Как я устроил перестройку

Ровно тридцать лет тому назад… нет, чуть больше,  где-то в начале марта 1985 меня вызвал главный редактор и спросил, пристально глядя мне в глаза:
- Володя, могу я поручить вам задание большой государственной важности?
Эх, если бы я только знал, к чему это приведет!.. Но я был молод, честолюбив, не думал о последствиях и потому легкомысленно согласился:
- О чем речь!
- Тогда слушайте внимательно.  Прямо сейчас вы спуститесь на лифте, выйдете из нашего здания,  свернете налево, зайдете  во двор и там, рядом с корпусом «Правды»,  найдете маленький домик (номер я забыл, но если бы и помнил, ни за что не сказал бы), где вам под расписку вручат  важный правительственный документ, который мы сегодня же должны напечатать.
- А что, - легкомысленно спросил я, - разве нельзя просто переслать его по телетайпу (факса и электронной почты тогда не было)?
- Нет,  такие документы по телетайпам  не пересылают. Так могу я на вас положиться?
- Можете, - ответил я замогильным голосом Штирлица, затем спустился вниз, зашел во  двор, нашел  тот самый маленький домик (и сегодня не скажу), где у меня долго проверяли редакционное удостоверение, после чего и выдали тот самый  роковой документ в виде небольшой запечатанной брошюры… Эх, если бы я знал!..
Но я ничего не знал, и потому послушно отнес его  в редакцию, где он и был напечатан на второй странице «Крокодила» №9 за 1985 год, на обложке которого (страница один) художник изобразил рабочего и колхозницу на фоне трудящихся с флагами, всемерно одобряющих все решения партии и ее мудрого ЦК.  Документ назывался «Информационное сообщение о Пленуме ЦК КПСС» и сообщал всем 5 300 000  (это тираж) читателям нашего журнала, что после кончины К.У.Черненко, каковую Пленум отметил минутой молчания, генеральным секретарем Центрального Комитета КПСС  Пленум единодушно избрал тов. Горбачева М.М.  Ну,  а что случилось после, вы знаете не хуже меня - перестройка, гласность, Ельцин, Путин и все такое.
С тех пор прошло тридцать лет и временами я думаю  -  а если бы…  Если бы я, скажем,  тогда потерял бы этот чертов документ, а? Или пошел бы пить пиво на Стрелку у Минаевского рынка и напрочь забыл бы  о его существовании?..  А разве не могли его похитить иностранные агенты?.. Запросто. И тогда что?.. Тогда мы жили бы в другой стране? Или в той же самой?  Лучше или хуже? Не знаю.
А,  может,  я вовсе и не виноват, а виноваты мы все. Виноваты в том, что так бездарно распорядились открывшейся нам возможность построить нормальную человеческую жизнь, а такой шанс у нас был.  Как сказал Р. Бёрнс  в чьем-то вольном переводе: «Мышам и людям не забыть печальных слов могло бы быть…» И  у меня нет ответа, будет ли такой шанс  еще?..   А главное, я совершенно не уверен в том, что даже из этого тридцатилетнего поражения (или назовите это как хотите) мы извлекли хоть какие-то уроки. И вот это, наверное,  самое печальное в этой длинной истории...