5-й. Хол...

               
      Под горой, не так далеко от трёхэтажного дома, в котором в одной из двенадцати квартир жила наша семья, находилась болото. Небольшое, но лягушек, пиявок и тритонов там хватало. В то время мне было около одиннадцати лет. Я этого точно не помню. Нередко с приятелями, то есть с мальчишками из нашего двора, я ходил на это болото. Там иногда грузовики-самосвалы высыпали строительный мусор и от него образовывались белые холмики, постепенно зарастающие травой и осокой. Возле одного из них расположился небольшой водоём или же большое болотное окно, квадратных метров тридцати. В  нём  не  росли осока  и  другие водяные растения, а по  поверхности сновали непотопляемые жуки-водомеры. Вокруг, по периметру этого водоёмчика, на кочках разрослись камыши и осока. Нам нравилось сидеть на белом холмике из старого строительного мусора и бросать
камешки в лягушек, пиявок и тритонов.Иногда мы зачем-то их ловили, помещали в стеклянные банки и приносили домой, что не очень-то приходилось по душе нашим матерям. На этом холмике я однажды раскопал «золотую» узкую скамеечку длиной в два спичечных коробка с высокой (в том же масштабе) фигурной спинкой, на которой было выдавлено рельефное изображение Исаакиевского собора. Я сначала даже не понял, что это он и возвышается в центре Ленинграда. Эта скамеечка и сейчас где-то у меня существует, как напоминание о детстве.
      Когда мы приходили на этот белый холмик, очень смелым поступком считался обход водоёмчика по окружности и возвращение на холмик   с другой стороны. Кто-то  в этом  обходе, прыгая с кочки на кочку,
проваливался по колено, кто-то глубже, но все мы были довольны своей смелостью, если учесть, что по нашему убеждению болото в некоторых местах было «с головкой», то есть глубиной выше головы. А нашим матерям, опять же, приходилось чистить и отстирывать нам штаны и рубашки. Сейчас на месте этого болота стоят красивые жилые дома.
      В один солнечный день я в одиночку направился на это болото. Почему в одиночку – не помню. Но это не так важно. Может быть, меня послали нащипать перьев лука для салата? У нас и у наших соседей  по  дому на этом болоте после определённой мелиорации,                получались миниогородики с грядками овощной мелочи. В тёплые летние вечера соседи и мы в том числе отправлялись на эти огородики, чтобы полить их, кое-что прополоть, полежать на мягкой траве, поговорить о том - о сём, полюбоваться солнечным закатом и покормить комаров.
      И вот, бродя среди осоки и сухих кочек, я нашёл серебристую железную палочку. Она представляла собой узкий цилиндрик длиной сантиметров в двадцать пять с утолщением на конце и плоской ручкой, прикреплённой пружинным кольцом к корпусу этой палочки через небольшое отверстие. На плоской рукоятке были выбиты штампом три буквы: «ХОЛ». Цилиндрик мне понравился. Я принёс его домой, чтобы показать отцу.
      Отец брился на кухне. Это была целая процедура. Пока в чайнике нагревалась вода, отец выбирал из коричневой коробочки новое лезвие, вставлял его в развинченный бритвенный станок и всё это свинчивал  вместе  с  каким –               
то, только ему известным, усилием пальцев. Потом, отложив готовый бритвенный станок в сторону, отец наливал в пластмассовую чашечку салатового цвета горячую воду, мелко крошил в неё туалетное мыло и взбивал там помазком плотную белую пену. Помазок –это кисточка  с  деревянной  ручкой,  похожая  на   укороченную 
малярную. После этого тёплая пена наносилась на щёки, шею и подбородок и начиналось непосредственно бритьё. Станок  регулярно ополаскивался в стакане с горячей водой.
      Когда я заявился на кухню со своей палочкой, процесс бритья уже заканчивался. Отец утёрся полотенцем, слегка помассировал щёки и подбородок, налил в пригоршню левой руки крепкого одеколона и опрокинул её на выбритое лицо. Сразу запахло, как в мужской парикмахерской.
              - Что это у тебя? – спросил отец, заметив в руках у меня серебристый стерженёк.
              - Да вот, нашёл на болоте! – ответил я.
    Отец взял цилиндрик, повертел его в пальцах, отвинтил утолщённый конец с ручкой, понюхал его и сказал:
              - Знаешь, выкинь эту штуковину в мусорное ведро. Я как раз собираюсь вынести мусор.
      Наполненное мусорное ведро стояло около кухонной плиты. Не электрической, не газовой, а угольной или дровяной с чугунными кругами различного диаметра. Мать, когда готовила, с шумом передвигала их по поверхности плиты маленькой чёрной кочерёжкой. А пламя горевших угля или дров вырывалось в оставленные отверстия, пока их не закрывали кастрюли, сковородки или самые маленькие круги без отверстий. В плите также находились подпечье, для сушки дров, духовка и бачок с крышкой для нагревания холодной воды. Просто для того, чтобы дома некоторое время была горячая вода.               
      Я посмотрел на свою развинченную палочку. В одной руке я держал узкие две трети её, в другой – одну треть потолще с ручкой и кольцом. Почти машинально я свинтил всё, как было, и уже собирался выкинуть свою болотную находку в мусорное ведро. Но моё внимание привлекло колечко, державшее ручку. Очень бы оно подошло к моим ключам. У меня имелось два ключа: один от квартиры, второй от сарая, где хранилась, помимо всего прочего, моя великая ценность – велосипед «Украина». Его купил мне отец, естественно, с согласия  матери, сказав  при этом, что               
в такой технике он не разбирается и, если что, то ремонтируй сам. Существующее на данный момент колечко между моими ключами растянулось и кололо ногу через карман брюк. Повернувшись к отцу спиной, я начал снимать понравившееся колечко с моей серебристой болотной палочки. И, как только я его снял, рукоятка цилиндрика пошла вверх, ударив меня по ладони. От испуга я бросил всё это на пол. Кухня наполнилась взрывами и синим дымом. Моя палочка раза три взорвалась, катаясь по полу кухни.
              - Что у вас случилось? – из комнаты к нам вбежала испуганная мать.
      Отец ничего не ответил, прижимая меня к себе. Палочка уже успокоилась, слегка дымила и неподвижно лежала на полу кухни, смотря на нас чёрным глазом торца, где раньше находился красный кружок предохранительной фольги.
              - Да!..  -  после некоторого замешательства проговорил отец, разгоняя широкой ладонью синий дым и поворачивая голову в сторону матери. – Он какой-то строительный детонатор нашёл на болоте. Но я же его разрядил и сказал выкинуть…

                21. 05. 13.  г.  Даугавпилс - Кагул.



*Картинка из интернета.
Благодарю авторов.