Легко ли быть ведьмой 15

Пока я, нашептывая заговор, собирала розы, Виталий уснул на диване возле нераспечатанной бутылки «киндзмараули». Укрыв его пледом, я подошла к окну и посмотрела на таинственное бескрайное небо, глядя на которое нельзя говорить плохие слова и поминать нечистую силу.  А потом вспомнила про бабулины ночные приметы.

- Если человек родился ночью, он и умрет ночью, - изрекала она. -  Завоет собака, -  к покойнику. Хозяйка, которая вяжет от бессонницы, тешит чертей. Тот, кто читает по ночам, бывает не понят людьми. Нельзя ночью квасить капусту, ставить тесто, громко петь, выбрасывать что-то в окно, считать деньги, занимать их либо менять.

- И что же тогда можно? – помню, рассмеялась я.

- Глупенькая, - погладила тогда меня по голове Лилия Васильевна. – Вот смотрю, сейчас фен-шуем люди увлеклись, чакры изучают. О своих славянских корнях забыли. А ведь наши далекие предки, наблюдая природу, много ведали и хотели нам знания оставить, только изменили мы их памяти. На Тибет, затаив дыхание, молимся, на Индию, китайскую медицину боготворим. Ох!  - И она обреченно махнула рукой. -  Кстати, кто ночью клятву дает, никогда слова не сдержит.  Да и покойников в эту пору не поминают ни словом, ни в мыслях, а также бесов и сатану.

Вздохнув, я оглянулась на мужа. Он по-детски согнул колени и прижал их животу.  Где-то внутри зашевелилась жалость и переросла в материнскую любовь. Захотелось плакать.  Недоброе предчувствие заставило вздрогнуть.

«Бабуля сказала, что Виталька болен, - подумалось мне тогда, - но почему я этого не заметила»? 

- Спи, - неожиданно прошептал чей-то строгий голос. 

Я обернулась. Черная тень ринулась за портьеру и исчезла за нею.

Конечно, я знала, что в моей квартире живет домовой, но раньше его существованием особенно не заморачивалась.  Ну, живет и живет. От пожара сторожит, от болезней. За порядком присматривает. Такая у него работа. А вот от черной магии не уберег. Видимо, молодой еще, неопытный.  Надо бы познакомиться.

- Как тебя звать? – тихо обратилась я к строгому хозяину квартиры.

- Фома, - дошел до сознания его быстрый ответ.

"Значит, не юноша", - хмыкнула я и вспомнила, как мы уехали на рынок, оставив в работающей духовке мясо в горшочке. Ходили между рядами около трех часов, а потом я с ужасом вспомнила о готовящемся блюде. Мчались домой, нарушая все дорожные правила, ладно, гаишников на пути не встретили. Приехали, а мясо только поджарилось. То же самое произошло и со свеклой, которую я поставила варить.   

-Домовые – высокоразвитые сущности, - любила говорить мамина мама, - умирают они после семисот лет существования. Старые сущности не переносят бытовую технику и электронику, а молодые обожают ее. Питаются домовички вкусными запахами еды, ненавидят скандалы, грязь и сор на подведомственной территории. Тех, кто нарушает их догмы, безжалостно гонят из дома, путают им во сне волосы, душат, бьют до появления синяков. Были случаи и смертельного исхода.
 
Однажды бабуля перевозила домового из избушки в деревне в новую квартиру - старые она не признает. Говорит, что в них остается энергетика бывших хозяев, а это плохо сказывается на самочувствии. Разложила на полу большое полотенце, позвала своего батюшку (так их следует называть), завернула и выпустила только в нужном месте.

- Спи, - неожиданно пронеслось по воздуху, и я послушно подошла к кровати. Сон пришел мгновенно, будто кто-то щелчком выключил мое сознание.





Утром Виталий поднялся с дивана подавленный, будто и не говорил мне вчера о любви. Я, с тревогой наблюдая за его состоянием, поставила перед мужем овсянку с орехами, а потом бросила взгляд на его ауру. Черная дыра прорезала биополе возле левого виска. Протянув ладони к супругу, я почувствовала, как волной накатывает леденящий холод – предвестник скорой смерти.  Сердце застучало, сознание помутилось, и я рухнула на пол.

Очнулась, когда Виталька брызнул на меня из пульверизатора.

- Ты уже второй день не ходишь на работу, почему? - первое, что спросила я. – Ты болен?

«Рак», - подсказал мне внутренний голос.

Виталий пожал плечами.
- Взял отпуск,  - равнодушно ответил он.

- Ну и правильно, - повеселела я.  Вернее, сделала вид, что повеселела.

Муж поверил, что все хорошо, и съел кашу, а потом запил ее чашкой цикория, который с недавних пор стал нашим любимым напитком, потому что укрепляет сердце и восстанавливает его ритм.  Мне в рот ничего не лезло, но я добросовестно проглотила содержимое тарелки.

- Теперь полежи, отдохни, телевизор посмотри, книгу почитай,  а я детей проведаю,  -  как ни в чем не бывало проворковала я и, обняв за талию,   увела Витальку в спальню. А сама помчалась к бабуле.



Мамина мама встретила меня встревоженно.
- Я же тебе об этом еще вчера говорила, - покачала она головой, и резкая морщинка прорезала ее гладкий по-девичьи лоб.

Бабуля молодилась при помощи магии.
 
- Богом прошу, помоги, – заплакала я.

Скорые шаги послышались из гостиной, ко мне подлетели Олесь и Анжела. В проеме двери выросла фигура мамы.

- Что случилось, Вероничка? – всплеснула руками она. 

- Почему плачешь? – обеспокоенно дуэтом проговорили дети.

- Папа немного приболел, - улыбнулась сквозь слезы я.

- Он выздоровеет, - перебила меня бабуля, а мама подошла и обняла за плечи.

- Ребятишки пока останутся у меня, - твердо изрекла Лилия Васильевна. – А ты лечи мужа.

- Как?  – я еле сдержалась от очередного взрыва рыданий.

- Галя, ты посмотри тут за детишками,  может, погулять сходите, - кинула бабуля своей дочери, - а мы пойдем в спальню, побеседуем».

- Первое, что ты сделаешь,  - строго заговорила бабушка,  когда мы опустились на ее мягкую кровать с пышной периной,  -  это нашепчешь оберег от дел колдуна,  а потом проведешь ритуал на исцеление. Ты уже знаешь, что на снятие порчи и сглаза читают заговоры при стареющей луне, а  на здоровье – при нарастающей.  Причем,  на мужчин в мужские дни (понедельник, вторник, четверг), на женщин в женские (среда, пятница, суббота).  В воскресенье маги отдыхают.

Я вынула из сумки тетрадь и приготовилась записывать.

- Итак, прежде чем лечить порченого, надо семь раз прочитать этот оберег, но Виталий не должен слышать и видеть, как ты его читаешь. 

- Диктуй быстрее, - меня трясло.

- Эка ты нетерпеливая, - улыбнулась бабуля. – «Нечисть болотная, нечисть подколодная, от синего тумана, от черного дурмана, где гнилой колос, где седой волос, где красная тряпица, порченка-трясовица,  не той тропой пойду. Пойду в церковные ворота, зажгу свечу не венчальную, а свечу поминальную, помяну нечистую силу за упокой. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».

- И все? – удивилась я.

- Подожди, егоза,  - нахмурилась Лилия Васильевна. – На растущей луне, оставшись вдвоем с муженьком,  зажги двенадцать маленьких церковных свечей, скажи, чтобы он молчал и внимательно слушал, налей воды в три стакана. Нашепчи на воду «Отче наш» семь раз. Теперь заговор: «плакала Магдалена, Мать Мария рыдала, радовался бес, а Иисус воскрес. Господи, помоги! Раба (имя) от гроба подними. Дай радости и нам, твоим рабам, аминь». Читай, пока не сгорят свечи, а потом дай мужу испить по глотку воды из каждого стакана.   Воду можешь вылить в цветы. А теперь ступай к Витьке.

На улице я взяла такси и мигом доехала до дома.  Виталька спал. Я наклонилась и вытерла ладонью крупные капли пота на его лбу. Захотелось выть от отчаяния.

Оказывается, я могу отдать мужа другой женщине, но не желаю отдавать его в руки смерти. Ни за что! И буду бороться до последнего. Даже если мне придется свести его болезнь на какое-нибудь животное или прибегнуть к помощи ВУДУ. Но, сначала надо попробовать бабулины ритуалы.   

Я подняла ладони над головой бедолаги и начала читать оберег. Он вздрогнул, но не проснулся.  А когда я заканчивала, чуть заметный алый румянец проявился на его скулах.

Затем я пошла на кухню и сварила картошку, к ней достала из холодильника кусок холодной говядины.  Я  знала, что рак не любит продуктов животного происхождения, зато обожает фрукты-овощи, которые организм на радость ему ощелачивают.

«Можно начать пить водку с маслом по Шевченко, - нарезая мясо большими кусками, мысленно рассуждала я, - можно настойку табака или болеголова,  - я поморщилась, - но это в крайнем случае».

- Ника! – неожиданно позвал меня муж.  Я, на ходу вытирая руки о фартук, бросилась к нему.

- Ника, - виноватая улыбка тронула губы моего любимого. – Ника, я что-то есть захотел.

- Тебе сюда принести или на кухню пойдешь? – внутренне возликовала я.

- На кухню, - выдохнул Виталий. 

Я протянула ему руку, на которую он оперся.


После обеда позвонила Милка.

- У тебя тут народец понабрался, - шутливо известила она.

Я оглянулась на супруга. 

- Пойду на работу, – скорее вопросительно произнесла я. – А ты отдыхай.

    

 продолжение http://www.proza.ru/2015/04/28/140