Жизнь тельняшка

   То, что жизнь, как тельняшка, для меня давно не секрет. Но, чтобы чёрная полоса была такой ширины! Вы меня извините. Это уже не муар, а чистый траур.
  Первый звонок (вернее, - молчание) выдал квартирный телефон. На все мои попытки выйти на связь, он доверительно сообщал мне: панель заблокирована. И хоть ты тресни. Ладно, к таким «шуткам» проводного мне не привыкать: полежит молча – одумается. Тем более, всегда включён сотовый.
  Первая ласточка по подготовке «инфраструктуры» окраски моей тельняшки прилетела ко мне с горнолыжной трассы виде температуры под 39, которая держалась четыре дня. Трасса здесь не виновата, просто, я был одет легко  (под катание), а процедура переобувания, вернее, снятия г.л. ботинок, слишком затянулась. К тому же, я был распарен после нескольких спусков.

    В конце третьего дня я, по-видимому, почувствовал, что жизнь уходит, вызвал врача (видно, от высокой температуры совсем «с глузду зъихав») и попросил подругу выкупить выписанные врачом лекарства. Благо, знанием, как умирают, я обладал: пару лет назад уже пережил состояние клинической смерти от воспаления лёгких. Эпопея кончилась тем, что районный эскулап меня «прослушал», выписал направление на рентген и анализы и «обул» на 1000 рублей импортных лекарств, которые отличались от отечественного аспирина за двадцатку только тем, что носили «накрученные» названия. И которые я благополучно спрятал в холодильник, где они и лежат,  пока не кончится срок годности.
  Но врач невольно помог мне психологически – от отчаяния я вспомнил, что владею биоэнергетикой. – В результате визита врача (или моего биолечения) к вечеру четвёртого дня температура снизилась до нормальной.
   
    Хорошо? Было бы, если бы в дело не включился холодильник «Бирюса». Спасибо ему, прослужил 16-ть лет, пора бы и на заслуженный отдых. Бывали у меня с ним временные разногласия, но как-то решались на местном уровне. А тут, воспользовавшись моим «высокотемпературным» состоянием, он ударил ножом в спину - повысил собственную температуру до градуса, который считал нормальным. (Может быть, из солидарности с хозяином? Моя температура спала, проснулся аппетит, и я полез в холодильник чего-нибудь поесть. Оказалось, что температура внутри выше, чем снаружи.
  - Что делать? Осталось только лечь на диван и заплакать.
Заплакал я и стал думать. Ситуация в широком плане сложилась безвыходная. Дело в том, что нынешняя зима была третьей, когда стремительно падала моя способность сопротивляться холоду. Не выдерживало лицо: глаза, нос. Глаза я кое-как прикрыл горнолыжными очками, а нос завесил паранджой. В результате на меня удивлённо таращились прохожие, а знакомые считали своим долгом требовать разъяснений. К позору я постепенно привык, хуже было то, что за занавеской возникал микроклимат парной бани, и  распаренное лицо периодически (надо было протирать запотевшие очки) оказывалось на морозе. – Тоже не фонтан.
На улице стояло минус 20, и перспектива в этих условиях идти по магазинам и искать холодильник, затем организовывать его доставку (четвёртый этаж), устанавливать, выбрасывать старый меня почему-то не вдохновляла. К тому же, я, вероятно, был ослаблен начавшимся, но прерванным мною с помощью биоэнергетики, воспалением лёгких.

    Но жизнь – тельняшка. И на смену чёрной полосе, которой не довелось перейти в траур, явилась светлая.
Позвонил из Питера Макс (сын), предложил на выбор холодильники и велел сидеть дома и ждать, когда привезут новый и заберут старый.
Температура воздуха на улице, как это ни странно для февраля, повысилась, примерно, до минус 11 градусов. – Уже легче.
Окончательно исчезли остаточные явления воспаления лёгких.
Под конец чёрной полосы заработал проводной телефон. Не потому, что он отдохнул, а потому, что методом «тыка» я нашёл клавишу разблокировки панели.
               Жив, ну, и слава Богу. Чего и Вам желаю.