Гавань Кассандры - Закат - 67

Что же в сердце,
Если там пустота,
Холод и всё замёрзло,
Если нет в нём тебя,
Если там только больно?

Что же в сердце?

Что же в тебе,
Если дрожь пустоты,
Мы расстались и нет любви,
Если нет той мечты,
Путь к которой позабыт?

Что же в тебе?

Не предавай, нет,
Не предавай, нет!
И не сдавайся, но борись за свет.
Любви свет...

Как мне имя:
Ничего, или что, или кто,
Иль меня нет и не было?
Мне в глаза посмотрев,
Повтори первых слов нежность:

Как мне имя?

Кто ты теперь:
Если взгляд вдруг не тот,
Если слов нет и нет пути,
Если голос так прост
Да нет уж трепета души?

Кто ты теперь?

Не предавай, нет,
Не предавай, нет!
И не сдавайся, но борись за свет.
Любви свет...

Видеоклип - https://youtu.be/0TEC3yKZQi8

Вновь в Минске ясный день осени радовал солнечным теплом людей, сбрасывающие разноцветье нарядных листов деревья и засыпающую природу. Вновь народ на улицах делился радостью душ, пока слежка за домом, где должен был жить Никита, продолжалась...
Очнувшись этим утром снова в объятиях возлюбленного, с которым страстные ночи стали так сладки, так дороги и нужны, что без них, казалось, жить уже невозможно, Мария потянулась. Она встретилась с ласковым взглядом милого и прошептала:
– Доброе утро.
– Доброе утро, – отозвался эхом мягкий голос Никиты, и их губы вновь слились в поцелуе, начиная с этого новый день...
Когда же завтрак в добродушном кругу купеческой семьи, где жили всё это время, подходил к концу, дочери купца незаметно для окружающих переглянулись, в чём-то кивнув друг дружке. Одна из них, светловолосая, миловидная, но совершенно безэмоциональная, сразу обратилась к Марии:
– Я сейчас отправляюсь в одну соседнюю деревню... Здесь рядом, – говорила она. – Решила предложить, может, хочешь ты со мною вместе отправиться на прогулку, посмотреть, как там живут. Мы бы посетили по пути и дом знахаря-волшебника Савастея. Верно, Маркела?
– Да-да, Тадора, разумеется, – подтвердила сестра, темноволосая симпатичная девушка, глаза которой сияли морем жизнерадостности и беспечности. – Поскольку Никите Михайловичу выходить нельзя, чтоб никто не обнаружил вас, то вдвоём сходили бы. Всё веселее!
– А волшебник тот хороший, – подхватила и их матушка, точно такая же радостная, как и темноволосая дочка. – Он тебе такую свистульку даст,... с глины сделанная! Сам он такие делает, обжигает да раскрашивает. Певник называется... Этого певника след в стене на покуте* держать. Будешь молиться да просить, дабы бог мужа-то от супостата, пуль да смерти берёг.
– Там и камень священный имеется. Этот Савастей весьма разбогател при сим камне, – добавил и отец их семейства, грузный пожилой мужчина, всё время о чём-то будто думающий, поскольку он практически никогда ни на кого не смотрел, словно находился постоянно в самом себе.
– Ой как интересно! – с восхищением молвила Мария и взглянула на с умилением наблюдающего за ней возлюбленного. – Можно ли?!
– Отчего же нет? – как бы ни хотел, чтобы, пусть и столь короткое, расставание настало, улыбнулся тот...



Совсем скоро вышел он на задний дворик, где стоял под тенью деревьев и провожал удаляющуюся в сопровождении Тадоры возлюбленную. Он нежно смотрел на иногда оглядывающуюся и махающую ему рукой милую и уже скучал по ней...


* – Покут — укромное местечко, «красный угол»

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/04/22/443