Господин и слуга

Драматическая новелла из цикла "Семь смертных..."

Действующие лица:
1. Господин;
2. Слуга.

Огромный, мрачный зал в старинном замке. За круглым столом, крупный седовласый мужчина заканчивает завтракать. Одежда, манеры выдают в нём дворянина. Чуть поодаль: слева за спинкой высокого кресла, стоит высокий худой мужчина - это слуга. На его лице застыла подобострастная улыбка, а глаза внимательно следят за каждым жестом Хозяина. Допив вино из тонкого хрустального бокала и по удобнее расположившись в кресле, Господин, скучающим взглядом, обводит стены комнаты, затем начинает рассматривать утренний пейзаж за окном.

Г. - Ну и какие нынче новости, которые мне бы были интересны?

С. - Разные, мой господин: есть хорошие, есть дурные.

Г. - (задумчиво) Удивительно, в такой глуши и так много событий: то скандалы в благородных семействах, то слишком скорая помолвка самой красивой и, что отнюдь немаловажно, - самой богатой пары в городе. Да... или, помнишь, совсем недавно, - гибель на дуэли единственного наследника герцога?

С. - А позор священника?

Г. - Ах да! Уличение в прелюбодеянии! И кого?! Кроткого, как агнец божий, приходского священника. Верно говорят: "В тихом омуте - черти водятся". Ей богу, сей маленький городишка бурлит страстями не хуже средневекового Парижа. За те пять-шесть лет, как я здесь обосновался, я так и не понял, что такое провинциальная скука.

С. - Осмелюсь уточнить - за десять.

Г. – Неужели? А ведь ты прав, подумать только - как быстро летит время.

С. - И как всё переменчиво в судьбе человека, как непредсказуемы пути господни.

Г. - Всё так, но ведь ты неспроста завел разговор об этом? Что-то опять потрясло наших благочестивых горожан?

С. - Свадьба, назначенная на День Святого Валентина...не состоится.

Г. - Не может быть. О ней трендели чуть ли не пол года. Шутка ли - юная красавица - дочь правителя города и самый блистательный, отважный рыцарь: красавец, богач, дворянин...

С. - Всё именно так, вот только свадьбы не будет.

Г. - (незаметно ухмыляясь) Жаль, жаль, очень жаль - такая пара.

С. - Сегодня утром жених вернул обручальное кольцо своей невесте, а когда герцог велел ему приехать во дворец для объяснений, тот прислал лакея с письмом, приказав прочесть его публично.

Г. - Какая наглость! Этот мальчишка посмел дерзить самому герцогу и унизить его в глазах придворных?! Как жаль, что там не было меня - я бы вышвырнул посланца за дверь. Однако, любопытно, что такого он мог написать?

С. - Утром, совершенно случайно, я был в саду герцога и как-то так получилось, что я ненадолго задержался под распахнутыми окнами гостиной...

Г. - И что с того?

С. - Вот (протягивает измятый лист бумаги) злосчастное письмо. Расстроенная герцогиня выбросила его в окно.

Г. – Ха! А ты, конечно же, поймал его на лету.

С. - (подобострастно хихикает ) Так,… механически.

Г. - Ладно-ладно, читай!

С. - (расправляет послание)
"Измятый липкими руками цвет,
Оставьте при себе.
Шипы, сей розы, не таят угроз.
Они подделка, как и чистый свет,
проявленный при мне.
Я ж, вовремя, прозрел и отрезвлён от грёз!!!"

Г. - Какая наглость! И какая жестокость: писать подобное. И кому? Несчастному герцогу? Седой, от недавнего горя, герцогине? Чудовищно! Бесчеловечно! (встаёт) Но почему небеса столь жестоки? Почему вновь, именно на этот дом, они обрушили новые беды?! Невинная, юная дочь герцога обесчещена: выставлена публичной девкой, на радость придворных склочников. Непостижимо и ужасно! Дай Бог, грязным слухам не просочиться из стен дворца, не попасть на болтливый язык толпы и не разнестись по всему городу.

С. - Наоборот, они вышли из толпы и, наконец-то, достигли ушей высокопоставленных особ.

Г. - Ах вот как... Довольно, ступай. А я, пожалуй , немедленно нанесу визит герцогу. Непременно, следует его поддержать в столь тяжкую для него минуту.
С. - Как в тот раз?

Г. - В тот раз?! Что ты несёшь?

С. - В тот, когда его сына закололи на дуэли.

Г. - (ухмыльнувшись) Друзья, тупица, - это те, на чьё плечо можно опереться в горести, кто не оставит в беде. Иди! Хотя, нет... Постой. (идёт к письменному столу) Мне необходимо поступить именно так...( достает бумагу , перо; пишет, закончив, поворачивается к слуге). Вот, сначала отнеси мой вызов на дуэль молодому графу и пока будешь добираться до его дома, рассказывай всем встречным-поперечным, что твой господин собирается драться за честь дочери герцога. И, что бы пока ты добредёшь до горе-жениха, уже весь город знал бы об этом. Бери письмо и немедленно иди.

С. - могу ли я дать Вам совет?

Г. - Ты? Совет мне? Это забавно.

С. - Очень маленький. У вас столько хлопот, немудрено и упустить какую-нибудь мелочь. Невозможно учесть всё.

Г. - Мне уже любопытно, продолжай.

С. - Все десять лет Вы пользуетесь одними и теми же чернилами, бумагой, конвертами.

Г. - Верно..., но я постоянно изменяю почерк.

С. - И мастерски! Но в мире столько случайностей. Вдруг, кто-то заметит, что письмо ставшее причиной той трагической дуэли и вот это, - сегодняшнее, в одинаковых конвертах. А любовные записки, якобы, написанные молодой герцогиней её тайному любовнику...Те, что были подброшены неизвестным негодяем её жениху...

Г. - Э-э, полегче на поворотах!!!

С. - Простите, я просто хотел сказать, что все они написаны на особой бумаге с нежным розовым оттенком...

Г. - Вон! Вон отсюда, кретин! (слуга выскакивает за дверь). Господин оставшись наедине , с мрачным видом, ходит по залу, разговаривая вслух.

Г. - Мерзавец прав. Мелочь, но, что если кто-то случайно заметит и сопоставит? Вероятность мизерная, но она есть. (резко звенит колокольчиком, - появляется слуга)

Г. - Беги в лавку и купи...

С. - Я знаю.

Г. - Знаю, знаю! Ничего ты не знаешь! Запомни это! Молчи и слушай. Покупай понемногу и в разных лавках.

С. - Будет сделано. (уходит)


Г. - Бумагу, чернила, конверты - это-то я заменю, но останутся люди. Слава богу, та девка, которую я нанял совратить священника, утонула в тот же год, а другая, которой удалось посеять раздор в самом благополучном семействе, давно покинула город, с карманами, наполненными моим золотом. Но будет ли она молчать? Ерунда. Мало-ли, кто что знает, слышал - абсурд, пустые страхи. Конечно, жаль, что я не могу действовать в одиночку: мне всегда нужны помощники. (входит слуга) - Ты?! Так быстро?

С. - Просто я уже давно всё купил, оставалось зайти к себе в комнату и принести всё это Вам.

Г. - Подобная преданность и прозорливость достойны награды (бросает ему кошелёк). Ведь ты служишь мне все эти годы и, видимо, много что знаешь.

С. - О, Вам не стоит опасаться. Я был и буду нем, как рыба, и никогда Вас не предам.

Г. - Интересно почему?

С. - Потому что, у нас похожие цели.

Г. - Цели?! И какие же у НАС цели?

С. - Возвыситься. Вы почти достигли своей мечты, а это значит, что недалёк и мой праздник.

Г. - (опешив) Достиг?

С. - Конечно! Сейчас Вы сделаете последний ход: попросите руки обесчещенной дочери герцога. Как благородно это будет выглядеть, и благодарный герцог не сможет Вам отказать, ибо вы спасаете его честь. Он закроет глаза на всё: на Ваше происхождение, на купленное дворянство, на то, что в ваших жилах течёт обычная, а не королевская кровь... И всё - свершилось! Но и Вы, как я смею надеяться, не забудете тех, кто служил Вашему высочеству верой и правдой, кто помог достигнуть вожделенных высот. Я радуюсь за вас, но уверен, что у меня будет повод порадоваться и за себя. (низко поклонившись, бесшумно, уходит)


(Господин стоит в центре зала) Его глаза полны недоумения.

Г. - Рад? Он рад за меня?...Последний ход?...Корона герцога?... Да она нужна мне, как прошлогодний снег! Идиот! Возвыситься?! Тьфу!!! Только в плебейских мозгах могла зародиться эта дешёвая мечта. Цель? Цели?! Да у меня их нет!!! Зато у меня есть жажда, и она измучила меня. Меня душит ненависть! Что ты понимаешь, поборник титулов. Единственное, что я НЕ помню - как я родился. Зато отлично помню всё остальное. У всех, даже у самых тупых, жалких детёнышей, были РОДНЫЕ родители. Я же рос приёмышем. Причём в самой нищей, в самой многодетной семье, где никогда не было ни еды, ни нормальной одежды, ни радости, ни смеха, ни любви, ни согласия, ни даже дружбы между собою. Унылые, измученные лица постоянно окружали меня. Я был худшим учеником в худшей школе, но там были и лучшие. Они были бедные, но умные и их ЛЮБИЛИ! Я начал вкалывать без сна и отдыха, когда другие ещё не отвыкли засыпать под нежные, материнские колыбельные. Я всегда был голоден и зол. И никак не мог понять этих голодранцев с пустым брюхом, которые были весёлыми, беззаботными. Они умели мечтать!!! ...А любовь? В меня никогда никто не влюблялся. И я - ни в кого. Я знал, мне нечем блеснуть: ни умом, ни красотой, ни храбростью, а уж тем более деньгами или титулом. А те, другие, - им было плевать на всё - они дрались за какую-то честь, в залатанных или дырявых штанах и рубахах, они ухаживали за красотками, ничуть не беспокоясь о своей внешности. И им - везло! Да! Они выходили победителями. Их носили на руках! Им писали любовные записки. В них не просто влюблялись - их боготворили!!! Тогда, когда я ВСЕГДА стоял на обочине этого праздника жизни. (начинает, широкими шагами, ходить по залу) ОН РАД ЗА МЕНЯ! А я не знаю, что такое радость! Однажды, мне показалось, что жизнь наконец-то заметила меня. Пришёл человек и принёс завещание, по которому мне доставался дом, деньги... Я рано обрадовался, - он не назвал имя благодетеля. (кричит, задрав голову вверх) Эй, ТЫ! Я знаю - ты один из моих родителей, очнувшийся от беспамятства. Но имя-то ТЫ мне не завещал. Я так и остался навеки НИКЕМ!!! Есть ли ещё, кто-нибудь в этом мерзопакостном городке, кто носит фальшивый титул и придуманное им самим имя? А? НЕТ! У них всё настоящее: семьи, дети, чувства, радости..., но и горести!!!

 (входит слуга)

Г. - Ты думаешь, что я хочу заполучить корону герцога и жениться на его дочери?

С. - (испуганно) Конечно.

Г. - Ну уж нет! Эта корона, отныне, будет ему терновым венцом, а дочка... да я костьми лягу, что бы на ней никто никогда не женился. Ишь чего, - счастья, деток, наследников...

С. - Но почему?

Г. - А потому же, почему я больше всех заступался за священника и добился, чтобы его оставили в нашем приходе.

С. - Зачем?

Г. - Затем, чтобы ряса дымилась на нём от презрительных взглядов, чтоб молился заикаясь. И помнил. Свято помнил! Что нет у него ничего: ни святости, ни уважения, ни прав. НЕТ! Как нет ничего этого у меня.

С. - Вам плохо?

Г. - О, Да. Только плохо - неподходящее слово. Я не выношу, когда другим хорошо. Что же ты сник? Ах да! (смеётся) Я случайно, чуть было не прозевал ещё одну победу. Ведь у тебя была мечта? Была? Признайся - была. Цель, радость, надежды, а теперь ничего нет - я всё у тебя украл. Сейчас тебе ещё хуже, чем бывало мне. Целых десять лет ты думал, что знаешь, зачем служишь, - строил свою будущую жизнь. Но всё не так, на самом деле. Ты был моим слепым орудием разрушения чужих судеб. Не нравится?!

С. - Я должен уйти.

Г. - Уходи. Ты мне больше не нужен.

С. - Я всем всё расскажу.

Г. - Да что ты?! И кто тебе поверит?

С. - ( в его глазах застыли слёзы и страх) Скажите, что Вы шутите, - я пойму. Это была игра. Вы хотели проверить меня. Я всё пойму, только скажите, что всё это ложь, пожалуйста, скажите!

Г. - Нет. Я не лгу и не шучу, для шуток надо быть весельчаком, а я не умею. Хватит ныть! Бери письмо и иди туда, куда я приказал. НАША жизнь и НАШЕ дело продолжаются. Кстати, когда пойдёшь по улицам, смотри внимательнее! Не заметишь ли ещё кого-нибудь, у кого довольная физиономия, кто слишком обласкан судьбой, любим, чист душою. Найдешь - назови их мне! Мы сразу возьмёмся за дело: изменим положение вещей - уничтожим их земной рай. Хватит с них и небесного. Всё! Иди!