18. Глава 71. Ах, зачем нет Чехова на свете!.. Все

   …
«…Ну как в Петербурге не жить?
    Ну как Петербург не любить
Как русский намек на Европу?»

(Саша Черный)

«Life is for the living. Death is for the dead.
Let life be like music. And death a note unsaid»

«Death is the golden key that opens the palace of eternity»


   …Лис оказалась в Хабаровске на полчаса раньше, чем Сергей. А ей пришлось сделать несколько посадок для заправки. Первую в Москве. Сергей, хваля ее, спросил, не было ли провокаций? «Над Германией решил меня попугать американский F-16. Я слышала, как ему с Земли кричали, что мой Миг частный, и что управляет им юный пилот… .Нахально шел прямо на таран. Я, конечно, понимала, что тарана не будет, просто хотел мудак, чтобы я обмочилась от страха, а он перед моим носом метнулся бы ввысь и помахал мне крылом….» «Ну, а ты что?» «А я вспомнила одну «шутку вашего Кожедуба. Я как раз сейчас изучаю его выдающиеся бои. Был такой случай. Кожедуб летел на «лавочкине» против солнца, навстречу немецкий «2 Ме-109» и прямо в лоб «лавочкину». Кожедуб направил самолет под немецкий Мессершмитт Bf.109. Пролетел под ним, развернулся и «спиной» лег на мессер! «Прокатился», а потом выскользнул и расстрелял мессер! Я решила повторить это трюк Кожедуба, и нырнула под F-16! Парень, возможно, тоже изучал Кожедуба и знал, что я хочу сделать, да потом все же сравнить боевой самолет с «пассажирским»…С Земли и так над ним ржали, что «соплячка его уделала» на списанной модели… Я тоже, только тогда поняла, куда делись российские СУ-35, отвергнутые индийцами… . Поняла, что управляю этой превосходной машиной! Если на обратном пути он мне попадется, я его точно поимею…» «Да, Лис, дар летчицы в тебе налицо! Вытворяй, что хочешь… .Жалко, конечно, будет тебя и замену вряд ли тебе найдешь… .Ты так классно подмахиваешь попкой… .Но, я тебе категорически запрещаю все без исключения «выходки», когда у тебя на борту в притык сидят Света и Люба! Ты их трусики не проверила после своего трюка?» «Все поняла, Сережа. Очень рада, что тебе нравится, как я подмахиваю попкой… . Больше это не повторится!..» «Что «не повторится»? Подмахивать классно мне попкой, когда я в одной из твоих дырок?» «Дурашка! Я буду беречь все 6 дырок, ты только скажи еще раз, что я лучше всех подмахиваю попкой!» «Лучше всех! Зуб даю!» «А, зачем мне твой зуб? У меня свои в полном порядке… .А, твой уже источился, как у старого волка!»…
   …Они в полном составе приехали на кладбище в то время, когда говорились речи… . Народу было мало, только от института и несколько старых друзей. Ни одного студента! Мало было цветов и венков. И тут сразу, с приходом «семьи» Сергея, ситуация резко изменилась! Все вокруг завалили живыми цветами и венками из живых, специально укрепленных воском, цветов. Траурные ленты с надписями от благодарных учеников дорогому учителю, русскому гению! Сергей, пока кто-то выступал, никого не спрашиваясь, подошел и сделал слепок с лица и рук Николая Константиновича: он и в гробу, с закрытыми глазами, широко улыбался! Потом начали выступать все, из «семьи» Сергея. На русском, немецком, французском, английском, испанском и португальском языках. Так велел Сергей. Но, всех поразила пламенная речь красавицы – негритянки, говорившей сначало на «африканос», а потом плавно перешла на чистый русский язык! Все, из «семьи» Сергея, поцеловали Николая Константиновича, прощаясь! Потом в «Краевой» и городских газетах были фотографии, и везде, непременно, с Луизой. Крупным планом, как она говорит, и крупным планом, как она целует «русского гения»…
   …По окончанию церемонии, когда все начали расходиться, к Сергею подошел генерал медицинской службы, представился: Сергей Васильевич Афонников, ученик Николая Константиновича, и сообщил, что ящики с книгами у самолета Сергея под охраной двух автоматчиков. Сергей воспользовался случаем и попросил генерала объяснить, почему они не могут остаться на поминки. И в свою очередь сказал, что отправил машину продуктов и напитков на трапезу. Два Сергея Васильевича обменялись визитками, пожали друг другу руки, генерал козырнул, и они расстались… .Только тут Сергей увидел длинную седую бороду Всеволода Петровича. Он сказалсвое слово, до приезда «семьи». Сергей, очень кратко сообщил ему, что забирает его с собой «хоть на пару часов», а потом его доставят домой на вертолете. Узнав, что будет креститься африканская королева, Всеволод Петрович не колебясь, согласился, но при условии, что он будет крестным отцом. И тут вдруг Алиса сказала, что она также принимает Православие. Андрей согласился быть ее крестным отцом, от чего получил подзатыльник от Марго, а крестной матерью – тянули на спичках Катя и Саша, стала Саша…
   … Через два часа вся «семья» Сергея, во главе с Всеволодом Петровичем Сысоевым была в его поместье. Сергей вместе со Светой, Любонькой и Лис возложили огромные охапки цветов вокруг камня Яши и мамы Любы. И все, окропив землю, выпили «Столичной». Ульгучье встретил их у камня и сказал, что для крестин все готово… . Процедура заняла два часа. Сергей дал большой и толстый пакет с долларами на нужды Церкви, и такой же Ульгучье. Тот отпирался двумя руками, но когда Сергей, шутя сказал, что крышу в зданиях и подворье нужно было бы сменить, Ульгучье покраснел, что-то проборматал по-нанайски, и, не глядя на конверт, взял его двумя руками. Хорошо, что подвернулся сын, десятилетний Ульгучье, он отдал ему, приказав отнести домой и, сказав, что это «на ремонт дома» дяди Сережи!..
   … Время, до первой звезды, ели и пили и то, что прихватили с собой для крестин, и то, что приготовил Ульгучье. Май был в разгаре. Было жарко. С Океана веяло приятной прохладой, а из тайги шел густой аромат – особый: лиственных деревьев, с горьким привкусом аралии манчжурской, которая уже цвела вовсю…. «Здесь будем когда-нибудь проводить Международные Конференции и Съезды» - сказала православная Луиза, теперь, просто Лу. «Тебе с таким именем нужно также полюбить Россию, как любила ее Лу Саломе!» «Я люблю Россию больше, ибо у Лу не было Сергея, русского мужчины, а у меня есть!» «Он – не у тебя одной!..» - буркнула Лис…
   …И вдруг Лис ошарашила всех, твердо, на чисто-русском языке, сказала: «Я хочу принять прямо сейчас православие! Катя, прошу быть моей крестной матерью, Ульгучье, прошу быть моим крестным отцом! Буду вам всем до гробовой доски благодарна, если вы это сделаете для меня!» Все были, выпивши, но при этих словах вмиг протрезвеле. Начались споры, кто «за», кто «против». Сергей молчал, не вмешивался в исход! Все сразу же прекратилось, когда Всеволод Петрович сказал: «Я – стар. И, вряд ли в моей жизни будет случай, что я окажусь на принятии православия юной, умной, и такой одаренной ирландской девушки, как Лис. Я прошу, поддержите меня, тех, кто был против. Я сам попрошу владыку проснуться и окрестить еще одну дщерь!» После этих слов, Патриарха Дальнего Востока, друга, все подняли руки. А Сергей начал будить по телефону отца Василия. Катя подошла к Лис, поцеловала ее и сказала: «Молодец, девчина!» А Ульгучье был на седьмом небе от счастья: он прекрасно понимал, что, скорее жизнь на планете Земля окончится, чем выпадет еще такой случай, что православный нанаец будет крестным отцом кельтской девушки!..
   …Лис нарекли Лизаветой…
   …Все планы, в том числе, главный план – встреча с Владимиром Петровичем Сиротиным, сдвигались на два дня. Сергей все уладил, в том числе и с монашками. «Странно, - крутилось у него в голове, - умер Николай Константинович, африканка, немка и ирландка приняли православие в той же самой Церкви, где крестили его, и его Любоньку, где их венчали. Где отпевали Яшу и маму Любу. Столько событий нафаршировано в одних только сутках, столько впечатлений и мыслей вихрь. А, он, думает только об одном! Как побыстрее оказаться в Замке! И пойти по-раньше, с Лу и Ларисой в особняк к Ларисе  (так нарекли Алису). И сбросит там все с себя, натопить камины, открыть настеж окна в сад, где уже вовсю, цветет миндаль, сирень, зажешь всего две свечи, сесть за стол с изысканной едой и шампанским и смотреть, смотреть на них! О постели с ними он и думать не смел! Голова и сердце бы разорвались! Сергей подошел к Лизавете и на ухо спросил ее: «Ты о чем думаешь?» Не поворачиваясь к нему, она сказала: «О том, о чем и ты, любимый!» Сергей подошел к Лу и задал ей тот же вопрос и получил тот же самый ответ. Только он отвернулся от Лу, как встретился с глазами со Светой: она знала его мысли! Он посмотрел на Любу – и она знала его желания! А, Лизавета, та просто сказала, когда он проходил мимо нее: «Все планы переиграл, кроме одного, не так ли?» «У меня – синдром Кандинского! Мои мысли знают все! Вяжите меня!» Он вчспомнил, как к нему в отделение Института Сербского привезли молодого парня, студента в наручниках на руках и ногах: он благим матом кричал: «Я – телепат! Я – телепат!» Он убил свою девушку, за то, что она передавала его мысли, которые «брала» прямо из его головы, в США, в ЦРУ!.. А, вот Ви;ктору Хриса;нфовичу один раз удалось справиться с собой в состоянии, когда все знали, что он думает, и что чувствует… Второй раз пришлось убить себя большой дозой морфия. Он первым описал этот синдром, так называемых псевдогаллюцинаций досконально, проанализировав после приступа свое состояние. Но это не помогло ему справиться со вторым таким же приступом! Конечно, у Сергея никакого синдрома Кандинского не было. Просто лица его, Лу и Ларисы выражали одно и то же!..
   … «Сережа, я должен к обеду завтряшнего дня быть в Питере: очень важная Конференция!» - сказал Всеволод Петрович. «Отлично! Будете, вне сомнения. А мы там заправимся, а не в Москве. Это раз. А, во вторых, кроме Саши, Кати, Натали, Светы и Лизы (как бы незапутаться: есть Лиза, и есть Лизавета и ничего между ними нет общего!), никто не видел ни Медного Всадника, ни Зимнего Дворца, ни Исааковского и Казанского Соборов, ни Невки, ни Петропавловской Крепости, ни…» «Прекрати! – прервала мужа Света. Все поняли, что сутки - двое, мы будем в Питере. Звони, переигрывай планы. Звони своим маклерам, пусть заказывают на каждого по номеру в «Балтийской». Ну, а вам, с Лу и Лизаветой одного хватит, я правильно тебя понимаю!» «Нам с тобой, жена моя ненаглядная, одного номера хватит! А, будешь ехидничать, утоплю тебя в джакузи с шампанским…»…
   …Но, остановились они, по совету «маклеров» Сергея в лучшем питерском

                B E L M O N D
                GRAND HOTEL EUROPE
Там и отобедали и попращались с Всеволодом Петровичем Сысоевым. Ни он, ни Сергей, вообще никто не знал, что больше они не увидятся. Всеволод Петрович умрет, не дожив полгода до своих 100 лет. А, многих, с кем он сейчас прощался, уже не будет в живых…
«Death is so terribly final, while life is full of possibilities»
«Keep your best wishes, close to your heart and watch what happens»
«What is difference between fiction and reality? Fiction has to make sense»

«Hope is a waking dream»