Бродяги Дикого Запада. Корпус Открытий Ч. III

В это время в 50 милях от того места, где продолжала находиться группа Льюиса, Уильям Кларк медленно вел остальных в западном направлении вверх против течения реки Биверхэд, и внимательно смотрел вокруг, в ожидании какого-нибудь сигнала от Льюиса.
Льюис же продолжал искать лошадей, так необходимых экспедиции для преодоления гор.  Он отдавал себе отчет в том, что горы должны быть ими преодолены до начала зимы, но как их преодолеть и сколько это займет времени, тогда никто не знал. Тот путь к Тихому океану через Скалистые горы, который им был известен по картам канадского путешественника Александра Маккензи (Маккензи осуществил переход через северную оконечность Скалистых гор к Тихому океану по территории Канады  за 10 лет до экспедиции Льюиса и Кларка – И.К), пролегал на севере и идти в Канаду, для того чтобы встать на маршрут на карте Макензи, было нереальным. Никто из них не знал, что находилась там, в горах, поэтому Льюис весьма и весьма надеялся на скорую встречу с шошонами. Без лошадей экспедицию ожидала долгая зима в горах Монтаны, пережить которую путешественники вряд ли смогли бы.
 «Самое важное для нас сегодня, это встреча с шошонами, у которых есть лошади. Если мы не найдем их, то боюсь что достижение цели экспедиции будет весьма сомнительно», – записал он в журнале.
Шошоны, а точнее одна из племенных групп этого народа, относящаяся к северным шошонам, и носившая название лимай, вела скрытный образ жизни, поскольку постоянно подвергалась нападениям своих врагов: хидатса, черноногих, атсина, которые превосходили лимай тем, что уже в то время имели огнестрельное оружие.
К этой локальной группе шошонов принадлежала Сакагавея. Из всех индейцев, которых встречали Льюис и Кларк, лимай находились в самом бедственном положении. Их жизнь была очень суровой и убогой.  Поэтому чтобы выживать они прятались в горах в уединенных, труднодоступных местах, не ведомых их врагам. Там они охотились на горных баранов, оленей, часто спускались на равнину и проводили сезонные охоты на антилоп и бизонов. В реках эти индейцы ловили лосось, а лугах собирали дикие коренья и ягоды.
Утром 13 августа 1805 года три женщины из племени шошонов собиравшие дикие растения в нескольких милях от своего поселения, увидели приближавшегося незнакомца. Это был Льюис с небольшой своей группой.  «Я инстинктивно положил ружье на землю и направился к ним. Они встревожились, но видимо понимали, что бежать для них не имеет смысла, ибо мы были слишком близко от них. Поэтому они смирено сели на землю и подумали, что пришла их смерть. Я дал этим женщинам бусы несколько шил для мокасин, оловянное зеркальце и немного краски. Я раскрасил их щеки желтым цветом, который символизировал у шошонов мир», – описывал Льюис первую встречу с шошонами.
В момент, когда Льюис раскрашивал шошонкам щеки краской, внезапно в его поле зрения появились 60 всадников шошонов под предводительством вождя по имени Камеавэйт, который, как и эти женщины из его клана никогда в жизни не видел белого человека.
«Я отправился к ним с флагом в руках, тогда эти люди подошли ко мне и стали обнимать меня ласково на свой манер. Они клали левую руку на правое мое плечо, потом обхватывая мою спину, прижимали свои щеки к моей щеке, при этом каждый выкрикивал: «Ахие! Ахие!», что означало «Я очень рад и счастлив». Индейцы обнимали нас, пачкая своей раскраской, до тех пор, пока я откровенно не устал от этих объятий», – отмечал Льюис.
Группа Льюиса также  произвела впечатление на воинов Камеавэйта, и уже позже шошоны в своих палатках у костра из поколения в поколение передавали историю их первой встречи с белыми друзьями: «Они были не похожи на нас, светлокожие, но одетые в шкуры. Вскоре мы узнали, что они владеют теми же громом и молнией (ружьями – И.К.), которые мы видели в руках наших врагов. Они дали нам предметы похожие на затвердевшую воду (зеркала – И.К.), которые сверкали как солнце, и в них мы могли видеть наши лица. Мы думали, что они дети Великого Духа».
Все зависело от того удастся ли Льюису сторговать у шошонов лошадей. На языке жестов он объяснил индейцам, что ему нужны лошади. Но когда он сказал им, что его недалеко отсюда ожидает группа товарищей, которая по численности  больше, чем та, что  находиться с ним, индейцы встревожились, и заподозрили нечто не ладное. Им показалось, что белые уготовили им ловушку.
С большой неохотой Камеавэйт и четверо его воинов согласились сопроводить Льюиса к группе Кларка и привести ее в свое селение. Когда они покидали лагерь шошонов, то индейские женщины затянули песню смерти, полагая, что их мужчины уходят на заведомую смерть.
Утром 17 августа, Сакагавея, которая находилась с Кларком, подала  ему сигнал, чтобы он остановил движение. Она указывала на группу индейцев, которые приближались к ним верхом на лошадях. Это были шошоны – ее соплеменники. Индейцы понимали, что группа Кларка не военный отряд, ибо в военный поход, согласно убеждениям индейцев не берут женщин с младенцами на руках. И само по себе пребывание Сакагавеи в группе Кларка стало спасительным для экспедиции, ибо эта женщина шошонов невольно являлась живым «белым флагом», символом мира в ходе путешествия.
 Эти же индейцы привели группу Кларка  в селение вождя Камеавэйта, то есть туда, где расположилась группа Льюиса.
Вскоре капитаны начали переговоры с индейцами относительно лошадей.  Переводчиком в этом вопросе служила Сакагавея. «Она, как только стала переводить, вдруг подпрыгнула, потом бросилась к Камеавэйту и обняла его, набросив на него свою накидку по обычаю родственности, а потом заплакала», – записал Кларк.
В вожде шошонов Сакагавея узнала своего родного брата. Она долго не могла успокоиться от переполнявших ее эмоций, поэтому о переводе не могло быть и речи. Льюис же настоятельно просил ее успокоиться и закончить начатое дело, сложность которого заключалась не только в эмоциональном срыве Сакагавеи. Сам по себе механизм перевода был довольно-таки не простым. Сначала Сакагавея объяснялась на языке шошонов с братом и соплеменниками, потом, их слова она переводила на язык хидатса для своего мужа Шарбано. Тот же, с языка хидатса перекладывал словеса на французский для рядового Лябиша, ну а этот в свою очередь на английский, для капитанов. Как ни странно, несмотря на все премудрость механизма перевода, это сработало, между индейцами и капитанами было достигнуто понимание, после чего установились теплые, дружеские отношения.
К концу дня Камеавэйт согласился продать капитанам то количество лошадей, которое было им необходимо. Это место переговоров Льюис и Кларк назвали «Лагерем удачи».
Следующий день 18 августа был тридцать первым днем рождения Льюиса. Тем вечером Льюис открыл свой журнал и записал: «День прошел хорошо. Шошоны меняли своих лошадей почти на все». Льюис приобрел трех лошадей за старый пиджак от униформы, несколько платков и три ножа. Затем он обратил свои мысли на себя: «Ну, вот и подошел мой 31-й год. И  я, конечно же, осознаю предел человеческих возможностей. Не знаю, может быть мне на этом свете отмерено еще около половины того же срока, но я  все больше думаю о том, что полезного мною было сделано и прихожу к выводу, что очень мало для человеческого счастья и для просвещения будущего поколения в целом».
Льюис был максималистом – или все или ничего. Подумать только к 31 одному году с Божьего благоволения и не иначе, он совершил то, что  чего не могли совершить другие задолго до него. Он к 31 году стал первым американским гражданином, достигшим континентального водораздела. Он только, что успешно завершил переговоры по лошадям, необходимым экспедиции для того чтобы преодолеть гор, и выйти к океану и еще после всего этого он  сидя ночью у костра сетовал на то, что мало сделал для человечества. В нем было нечто такое, что подвигало его чувствовать в  важном и значительном не радость, а нем нечто мрачное, унылое и пессимистичное: «Я смотрю с сожалением на то время, которое проводил в праздности ранее. И теперь остро испытываю нужду в познании, которое мне бы дало то время, если бы я его не расходовал впустую. Однако то время прошло и его не вернуть. Я отгоняю от себя мрачные мысли и хочу удвоить свои старание, чтобы дальше жить для человечества так, как я прежде жил для себя».
31 августа экспедиция двинулась в путь на 29 лошадях и одном муле. Проводником экспедиции стал старик шошон, которого капитаны называли Старый Тобби.
«Проводник, который был с нами, чтобы помочь добраться до океана, сказал, что есть два пути туда. Один ведет на юг через пустынные равнины, где нет ни дичи, ни воды. Другой – лежит на север по ухабистым и каменистым тропам. Он сказал, что через десять дней доведет нас до реки, по которой  мы сможем двигаться к океану, а через пятнадцать дней мы уже достигнем того места, где  течение это реки превращается в соленую воду. Мы решили идти вторым путем», – записал Джон Ордвэй.
Каждый раз, когда они проходили изгиб реки, они сталкивались с неожиданностью. Каждый раз, когда они пресекали горный перевал, они не знали, что им предстоит увидеть по другую его сторону.
Наступил сентябрь, хотя дни были приятными, но путешественники все чаще обращали свое внимание на горные вершины, на которых уже лежал снег.
Когда они пересекли горный перевал и спустились в долину реки Биттерруд (река на западе штата Монтана, левый приток реки Кларк-Форк, входит в бассейн реки Колумбия. Длина составляет около 75 км, площадь бассейна – 7288 км; – И.К.) тропа стала уходить левее в гору. Капитаны приняли решение сделать здесь привал, для того, чтобы поохотиться, а также дать отдохнуть лошадям и людям.
«Несмотря на то, что день теплый, снег в горах не тает, которые находятся поблизости от нас. Глядя на этот снег, создается впечатление, что мы посреди зимы»,  – записал Джозеф Уайтхаус.
Здесь же индейские проводники рассказали капитанам, что от того места  у пяти водопадов, на Миссури, где экспедиция ранее останавливалась с целью выяснения дальнейшего маршрута движения, и до того, где они находятся сейчас, всего четыре дня ходу курсом на восток. Поэтому следуя к истокам Миссури  «Корпус открытий» пропустил этот короткий путь и вместо четырех дней добирался сюда все 54 дня.
Продвигаясь дальше в горы, экспедиции предстояло пересечь горный массив Биттерруд, который сержант Патрик Гасс назвал «самым ужасным горным перевалом».
 Это горный массив проходит по границе современных штатов Монтана и Айдахо и характеризуется крутыми и весьма каменистыми подъемами и спусками. Этот участок Скалистых гор покрыт кустарником и множеством валежника, и поэтому в связи с  плохой его проходимостью часть группы Льюиса и Кларка вынуждена была преодолевать один из подъемов с утра и до 10 часов вечера. «Некоторые места настолько были крутыми и каменистыми, что наши лошади скатывались на 20-30 футов вниз…», – отмечал Кларк.
На пятый день он нашел на вершине одной и горы хорошую точку  обзора, с которой он мог определять высоту гор вокруг.
Индейцы уверяли капитанов, что пересечение этих гор займет всего несколько дней тяжелого, но результативного похода. Но, как оказалось Старый Тобби – проводник шошонов, потерял тропу, и в течение двух дней экспедиция бродила по горам то верх, то вниз.
«14 сентября наши охотники убили двух или  трех фазанов, которыми, конечно же, невозможно было накормить тридцать с лишним голодных мужчин и индейских проводников. Поэтому Льюис выдал нам бульонные кубики… Суп не пришелся по вкусу индейцам, и они решили забить жеребенка. Потом они зажарили его, и эта еда мне показалась весьма вкусной», – отмечал Патрик Гасс.
Под утро, 16 сентября разразился сильный снегопад, который покрыл все вокруг. Толщина снега достигала 2-х дюймов и заметно похолодало. Люди, как могли, утепляли себя. Кто латал мокасины,  а кто, у кого не было носков, обматывал ноги лохмотьями. После неудачной охоты на оленя, которого пытался подстрелить Кларк, люди, погрузив поклажу на лошадей, на голодный желудок, мокрые и промерзшие, отправилась дальше. Тропа
из-за обилия выпавшего снега едва просматривалась.
21 сентября удача, улыбнулась им, они подстрелили несколько рябчиков, и лугового волка. Вместе с выловленным в горной речушке лангустом эта обильная снедь придала им силы. Люди ели досыта, так как никто из них тогда не знал, когда еще предстоит пообедать вновь.
После одиннадцати дней блуждания по горам экспедиция, наконец-то, миновала горы Битерруд и разбила лагерь у стремительной журчащей реки, которую Льюис назвал «Голодной рекой», потому что здесь путешественникам не попадалась никакая живность. Положение было тяжелым, так как они голодали. Это был самый ужасный момент в экспедиции,  ибо не исключалась вероятность того, что они не выживут.
«Я чувствую, что  ослаб и испытываю потребность в пище, большинство также ослабли и жалуются  на тоже самое», – записал Льюис.
То, что год назад началось как короткое и легкое путешествие,  в действительности превратилось в жестокое испытание. Они стали есть все, что попадалось им под руку, старую кожу от мокасин, восковые свечи, а также жевать иглицу от хвои. Если бы они погибли в этих горах, то вряд ли кто-либо узнал бы, о том, что с ними случилось, и что довелось испытать этим горемыкам перед смертью.
Здесь на берегах реки Клейуотер, на границе современных штатов Айдахо и Вашингтон их ослабленных и полумертвых нашли индейцы племени неперсе.
Неперсе проживали в разбросанных на равнине лагерях к западу от Скалистых гор. Они слыли превосходными наездниками и разводили лошадей, считаясь самыми крупными владельцами табунов на континенте.
В реках они ловили лосося, на горных лугах собирали дикий лук камас (Растение из семейства лилий, корень которого использовался в пищу племенами Скалистых гор и предгорий, а у неперсе считался одним из основных продуктов питания. Собирали его обычно в середине июля, ели сырым, вареным, запеченным или варили из него суп. – И.К.) и один раз в год по тропе Лоло пересекали горы Биттерруд, отправляясь на восток для охоты на бизонов.
«Корпус открытий» были первыми белыми людьми,  которые оказались  на территории обитания этого племени.
 Чужаков обнаружили трое индейских мальчиков. Дети испугались и спрятались в траве, но Кларк, подойдя к ним, подарил им каждому по ленточке, символизировавшей, что белые люди имеют добрые намерения. Мальчики сообщили об этом вождю по имени Переплетенные Волосы, который  отправил гонцов в другие лагеря племени, чтобы сообщить об этой находке и к тому же провести совет с другими вождями племенных групп, после чего решить, как поступить с пришельцами.
Неперсе слышали о белых людях из рассказов своей пожилой соплеменницы, которую в юном возрасте, как и Сакагавею, некогда похитили враги неперсе. Враги продали ее белым людям, но те обращались с ней  как с  равной. Потом эта девушка сбежала и вернулась к своему племени. Вожди, выслушав ее рассказ дали ей имя Ваткувис, что означало «вернувшаяся из потерянных». С одной стороны неперсе знали о белых и о их порядочности со слов старухи Ваткувис, но с другой, они не были лишены искушения без проблем завладеть имуществом этих белых людей, и прежде всего ружьями, обретение которых сделало бы неперсе еще более могущественными среди других племен региона. Поэтому собравшись на совет, одни вожди неперсе предлагали сбросить чужаков со скалы, другие настаивали на том, чтобы перерезать им горло. Они бы так и поступили, если бы не слово старухи Ваткувис, которая убедила вождей  принять белых людей и не убивать их, потому что они когда-то такие же как эти белые люди позаботились о ней. Как не парадоксально, но уже во второй раз индейская женщина спасала жизни участников этой экспедиции.
«Мы разбили бивуак около лагеря индейцев, и они накормили нас тем, что ели сами, включая различные коренья. Они угостили нас превосходным жирным лососем и показали, как нужно есть эту рыбу вместе с корнями камаса и картофельным хлебом», – отмечал Кларк.
В итоге вся команда двух капитанов, объевшись камаса, занемогла. Их животы вздулись. У многих началась диарея, другие же просто не могли двигаться, и лежали на спинах, испуская газы. «Капитан Льюис и я ужинали вареными кореньями, и обелись ими до такой степени, что всю ночь едва моли дышать от раздувавших нас газов», – сетовал Кларк.
После вкушения индейских «разносолов», команда попросила разрешения у капитанов забить на мясо лошадь. «От этого мяса мы получили такое же удовольствие как от говядины в штатах», – отмечал Уайтхаус.
Общение с индейцами капитаны осуществляли с помощью языка жестов, поскольку неперсе говорили совершенно на незнакомом Сакагавее диалекте. Неперсе называли себя «нимипу» что означает «люди». Но на языке жестов как понял это Кларк,  их самоназвание означало «проколотый нос» (название закрепилось от французского  – И.К.). Льюис и Кларк назвали же это племя чопуниш,  из-за амулетов, которые носили в носу эти индейцы.
Более двух недель путешественники пробыли вместе с индейцами неперсе, восстанавливая силы для дальнейшего похода. Неперсе рассказали капитанам о возможности маршрута к соленой воде по реке Клейуотер, которая должны была вывести путешественников к реке Колумбия, а по ней они должны были достичь и океана.
Для того чтобы путешественники могли сплавиться по реке, неперсе для строительства лодок помогли им выбрать хороший лес, и показали технологию изготовления каноэ из цельного ствола дерева.
«Почти все люди были способны работать, хотя и были еще слабы. Мы стали делать каноэ из поваленного ствола дерева. Чтобы сберечь силы, древесину из ствола мы не выдалбливали, как это делают индейцы на востоке, а выжигали, как это делали чопуниши (неперсе – И.К.)», – отмечал Кларк.
7 октября исследователи, наконец-то, спустили пять новых каноэ на воду реки Клейуотер. Впервые с того момента как они покинули Сент-Луис Корпус открытий шел по течению. Впервые течение работало на них. По течению они  вышли в реку Снейк и «двигались быстрее, чем скачет любая лошадь».
16 октября Корпус открытий добрался до реки Колумбия – огромной реки на северо-западе. Она протекала через пустынные районы современных штатов Орегон и Вашингтон.
Провизию путешественники приобретали у местных индейских племен: молала, кликитат, венатчи, чинук, колвилл, оконаган, которые населяли бассейн реки Колумбия. Капитанов изумляло то, что вокруг, куда бы, не был брошен взгляд, повсюду была рыба. «Весьма мало дичи, дров почти нет, одни камни, но везде невероятное количество лосося», – записал Кларк. Он отмечал индейские бивуаки по берегам реки, где сушилось около 10 тыс. фунтов лосося.  Но организмы членов команды «Корпуса открытий» требовали мяса, а не рыбы.  Однако пищевая культура племен населявших берега реки Колумбия преимущественно основывалась на рыбе, а потребление мяса у этих племен было весьма ограниченным. Поэтому путешественники,  приходя  в селения индейцев, предлагали им все, что могли обменять на собак. Находясь посреди рыбного изобилия, они пренебрегали лососем и потребляли собачатину, на глазах у изумленных индейцев, которые назвали их «поедателями собак».
18 октября команда достигла района, откуда отчетливо в юго-западном направлении просматривалась гора Маунт-Худ (Стратовулкан, расположенный в  штате Орегон в 50 милях (80 км) к юго-востоку от города Портленда. Высота вершины составляет 3426 м. Это самый высокий горный пик в Орегоне и четвертый по величине в Каскадных горах – И.К.). «Вижу гору конической формы, покрытую снегом», – отмечал Кларк.
Обнаружение этой горы было знаком того, что «Корпус открытий» двигался в правильном направлении, постепенно покидая пределы неизвестности. После прохождения этого участка, команда в пути снова стала руководствоваться картой. Дальше они шли через каскады речных порогов и вода, по словам Кларка, была «весьма агрессивна». Бурлящие и пенящиеся воды Колумбии заставляли путешественников подвергать себя сверхриску, но они шли на этот риск, поскольку все больше и больше желали достичь океана. Индейцы по брегам реки наблюдали за «безумными» в их понимании чужестранцами, и ожидали, что вот-вот их лодки опрокинуться и им удастся поживиться за счет путешественников, подобрав потом их скарб в реке. Но команда прошла все пороги без потерь. Океан был уже в  200 милях от них.
Ближе к концу октября команда вошла в огромную теснину реки Колумбии, всецело оказавшись еще в одном из затерянных миров, где завораживающие своей высотой деревья по обеим сторонам реки образовали густые леса на склонах гор. Здесь, несущие влагу тихоокеанские ветры за год на землю обрушивали 5 футов осадков, от которых климат менялся прямо на глазах. В этом дождевом лесу их поразило огромное количество обильных водопадов, сбрасывающих свою воду прямо в реку.
Капитаны обратили внимание на то, что эта область весьма густо заселена индейскими племенами, по своему образу жизни и внешнему виду в корне отличающимися от тех племен, которые им проходилось видеть доселе. Местные индейцы проживали в дощатых домах, носили шляпы и пиджаки европейского покроя. Это говорило о том, что они уже более десяти лет вели активный торговый обмен на побережье с европейскими мореплавателями. Эти индейцы продемонстрировали капитанам свое примитивное знание английского языка, повторяя слова: мушкет, порох, выстрел, чертов негодник, сукин сын, и тому подобные ругательства из слэнга англоязычных моряков.
«3 ноября ближе к вечеру мы повстречали несколько индейских лодок, которые шли вверх по реке. Жестами они сообщили нам, что через два сна (две ночи – И.К.) мы сможем увидеть большие лодки белых людей. Река стала шире и мы  стали отмечать признаки прилива. Люди почувствовали соленый воздух, и вода в реке на вкус была чуть солоноватая», – записал Кларк.
Ожидание океана для всей команды «Корпуса открытий» было невыносимым. Люди наваливались на весла и гребли, гребли, гребли… Им казалось, что океан близко, поэтому выкладывались по полной.
7 ноября, после того как туман и облачность рассеялись, они увидели как им показалось океан . «О счастье, – проговорили все хором, – перед нами океан, великий Тихий океан, который мы так жаждали увидеть!», – записал Кларк.
Но это был еще не океан. Вскоре капитаны поняли, что находятся в большом заливе, образованном из устья реки Колумбия, и не предполагали тогда, что океан  в нескольких милях от них.
 Затем погода ухудшилась, и они оказались в ловушке на целых три недели. Дождь, холодный ветер и бури приходили с океана. Те места, где они разбивали бивуаки, чтобы укрыться от бури  ветер вскоре засыпал камнями. Их одежда полностью пришла в негодность, палатки разорвались от порывов ветра. «Неравнодушный должен был бы испытать к нам огромное сочувствие, если бы увидел нас сейчас», – отметил Льюис.
8 ноября Кларк отошел от места расположения лагеря, поднялся на вершину холма и, наконец-то, увидел океан. На его глазах появились слезы от этого зрелища.
 «Мы добрались до великого западного океана, который я никак не могу назвать тихим, поскольку я не видел ни одного тихого дня с тех пор как оказался рядом с ним. Его воды пенились, и волны с грохотом обрушивались на песчаные и скалистые берега. Буйные и ужасные волны…», – записал в журнале Льюис.
Группы разведчиков, отправляемые капитанами каждый день на поиски признаков человеческого бытия на побережье, возвращались ни с чем. Этот мыс они назвали мысом разочарования. Поскольку здесь ими не были  обнаружены торговые суда, как уверяли их еще недавно индейцы в устье реки Колумбия.
Согласно подсчетам Кларка команда «Корпуса открытий» с того момента  как покинула Сент-Луис прошла 1462 мили.
24 ноября капитаны провели совет со всеми членами команды относительно места зимовки. «Мы пришли к мнению, что не можем идти дальше на наших каноэ. И поскольку необходимые открытия сделаны,  мы решили пройти немного назад вверх по реке, и приготовится к зимовке», – записал Джозеф Уайтхаус.
  Оставаться около океана – тешило надежду повстречать какое-нибудь торговое судно, раздобыть провизию и возможно отправить человека в Вашингтон морем с сообщением о достижениях «Корпуса открытий». Они также рассматривали вариант оставаться на северном берегу реки Колумбии,  хотя,  по словам Кларка, индейцы племени чинук за пребывание на их земле назначали непомерную цену.  Кроме того, они могли стать лагерем на южном берегу  Колумбии, где местные индейцы указывали на изобилие оленей, рыбы и одежды, что значительно удваивало шансы их выживания. Но, они  не исключали и возможности возвращения к индейцам неперсе, где климат был достаточно сухим и пригодным для зимнего время пребывания.
Принимать решение самостоятельно капитаны впервые отказались и предложили решить вопрос о выборе места для зимовки путем голосования. Был составлен список с именами всех членов команды, в котором напротив имени, должна была быть поставлена соответствующая галочка, определяющая то или иное решение голосовавшего. Голосование около устья реки Колумбия – самый драматический, по мнению всех исследователей, момент в экспедиции Льюиса и Кларка.
 Право голоса получили даже раб Кларка Йорк, и Сакагавея. И это было сделано за 70 лет до того, когда в штатах чернокожие обрели право голоса. Сакагавея – индейская женщина голосовала за сто лет до того как в США это право получили все индейцы. Так что в тот момент, как видно, Льюис и Кларк руководствовались вневременным фактором, они опережали время.
В результате голосования большинство решило перейти южный берег Колумбии и остаться там на зиму. В этой связи Льюис вырезал на дереве свое имя и дату, за ним вся группа последовала этому примеру, увековечив свои имена на разных деревьях.
Между членами команды Корпуса открытий образовалась братская связь, без которой они не смогли бы работать в команде и достичь Тихого океана. За время путешествия они узнали друг друга настолько близко, что каждый мог, услышав чей-то кашель в ночи, определить, кому он принадлежит. Они досконально знали вкусы и предпочтения каждого и друг за друга безоговорочно могли отдать свою жизнь.  С помощью этой братской связи они и дальше могли совершать немыслимые подвиги и открытия.