Письма к Луциллию. Римейк. Письмо Х

Письмо X

   Сенека приветствует Луциллия!

     Несмотря на свои поучения я все же смотрю и слушаю новости. Это означает, что я еще не стал настоящим философом — тем,для кого жизнь и понятие о жизни — одно и то же. Но я стремлюсь к этому всей душой. Во франции упал самолет. Уже установлено, что он падал долго и медленно и люди, сидящие в нем знали и ощущали что через пять или десять минут они умрут. Самолетом управлял сумасшедший пилот, который решил покончить жизнь самоубийством и унести с собой десятки невинных жертв. Что чувствовал каждый из этих  бедных обреченных — только богу известно.  Нет, не ужас  приближающейся смерти, который испытали они, заставил меня задуматься. Я подумал о другом: в сущности — все мы летим в самолете под названием жизнь. Более или менее представляем расписание  и примерную продолжительность полета. Мы даже осознаем, что есть  очень маленький риск, что наш самолет может не долететь до конечного пункта. Но  если продолжать дальше, - ведь редко кто из пассажиров реального самолета, даже зная, что он может упасть — не занимается своими обыденными для полета делами -  кто то смотрит кинофильм , кто то читает книгу, надеясь дочитать главу до конца полета, кто то наслаждается музыкой,или просто спит ( ведь не просыпаться же от того, что ты не хочешь провести последние минуты перед смерти в  бессознательном состоянии, если вдруг самолет упадет).  И жизнь  наша точно такая — если ты думаешь, что завтра на тебя обрушится несчастье или смерть застигнет тебя — зачем тогда все? К чему предпринимать усилия , если тебя больше не станет? Но большинство людей так не думает — они просто живут, занимаются своими повседневными делами,надеясь завтра  утром проснуться, как и сегодня и встретить рассвет, выпить чаю, прогуляться по улице.
 Сложнее обстоит дело с последними десятью минутами ( полета). Если ты знаешь наверняка, что ничто уже  не поможет — что будешь делать ты? Трудно поверить, что человек захочет немного поспать, или расслабиться в кресле,приняв действительность как она есть. Он как то будет бороться, что то делать. Но это — последние десять минут. А если — 100, а если — 1000, а если — 10 000 ? Или это просто вопрос арифметики? Нет — это один и тот же вопрос. Человек всегда полон надежды и именно эта надежда губит его. Если я надеюсь прожить сто лет — я могу не спешить с определенными делами — я не посадил дерево этой весной, посажу его в следующую — ведь времени очень много и спешить мне некуда. Постепенно такое расслабление перерастает  в «спешить уже поздно» - поздно сажать дерево, если я не увижу его плодов.
 С этими мыслями я приступил к изучению греческого языка — совершенно бесполезного, отличного от всех европейских языков, но до сих пор живого,непобежденного, со своим уникальным алфавитом. Ты можешь сказать — зачем тебе это в пятьдесят лет? Лучше учи английский и тебя поймет большинство людей даже в Греции. Все равно ты не выучишь его так, чтобы в совершенстве понимать. Но я отвечу тебе - неужели «спешить уже поздно?»