Юноша и девушка

(драматическая новелла из цикла "Семь смертных...".

 
Действующие лица:
1. Юноша
2. Девушка

Маленький островок среди бескрайнего океана.

Юноша лежит на песке, уставившись бездумным взглядом вверх. Девушка, явно нервничая, ходит, как тигр в клетке, рядом с ним.

Д. – Этот дождь идёт уже целую вечность!

Ю. – (скучным голосом) – сорок дней.

Д. – Откуда ты можешь знать? Часов нет, из-за этих дурацких туч, невозможно даже понять: это утро? День? Вечер?! Мне, вообще, кажется, что кроме нас и этого идиотского клочка суши ничего больше не существует. Вокруг только вода и небо. Может ты видишь что-то другое?!

Ю. – вижу.

Д. – Интересно, что именно?

Ю. – небо.

Д. – Дурак. И не надоело? Тебе не хочется увидеть землю?

Ю. – Зачем. Я знаю – она есть.

Д. – Где?

Ю. – Я на ней лежу.

Д. – Наверное, мы остались одни на всей планете.

Ю. – Ну и что?

Д. – А как же теперь жить? Где дома, вещи, магазины, люди, еда?! (грустно умолкает). Слушай, а может нас возьмут на небо?

Ю. – На небе живут ангелы, (привстаёт) а мы люди и ныне наш удел мокнуть под дождём среди бескрайнего океана.

Д. – Ладно, мы не ангелы, мы грешники, но тогда наша дорога в ад. И где она? Где? Где черти с кипящими котлами, раскалёнными сковородками? Где? Где адское пламя, в котором мы будем гореть заживо? Где?!!!
Ю. – Ты мазохистка или истеричка?

Д. – Я человек, у которого есть предел терпения. Пусть произойдёт что угодно, чтобы прекратился дождь. Я не могу больше его слышать! Не могу!

Ю. – Боюсь, никакие твои желания не сбудутся. Нам не дано больше погреться ни под земным солнцем, ни в адском пламени преисподней.

Д. – Что ты несёшь?

Ю. – Бедняжка, похоже, ты до сих пор ничего не поняла. Даже того, - что именно затопил дождь.

Д. – Ну где уж мне дуре, сидящей на ошпырке земли, оставшейся от целой планеты, понять что же такое случилось – то!!! Может просветишь.

Ю. – Все просто: потоп прикончил твой обожаемый и привычный ад, со всеми его прелестями.

Д. – Я же говорила – ты дурак: ад – под землёй, рай – на небе, и всё это, вместе взятое, – сказки.

Ю. – Нет. Это были не сказки, а ад существовал на земле, вот где рай, увы, не знаю. Да, – мы жили в аду и не замечали этого. Сейчас же нам устроили отменный душ, который смывает толстенный слой грязи с прекрасной, некогда чистой планеты, - человечество.

Д. – Я же и говорила: ничего нет.

Ю. – ТЕПЕРЬ нет. Правда, почему-то остались мы под бесконечным дождём, и я не хочу, чтобы он закончился.

Д. – Если дождь не кончится, островок затопит, и мы умрём долгой, мучительной смертью.

Ю. – Что с того?

Д. – А то, что я не хочу умирать! Я молода и хочу жить!

Ю. – А зачем?

Д. – Как это зачем?

Ю. – Так это, – зачем?

Д. – Ну-ну…чтобы быть счастливой.

Ю. – (поворачивается и начинает смотреть на неё)- валяй, говори дальше.

Д. – Отстань… хотя бы затем, чтобы что-нибудь создать, построить, сделать жизнь красивой, доброй…

Ю.- Для кого?

Д. – Для меня, для тебя, да для всех!

Ю. – Так говорили почти все, кого смыло потопом. Только на самом деле все они больше ломали, чем строили. Рвали себе жирные куски, дабы свою жизнь сделать сытой, комфортной, вольготной. И им было абсолютно наплевать, что кто-то, на планете, дохнет с голоду. А как они дрались за место в этой красивой сытной жизни! Вцеплялись друг другу в глотку, исходили кровью и ложью, с хрустом ломали чужие судьбы, врывались в грязных башмаках в чужие души, и вытоптав в них всё светлое и чистое, выбрасывали на помойку. Они умудрились распять даже Бога, зато потом понастроили море храмов и монастырей, куда ползали молить Его, дать им, грешным, - денег, славы, здоровья и долгих лет жизни. Они клянчили у Него всё что угодно, видимо, позабыв кто именно вбивал гвозди в его живую плоть… Теперь всему этому пришёл конец. Небеса послали дождь, погасить костры алчности, амбиций, зависти, ненависти и злобы.

Д. – По-моему, ты сам всех ненавидишь.

Ю. – А знаешь, почему люди убили Бога?

Д. – Не все же его убивали.

Ю. – Э нет! Как раз все. Время значения не имеет. Он не нужен им был живым. Ведь он нёс на Землю нравственные законы и знание о том, что есть Всевидящее Око, от которого ничего нельзя скрыть: ни поступков, ни мыслей.

Д. – Ну и что.

Ю. – Что? Да то, что, сколько не ври, сколько не прикрывайся, кого из себя не строй – бестолку и придётся за всё отвечать. За всё, что натворил. За боль, причинённую другому. За ложь, за подлость, за равнодушие, - за все! Ибо Он всё видит и всё помнит, и ты уже ничего не сможешь скрыть. Ничем не сможешь оправдаться.

Д. – За преступления наказывали и без Бога, по людским законам.

Ю. – Это если поймают и за преступление, которое подходит под статью Уголовного кодекса. Так что, если ты утащишь соседский автомобиль или тебя застукают за взломом сейфа, то непременно осудят и накажут, как ты выразилась, по людским законам, но разве в них есть статьи запрещающие лицемерие, алчность? Разве есть такой суд, который вынесет тебе приговор, если ты украла радость из чьей-то души, надежду, желание творить, созидать, быть милосердным, жить без лжи? А?

Д. – За это накажут после смерти.

Ю. – Но ты же уверена, что ПОСЛЕ ничего нет, что всё это – сказки! Так в чём же ты уверена или во что веришь на самом деле?

Д. – Не знаю.

Ю. – Вот поэтому его и распяли и уже никто ничего не знает. И нет нравственных законов напечатанных на бумаге, и тех, кто веками уничтожал Бога, это устраивало. Им хотелось жить по-прежнему и не думать об этом « ПОСЛЕ»

Д. – А если на самом деле после смерти ничего нет?

Ю. – (с ухмылкой) Тогда можно делать все что хочешь, лишь бы не поймали: можешь красть, убивать, причём как физически, так и морально. Можно до бесконечности издеваться над людьми, заставлять их страдать, унижать, клеветать, причинять боль, ранить души, не стремиться к самосовершенствованию, погрязнуть в разврате, поганить своё тело и душу, а заодно втаскивать во всё это других, особенно юных, доверчивых. Главное – БЕЗНАКАЗАННО.

Д. – Но не все же были такими.

Ю. – Наверное. Зато и была поговорка: «Голос вопиющего в пустыне» - их никто не слушал или считали ненормальными. Почти все люди больше всего ценили деньги, удовольствия, роскошную, праздную
Жизнь. Смерть пугала их только по одной причине: что весь этот кайф - с ней и закончится. Были и другие, кому постоянно не везло или маленькие доходы заставляли жить в нищете, или какие-то физические недостатки, одиночество. Такие роптали на судьбу или сами обрывали своё существование.

Д. – По-твоему, сам человек порядочным и сильным быть не мог, ему непременно нужна была некая страшилка, чтоб он присмирел, как овца и стал бы ангелом.

Ю. – По-моему, мог, но не хотел. Нет! Нет! Конечно, были те, кто хотели и могли, но из них делали изгоев, их превращали в шутов или просто уничтожали, ибо они портили общую картину. Пойми, когда все сидят в грязной, вонючей канаве, они обозлятся на того, кто попытается из неё выбраться, они моментально, всеми правдами и неправдами станут затаскивать его обратно и не давать возможности уйти. ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ОДИНАКОВЫ. Пока нет чистых, грязные считаются и считают себя сами - НОРМАЛЬНЫМИ.

Д. – Ты – циник. Если тебе так не нравился мир, что ж ты не повесился?

Ю. – Может я хотел его исправить (смеётся) или боялся, что после смерти всё не кончается, и меня Там накажут.

Д. – Ясненько, зато теперь ты сидишь и радуешься, что всё кончилось само-собой… Постой… Смотри – дождь-то кончился. Что это значит? Мы что… останемся живы?

Ю. – Вряд ли. Вода всё затопила. Голод, холод, сырость, в конце-концов, сведут нас в могилу.

Д. – А если нет?

Ю. – Значит, тебя зовут Ева.

Д. – Почему?

Ю. – А меня Адам. Что тут непонятного.

Д. – То есть ты думаешь, что мы – начало нового человечества? Да?

Ю. – Да что ты!

Д. – Сам посуди: если нас осталось только двое. Ты же только что разглагольствовал о том, что прежние люди жили по-свински. Вот и получается, что Он их уничтожил, чтобы начать всё заново, а нас оставил в качестве родоначальников новой цивилизации.

Ю. – Кто он?

Д. – Ну как кто… ты же сам говорил о нём… Бог.

Ю. – (резко вскочив) А ты его видела?!

Д. – Нет.

Ю. – Тогда что за ерунду ты несёшь. Уничтожил…родоначальники цивилизации… Был дождь – экологическая катастрофа. Нам просто повезло: мы остались живы.

Д. – (плачет) Я ненавижу тебя! Я думала, ты говорил серьёзно, а ты издевался, смеялся надо мной, а сам ни во что не верил и не веришь!

Ю. – я не то, что не верю – я не знаю.

Д. – Что же теперь будет.

Ю. – Ты говорила про страшилку, что можно обойтись без неё?

Д. – Наверное, можно.

Ю. – Возможно ты права. Всё-таки мы – люди, у нас есть право выбора. Мы можем быть достойными людьми и оставаться ими, даже если небеса пусты.

Д. – Смотри – там плот или бревно, а наверху человек. Течение несёт его мимо нас…

Ю. – Вижу. Лежит без движения, скорее всего, уже давно мёртв.

Д. – А если жив? Надо быстрее, видишь, его сносит течением – надо быстрее его спасать! Что ты стоишь, как вкопанный? Ныряй!

Ю. – А если я погибну? Вода-то ледяная, да и потом…если это уже труп какой смысл его вылавливать?

Д. – Не помочь – значит убить. Ты же говорил…

Ю. – (зло) Я же, я же… мало-ли что можно наговорить, а вот жизнь у меня одна и почему я должен ею рисковать? Может ты на самом деле права насчёт нового человечества. Тогда моя жизнь, вообще, бесценна!

Д. – можешь уже не суетиться и не стучать от страха зубами, с твоей бесценной жизнью ничего не произойдёт – плот уже слишком далеко – не доплыть. Жаль мы так и не узнаем: живой там человек или нет…(долго молчат). Ты трус?

Ю. – Не знаю. Наверное.

Д. – Не кори себя – это всё от безверия или неуверенности.

Ю. – Как это?

Д. – Мы ведь действительно ничего не знаем.

Ю. – (горько усмехнувшись) Если Бог существует, то он ошибся в выборе. Из нас получится точно такое же человечество, если не хуже, чем то, которое он смыл вселенским потопом.

Д. – Нет!!! Мы будем стараться. Мы будем пробовать исправиться сами, чтобы потом помогать устоять другим.

Ю. – Мы? Может быть, но будут ли всему этому следовать наши потомки?

Д. – Что же делать? (плачет)

Ю. – Если бы я знал. Наверное, надо было плыть за тем плотом или бревном с человеком.

Д. – Что бы утонуть?

Ю. – Чтобы не краснеть за себя (начинает раздеваться)

Д. – Ты что! Не надо! Его уже не догнать!

Ю. – Не в этом дело.

Д. – А в чём?

Ю. – В первом шаге, в первом событии.

Д. – А если ты утонешь?

Ю. – Очень хорошо: навсегда избавлюсь от сомнений. А если выживу, начну новую жизнь и пусть без Бога – зато Человеком.

Д. – Я с тобой.

Ю. – Брысь, женщина!

Д. – Я тоже не хочу сомнений. Я тоже хочу Человеком!

Ю. – Ах вот как. Тогда давай руку, Ева и не теряй надежды: плот ещё видно, а я – отличный пловец. Готова? Тогда всё…с Богом!