Кто ты?

Темный коридор, казалось, не кончится никогда.  Он всё тянулся и тянулся, почти поглощая все звуки и эхо. Неспешные шаги, будто отсчитывающие время, разносились гулким недолгим эхом и растворялись в незыблемой тишине. Приглушенный голос пел тихую песню, и в груди разрасталась сосущая пустота, словно на сердце плеснули едкой кислотой и теперь обожженные края раны медленно, но верно расползаются в стороны. Из-за этой тупой боли не хватало воздуха, и окончания строк звучали особенно тихо.

Горьким пеплом в руках
Меркнет свет в облаках.
И назад не уйти,
Ты забыл кто ты.
Знал, что без потерь прожить нельзя.
Знал, но снова делал всё не так.
И ты сыграл чужую роль,
Радость, поменяв на боль.


Впереди показался ровный прямоугольник мягкого желтого света. Оттуда тянуло сухим теплым воздухом и запахом воска.
Наконец, мужчина вышел на свет. Некогда белая одежда пропиталась свежей кровью и покрылась серой пылью. Рука в белой перчатке сжимала круглый, чуть больше грецкого ореха, яркий оранжевый шар, так же заляпанный красным. Из-под маски, одна половина которой являлась черной и олицетворяла грусть, а вторая белой и олицетворяла смех, доносился приглушенный голос.

Ложь рождает ложь.
Сердцу не соврешь.
И за гранью кулис
Прожигаешь жизнь.
Вспомни, как ты говорил тогда:
«Я актер! И жизнь моя игра!»
Что ж смотри, зал сегодня нелюдим
И на сцене ты один!

- Аха-ха! – Рассмеялся мальчик, ожидающий мужчину, сидя на удобном стуле с высокой спинкой и болтая ногами от восторга, переполняющего сердце, словно ему достались все сладости мира.
Мальчишка вскочил со стула и подхватил песню человека в маске:

В свете дня тонет ночь,
Но ничего уже не ждёшь.
Знал, что без потерь прожить нельзя.
Знал, но снова делал всё не так.
И ты сыграл чужую роль,
Радость, поменяв на боль.
Вспомни, как ты говорил тогда:
«Я актер! И жизнь моя игра!»
Что ж смотри, зал сегодня нелюдим
И на сцене ты один!

Последние строки пропел мужчина и в его голосе уже не чувствовались ни усталость, ни боль:

Где сменилась жизнь игрою?
Где та грань?
Ответь!
За что же?!

Мальчишка восторженно засмеялся чистым звонким смехом и захлопал в ладоши склонившемуся в театральном поклоне мужчине.
- Восхитительно! Ты, всё-таки, сделал это и избавил мой мир от последнего Джокера! Теперь я могу делать так, как задумал в самом начале, и никто не посмеет мне помешать, – ребенок улыбался, ему не верилось, что всё кончено.
Мальчишка сдул со лба густую челку пепельных волос и сунул ладони в карманы тёмно-синих штанишек, с интересом разглядывая неподвижно стоящего, словно в задумчивости мужчину.
- Эта песня из мира той девчонки?
- Да, - коротко ответил голос из-под маски.
- Хм, забавная, - протянул мальчишка. – И глупая. Как и сама девчонка. Надо же было додуматься этот культ ненормального бога создать, да собрать кучку ненормальных идиотов. - Мальчик сплюнул брезгливо, - попутала мне все карты.
- Она хотела как лучше, - неожиданно проговорил мужчина прежним безжизненным голосом и мальчик вцепился цепким взглядом в него, словно подозревая в чём-то.
- Что ты имеешь с виду?
Молчание.
- Я дал ей всё, что она имела и даже больше, - не выдержал мальчишка и заговорил негодующе. - Но нет! Ей понадобилось намного больше и …
- Она пыталась дать людям свободу, - перебил мужчина, глядя куда-то в сторону сквозь прорези для глаз.
- О какой свободе ты говоришь?! – вновь взъярился мальчишка, совсем перестав напоминать обычного ребенка. – Они были счастливы здесь! Мой мир давал им всё и заставлял мечты сбываться!
- Но цена…
- По-моему ты слишком долго провёл в обществе этой ненормальной, - прошипел мальчишка сквозь стиснутые зубы и сжал кулаки. Воздух вокруг него опасно затрещал, - и начал забываться.
Вновь молчание, которое начало раздражать мальчика, он не мог прочесть ни одной мысли этого человека и это ужасно бесило. Однако мальчик смог справиться с собой, не время предаваться распрям. Помехи устранены, а значит надо возвращаться к работе. Столько дел еще надо переделать!
- Забудем об этом, - спокойно произнес пепельноволосый, расслабляясь. – Главное, что война кончилась. Она хотела как лучше? Пусть. Благими намерениями выложена дорога в ад, кажется, так говорят в её мире. Вот и пускай по жарится на раскаленной сковородке, - расхохотался мальчик.
- Не по жарится, - ровно сказал мужчина и снял с лица маску, поворачивая голову к ребенку.
Мальчишка испуганно отшатнулся, настолько колючим, холодным и жестким оказался взгляд мужчины.
- Ты… - пролепетал мальчик не в состоянии выйти из оцепенения, навеянным этим мужчиной.
- Я освободил её. А так же всех, кого сковывало твоё заклятье.
- Это невозможно!
Мужчина вновь промолчал, продолжая сверлить мальчика взглядом,  и тот прислушался к себе и своим ощущениям. Пусто. Ни души, лишь куклы и пустые оболочки. Его мир умер. Все, кого он подчинил своей воле, перестали существовать в этом мире.
- Нет, - прошептал пепельноволосый, вздрогнув, вскинул на мужчину яростный взгляд с навернувшимися от обиды и злости слезами.  - Но как?! Как ты это сделал?
- Ты забыл, но мне тоже положено одно желание, - мужчина улыбнулся.
Мальчишка зарычал и бросился на врага. Прежде, его сила смела бы мужчину, как безвольную куклу. Но теперь, мир содрогнулся вместе с ревущим, нечеловеческим голосом ребенком, и в следующий миг потонул в ослепляющее белом свете.
Всё было кончено одним ударом.

*слова песни группы Catharsis - кто ты?