вновь  становилось  грозной  силой.  Селевк  не   оказывал Лисимаху никакой помощи, считая, что тот нисколько не лучше Деметрия - разве, что более опасен, так как более могущественен. В этих обстоятельствах произошло сближение между Лисимахом и Птолемеем, который выдал за фракийского царя свою дочь Арсиною (Птолемей был недоволен, что Селевк завладел Сирией, на которую он сам имел виды).
       
          В сложившихся обстоятельствах Селевк решил поддержать Деметрия. Обладая сильным флотом, этот царь мог стать удобным союзником в войне с Лисимахом и Кассандром. Вскоре он прислал сватов, прося  руки  Стратоники, дочери  Деметрия  и  Филы.   Для  Деметрия  свойство  с   Селевком оказалось неожиданным счастьем. Он посадил дочь на корабль  и  со всем флотом поплыл прямо в Сирию, однако  по  пути  вынужден  был сделать несколько остановок и, между  прочим,  пристал  к  берегу Киликии, которую цари после битвы с Антигоном отдали во  владение Плистарху, брату  Кассандра.  Сочтя  высадку  Деметрия  вражеским набегом  и  желая  принести  жалобу  на  Селевка,  который  готов примириться с общим неприятелем без ведома и  согласия  остальных царей, Плистарх отправился к Кассандру.
       
          Узнав об этом, Деметрий двинулся в глубь страны, к Киндам.  Там он обнаружил в  сокровищнице  нетронутые  1200  талантов,  забрал деньги, успел погрузить их на корабли и поспешно  вышел  в  море. Той порой приехала и Фила, одна из жен Деметрия, и подле Родоса  они встретились с Селевком. Эта  встреча  от  начала  до  конца  была поистине царской, свободной от коварства и  взаимных  подозрений. Сперва Селевк давал пир Деметрию в своем  шатре  посреди  лагеря, потом Деметрий принимал Селевка на огромном судне  с  тринадцатью рядами весел. Были тут и совещания и досужие дружеские беседы,  и увеселения, тянувшиеся  иной  раз  целый  день;  наконец,  забрав Стратонику, Селевк торжественно отбыл в Антиохию.
       
          Деметрий завладел Киликией и отправил к Кассандру его сестру, а свою супругу Филу, что бы очиститься от  обвинений  Плистарха.  В это время из Греции  приплыла  Деидамия,  но  вскоре  заболела  и умерла, а так как Деметрий, заботами Селевка, заключил  дружеский союз и с Птолемеем (в 299 г. до Р.Х.),  было  условленно,  что  он женится на дочери Птолемея Птолемаиде. До сих пор  Селевк  держал себя благородно, но когда затем он попросил,  чтобы  Деметрий  за деньги уступил ему Киликию,  и,  получив  отказ,  в  ярости  стал требовать возврата Сидона и Тира, его  уже  нельзя  было  назвать иначе как обидчиком и насильником, ибо, подчинив своей власти все земли от пределов Индии  до  Сирийского  моря,  он  выказал  себя бесконечно мелочным и жадным до власти.
       
          Деметрий, однако, не дал себя запугать. Объявив,  что  не  только Ипс, но и еще тысяча подобных поражений не заставят его заплатить за такого зятя как Селевк, он усилил караульные  отряды  в  обоих городах, а сам, получив известие, что Лахар воспользовался смутой в Афинах и установил  тиранию  (в  297  г.  до  Р.Х.),  загорелся надеждой без труда захватить город, внезапно появившись  под  его стенами.
       
          С большим флотом он благополучно пересек море, но когда плыл вдоль берега Аттики, попал в бурю и лишился почти  всех  судов  и значительной части войска. Сам  Деметрий  избег  гибели  и  начал войну с афинянами, вполне,  однако  же,  безуспешную,  а  потому, отправив своих людей собирать новый флот,  ушел  в  Пелопоннес  и осадил Мессену. Во время одной  из  схваток  он  едва  не  погиб - стрела от катапульты попала ему в лицо, пробила щеку  и  вошла  в рот. Оправившись от раны, Деметрий привел к покорности  несколько изменивших ему городов, а  сам  снова  вторгся  в  Аттику,  занял Элевсин и Браврон и стал  опустошать  страну.  В  городе  начался голод, к которому вскоре прибавилась острая нужда во  всем  самом необходимом. Птолемей послал на помощь афинянам полтораста судов, и они бросили якорь у Эгины. Но и  передышка,  которую  доставила осажденным эта подмога,  оказалась  непродолжительной,  ибо  и  к Деметрию явилось множество кораблей из  Пелопоннеса  и  с  Кипра, общим числом около трехсот, и моряки Птолемея поспешно удалились, а тиран Лахар бежал, бросив город на произвол судьбы (в 295 г. до Р.Х.).
       
          Тут афиняне, хотя сами ранее постановили  казнить  любого,  кто хоть словом упомянет о  мире  с  Деметрием,  немедленно  отворили ближайшие к противнику ворота  и  отправили  послов,  не  ожидая, правда, для себя ничего хорошего, но не в  силах  дальше  терпеть нужду.
       
          Вступив в город, Деметрий приказал  всем  собраться  в  театре, окружил сцену вооруженными солдатами, а  вокруг  логия  расставил собственных  телохранителей.  Затем   он    спустился    верхними проходами, по примеру трагических актеров, и этим  вконец  напугал афинян, но первыми же словами своей речи освободил и  избавил  их от страха. Он воздержался и от резкого тона, и от  суровых  слов, но после  недолгих  и  дружеских  укоров,  объявил  им  прощение, подарил сто тысяч медимов хлеба и назначил должностных лиц  более всего угодных народу. Оратор Демоклид внес  предложение  передать Деметрию Пирей и  Мунихию.  Тут  же  был  принят  соответствующий закон, а Деметрий, по собственному почину,  разместил  караульный отряд еще и на Мусее, чтобы  афиняне,  снова  взбунтовавшись,  не доставили ему новых хлопот и огорчений.
       
          Завладев Афинами, Деметрий тут же устремил свои мысли и взгляды к  Лакедемону.  Он  разбил  царя  Архидама  IV,    который встретил его при Мантинее, и вторгся в  Лаконику.  Выиграл  он  и второе сражение перед самою Спартой, истребив  двести  человек  и взявши в плен пятьсот, и  казалось,  уже  держал  в  своих  руках город, еще никогда не  бывший  под  властью  неприятеля,  но  тут пришли сообщения, что Лисимах  отнял  у  него  города  в  Азии,  а Птолемей занял весь Кипр, кроме одного лишь Саламина,  а  Саламин осаждает, заперши там детей и мать Деметрия. Эти злые  и  грозные вести заставили Деметрия уйти из Лакедемона, но  сразу  вслед  за тем ему явились свежие надежды и совершенно новые  далеко  идущие замыслы.
       
                4. Пирр возвращает себе эпирский престол
       
        Находясь в Египте, Пирр повсюду -   на  охоте  и  в гимнасии - старался показать Птолемею I свою силу и выносливость.  Но особенно он старался  угодить  царице Беренике,  так  как  видел,  что  она пользуется  большим влиянием. Пирр умел войти в  доверие к самым знатным людям, которые могли быть ему полезны, а к низким относился с презрением, жизнь вел умеренную  и  целомудренную,  и потому среди многих юношей царского рода ему оказали предпочтение и отдали  ему  в  жены  Антигону,  дочь  Береники.  После женитьбы Пирр стяжал себе еще более громкое имя,  да  и  Антигона была ему хорошей женой. Поэтому он добился, чтобы его,  снабдив деньгами, отправили с войском в Эпир отвоевать себе царство.  Там многие были рады его приходу, ибо  ненавидели  Неоптолема III  за его жестокое и беззаконное правление. Все  же  опасаясь,  как  бы Неоптолем не обратился за помощью к кому-нибудь  из  царей,  Пирр прекратил военные действия и  по-дружески  договорился  с  ним  о совместной власти. Однако с течением времени нашлись люди, которые стали тайно  разжигать их взаимную неприязнь и подозрения. Неоптолем стал искать  случая отравить Пирра и вовлек в заговор его виночерпия. Но заговор   вышел наружу, Пирр имел самые точные сведения  о  готовящемся  на него  покушении  и  предоставил  все  собранные  улики  некоторым могущественным эпиротам. Те призвали его уничтожить Неоптолема и взять всю власть над страной в свои руки. Пирр так и  поступил. Он пригласил Неоптолема на одно из празднеств и убил (в 295 г. до Р.Х.).
         

                5.  Борьба за власть в Македонии
       
        В 297 г. до Р.Х. умер правитель Македонии Кассандр (по свидетельству Павсания, к концу жизни он весь распух от водянки, и в теле его при жизни завелись черви). Престол перешел к старшему сыну Филиппу IV (297-294 гг. до Р.Х.), но тот вскоре умер от чахотки.
       
        Филиппу в 294 г. до Р.Х. наследовали браться Антипатр I и Александр V, между которыми тотчас вспыхнула распря. В том же году Антипатр   убил  свою мать Фессалонику, хотя та  и  вымаливала  у  него  жизнь  и  заклинала грудью, его выкормившей. Поводом к матереубийству  послужило  то, что после смерти Кассандра,  Фессалоника, как казалось, была более благосклонна к  Александру. Преступление Антипатра показалось все тем более  тяжким,  что  не было никаких признаков вероломства  со  стороны  матери.  Вслед затем Антипатр изгнал  Александра  и  на  короткое  время объединил под своей властью всю страну. В управлении ему  помогал Лисимах, на дочери которого Эвридике Антипатр был женат. Однако  ненависть со стороны македонцев к матереубийце была  так  велика,  что  они только дожидались  случая  изменить  ему.  Александр  между тем послал за  помощью к  Пирру в Эпир  и к Деметрию в Пелопоннес.
       
        Пирр немедленно явился  и  потребовал  в награду за союз Стимфею  и  Паравею,  подвластные  македонцам,  а также Амбракию, Акарнанию и Амфилохию,  принадлежавшие  покоренным им народам. Когда Александр согласился. Пирр  захватил  эти  области, оставил в них свои гарнизоны, а  остальные  владения,  отобрав  у Антипатра, вернул Александру.
       
        Деметрий прибыл в Македонию, когда дела Александра  были  улажены. Юноша горячо и любезно приветствовал своего защитника, но объявил,  что обстоятельства  больше  не  требуют  его  присутствия.  Сразу  же зашевелились взаимные подозрения, а когда Деметрий шел к молодому царю на пир кто-то донес,  что  после  пира  за  вином  Александр замышляет его убить. Деметрий нисколько не растерялся  и  только, запоздав на короткое  время,  отдал  приказ  начальникам  держать войско в боевой готовности, а своим провожатым и слугам, - которых было гораздо больше, чем у Александра, - велел войти вместе с  ним в мужские покои и не выходить,  пока  он  сам  не  встанет  из-за стола. Александр испугался и  не  посмел  исполнить  задуманного. Деметрий, сославшись на то, что худо себя чувствует и не  склонен пить, быстро ушел, а на  другой  день  стал  собираться  в  путь. Александру он сказал, будто  получил  новые  важные  известия,  и просил извинить его за то, что побыл так недолго.  Александр  был рад, что Деметрий покидает страну без злобы, по  доброй  воле,  и провожал его до Фессалоник. Когда же  они  очутились  в  Лариссе, снова начались взаимные любезности и приглашения,  причем  каждый готовил другому гибель. Это именно и отдало Александра во  власть Деметрия: он не успел осуществить свой коварный замысел,  но  сам первый сделался жертвой коварства. Деметрий позвал его на пир. В разгар угощения он встал; заметив это, встал в испуге  и  Александр  и  двинулся  к  выходу.  В  дверях   стояли телохранители Деметрия. Бросив  им  всего  два  слова:  "Бей следующего!" -  Деметрий  выскользнул  наружу.  Александр  же  был зарублен стражею, а вместе с ним и друзья,  которые  кинулись  на помощь. Как сообщают, один из  македонцев,  умирая,  сказал,  что Деметрий опередил их только лишь на день.
       
          Наутро  Деметрий  послал  в  лагерь  к  македонцам   гонца    с сообщением, что хочет говорить  с  ними  и  оправдаться  в  своих действиях. Это успокоило и ободрило македонцев, страшившихся силы Деметрия. Они решили принять его дружески, и, когда он прибыл,  долгих  речей  не  потребовалось.  Матереубийцу  Антипатра    они ненавидели,  где  искать  нового  государя  не  знали  и   потому провозгласили царем Деметрия (http://www.proza.ru/2010/10/01/544) и немедля повели  его  в  Македонию. Перемена  эта  была  принята  не  без  удовольствия  и  в   самой Македонии, где постоянно помнили о злодеяниях,  которые  совершил Кассандр против  умершего  Александра,  а  если  сохранилась  еще какая-то память о старшем Антипатре и его  справедливости,  то  и она была на пользу Деметрию, супругу Филы, родившей  ему  сына  и наследника,  который  в  то  время  был  уже  взрослым  юношей  и участвовал в походе под начальством отца.
       
                6. Первый поход Деметрия против Фив
       
        После Македонии Деметрий захватил и Фессалию. Владея к этому времени большей  частью  Пелопоннеса,  а  по  сю  сторону  Истма - Мегарами и Афинами, он двинулся походом на беотийцев (в 293 г. до Р.Х.). Те  сначала  заключили  с  ним  дружественный  договор  на умеренных условиях, но затем в Фивы явился  спартанец  Клеоним  с войском, беотийцы воспрянули духом и расторгли союз с  Деметрием, к чему их  всячески  склонял  и  феспиец  Писид,  один  из  самых знаменитых  и  влиятельных  в  то  время  людей.  Тогда  Деметрий придвинул  к  стенам  Фив  осадные  машины  и    осадил    город. Перепуганный Клеоним тайно бежал, а беотийцы в ужасе  сдались  на милость победителя. По общему суждению Деметрий обошелся  с  ними не слишком строго:  он  расставил  в  городах  сторожевые  отряды, взыскал большой денежный штраф  и  назначил  правителем  историка Иеронима. Однако  больше  всего  вызвал  восхищения   его поступок с Писидом, которому он не причинил ни  малейшего  вреда, напротив - дружески с ним беседовал и сделал полемархом в Феспиях.
       
                7. Лисимах в плену у гетов. Его уступки Деметрию
       
         В 291 г. до Р.Х. Лисимах вступил в войну с ближайшими из своих  соседей,  одрисами,  а  затем  пошел войной на Дромихета и на гетов. Но так как он столкнулся с людьми опытными в военном  деле,  а,  кроме  того,  и  во  много  раз превосходящими  его  численностью,  то  попал  в  крайне  опасное положение и в конце  концов,  оказался  в  плену.  Дромихет, царь гетов, принял Лисимаха с исключительным  радушием. Указав затем царю на свою бедность и бедность своего племени,  он посоветовал ему впредь не воевать с такими племенами, но вступать с ними в дружеские отношения.  Ничего не получив во Фракии, Лисимах вместе с тем упустил свою удачу и в Македонии. От своего зятя  Антипатра  он  получил  некоторые македонские области, но чтобы удержать их, надо было вести  войну с  македонским  царем  Деметрием  Полиоркетом. Узнав о пленении Лисимаха, Деметрий  немедленно  выступил  в    поход, рассчитывая захватить Фракию, лишившуюся защитников. Но  не  успел он удалиться, как от него  отложились,  а  вслед  за  тем пришло известие, что Лисимах уже на  свободе.    Тем не менее, чтобы не вести войну на два фронта, Лисимах уступил Деметрию по мирному договору ту часть  Македонии, которая  еще  оставалась  за  низложенным Антипатром. После этого отношения между тестем и зятем испортились.  Антипатр обвинял Лисимаха в том, что вследствие его коварства  он  потерял македонский престол. Наконец он стал строить против  тестя  козни и в 288 г. до Р.Х. Лисимах вынужден был его казнить, а свою  дочь Эвридику (жену Антипатра) заключить в тюрьму.
       
                8. Вторая осада Фив
       
        Помирившись с Лисимахом,  Деметрий повернул назад и, узнав, что сын его Антигон уже разбил беотицев в открытом, опять осадил Фивы. Он  приказал подвести  так  называемую  "Погубительницу  городов",  но   из-за громадного веса и  размеров  ее  тянули  с  таким  трудом  и  так медленно, что за два месяца она прошла не  больше  двух  стадиев. Беотийцы оборонялись с решимостью и мужеством, и Деметрий нередко заставлял своих сражаться и подвергать себя опасности не  столько по необходимости, сколько из упорства. Не  желая,  однако,  чтобы думали, будто он не щадит лишь чужой крови, Деметрий и сам  бился в первых рядах, и получил опасную и мучительную рану -  стрела  из катапульты пробила ему шею.  Тем  не  менее,  он  не  отступил  от начатого и взял Фивы во второй  раз.  Жители  были  в  величайшем смятении, ожидая самой свирепой  расправы,  но  Деметрий,  казнив тринадцать  зачинщиков  и  сколько-то  человек  изгнав,  остальных простил.
       
                9. Столкновение между Деметрием и Пирром
       
        В 289  г.  до  Р.Х. Деметрий  выступил  против этолийцев, опустошил их страну и, оставив там Пантавха во главе значительного отряда, сам двинулся на Пирра, неоднократно опустошавшего его владения. Пирр в свою  очередь выступил против Деметрия, но противники разминулись,  и  Деметрий принялся разорять Эпир, а Пирр напал на македонское войско, стоявшее в Этолии. Пантавх вызвал Пирра на поединок. Пирр дважды ранил  его и свалил с ног. Эпироты, ободренные победой своего царя, прорвали строй македонцев, бросились преследовать бегущих и многих  убили, а пять тысяч взяли в плен. Этот поединок и поражение, нанесенное  македонцам,  не  столько разгневало и вызвало ненависть  к  Пирру,  сколько  умножило  его славу и внушило свидетелям  и  участникам  битвы  восхищение  его доблестью. О нем много говорили и считали, что и внешностью своей и быстротой движений он напоминает Александра, а видя его силу  и натиск в бою, все думали, будто перед ними  тень  Александра  или его подобие. Сравнение это было не в пользу  Деметрия, который, словно на сцене перед зрителями, пытался подражать лишь величию и надменности умершего государя. Деметрий, пишет Плутарх,  во многом походил на трагического актера.  Он не  только  покрывал  голову  кавсией  с  великолепной    двойной перевязью, не только носил алую с  золотой  каймою  одежду,  но  и обувался в башмаки из чистого пурпура,  расшитые  золотом.  И  не один только внешний облик царя оскорблял македонцев, не привычных ни к чему подобному, их тяготил и его разнузданный  уклад  жизни, и, главным образом, его неприветливость и недоступность. Он  либо вовсе отказывал в приеме, либо, если уж  принимал  просителей,  то говорил с ними сурово и резко.
       
       
                10. Подготовка к азиатской войне и низложение  Деметрия
       
         Деметрий заключил  с Пирром мир,  стремясь  положить  конец беспрерывным стычкам и схваткам, отвлекавшим его  от  главного  и основного замысла. Замыслил же он не что иное, как восстановить в прежних пределах  державу  своего  отца.  Приготовления  Деметрия нимало не уступали величию его намерений и  упований.  Он  собрал уже 90 тысяч пехоты, без малого 12 тысяч  конницы  и  намеривался спустить  на  воду  флот  из  пятисот  кораблей,  которые  строил одновременно в Пирее, Коринфе, Халкиде и близ  Пеллы.  Каждую  из верфей Деметрий посещал сам, давал наставления и советы,  работал вместе с плотниками, и  все  дивились  не  только  числу  будущих судов, но и их размерам, ведь никому  еще  не  доводилось  видеть корабли с пятнадцатью и шестнадцатью рядами весел.
       
          Видя, что против Азии вскоре выступит такая сила, которой после Александра не  располагал  еще  никто,  для  борьбы  с  Деметрием объединились трое царей - Селевк, Птолемей и Лисимах.  Все  вместе они  отправили  посольство  к  Пирру,  убеждая  его  ударить   на Македонию и считать недействительным договор, которым Деметрий не ему, Пирру, дал обязательство  воздерживаться  от  нападений,  но себе присвоил право нападать, на кого  сам  пожелает  и  выберет.  В том же году Пирр развелся с Ланассой (дочерью сицилийского тирана Агафокла), которая  ревновала мужа к другим женам-варваркам. Она  удалилась  на  Керкиру,  куда вскоре приплыл Деметрий. Он  сошелся  с  Ланассой  и  поставил  в городе  гарнизон. Этот  эпизод    убедил  Пирра    во враждебности Деметрия. Он примкнул к союзу Лисимаха, Птолемея и Селевка, который те заключили против Деметрия. Таким образом  вокруг  Деметрия,  который  еще  не  завершил последних своих приготовлений, разом  вспыхнуло  пламя  войны. 

        У берегов Греции появился  с  большим  флотом  Птолемей  и  склонил города к измене, одновременно в Македонию, грабя и разоряя страну, вторглись из Фракии Лисимах, а  из  сопредельных  областей  Пирр.  Деметрий оставил в Греции  сына,  сам  же,  обороняя  Македонию,  двинулся сперва на Лисимаха (в 288 г. до Р.Х.), но тут пришла  весть,  что Пирр взял  город  Берою.  Слух  об  этом  быстро  разнесся  среди македонцев, и сразу же всякий порядок  в  войске  исчез,  повсюду зазвучали жалобы, рыдания, гневные  речи  и  проклятия  Деметрию, солдаты не хотели оставаться под его начальством и  кричали,  что разойдутся по домам, но  в  действительности  собирались  уйти  к Лисимаху.
       
          Тогда Деметрий решил держаться как можно дальше от  Лисимаха  и повернул  против  Пирра,  рассудив,  что  Лисимах  его  подданным соплеменник и многим хорошо известен еще по временам  Александра, но Пирра, пришлеца и чужеземца,  македонцы  Деметрию  никогда  не предпочтут. Однако  ж  он  жестоко  просчитался.  Когда  Деметрий разбил лагерь неподалеку  от  лагеря эпиротов,  его  македонцы,  уже  давно восхищавшиеся  воинской  доблестью  Пирра  и  с  молоком   матери впитавшие убеждение, что самый храбрый воин всех более достоин  и царства, узнали вдобавок, как милостиво и мягко  обходится  он  с пленными, и, одержимые желанием, во что бы то ни стало  избавиться от Деметрия, стали уходить. Сперва они уходили тайком и  порознь, но затем весь лагерь охватили  волнение  и  тревога,  и  в  конце концов,  несколько  человек,  набравшись  храбрости,  явились    к Деметрию и посоветовали ему бежать и впредь  заботиться  о  своем спасении самому, ибо македонцы не желают больше воевать ради  его страсти  к  роскоши  и  наслаждениям.  По  сравнению  с  грубыми, злобными криками, которые неслись отовсюду, эти слова  показались Деметрию образцом сдержанности и справедливости. Он вошел в шатер и, уже  не  как  царь,  но  как  актер  переоделся,  сменив  свой знаменитый роскошный плащ, на  темный  и  обыкновенный,  и  затем неприметно ускользнул. И сразу чуть ли не  все  войско  бросилось грабить царскую палатку, начались драки, но  тут  появился  Пирр, первым же своим приказом возвратил тишину и завладел лагерем, где македонское войско провозгласило  его  царем. Но вскоре появился  Лисимах  и,  считая  разгром  Деметрия  общей заслугой, стал требовать у Пирра раздела власти. Пирр принял  его предложение, потому что сомневался в македонцах и не мог твердо на них положиться. Цари поделили между собой страну и города.
       
                11. Пленение и смерть Деметрия
       
        Лишившись власти, Деметрий бежал в  Кассандрию.  Отсюда,  задумав  собрать хоть бы обломки, оставшиеся после крушения его державы, он уехал  в Грецию  и  стал  созывать  всех   тамошних    военачальников    и приверженцев. Фиванцам  он  даровал  их  прежнее  государственное устройство, против афинян  же,  которые  вновь  отложились  от него, повел было жестокую  осаду.  Но  потом,  вняв  советам  философа Кратера, оставил их в покое, собрал все суда, какие  были  в  его распоряжении, и, погрузив на  них  11000  пехотинцев  и  конницу, отплыл в Азию, чтобы отнять у Лисимаха Карию и Лидию (в 287 г. до Р.Х.).
       
          В Милете его встретила  сестра  Филы  Эвридика  с  Птолемаидой, своей дочерью от Птолемея, которая давно уже была  помолвлена  за Деметрия хлопотами Селевка (сама Фила к этому времени умерла – она отравилась после изгнания мужа). Деметрий принял девушку из рук матери и женился на ней.  Сразу  же  после  свадьбы  он  двинулся против  азийских  городов  и  многие  взял  силой,    а    многие присоединились к нему добровольно. Занял  он  и  Сарды.  Иные  из Лисимаховых наместников перешли на сторону Деметрия,  предоставив в его распоряжение казну и солдат. Но когда  появился  с  войском Агафокл, сын Лисимаха, Деметрий ушел во Фригию, чтобы  затем, -  в случае, если бы удалось добраться до Армении, - возмутить Мидию  и утвердиться во внутренних провинциях  Азии,  где  гонимому  легко было найти укрытие и прибежище. Но Агафокл  следовал  за  ним  по пятам,  и  хотя  Деметрий  в  нескольких  стычках  одержал  верх, положение  его  было  трудным,  ибо  враг  не   давал    собирать продовольствие  и  корм  для  лошадей,  а  воины    уже    начали догадываться, что их уводят в Армению и  Мидию.  Голод  усилился. Потом к голоду присоединился мор, - как и во всех прочих  случаях, когда нужда заставляет употреблять в  пищу,  что  ни  попало, -  и потеряв в общем не менее восьми тысяч, Деметрий  повел  уцелевших назад.
       
          В 286 г. до Р.Х. он спустился в  Тарс  и  хотел  оставить  в  неприкосновенности страну, находившуюся тогда под властью Селевка, чтобы не дать ему ни малейшего повода к  враждебным  действиям,  но  это  оказалось невозможным, потому что  воины  были  в  последней  крайности,  а перевалы через Тавр закрыл Агафокл. И  Деметрий  написал  Селевку письмо с пространными жалобами на свою судьбу и  горячей  мольбой смилостивиться над родичем, потерпевшим такие беды, какие даже у врагов не могут не вызвать сострадания. Селевк, и в  самом  деле, был растроган и уже  отправил  приказ  выдать  солдатам  Деметрия продовольствие в полном достатке, но потом передумал и с  большим войском выступил в Киликию.  Деметрий,  пораженный  и  испуганный этой  внезапной  переменой,  отступил  в   дикую,    неприступную местность среди гор Тавра, а Селевк закрыл  перевалы,  ведущие  в Сирию, так что Деметрий, обложенный точно дикий зверь  на  охоте, вынужден был обратиться  к  силе  и  принялся  разорять  набегами страну, неизменно выходя победителем из столкновений  с  войсками Селевка. Он  обратил  в  бегство  даже  пущенные   против    него серпокосные колесницы и овладел перевалом на пути в Сирию,  выбив оттуда вражеских воинов, которые вели заградительные работы.
       
          После этого к Деметрию вернулось  его  мужество,  а  в  трудном положении оказался Селевк. Но на свое несчастье перед решительным сражением Деметрий тяжело захворал, и болезнь  не  только  тяжело изнурила его тело, но и  расстроила  все  его  планы,  ибо  часть воинов ушла к неприятелю, а  многие  просто  разбежались.  Насилу оправившись после сорока дней недуга,  он  собрал  остатки  своих людей и  двинулся  в  Киликию.  Селевк,  как  он  и  предполагал, двинулся  за  ним. Ночью  Деметрий  повернул  в   противоположную сторону и пошел к вражескому лагерю. Селевк крепко спал, ни о чем не подозревая. В конце концов, перебежчики все же предупредили его об  опасности,  и  Селевк  встретил  Деметрия  во  всеоружии.  На рассвете началась битва. Деметрий на своем крыле  сумел  привести врага в замешательство и потеснить его. Но на другом фланге все пошло не так удачно. Селевк соскочил с коня, снял шлем и с одним щитом в руке зашагал навстречу наемникам, стараясь, чтоб его узнали, и призывая всех перейти на его сторону. Солдаты горячо его приветствовали, называли царем и обращали оружие против Деметрия. 
       
         Деметрий оставил поле боя  и  бежал  по  направлению  к  Аманским воротам. С несколькими друзьями  и  ничтожной  горсткой  слуг  он забился в чащу леса, рассчитывая тайком пробраться к морю.  Однако на перевалах уже пылали вражеские костры и, отказавшись от своего замысла, Деметрий отправил к Селевку гонца с известием, что готов передать себя в его руки.
       
          Под сильной стражей он  был  доставлен  в  Херсонес  Сирийский, который отныне должен был стать местом его постоянного пребывания (в 285 г. до Р.Х.). Селевк прислал Деметрию многочисленную челядь для услуг, с безукоризненной щедростью  назначил  ему  ежедневное содержание и разрешил охотиться в царских заповедниках, гулять  и заниматься телесными  упражнениями  в  царских  садах.  Никто  из друзей, которые бежали с ним вместе  и  теперь  хотели  навестить пленника, не встречал отказа. Таким образом Деметрий прожил три года, хотя Лисимах сулил Селевку большие деньги, если он умертвит Деметрия. Селевк, который всегда испытывал к Лисимаху отвращение, после этого случая считал его совершенным злодеем и варваром.
       
          Вначале Деметрий переносил свою участь спокойно, приучался  не замечать тягот неволи, много двигался - охотился, бегал, гулял, но постепенно занятия эти ему опротивели, он  обленился,  и  большую часть времени стал проводить за вином и игрою в кости. На третьем году  своего  заключения  Деметрий  от  праздности,  обжорства  и пьянства заболел и скончался в возрасте  54  лет. Узнав об этом, Селевк искренне корил себя, что проявил вместо душевной широты чрезмерную подозрительность.

                12. Изгнание Пирра из Македонии

  Едва весть о кончине Деметрия достигла Македонии,   Лисимах, избавленный от постоянной заботы и тревоги, двинулся  на Пирра, который стоял лагерем под  Эдессой.  Сперва  он  напал  на обозы, подвозившие продовольствие, захватил их  и  этим  вызвал  в войске Пирра голод, затем письмами и  речами  побудил  знатнейших македонцев к измене, пристыдив их за то, что  они  поставили  над собой  господином  чужеземца,  чьи  предки  всегда  были   рабами македонцев, а друзей и ближайших соратников Александра изгнали из страны. Когда многие склонились  к  уговорам  Лисимаха,  Пирр, испугавшись,  ушел  с  войсками  эпиротов  и  союзников,  потеряв Македонию так же, как прежде приобрел. Лисимах  стал  македонским царем,  сохранив  за  собой  Фракию  и  Малую  Азию.   

 
                13. Последняя война диадохов
         
        Казалось, что Лисимах  достиг вершины могущества и положил  начало  великому  царству.  Однако, пишет Павсаний,  обычно  с  людьми происходит много несчастий из-за любви и в судьбе Лисимаха любовь сыграла роковую роль. Когда он достиг уже преклонного возраста, и боги благословили его многочисленным потомством, да и у Агафокла, его сына, были уже дети от Лисандры, Лисимах женился на  Арсиное, сестре Лисандры и дочери египетского царя Птолемея I. Говорят, что эта Арсиноя, боясь  за  себя  и  за своих детей, как бы после смерти Лисимаха им всем не оказаться во власти Агафокла,  составила  заговор  на  его  жизнь.  Другие  же писали, будто Арсиноя влюбилась  в  Агафокла,  но,  не  достигнув своей цели, задумала убить его, а затем поссорила  отца  и  сына.  Спустя  некоторое  время,  Лисимах  возненавидел Агафокла, несмотря на  то,  что  ранее  уже  назначил  его  своим наследником и что Агафокл не раз  успешно  вел  для  него  войну. Забыв обо всем этом, Лисимах велел  его  отравить. Благодаря противоядию, Агафокл избежал смерти. Тогда его бросили в темницу и там умертвили.  Когда совершилось это невероятное преступление, Лисандра бежала в Вавилон к Селевку,  взявши  с  собой  детей  и  братьев.  За  ней последовал и Александр -  сын  Лисимаха,  но  от  другой  жены  из племени одрисов. Они вдвоем стали умолять Селевка начать войну  с Лисимахом.  Тем  временем  Лисимах,   совершенно попавший  под  власть  Арсинои,  подверг  казни  своих  ближайших сподвижников - первых лиц в государстве  за  то,  что  они  жалели убитого юношу. Поэтому и те, которые избегли казни, и те, которые командовали войсками, один за другим начали переходить на  сторону Селевка, и стали побуждать его начать войну с Лисимахом,  к  чему Селевк и без того был склонен. Одновременно с  этим и Филетр, которому были доверены все сокровища Лисимаха,  глубоко потрясенный  кончиной  Агафокла  и  относясь   подозрительно    к действиям Арсинои, захватил Пергам и,  отправив  вестника,  он  и себя и все свои богатства отдал  во  власть  Селевка. 
       
          Итак, побуждаемый со всех сторон, Селевк в 282 г. до Р.Х. начал войну. Это была последняя схватка соратников Александра (Птолемей умер в 283 г. до Р.Х.).  Их  как бы сохранила судьба, чтобы на их примере явить свою превратность. Лисимаху было 80 лет, Селевку - 77. Но и в этом  возрасте оба они были молоды душой, и оба горели ненасытной жаждой власти. Ведь они вдвоем (пишет Юстин) владели всем  миром,  но  им  казалось,  что  они замкнуты в тесные границы  и  измеряли  остатки  своей  жизни  не числом своих лет, а пределами своих государств.
       
          В этой войне (282-281 гг. до Р.Х.) Лисимах, который  еще  ранее потерял вследствие разных причин пятнадцать из  своих  детей,  не без славы окончил свою жизнь  и  завершил  своей  гибелью  гибель своей семьи. После  того  как  он  был  наголову разбит на равнине Кора и  погиб,  Александр,  упомянутый  выше  сын  Лисимаха  от одриссианки, с трудом умолил Лисандру получить  труп  Лисимаха  и впоследствии,  отвезя  его    в    Херсонес,    похоронил    там. Селевк ликовал по поводу такой важной победы, но выше победы ценил то, что теперь только он один остался из когорты соратников Александра и оказался победителем победителей.

Эллинистические государства в III в. до Р.Х. http://www.proza.ru/2012/08/12/353